Т е р а п е в т. Вы в первый раз оставляете Линду одну у методистки по лечебной гимнастике?
Г о с п о ж а Р. Ну да... Мне всегда трудно расставаться с ней... Я ей не доверяю.
Т е р а п е в т. Не доверяете?
Г о с п о ж а Р. Она меньше, чем ребенок, хотя ей уже 2 года. Может, кто-то и в состоянии с этим сжиться, я — нет!
Т е р а п е в т. Вам страшно, и вы беспокоитесь, что с ней может что-то произойти.
Г о с п о ж а Р. С тех пор как она родилась, я стала больше бояться. Вот и сейчас, например, я думаю, что у нее, наверно, какая-нибудь тяжелая болезнь. У нее ведь плохое состояние, судороги. И ей придется ездить в коляске для детей-инвалидов.
Т е р а п е в т. Беспокойству не видно конца — каждый раз появляется что-то новое. Волнения просто не отпускают вас?
Г о с п о ж а Р. Да, это на самом деле так. Я часами сижу с ней на диване... А что толку? Я много для нее делаю, и это так утомительно. Я должна вставать ночью по два раза, потому что она плачет. Тогда я беру ее к себе в кровать, и она перестает плакать. Или все время ношу ее на руках, так что болит спина... Мне бы больше всего хотелось, чтобы она оставалась маленькой. Когда она была маленькой, еще была надежда.
|
|
Т е р а п е в т. То, что надежда все уменьшается, обескураживает...
Г о с п о ж а Р. (сглатывает слюну). Я все время вспоминаю, как после рождения она чуть не умерла в больнице. Если бы она умерла... это так неоднозначно, ведь я люблю ее больше всего на свете... но, наверное, мне все-таки было бы легче.
Т е р а п е в т. Вы этого очень хотите — наконец-то освободиться... Но такие мысли вас пугают...
Г о с п о ж а Р. (тихо). Хм... Эта чертова роль матери, самоотверженность... у меня это не получается!
Т е р а п е в т. Вы как раз четко чувствуете, что вы не такая... не такая мать...
Г о с п о ж а Р. (почти плачет). С ребенком, у которого порок развития, очень сложно испытывать такие чувства…
Т е р а п е в т. Вы сегодня очень смелая!.. Но одновременно вы видите, как тяжело вам высказывать свои мысли… отвергать какого-то человека или отказываться от задачи.
Г о с п о ж а Р. Мне бы хотелось, чтобы этого не надо было говорить... чтобы люди сами замечали, чего я хочу. Но я сама не знаю, хочу ли я расстаться с Линдой.
Т е р а п е в т. Вы ведь с ней уже так много всего пережили... и она — ваша... дочь...
Г о с п о ж а Р. (всхлипывает). Да... И мне снова становится так страшно, что она может умереть и... что я буду в этом виновата!
Т е р а п е в т. Вас мучает то, что… если она умрет, вы будете частично нести за это ответственность.
Разговор заходит о желании госпожи Р., чтобы Линда умерла, и клиентка начинает вспоминать о панике при рождении дочери, о разлуке с ней, о борьбе за ее выживание в отделении интенсивной терапии. Эти воспоминания до сих пор причиняют боль.
|
|
Г о с п о ж а Р. И тогда я виню себя за то, что не родила Линду раньше, что не послушалась врачей. Тогда бы Линда не заразилась! Если бы я сразу пошла в родильный зал... может быть, она была бы здорова!
Т е р а п е в т. С тех пор вы чувствуете за собой эту вину... в том, что порок развития у Линды появился из-за вас?!
Г о с п о ж а Р. Да. Думаю, глубоко внутри я действительно считаю себя виноватой!
Т е р а п е в т. Вы в этом убеждены.
Г о с п о ж а Р. Вы мне не верите?
Т е р а п е в т. У вас бывают сомнения? Вы сомневаетесь иногда сами в том, что совершили ошибку?
Г о с п о ж а Р. Да. Никто не мог бы сказать, что я действительно как-то в этом виновата. Никто никогда не упрекал меня ни в чем. Но никто также не может сказать, что было бы, если бы я поступила иначе!
Т е р а п е в т. Хм... Это чувство вины... Каково это — ощущать вину... быть настолько уверенной в том, что вина за порок развития Линды лежит на вас?..
Г о с п о ж а Р. Ну да, я представляюсь себе не в лучшем свете... это в каком-то смысле подтверждение того, что я плохая... безответственная... легкомысленная...
Т е р а п е в т. Вы сразу принимаете это... Вы совсем не защищаетесь от своих обвинений.
Г о с п о ж а Р. Да... Мне кажется, что все это само собой разумеется…
Т е р а п е в т. То, что вы виноваты?
Г о с п о ж а Р. Да.
Т е р а п е в т. Это вы тоже хорошо знаете.
Г о с п о ж а Р. Да. Раньше я часто...
Тема вины позволяет понять самоощущение клиентки: оно пронизано неуверенностью в себе и чувством неполноценности. Здесь разговор снова заходит о холодных, построенных на требовательности отношениях с матерью, и мучительное чувство вины ослабевает; то, что случилось, становится легче связать с обстоятельствами жизни. Клиентка ближе подпускает к себе психотерапевта, общение становится отчетливо диалогичным. Госпожа Р. значительно охотней, чем раньше, говорит о своих переживаниях, хотя иногда еще продолжает избегать этого. Но слова терапевта больше не вызывают у клиентки сомнений в том, как он к ней относится. Она не прервала разговор о теме вины и не возмутилась из-за того, что он с явным недоверием отнесся к ее словам — это показывает, насколько она уже готова сотрудничать.
Воспоминания приводят к тому, что госпожа Р. начинает чувствовать обязанность жертвовать собой ради дочери и всегда охранять ее. Они также вызывают глубокое горе по поводу отклонения в развития Линды, усиливают одновременно и дистанцированность, и эмоциональную близость с людьми. Неожиданно госпожа Р. впервые решает оставить ребенка на ночь у матери, а также начинает чаще показываться с дочкой в городе.
Фаза кризиса и расставания. Постепенно госпожа Р. начинает разумнее организовывать свои будни. Она ограничивает ночную жизнь и старается быть более разборчивой в связях. У нее сложились доверительные отношения с психотерапевтом, но эти отношения дают серьезную трещину, когда она узнает, что на общем совещании врачи обсуждают всех пациентов клиники. Она расценивает это как обман доверия, с которым она не хочет мириться, и принимает решение прекратить терапию. На последних сеансах снова очень ощутимо ее противоречивое отношение к терапевту; она опять воспринимает его с глубоким недоверием и отстраненно, как отца. Но под прикрытием предстоящего расставания она рассказывает о том, как боится заканчивать терапию, и о том, как ей не хватает человеческого тепла и внимания.
Изменения и прогнозы
Терапия длилась 2 года и составила в общей сложности 88 бесед. Завершение терапии произошло хотя и не внезапно, но все же неожиданно — как следствие обиды, которую клиентка не смогла перенести. Тем не менее, госпожа Р. решилась пройти еще и особую фазу расставания, которая убедила ее в противоречивости ее отношения к терапевту и помогла избавиться от чувства вины. Те симптомы, с которыми клиентка пришла в клинику, уменьшились уже в ходе терапии. Женщина более энергично, чем раньше, занимается развитием дочери, хлопочет о месте для нее в детском саду, без затруднений оставляет девочку с другими людьми, которым она доверяет, а выигранное время посвящает себе. Таким образом, терапия способствовала стабилизации состояния и помогла преодолеть критические периоды привыкания госпожи Р. к пороку развития Линды (например, период, когда ей хотелось покончить с собой). На фоне ее обычной переменчивости то, что она так долго продержалась в терапии, говорит о получении нового, позитивного опыта — после него она смогла перенести расставание, грозившее в другом случае чувствами горя и утраты, Постепенный отказ от саморазрушительного поведения показывает, что ее уже меньше мучает вина и идеи о наказании самой себя и что теперь она себя выше ценит. Заботливое отношение к самой себе указывает на большую терпимость к собственной нерешительности в отношениях с людьми.
|
|
В ходе терапии обнаруживается, что госпожа Р. — более неустойчивая личность, чем казалось вначале; у нее четче проявляются черты «пограничного типа». Все это накладывается на кризис адаптации. Кризисное событие дестабилизировало личность, так как ее самоидеал требовал приспособления и самоотречения, а женщина испытывала желание от всего отказаться и сбежать и, как и в пубертате, чувствовала себя из-за этого виноватой. С помощью своей двойной жизни клиентка в отчаянии попыталась разрешить ситуацию и увязать взаимоисключающие стремления протестовать против судьбы и смириться с ней, примирить дни, полные материнской заботы, и ночные загулы. Тем самым она воспроизводила противоречивую ситуацию в семье. Кроме того, таким своим поведением клиентка проверяла, насколько искренне психотерапевт симпатизирует ей, — в пубертате такие опыты были невозможны.
|
|
Через 10 лет в катамнестической беседе госпожа Р. рассказывает, что, еще два раза пройдя терапию, она решила отдать дочь в приют. Жизнь женщины часто бывает непростой, но она стала более уверенной в себе.