Глава 18 Охота на человека

Ригая был тут, Но сейчас его нет. Штанишки тебе не жмут, Вот и веськуплет. Детская считалка ВЕРСИЯ ПЛЕМЕНИ - Нет, нет и нет! - голос главного редактора был утомленным, и ноткараздражения проступала сквозь его годами культивируемое спокойствие. - Делововсе не в том, что мы прославляем преступление. Это сущность самой истории,драматичной по своей природе. Нет! Робингудовский элемент отнюдь не выпячен, по крайней мере, ни имсамим, ни его редакторами... Читатели - вот кто здесь главный! Как можнобыло не ожидать от них отклика на мотив неудачника? Один человек против всейармии? Что, заголовки? Ну что ж, автор заголовка, пожалуй, немногоперестарался: ГАНМЭН-ОДИНОЧКА ПРОРЫВАЕТ ПОЛИЦЕЙСКИЙ КОРДОН На моей пластинке записана история преступления, - хвастается Риган. Возможно, тут равновесие и впрямь немного утрачено, но взгляните напередовицы. Разве они не порицают насилие? Разве не чтут вечную памятьотважных стражей порядка, ставших величайшими жертвами? Не призывают всеслои общества содействовать полиции? Не надеются на скорейшее задержаниечеловека по имени Риган? Само собой разумеется. Действительно, пятеро его самых опытныхрепортеров углубились в предысторию событий. Они сделали на них слишкомсильное ударение? Вряд ли, если вы хоть немного представляете, какой интересвызывает все это у общества. Редакция завалена письмами, и телефон звонит непереставая. Конечно, некоторые из читателей - не более чем любопытствующие,но сотни из них имеют свой взгляд на случившееся и неоценимую информацию,которую готовы нам предоставить. Журналист должен следовать за своимичитателями, разве это вам не известно? Его фото? Ах да... Кто-то может подумать, что полиция ждет, когдафотография этого человека будет разослана во все концы страны? Немногомелодраматично, не правда ли? Конечно, и именно это делает все этакойжареной историей. Два шестизарядных револьвера и поза в духе Дикого Запада?Так что же все-таки происходит с правом граждан на свободный доступ кинформации? Разговор начинает звучать все более печально и бессвязно как следствие,помимо всего, вмешательства государства в свободу прессы. Сам не желаянаступать на больную общественную мозоль, кто-то мог заметить - вуважительном тоне, - что если неуловимый Риган стал своеобразным фольклорнымгероем, это не столько из-за того, что сделала из него пресса, сколько из-заочевидного промаха полиции и армии, не сумевших справиться содним-единственным бедным лишенцем, полуграмотным руд-бваем. Но мысль эта лишь скользнула в голове главного редактора и канула вникуда. - Чин, ты так и не нашел эту чертову мастер- ленту? - бушевал Хилтон. - Еще нет, Миста Хилтон, - крикнул Чин. - Давным-давно уже, сэр, мыотложили ее на полку. - Найди скорее. Ты слышишь меня? Найди или поищи себе другую работу, Яхочу, чтобы пластинки лежали на прилавках завтра, пока его еще не поймали,ты понял меня? - Да, сэр, Миста Хилтон. Так на этот раз выхотите продвигать запись? - Что ты сказал? - Ничего, сэр. Один человек? Нет, так не бывает. Как один человек может уйти, и к томуже целым и невредимым, от шквала полицейских пуль? Убив троих и ранив двоих?Оставив после себя похныкивающую затраханную женщину и всю свою одежду? Этовызывает в памяти чересчур много культурологических метафор и слишкомнапоминает кино. Мнение среди бедноты - в Тренчтауне, Аллее Аки, Каменных джунглях,Городе ящериц, Рема - сложилось незамедлительно, и с первого дня былоединодушным. Но и верхушку общества заинтриговали все эти героические идраматические элементы. Насилие в духе американского кино было в новинку, инаши граждане не свыклись еще с кошмаром револьверной чумы, которая вскоретак исказит нашу общественную жизнь. Это была всего-навсего прелюдия, перваяласточка, но кто об этом мог тогда догадаться? Ее еще не сопровождал тотужас, которому вскоре суждено будет опуститься на нашу страну, и немалуюроль в этом сыграл тот факт, что Риган, один, без посторонней помощи, убивалвооруженных людей, в свою очередь пытавшихся отобрать его жизнь. Мнения относительно сообщения, что чело-век-в-бегах вошел в комнатунекоего Джозефа "Плохого Жозе" Смита, где выстрелил в женщину и ранил ее,разделились. "Выстрелил в женщину? Нет, ман, такое нельзя оправдать". Когдавыяснилось, что женщиной оказалась таинственная Долорес из той самойгостиницы и что, скорее всего, именно она заманила его в полицейскуюловушку, мнения качнулись в другую сторону. - Наверное, она того заслужила, - глубокомысленно говорили люди. -Некоторые женщины и впрямь слишком вероломны. Но куда важнее оказалось то обстоятельство, что она была только ранена.Скорее всего, человек этот - метчик, он пометил ее, осудив тем самым за то,что она натворила в отеле. Так что он всего-навсего предостерег ее и слегканаказал. Поначалу, уверенный в своих источниках и быстром аресте ганмэна,капитан Рэй Джонс пошел на сотрудничество с прессой. Он взял на себяперсональную ответственность за поимку Ригана и даже разрешил репортерамсопровождать его в "молниеносных" рейдах по известным местам,предоставленным ему информаторами. После трех широко освещенных в прессе операций, которые не принеслиникаких плодов, если не считать найденных надписей РИГАН БЫЛ ТУТ, НО СЕЙЧАСЕГО НЕТ, и ПАДАЕТ ВАВИЛОН ВЕЛИКИЙ, отношения между полицией и прессой сталивесьма натянутыми. Фраза РИГАН БЫЛ ТУТ, НО СЕЙЧАС ЕГО НЕТ была подхвачена и сталапоявляться на стенах по всему городу. Она стала зачином для считалки,которую повторяли дети, играя в прятки или в мяч. Издевательский куплетпоявился даже на стене Центрального Управления полиции, а также ПосольстваСоединенных Штатов. Ходили слухи, будто Риган покинул страну. Нашлись и такие, ктоавторитетно заявлял, что на самом деле после перестрелки в гостинице Риганне выжил. Тело погибшего было тайно похищено его сторонниками. Выстрел вДолорес опроверг оба слуха. В довершение ко всему, по сообщениям надежныхисточников, его видели в барах, кафе, ночных клубах и публичных домах встоль удаленных друг от друга районах страны, что для того, чтобы этооказалось правдой, понадобилось бы по меньшей мере пять Риганов. Количество вооруженных ограблений, совсем небезобидных, стало растибуквально на глазах. Преступники, несмотря на самый разный возраст иприметы, покидая место происшествия, оставляли одну и ту же издевательскуюнадпись: "Риган был тут... " В большинстве случаев это воспринимали каксовершенно прозрачную попытку замести следы. Но были и такие случаи, когданадпись и стиль ограбления, казалось, совпадали. Множество раз Ригаиа узнавали пожилые незамужние женщины и несколькораз - девочки-подростки, в чьих комнатах и под чьими кроватями он искал себеубежище на ночь. Но, прежде чем приезжала полиция, ему всегда удавалось уйти, не оставивследов. Учитывая множащиеся граффити РИГАН- ВАВИЛОН: ШЕСТЬ-НОЛЬ, всеобщеизвестные факты и постоянные сообщения о его появлениях, возникланеобходимость в исключительно сверхъестественных объяснениях. Хозяин балм-ярда, некто Пастырь Бедвард Второй, взял на себя всюответственность. Не далее как две недели тому назад, утверждал он, онподготовил и провел с человском-в-бегах церемонию помазания, главнымиингредиентами которой были масло ПУЛЯ-НЕ-ТРОНЕТ-ТЕБЯ и мазьПОЛИЦИЯ-НЕ-УВИДИТ-ТЕБЯ. В результате этого помазания Риган стал непобедимым.Бедвард дал понять, что готов повторять подобные ритуалы и предоставлятьвсемогущество всем наследникам Ригана. Злые языки утверждали, что с тех пор дела Пастыря Бедварда заметноулучшились. Кроме того, его новыми клиентами были сплошь молодые люди,являвшиеся к нему тайно, по ночам, ничем не больные, а наоборот,отличавшиеся отменным здоровьем и ростом под шесть футов, в которых явнонуждались охранные агентства. Когда один предприимчивый журналист, некто Дж.Максвелл, указал Маас Рэю на это стечение обстоятельств и спросил его, неспособствует ли рьяное усердие стражей порядка подобным нетрадиционнымпрактикам, в балм-ярд Пастыря Бедварда Второго был немедленно отправленнаряд полиции. Там были найдены ритуальные чаши, после чего хозяин балм-ярдабыл осужден как практикующий черную магию. Тот же журналист гадал настраницах газет, почему добрый пастырь не сумел предвидеть такое развитиесобытий и не защитил себя тем самым помазанием, которое провел над Риганом. Пастырь-конкурент, со ссылками на историю культур, несколько сбивчивоутверждал, что готов смазать пули, которые ему принесут, "ртутнойсубстанцией". Эффективность серебряных пуль в борьбе со сверхъестественнымисилами была общеизвестна. Чину не пришлось искать другую работу. Пластинка появилась вмузыкальных лавках Хилтона и в одну ночь стала золотой. Она немедленнопопала в хит-парад и непрерывно звучала по радио. Какое-то время только ее и играли проигрыватели в клубах, кафе, барах ипритонах. Мощные саунд-системы музыкальных магазинов из-рыгали песню прямона улицу. Слова к ней были напечатаны в газетах. Б студии радиопередачи неумолкали телефонные звонки слушателей - особенно, молодых женщин из нижнегоКингстона. Британский университетский психоаналитик, проанализировав стихи Ригана,обнародовал его психологический портрет. Он пришел к заключению, что Риган"одержим персональным образом в духе Дикого Запада ", наделен маниейвеличия, по его мнению, назначенного ему судьбой, психопатической страстью кгероическому насилию, а также параноидальным чувством угнетенности". Этот портрет был немедленно дополнен молодым политологом марксистскоготолка. В своем получившем широкое распространение анализе он обнаружил втаких строчках, как "ну так лучше я свободным лягу в гроб, чем прожить всюжизнь как кукла или раб", выражение исторически обусловленного гнева состороны обездоленной городской молодежи. Строчки "угнетатель, он хотел менясломать, увести меня в подполье" были не просто пророческими, но ибесспорным доказательством "тайно зарождающегося революционного импульса".Обратная сторона сингла "Ты получишь все, что ты хотел" была явным призывомк "перераспределению частной собственности и выражением первичногомарксистского сознания ". Этот радикализм отнюдь не являлся изолированнымявлением, что и доказали действия полиции, так и не поймавшей Ригана. Массыувидели в Ригане воплощение своих скрытых революционных устремлений, и ктомог бы сомневаться в том, что они будут его защищать и укрывать? До появления этой статьи средние классы, представленные Торговойпалатой и Мануфактурной ассоциацией, занимали весьма двойственную позицию.Однако, словно в подтверждение марксистской интерпретации, обе группы тут жепоместили свое совместное объявление о создании денежного фонда в помощьсемьям погибших. Фонд обязался великодушно вознаграждать каждого, ктопредоставит информацию, которая приведет к поимке "бешеной собаки". Это обязательство вызвало оживленную дискуссию, поскольку от размеравознаграждения захватывало дух. Но она стала попросту смехотворной послепоявления следующего сообщения: УГОН АВТОМОБИЛЯ ВОЗЛЕ ОТЕЛЯ "НОВЫЙ КИНГСТОН" РИГАН УГОНЯЕТ "КАДИЛЛАК" ДЛЯ ПРОГУЛКИ С ВЕТЕРКОМ "Новенький откидной "кадиллак", собственность мистера Ян де Ваза,президента Мануфактурной ассоциации, был найден вчера вечером. Его поднялисо дна Соляного Пруда. По свидетельству очевидцев, включая швейцара в отеле,угнавший автомобиль ганмэн опознан как Риган... " "Но... бвай - великий человек, а? Какой у него стиль, а? Весь фондМиста де Ваза как раз и уйдет на починку той машины". Вскоре случилось непредвиденное и очень неприятное столкновение, снотками веселья обсуждаемое в прессе, между капитаном Рэем Джонсом из Особойслужбы и майором Map-шером из Армейской разведки. Армейская разведкавысказала замечание, метившее непосредственно в капитана: "Мы бы уже давнопоймали Ригана - если бы нам позволили положить конец неумелым рейдамиз-дома-в-дом и полицейскому расшаркиванию перед криминалами". Капитан Джонсотрицал подобное обвинение, но майор Маршер счел необходимым заявить, чтововсе не его люди устроили идиотскую засаду, в результате которой пятерополегли от пуль од-ного-единственного преступника. Быть может, удручающийпровал Особой службы, предполагал он, печальное следствие близкогознакомства разыскиваемого с полицейскими методами? Возможно, развивал онсвою мысль, отношения между полулегальной деятельностью некоего Джозефа"Плохого Жозе" Смита и некоторыми чинами Особой службы стоит тщательнейшимобразом расследовать? Капитан и майор были вызваны на экстраординарную "встречу", проходившуюв кабинете министра Национальной безопасности. На ней присутствовалиспециальный уполномоченный и начальник Службы охраны. Нигде не сообщалось, очем там шла речь, но сама встреча была недолгой. Такие обороты, как "плотносжав губы " и "нахмурив лица ", вполне отражали поведение участниковвстречи, когда они появились. Один из результатов встречи вскоре стал известен. Приказом министра и винтересах общественного благополучия пластинка "Меч их да внидет в сердцаих" и ее обратная сторона "Ты получишь все, что ты хотел" была объявлена внезакона и запрещена для публичной радиотрансляции, продажи в магазинах итрансляции на массовых собраниях. Исполнение музыки и слов певцом илимузыкантами также было запрещено. Нарушитель подвергался штрафу до двухтысяч долларов и/или шести месяцам принудительного труда. Риган, однако, по-прежнему оставался на свободе. И день ото дня егофигура становилась все более легендарной. ВЕРСИЯ ЖОЗЕ - Послушай, Жозе, ты-то почему не улыбаешься? Почему не смеешься, а?Куда ни гляну, везде одно и то же: РИГАН БЫЛ ТУТ. Каждый грязный криминал,на кого ни посмотришь - улыбается. А ты не улыбаешься! Так почему же ты неулыбаешься, а, Жозе? - Глаза были уставшими и в кровавых прожилках. ВпервыеЖозе видел глаза Маас Рэя без очков. Лицо его полыхало краской, а вены нависках так и пульсировали. - Вы, торговцы, знаете обо всем, что происходит вчертовом Тренчтауне, - но никто не знает, где Риган? Как же так, а? - Я не понимаю, сэр. Некоторые торговцы, сэр, очень неблагодарные, но,сэр, Маас Рэй... - Не говори ничего, Жозе. Кто привел в торговлю этого чертова бвая? - Я, сэр, но... - Заткнись. Я велел тебе подбирать надежных торговцев и держать их подконтролем. Я обеспечивал защиту - ты делал деньги. Ты имел власть, имелженщин, имел уважение. И что же ты в результате наделал? Связался с этимпарнем? - Я найду его, сэр. Если он где-то в Тренчтауне, я обязательно егонайду. Это точно, сэр. Все, что мне нужно сейчас, - это хороший пистолет. - По-моему, Смит, - мягко сказал Маас Рэй, - пистолет необходим сейчаскаждому. - Да, сэр. - Особенно тебе, Жозе. Ты знаешь, что говорят про кошку, у которой нетсыра? Что она поест и гороха. - Вы хотите его живым или мертвым, сэр? - Он или ты, Смит, он или ты... И никак иначе. Ничто не изменилось в Тренчтауне. Он по-прежнему оставался хаотическимнагромождением лачуг, жаркой, пахучей, шумной, переполненной людьми кучейнаскоро сбитых сараев, внутри которых, между которых, вокруг которых сновалидети, взрослые, гуси, свиньи, собаки и куры. Лишь немногие приветствовалиЖозе, когда он прошел мимо с мрачным лицом и полицейским револьвером 38-гокалибра в руке. Ладно, даже если он и не найдет Ригана, пойдут, по крайнеймере, слухи, что он его искал, что он его не боится. - Эй, кто-нибудь видел Ригана? - спрашивал он у всех. - Риган был тут, но сейчас его нет, - отвечали ему дети словамисчиталки и разбегались в разные стороны. Взрослые покачивали головой, неглядя ему в глаза, и тут же вспоминали, что у них есть срочные дела. Молодыелюди либо глупо улыбались, либо бросали откровенно враждебные взгляды.Никого из торговцев не оказалось дома, как не было их и в обычных местах.Вскоре Жозе с горечью почувствовал, что, где бы он ни появился, везде егоожидали, но никто не встречал дружелюбно. Никто даже не притворялся. Когда он добрался до ранчо за сточной канавой, молодежь встретила его стакой враждебностью и презрением, которые его репутация никак непредполагала. Не помог и открыто демонстрируемый револьвер 38-го калибра.Когда Жозе появился на Солт-Лэйк-Сити, вся компания уставилась на него, непроизнеся ни слова приветствия. - Я ищу Ригана, - сказал он. - Мы это уже слышали, - сказал кто-то. - Штаны велики для лошади, а собака говорит: "Дайте мне, я их будуносить! ", - сказал Богарт и с невинным видом воздел глаза к небу. Все засмеялись. - Я дам пятьдесят долларов тому, кто сведет меня с ним, - упрямопродолжал Жозе. - Иуде хватило и тридцати, - проговорил наглец по прозвищу Алан Лэдд. - Бизнесмены еще больше предлагают, Жозе, так что держи свои денежкипро запас, - посоветовал Богарт. - Риган скоро и сам тебя найдет, зачемтратиться? - По крайней мере, деньги сохранишь, - добавил Алан Лэдд. Пускай смеются. Чертовы идиоты! Думают, что Айван может скрыться?Сволочи невежественные, говорят все о колдовском заговоре, о том, что пулиего не берут? Какая отсталость! Ладно, если найду Ригана сегодня, посмотрим,как его пули не берут. Но, подумать только, какой бвай оказалсянеблагодарный!.. Хэй, ман, не гладь собаку - не то укусит. Смотрите, я далбваю "хонду ", дал ему место, где жить. Деньги дал, стабильные деньги. А чемон меня за все это отблагодарил? Ладно-ладно, если найду его сегодня,считайте, что он труп. Это Тренчтаун. Я с рождения своего все тутконтролирую. А этот чертов парень откуда сюда приехал? Да, сейчас онисмеются мне вслед и в лицо смеются. Мне? Плохому Жозе? Королю Тренчтауна?Этот, по прозвищу Богарт, наглый засранец. Говорит, что Риган сам менянайдет? После Ригана он следующий на очереди. Богарт - следующий,блад-клаат! Они что думают, я этого Ригана боюсь? Риган не хуже меня, простоему удача подвернулась. - Эй, Жозе! Так ты его еще не нашел? - издевательски спросил какой-топарень. - Ты уверен, что там ищешь? - Смейся, смейся, - сказал Жозе. - Смейся, ман, пока смеется. Давай,давай. Ригана я пока не нашел, но твое лицо, братишка, хорошо запомнил.Риган скоро уйдет, а Жозе здесь навсегда... что-то ты, браток, пересталсмеяться? Неужели они думают, что я боюсь Ригана? По чистой случайности он сбежалтогда из гостиницы. Наверняка Вавилоны сами перестреляли друг друга втемноте. Но гнев его рос бок о бок с неуверенностью, и его начали одолеватьсомнения. Кто на самом деле этот Риган? Допустим, тут и впрямь что-то большее, чем удача. Чо,не надо думать о колдуне - все это сплошное невежество и суеверия. Когда янайду его сегодня, все станет ясно... А может быть, его в Тренчтауне нет? - Хайле, Жозе! Одна любовь, ман. Я слышал, ты меня ищешь. - Насмешливыйголос прозвучал совсем рядом. Жозе начал было оборачиваться, но тут жепонял, что не стоит. Он оцепенел. У него был один шанс - броситьсякуда-нибудь в сторону, развернуться и выстрелить. Но нервы его не слушались- он весь похолодел, вспотел и задрожал мелкой дрожью. - Эй, Жозе? - Голос приближался и был ласковым. - А мне сказали, что тыуже мертвый. - Он услышал громкий, леденящий щелчок взведенного курка. Звуквывел Жозе из оцепенения, и он побежал. Это напоминало начало спортивногозабега, потому что стартовал он одновременно с выстрелом. Пуля просвистеларядом с его головой. Жозе перепрыгнул через кромку сточной канавы и,пролетев метров семь, плюхнулся на бетонное дно канавы, полное всех нечистотТренчтауна. Он тут же вскочил на ноги и помчался дальше под звуки выстрелови издевательского смеха. Жозе не чувствовал вони валявшихся в канаве труповживотных и собачьего дерьма, не видел толпы детей и парней, сбежавшихся назвуки выстрелов к мосту. - Эй, где же ты был? Ты ничего не слышал? Риган гонял Жозе поТренчтауну. - Врешь! - Чтоб мне умереть. Среди бела дня, когда весь Вавилон лекал его. - Да, смелый парень. - А ты как думал? Храбрец. Говорят, Жозе, когда бежал, вляпался всобачье дерьмо. ВЕРСИЯ ДРЕДЛОКОВ Субботний вечер - вечер сбора денег, когда все торговцы встречаются вкафе "Одинокая звезда". Про Жозе с той самой злополучной встречи с Риганом,когда его видела половина Тренчтауна, никто не слышал. Он должен былпоявиться здесь. Рас Петр пришел пораньше и наблюдал, как торговцы один задругим заходят в кафе: Сидни, Даффус, Ночной Ковбой, Тренер, Легкий Челн,Булла, Башка. Время от времени они переглядывались и старались держатьсянезаметно. Даже не приветствовали друг друга, как обычно, помалкивали и былинастороже. Аура неуверенности повисла над ними, и Рас Петр знал почему.Во-первых, кафе было битком набито народом. С тех пор как газеты сообщили,что это кафе - "излюбленный притон Ригана", его стало посещать множествонезнакомых людей. Вероятно, их влекло сюда горячее желание подышать однимвоздухом с такой знаменитостью, и всякий раз, когда дверь открывалась, всеповорачивались к ней в ожидании. Торговцам это совсем не нравилось. К томуже они были уверены, что среди посетителей есть переодетые полицейские. Но торговцев тяготило и что-то еще. Никто из них толком не знал, какуюпозицию ему занять относительно Жозе и Ригана. Да и денежное вознаграждениебыло великим искушением. Даже когда они все перебрались в заднюю комнату,Рас Петр все еще не мог сказать себе, что именно думает каждый из них. Онзнал, что торговцы боятся Жозе, по крайней мере его могущественных связей.Что ни говори, а его "крыша " держала их все это время на плаву. Да, ониворчали по поводу размера отчислений и однако же только в этой организациимогли заработать себе на жизнь. В безжалостном мире Западного Кингстона уних была довольно сносная жизнь... Нет, ему придется сегодня держать свойсовет и внимательно наблюдать за каждым. Но их лица ничего не выражали,каждый был погружен в совершенно не характерную для них апатию. Он глянул наСидни. Старая привычка всегда быть настороже и не терять бдительностискрывала подлинные чувства того. Но... когда Сидни кивнул Педро, по его лицупробежала легкая усмешка, как будто он вспомнил что-то веселое. Педро покаеще не был ни в чем уверен и ждал, когда соберутся все. - Ну что ж, - громко проговорил Ночной Ковбой, - кто-нибудь видел Жозе?Он что, не придет за деньгами за эту неделю? И в этот момент Педро все понял по общему смеху, прервавшему разговоры,словно приватность встречи позволила наконец всем расслабиться и сброситьмаску чопорности. - Жозе ушел в подполье, - сказал Даффус. - Наверное, ищет защиты у полиции, - рассмеялся Тренер. - Но ведь каждую субботу он приходит собирать деньги? - удивилсяКовбой. - Деньги собирать? Я слышал, что он сидит в "Олимпикс", - сказал Булла. - А что ему еще делать, ман? Мне говорили, что, когда он услышал, какщелкнул курок, сам Коко Браун не смог бы его поймать! - проговорил Даффус,смеясь до слез. - Говорят, собачье дерьмо долго еще после него по ветрулетало. - Да, бвай Риган - это лев, - объявил Ковбой, когда в комнате стихло. -Природный гений, что и говорить. Я сразу это заметил. И теперь, если емучто-нибудь понадобится, Ночной Ковбой всегда к его услугам. - Я тоже, - сказал Тренер. - И я, - ответил Сидни. Все наблюдали за Рас Петром, но он молчал, обводя каждого внимательнымвзглядом. - Где же он, в самом деле? - спросил Даффус. - Кто? - спросил Педро. - Жозе? - Нет, ман, Риган. Все смотрели на Педро. Рас Петр усмехнулся. - Там, где ему надо быть, ман. Куда он ушел - никто не знает. И, есличестно, знать это небезопасно. Все согласились с этим без дальнейших расспросов. - А как быть с торговлей? - спросил кто-то. - Думаю, надо продолжать, - сказал Педро. - По-моему, у Вавилона простонет на нас сейчас времени. Их главная забота - Риган. - А как же "крыша "? - спросил Сидни. - А кому ты собираешься платить - Жозе? - спросил Педро. Все собрание разразилось смехом. - Я не говорю, что ты знаешь, где человек этот, - сказал Ночной Ковбой,когда все немного успокоились. - Но я знаю, что ему сейчас нужно. - И онпротянул Педро тяжелый матерчатый мешочек. Педро не надо было спрашивать, что там лежит. - Брат мой, ты ведь знаешь, что я не одобряю насилие и кровопролитие. - Все это знают, Педро, - сказал Ковбой. - Но, что ни говори, речь идето жизни твоего ближайшего партнера. Педро сунул мешочек под рубашку. Несколько торговцев, уходя, молчаположили ему в ладонь по несколько долларов. Он услышал, как Ночной Ковбойгромким голосом проговорил барменше: - Эй, сестра? Ригана пластинка есть на проигрывателе? Хрен с ним, сэтим Вавилоном, я ее ставлю. И меч их Да внидет в сердца их, Всех и вся... ВЕРСИЯ ЭЛЬЗЫ Принц Ман-Ай улыбнулся. "Слава Богу", - прошептала Эльза и убралаладонь с его лба. Лоб был сухим и холодным. Лихорадка, бесновавшаяся вхрупком теле ребенка так, что кости на его лице проступали сквозь натянутуюкожу, казалось, прошла. Ман-Ай открыл глаза и посмотрел на нее. Лихорадочныйблеск в них пропал. Неестественно большие на сморщенном личике глазасмотрели ясно, мирно, доверчиво. - Ты себя чувствуешь получше, Ман-Ай? Мальчик улыбнулся и кивнул. - Ты хочешь есть? Улыбка стала шире. Эльза взяла его на руки, чувствуя ладонями выпуклыеребра невесомого тельца. - Поешь-ка немного, наберись сил. Она налила ему тарелку куриного бульона и стала наблюдать за резкимидвижениями детского горлышка. Бульон исчез в мгновение ока, подумала она.Ешь, детка моя, ешь, пусть грудка твоя окрепнет. Как быстро все исчезло!Последняя курица из ее запасов варилась на огне в кастрюле. Она услышалашаги Рас Петра и почувствовала, что он заглядывает ей через плечо. В глазахмальчика появилось нетерпеливое выражение. - Папа, ты его видел? - Да, с Айваном все в порядке, Ман-Ай. - Вавилон не поймает его, папа? Ведь правда? - Ты с ума сошел! Кто они такие, чтобы поймать Айвана? Никогда, сынок. - Хвала Богу, - сказал мальчик и закрыл глаза. - Вся сила у Джа, - сказал Рас Петр. - Пойдем со мной, Эльза. - КогдаРас Петр отошел от кровати, лицо его изменилось. Улыбка сошла с него, иЭльза увидела, какое оно изможденное. - Как он сегодня? - шепотом спросилРас Петр. - Лихорадка прошла, боль тоже - ему намного лучше. - Хвала Джа! Если бы удалось сделать переливание крови, все было бы впорядке. Эльзе хотелось закричать на него, прогнать эту несбыточную надежду изего голоса, но она сдержалась и все тем же мягким голосом сказала: - Педро, у нас осталась последняя курица. А доктор сказал, что емунужна хорошая еда, специальная диета... - Вот еще несколько долларов, - ответил он. - С торговлей стало совсемтуго, по какие- то маленькие деньги капают. А поскольку Жозе мы больше неплатим, значит, будем теперь зарабатывать. - Он вынул из кармана банкноты иматерчатый мешочек и протянул ей деньги. - Что с "хондой? " - Адвокат сказал, что ее можно забрать. Но все равно придется продать,так мне кажется. Адвокат работал на нас не за просто так, понимаешь? - Так когда ты начнешь торговать? И что с лодкой - ты ее уже продал? - Давным-давно. - Рас Петр покачал головой и попытался обнадеживающеулыбнуться. - Но, хвала Джа, Ман-Аю стало лучше. - Только об Айване и говорит, - ответила Эльза, с трудом стараясь невыдать своего негодования. - Что ты на это скажешь, Педро? - А каких слов ты от меня ждешь? Разве Айван мне не дорог? Он ведь итвой мужчина тоже? За всех нас Айван сражается, понимаешь? - Он внимательнопосмотрел на нее. Эльза ответила ему дерзким взглядом. - Ты в этом уверен? - Конечно, - сказал он. - Но все эти убийства, Педро! Ты ведь, кажется, противниккровопролития? Рас Петр посмотрел в окно. - Да, - ответил он. - Противник. Я никогда не брал в руки оружие - стех пор как обрел сознание и уверовал в любовь Джа. Тебе это известно. Ноэто не остановило солдат, которые убили мать Ман-Ая. Айван сражается заменя. Все торговцы поддерживают его. Ты думаешь, что я могу его предать? - Нет, я не это имела в виду. Но посмотри на все наши беды. Чтохорошего из всего этого вышло? Какая цена заплачена? А? - Айван платит еще больше, - тихо сказал Рас Петр. - Ладно, небеспокойся. Я продам на улице остаток ганджи, что дал нам Бхуа. В конценедели мы получим деньги на лекарство. Мы все сами сделаем, ман. - И онушел. О Иисусе! Надеюсь, Педро не подумал, что я говорила о вознаграждении запоимку? Не мог он такое обо мне подумать! - Педро!.. Но он уже ушел. Чувствуя себя жалкой и смущенной, Эльза повернулась кмальчику. Ман-Ай спал с безмятежной улыбкой на лице. ВЕРСИЯ ВАВИЛОНА - Господин комиссар, мое почтение, сэр. Кажется, я снова оказался вщекотливом положении. Углубленное расследование - это человек из моегопротокола... Абсолютно, я это гарантирую. Нет, сэр, никаких временных рамок,но успех гарантирован. Прошу у вас извинений, сэр? Гнусная клезета, сэр -эти парни из Министерства... Все правильно, сэр, никаких оснований.Естественно, были подключены многочисленные информаторы из криминальнойсреды, но Ригана нигде не оказалось. Да, можете, сэр. Никакого риска. Да, я понимаю... Да, господин комиссар? Это стало бы большойнеприятностью для всех задействованных в этом деле. На сто процентов. Уверяювас, сэр, вы немедленно получите заявление об отставке от меня и всех моихофицеров. Без вариантов. Да, сэр? В этом случае, сэр, я подам рапортминистру о моральной недопустимости подобных действий, особенно когда оникасаются вооруженных формирований, стоящих на страже закона. Сообщите ему,что новые поисковые рейды из-дома-в-дом и дорожные патрули поставят нас внелепое положение. Можете добавить, сэр, что в действие вводятся новые технологии, а это не может не сказаться на продолжительностиисполнения... Что, сэр? Так точно, в течение недели. Благодарю вас. Изнайте, сэр, что мои люди настроены поймать его во что бы то ни стало, темболее что погибли и пострадали их братья-офицеры. Всегда ценил ваши ум ипроницательность. Вы об этом не пожалеете, сэр. Как говорят крестьяне:"Курица, поедающая тараканов, не сразу набирает в весе". Ха-ха-ха, сэр,более чем достаточно. Старый пердун! - пробормотал Маас Рэй, вешая трубку. - Сержант? - Да, сэр? - Дверь приоткрылась. - Приведи Сидни. Ожидая его прихода, Маас Рэй собирался с мыслями. Он обтер носовымплатком лицо, поправил галстук, и к тому времени, когда явился сержант сСидни, выглядел как само воплощение власти и невозмутимости. Черт возьми,неужели даже Сидни? Сидни, чья душа в моей власти, чьи яйца лежат у меня вкармане? Даже он! Сержант вышел и затворил за собой дверь. Сквозь темныеочки Маас Рэй пристально изучал Сидни. Всеми проклятый криминал!Расшаркивающийся побирушка, подобострастный как дворняга, когда на неезамахнешься. Колючие бегающие глазки. Отрицает все возможные обвинения сдрожащими губами. Сидни вцепился в свою кепку обеими руками, уставившись впол, и без единого движения или жеста распространял вокруг себя такоеподобострастие, что казался самым жалким существом на свете. Вот дерьмо! - Ну что, Сидни, как поживаешь? - спросил Маас Рэй заботливым, почтизадушевным голосом, который так испугал Сидни, что он едва смог поднятьглаза. - Тяжелые времена, Миста Рэй, - покачал головой Сидни. - Но ты, кажется, неплохо выглядишь, а? - ободрил его Маас Рэй. - О да, сэр. - Сидни энергично закивал головой. - Со мной все впорядке, сэр. Спасибо вам, сэр, - Он продолжал кивать головой, словно самоприсутствие офицера определяло его благополучие. - Сидни, сколько раз я сажал тебя под замок? Ответа не последовало. - А? Три, четыре, много раз, да? - Да, Миста Рэй. - И сколько раз выпускал? Ровно столько же, да? - Да, сэр. Много раз. Много-много. - Снова подобострастные кивки. - И когда беда приходила к тебе и ты боялся идти в ближайшееполицейское отделение - где ты оказывался? У меня, разве не так? Сидни робко кивнул. - И кто тебе всегда помогал? Сколько раз я тебе помог, Сидни? - Много раз, сэр. - Сидни снова закивал, глаза его сверкали покорнойблагодарностью. Он был буквально переполнен ею. - Много- много раз, МаасРэй. Сэр, вы мне просто как отец родной. Маас Рэй поднял брови и холодно улыбнулся. - Отлично, Сидни, отлично. Так какого же черта я уже две недели ищуРигана, а ты прячешь его на своем болоте и ничего мне не говоришь? А? - Оншлепнул ладонью по столу. - Господь Бог, Маас Рэй, - застонал Сидни. - Бог мне судья, сэр, язнать не знаю, где он. - Хватит этого дерьма, Сидни! С каких это пор какой-то грязный криминалстал значить для тебя больше, чем я? С каких пор? Сидни уставился в пол. - Ты думаешь, я очень добрый, да? - Нет, Миста Рэй, - сказал Сидни со всей искренностью. Рэй Джонс снова ударил ладонью по столу. - Скажи мне вот что, - повысил он голос, - Неужели ты думаешь, что этотмелкий грязный криминал поможет тебе больше, чем я? Ты так думаешь? Отвечай,черт возьми! - Вены пульсировали у него на шее и на лбу. Сидни поднял голову. Его маленькие глазки на мгновение широкооткрылись, чтобы взглянуть на полицейского. Потом он снова сжался иуставился в пол. - Нет, сэр, - прошептал он. - Тогда какого черта вы его прячете? А? Вы решили, что он круче менятолько потому, что у него есть сто мест, где можно спрятаться, и я его ненайду? Вовсе не поэтому, а потому, что вы все дураки. Вы, торговцы, -идиоты. Думаете, что все мои люди заняты Риганом и про вас забыли? Я знаю,что вы на это надеетесь. Свободная торговля и счастливые времена, так? - Нет, сэр. - Сидни покачал головой в страстном отрицании. - Не надо мне лапшу на уши вешать! Так вот, я сполна вам за всезаплачу. Ты меня слышишь? Выражение страдания на лице Сидни былонеподдельным. - Слушай меня внимательно. Я больше не гоняюсь за Айваном. Кончено. -Маас Рэй посмотрел на мелкого проходимца, в чьих глазах заиграл беспокойныйинтерес. - Охота на человека закончена. Так торговцам и скажи. Ссегодняшнего дня - общий наезд! Все под пресс! - Он с силой ударил кулакомпо столу. - Каждый, кто каким-то образом с этим связан, - все под пресс! Тыпонял? Так и передай всем своим соучастникам. Никакого милосердия! Всерезчики, все торговцы, все распространители, все кафе, все ромовые лавки -все под пресс! Все места, где продается хоть один сплифф, все "страдальцы",все бэдмэны - все под пресс! Не то что за ганджу, а за один плевок натротуар, за одно бранное слово... За хранение чали-са - в тюрьму! На полнуюкатушку! Исправительные работы. Ты понял? Сидни мрачно кивнул. - Ты еще не знаешь жуткой жути, - пообещал ему Маас Рэй. - Ссегодняшнего дня, пока вы не приведете мне этого чертова бвая, ни граммаганджи в городе не будет. Ни одного листика, ни одной шишечки, ни одного"пыха"... Мы еще посмотрим, как вы любите своего Ригана, когда в животе увас станет пусто... - Он замолчал, переводя дыхание и не сводя глаз с Сидни,который изучал свою помятую кепку и выглядел, если это было возможно, ещеболее жалким и задавленным, чем когда вошел сюда. - Сержант, забери отсюдаэто дерьмо и запри его, - приказал Маас Рэй. - Пошли, - грубо сказал сержант, ухватил Сидни за штаны и толкнул еготак, что Сидни полетел вперед, касаясь пола одними кончиками пальцев. - Нет, - передумал Маас Рэй, - отпусти его! Сидни, ты передашь импослание! Скажи торговцам, что мне теперь наплевать, кого я возьму. Или они,или Риган, пусть сами выбирают. Когда у кошки нет сыра, она ест горох. Сидни, один из них, Сидни? Бедный, пресмыкающийся, хныкающий засранец?Сидни, который мать свою продаст, только бы остаться на хорошем счету?Который поздно ночью крадется к себе домой после того, как у него находитсячто-то продать полиции за малую похвалу. Нет, но, возможно, эта крыса ивпрямь не знала, что Риган был в той хижине на болоте. В любом случае,сейчас Сидни все знает. Он передаст торговцам послание. И в течение дня илидвух Риган будет у него. Пускай Служба безопасности проводит свои рейды,"страдальцы" эти еще драться будут за то, кто первый сдаст Ригана. Давно ужепора было так сделать. Новой политике не исполнилось и трех часов от роду, а в офис уже пришлодоказательство ее эффективности. Однако оно оказалось вовсе не тем, чтопредполагал Маас Рэй. - Мистер Хилтон звонит все утро, господин капитан, - сказал сержант. - Что ему нужно? - Говорит, хочет с вами встретиться. - Передай ему, что я здесь. Чего хочет Хилтон? Скорее всего, будет ругаться по поводу запрещенияпластинки. Но ведь это ни в какие ворота не лезет! Еще неделю назад онпросил его о сотрудничестве, но ничего не вышло. Хилтон наводнил Кингстонэтой чертовой записью и заставил нас выглядеть совсем глупо. А сейчас явитсясюда в образе добропорядочного гражданина и начнет жаловаться? Пустьприходит, ман. Возможно, кое-чему он и научился. - Смотрите, Хилтон, - говорил он ему. - Чертов мальчишка застрелилчетырех моих людей. Вам не следует продвигать его пластинку. - Чо, с этим я не имею дела, - смеялся тогда Хилтон. - Но, когда выпоймаете бвая, я одолжу его у вас на пару деньков перед виселицей ибыстренько запишу еще несколько синглов, ха-ха. - Мистер Хилтон передал, что будет здесь прямо сейчас, сэр, - сказалсержант. Очень интересно. Мистер Бойси Хилтон, бизнесмен, светский лев, плейбой,является в Центральное полицейское управление в пять часов вечера? Должнобыть, что-то важное отрывает его от туристок из бара "Шератон"? Но когда явился Хилтон, выражение циничного веселья было, как всегда,при нем. - Вы не из тех людей, с которыми легко выйти на связь. Маас Рэй пожал плечами, изучая лицо Хилтона. - Когда я не мог вас найти, - сказал Хилтон с хитрецой, - я подумал,что вы, наверное, принимаете ванну. Комиссар смотрел на него с недоумением. - Да, ман, я решил, что кто-то из колдунов смазывает ваше тело масломя-должен-поймать- Ригана. - Уверен, что вы пришли сюда не ради дурацких шуток, достойныхшкольника, не так ли? - Голос Джонса выдал его раздражение и недовольство.Он собрался и насмешливо протянул: - Сам великий Бойси Хилтон - вполицейском управлении? Никак "Шератон" сгорел - или, быть может, он ищет уполиции защиты? В чем дело? Вы опасаетесь, что Риган явится к вам получитьгонорар за запись? - Если бы я был уверен, что вы сами себя можете защитить! - съязвилХилтон. - Что за дела с запрещением пластинки? - Только после того, как мы попытались наладить с вами сотрудничество ипотерпели в этом неудачу, сэр. - И это значит... что отныне полиция вправе указывать людям, что имслушать по радио? Отлично! - Если пластинки прославляют преступления, то да. - Бросьте, Джонс... В конце концов вам просто надо поймать одногомелкого грязного проходимца. Большое дело! Ну немного возбудят ся"страдальцы", слушая эту пластинку, что с того? - Послушайте, Хилтон, у меня правда нет времени... - Вам лучше бы сделать все как есть. Двое мужчин смотрели друг надруга. - Послушайте меня, приятель, - продолжал Хилтон. - Глупейшая ошибка -запрещать пластинку. Вот что показало народу, что вы в отчаянии. Вот когдамаленький бвай стал великим человеком - когда Вавилон стал вмешиваться вхит-парад. Джонс рассмеялся: - Хит-парад... вы это серьезно, Хилтон? - Можете мне поверить. Ваш глупый запрет сделал из него героя. И ещеодна глупость: я слышал, вы собираетесь прикрыть торговлю ганджой? - К этому вы тоже проявляете интерес? - спросил Джонс. - Не такой, как вы, - сказал Хилтон много значительно, - но все, чтоприносит деньги в Тренчтаун, меня интересует. Ганджа, между прочим, приноситденьги в городок лачуг. И не только это, она охлаждает людей. Вы понимаете,что делаете? Нет денег - нет ганджи - нет музыки. Гораздо проще было быпобыстрее его схватить. - Что вы реально хотите мне сказать, Хилтон? - Джонс выгляделзаинтересованным. - Только то, что говорю. Я уже многие годы веду бизнес среди куаши. Уменя шесть магазинов и студия. За все это время никто из них не украл у менядаже вкладыш в пластинку. А за один сегодняшний день уже в четырех магазинахвыбиты окна. Вы меня слышите: выбиты окна! А на стенах - эта чертованадпись: РИГАН БЫЛ ТУТ. Ничего подобного раньше и быть не могло. - Вы думаете, это он? - спросил Джонс с растущим интересом. - Это, черт побери, неважно. Даже если и он, меня это мало волнует.Должно быть, обиделся на меня. Ну а что, если не он? Тогда это тольконачало. Самое начало. Я провожу с ними каждый день и изучаю их. Онименяются. Они стали дерзкими. А почему бы и нет? У них появился ЗвездныйМальчик, их герой. Мелкий чертов "страдалец", как они сами, которого полицияне может ни убить, ни поймать. Вот в чем беда. Джонс перелистывал какие-то бумаги. - Да ладно вам, Хилтон. Если вам нужна защита, приходите и просите ее. Бизнесмен вскочил со стула, и ярость переполнила его: - Сынок, не разговаривай со мной в таком тоне! - грозно сказал он. -Твоя чертова полиция себя не может защитить. Сперва вы позволили бваюсделать из вас дураков. Потом так испугались его, что запретили пластинку. Асейчас хотите прикрыть торговлю ганджой. Теперь скажи мне, когда они станутголодными и у них не будет даже сплиффа, чтобы сделать одну затяжку, что,по-твоему, они начнут делать, а? Когда белый ром ударит им по мозгам, аветер засвистит в животе, когда с реггей будет покончено, а полиция будетпердеть на них выхлопными газами? Ты ввязываешься в войну, сынок, вгражданскую войну. Ты уж мне поверь. Так что хватать его надо как можнобыстрее... Потому что, если куаши дойдут до ручки и решат торговать безтебя, закона и порядка в Тренчтауне больше не будет. Что такое? Ты неверишь, что так все и случится? Джонс улыбнулся. - Хорошо, мистер Хилтон, мы благодарим вас. Полиция всегда рада принятьразумные соображения от каждого цивилизованного гражданина... - Олухи! - сказал Хилтон и стремительно вышел. Вежливая улыбка исчезла с лица Маас Рэя, как только дверь захлопнулась.Визит Хилтона впечатлил его в гораздо большей степени, чем он сам тогожелал. Какова бы ни была подоплека этого визита, Хилтон отнюдь не маменькинсынок и привели его сюда не несколько выбитых окон, к тому же наверняказастрахованных. В том, что он сказал, есть смысл - и ему совсем неулыбается, если в городке лачуг разразится настоящий бунт. Господи Иисусе,это будет ад кромешный. А ведь все к тому и идет, когда эти чертовы солдатыразъезжают в своих "лендро-верах" и врываются в лачуги голодных, злых"страдальцев", сидящих без ганджи. Нет, ему стоит хорошенько призадуматься ипринять какие-то меры. Если грянет бунт, майор Маршер запляшет от счастья,как насильник, попавший в женский монастырь. Надо принимать меры... Но, сдругой стороны, совершенно необходимо преподать им урок, а заодно поднятьморальный дух своих людей. Чтобы рты у них лишний раз не раскрывались. Аэтим нужен хороший кнут, но и пряник тоже. Сладенький пряник. И кажется, язнаю, что может сработать. Хмурое выражение исчезло с лица Маас Рэя, ивместо него на губах заиграла довольная мальчишеская улыбка. Он позвонилсержанту: - Где мы содержим Смита? - На Саттон-стрит, сэр. Вы хотите, чтобы я съездил за ним? - Да, привезите его сюда. А впрочем, нет - я сам нанесу визит нашемудругу. - Да, сэр. У Жозе недоставало несколько зубов и лицо было опухшим. Услышавприближающиеся к его камере-одиночке шаги, он устало поднял глаза и встал сугрюмым озабоченным видом. - Можешь расслабиться, Жозе, это всего лишь я. Но что-то ты невыглядишь счастливым, а? Кто ты, думал, сюда придет, Риган? Но ведь ему сюдане добраться... - Миста Рэй, вы же знаете, это не моя вина... - Замолчи. Что с тобой, ты хочешь, чтобы тебя представили к медали? -Он сделал небрежный жест в сторону Жозе. - Все уже решено. Тебя выпускают -прямо сейчас. Моим людям ты не нравишься, твои торговцы тоже, кажется, оттебя не в восторге. Ты знаешь, что они теперь торгуют без твоей лицензии? - От отчаяния, сэр, да и неблагодарные к тому же. Как мне ихконтролировать, когда я здесь?.. - Прекрати скулить! Когда ты был на свободе, ты занимался тем, чтобегал от Ригана, - где уж тебе контролировать торговлю? - Он увидел, какЖозе поморщился и краска стыда залила ему лицо. - Но ты, оказывается,счастливчик. С такими дурнями, как ты, я все-таки обращаюсь прилично. У меняесть для тебя работенка - ничего опасного, даже такой осел, как ты, несумеет ее провалить. Пожалуй, даже вернешь себе престиж. Сообщишь завтраторговцам мое послание. Очень простое послание, ничего запутанного. Так вот,я хочу, чтобы ты им сказал следующее... Пока он говорил, Жозе слушал с возрастающим интересом. Удрученноевыражение сошло с его побитого лица. К тому времени, когда Маас Рэйзакончил, Жозе даже улыбался, немного болезненно, но все-таки улыбался. - Это должно сработать, Маас Рэй, это не может провалиться, сэр. ВЕРСИЯ РИГАНА Медленно, с великим усилием он дополз до входа в пещеру и выглянулиз-за кучи сухих веток ежевики, которые закрывали вход со стороны моря. Все,что он мог увидеть, - это видневшиеся в зарослях ржавые крыши и моревдалеке. Он подумал, что убирать эту кучу не стоит. Шел третий день егопребывания здесь, и одиночество вместе с невозможностью передвижения сталиего угнетать. Короткие приливы полного просветления сменялись периодамипараноидальной подозрительности. Плечо уже не болело, он вообще его нечувствовал. Этот чертов Педро оставил меня здесь умирать, капризно подумалон. Нет! Педро на такое не способен, кто угодно, только не Педро. Но где же он? Почти неделя прошла, а еговсе нет. Что если его схватил Вавилон? Тогда мне конец. Порыв ветра из долины донес запах костра и звуки барабанов и песнопенийиз лагеря Раста-фари. Когда ветер дул в его сторону, он слышал обрывкипесен: И как мы плакали, Когда мы вспоминали Зайон. Порой эти песни вселяли в него покой и силу, наполняли его животмужеством. Иногда от них становилось грустно и одиноко, и ему казалось, чтоочень скоро он умрет в этой пещере один. Барабаны играли мощно, замысловато,с великой страстью. Педро сказал, что великий мастер барабанов Каунт Осей иего сын "Время" проводят здесь церемонии для своих людей. Иногда он засыпалпод барабанные ритмы и поднимался вместе с ними на бабушкину гору.Несомненно, этот барабанщик, которого называют Графом, - Великий Мастер. Какбудто заново и с новыми силами вернулся Бамчиколачи.. Жаль, что их почти неслышно. Но где же Педро? Допустим, с ним что-то случилось, но неужели он не могникого послать? Как бы то ни было, если он не явится до завтра, придетсядвигаться дальше... Если бы не плечо, все было бы проще. Но оно распухло ииз него сочится гной с мерзким запахом. Как хочется пить! А вот есть нехочется - его одолевает тошнота, и даже мысли о еде вызывают спазмы. И как нам спеть песню Короля Альфа На этой странной земле. Стопка газет уже пожелтела. Он с удовольствием пробежал заголовки.Читать было темновато, но он и без того знал их наизусть. Фотография немногоразочаровала. Лицо получилось слишком темным, зато поза - что надо: он стоитрядом с "хондой", низко согнувшись, на носках, и револьверы смотрят в разныестороны. Вот он я, настоящий я. Риган, черт побери! Плечо скоро заживет, и яснова явлюсь к ним. Возможно, оно уже прошло, давно уже не чувствую боли. Нос виду все было только хуже. Когда он проснулся в последний раз, по егоплечу ползали мухи. Испугавшись, он выругался и шлепнул ладонью. Тогда-то они понял, что перестал чувствовать плечо. Под рукой распухшая плотьнапоминала мясо - мертвое, теплое, лишенное нервов... Протри глаза свои, Протри же глаза свои, Скажу я - протри глаза свои Ииди встречай Растафари. Скорбные каденции, приглушенные расстоянием, погрузили его в дрему. Онлежал в кровати в доме мисс Аманды, и негромкая мелодия доносилась со двораМатери Андерсон. Он присутствовал на обряде очищения во дворе Маас Натти.Старый Джо Бек рассказывал какую-то историю, слов которой было не разобрать,и потому он тихонько заплакал. В середине рассказа три белых дредлокаголышом ходили среди собравшихся. Никто, кроме него, их не видел. Он мчитсяпо потемневшим ступенькам старой гостиницы, пригибается, что-то кричит истреляет по желтым вспышкам в темноте. Потом стали проплывать сцены известернов - они были ему знакомы, но какой-то таинственный ковбой в черномвъезжал в фильмы верхом на "хонде" и изменял концовки. Всякий раз, когда онпоявлялся, раздавались выстрелы, ревели мотоциклы и толпа в кинотеатрегремела аплодисментами. Новая сцена промелькнула в его сознании: Джангособирается на дело. Возбужденная толпа ждет черного ковбоя, но холодныйвысокомерный голос объявляет: "Сеанс окончен. Вы не берите, что сеансокончен? " Черного ковбоя больше нет. Айван поднялся на ноги опустошенным, чувствуя, что мечты его обокрали,и снова полез в жаркую пещеру, испытывая жажду и дрожа всем телом. Из лагерявнизу ветер донес чуть слышные знакомые слова: И злодеи вокруг тебя Готовы пожрать тебя, Но давно Растафари зовет тебя, Давным-давно... У него был с собой транзисторный приемник, который дал ему Богарт.Время от времени он прикладывал его к уху и потихоньку включал. Его песнюбольше не исполняли. Вот уже три дня ее не слышно. В новостях о нем тожеперестали упоминать. Он обязательно спросит Педро, что случилось, - ведьпесня была в хитпараде первой. И в передачах по заявкам она звучалаежедневно. Все молодые девушки заказывали его песню. Он даже помнилнекоторых по именам и узнавал голоса. Перл, Перл с Милк Лэйн. Он вспомнил ееголос - мягкий, таивший немало обещаний. - Алло, сэр. Меня зовут Перл, я живу на Милк Лэйн. Да, это снова я. Яхочу еще раз услышать песню, которую написал Риган, самый быстрый револьверв Западном Кингстоне. Передайте ему, что я его люблю, и скажите, ха-ха, чтокаждую ночь он может прятать свой револьвер у меня под подушкой, ха-ха. Но больше нет ни песни, ни Перл. Никаких заявок. Возможно, Педрообъяснит, что происходит. В один день - сотни заявок, в другой день -ничего. Но... я ведь говорил Хилтону, что это будет хит. Сейчас-то он мненаконец поверил. Интересно, Хилтон тоже спрятался в кусты, как Жозе? Апастор Рамсай с Длиньшей? Могу поспорить, что они плохо спят по ночам. Ониеще ничего не видели. Скорее бы зажило плечо - тогда будет вторая серия.Называется "Возвращение Ригана", в главной роли - Айван-хо Мартин. Онзадремал с улыбкой на лице. Кто-то позвал его по имени. Он мгновенно проснулся и потянулся кревольверам. - Не стреляй, Джа, это я, Педро. Он узнал голос, но ничего не ответил, стоя в боевой позе с револьвераминаизготовку. - Я один, ман. Ты внутри? - Заходи, ман. - Но все равно не сводил прицел с веток ежевики, покаПедро их раздвигал. - Ты, как всегда, наготове. - Педро улыбнулся при виде револьверов. -Можешь их опустить. - Войдя в пещеру, он внезапно поперхнулся, и улыбкасошла с его лица, - Что случилось? - спросил Риган. - Ничего, - соврал Педро, стараясь успокоиться и задержать дыхание. -Бвай, что-то я палец на ноге ушиб. Да, я принес тебе все, что нужно. А вотпиво - еще холодное. - Черт, - сказал Айван. - Я умираю от жажды. - Как плечо? - Лучше - совсем не болит. Педро поднял брови. - Дай-ка посмотрю. Я принес кое-какие лекарства, чтобы не гноилось. Он нагнулся и стал осматривать рану. Потом легонько нажал на нее, и израны потек гной. Ригану показалось, что на лице Педро мелькнуло выражение ужаса. - Как оно там? - спросил он. - Идет на поправку - но нужен доктор, - сказал Педро. - Я слышал по радио, что меня уже поймали? - Ты этому веришь? - спросил Педро и был рад увидеть, как Айванулыбается. - А почему я не слышу больше пластинку? - Министр запретил. Кажется, они здорово ее испугались. - Правда? Так это не люди... - Конечно не люди, ман. Сам Маркус Гарви не собирал таких поклонников,как ты. Чем больше запрещают пластинку, тем больше о ней говорят. - Справедливо, брат. - Глаза Ригана засияли. Он сделал долгий глоток. -Как наши торговцы поживают? Педро повернулся спиной и стал вытаскивать из мешка вещи. Казалось, онне расслышал вопроса. - Галлон питьевой воды. Несколько лимонов. Немного хлеба и жаренаярыба. Отличные бобы и мешок айрэй-айрэй колли. - Я спросил тебя - что с торговцами? - Ну... - Педро медлил с ответом и, казалось, тщательно подбирал слова.- Некоторые из них на твоей стороне. - Некоторые? - переспросил Риган. - Да, но то, что я слышал, мне не очень нравится. - Что такое? Говори, ман. - Хорошо, я сам его не видел - но все говорят, что Жозе вернулся. Онпредложил кое-кому из братии процент в экспортном бизнесе. - Но ведь я за это и бился! - Знаю. Так вот, кое-кто из них на это согласился - но условие таково,что им надо выдать тебя. - А кто знает, где я нахожусь? - Только я. Так что все в порядке. Но сейчас я уже не знаю, кто из нихстоит за тебя. Иногда кажется, что один я и остался. - А как же Ночной Ковбой и Даффус? - Да, посылка тебе от Ковбоя. Говорят, Вавилон их взял сегодня утром. Яговорю, брат, Вавилон рассвирепел не на шутку. Как будто осиное гнездоразворошили. Выламывают двери, дубинками пробивают головы. Всех, когохватают, везут в тюрьму. Маас Рэй передал сообщение, что полиция тебя большене ищет. Удар направили по торговцам, чтобы они тебя выдали. Прессопустился. - Теперь они все готовы выдать меня - или вообще обо мне позабыть. - Нет, ман, - Педро говорил быстро и громко, - некоторые из насподдерживают тебя, чтобы навсегда избавиться от Жозе. Но... тебе лучше найтиубежище, для собственного же блага. Айван нахмурился, и его голос возрос до опасной громкости. - Но я не убегаю, Педро. Я ни от кого не убегаю! - Тесс, не так громко, ман, - прошептал Педро. - Ты знаешь бвая поимени Сидни Зеленая Улица? - Это мой старый приятель с ранчо. - Ты веришь ему? - Да, ман, - по крайней мере раньше он был правильным братцем. - Мне тоже так кажется. Так вот, Сидни устроился на корабль, которыйплывет на Кубу. Он подошел ко мне и сказал, что капитан - пропойца, апомощник - сознательный белый человек. По словам помощника, в среду онибудут проплывать мимо Лайм Кей и могут взять тебя на борт и добросить доКубы. Он говорит, тебя там уже ждут. - Педро внимательно посмотрел наАйвана: его кожа приобрела нездоровый зеленоватый оттенок, а в глазахмерцалболезненный огонек, придававший ему вид безумца. Даже сейчас, когдаПедро немного свыкся с гнилостным запахом из его раны, он едва дышал. Онвидел, что Риган пытается обдумать это предложение - лучший шанс, которыймог ему выпасть, и с облегчением заметил, что слабая улыбка озарила лицо егоДруга. - Да, да, - заволновался он, когда осознал все свои возможности, - тамреволюционеры, черт возьми! Да, Педро, давай так и сделаем. Там я и плечосебе вылечу! Беспокойство оставило Педро. Двое мужчин улыбнулись друг другу и громкорассмеялись долгим счастливым смехом, с чувством глубокого облегчения,которое трудно выразить словами. ВЕРСИЯ ДРЕДЛОКОВ Рас Петр молча сидел в углу комнаты, сложив руки, и его большаядредлатая голова была опущена на грудь. Казалось, он спит, если не считатьтого, что его глубоко посаженные глаза, словно тлеющий огонь под пеплом,пристально следили за каждым говорящим. С наступлением темноты он отвез на лодке находящегося в полубредуРигана через бухту на Лайм Кей и вернулся обратно. Дома он обнаружил, что уМан-Ая приступ повторился. Плачущая, растерянная Эльза встретила его удверей. Мальчик был в лихорадке и стонал от боли. Как раз в этот момент вдверях появился взволнованный Башка и вызвал его на важную встречу. Он знал,что после Сидни Башка - самый полезный осведомитель Жозе и его приспешник, ипотому догадался, что его послал Жозе. Рас Петр понимал, что ему необходимо идти. Трудно было сказать, чтохуже: стоны сына или же гневный молчаливый приговор на лице Эльзы. - Я зайду по пути в больницу и вызову "скорую помощь", - пообещал он. -Я скоро вернусь. Встреча вряд ли затянется. Эльза молча отвернулась. На встречу пришло меньше половины торговцев. Вавилон вышибал двериприкладами и расстреливал замки. Была объявлена, как сказал Тренер,"открытая кровавая война". Поначалу Жозе нервничал и явно утратил былуюсамоуверенность. Он вел встречу, молча слушая Сидни, который слово в словопересказывал свою беседу с Маас Рэем. - Он велел передать вам, - верноподанно повторил он, сделав ударение наэтой фразе, - что ни один листик, ни один сплифф, ни один "пых " не поступитв город до тех пор, пока мы не сдадим ему Ригана. - Сидни замолчал, нопечальное выражение на его лице не добавило новых красок в общую картину. - Но, - сказал Тренер, - я не знаю, где Риган. Кто знает? Рас Петру показалось, что все головы повернулись в его сторону. Онмолчал, глядя в никуда. Жозе явно смотрел на него. - Послушайте, - начал Жозе, - если вы не знаете, тогда пойдите инайдите. Вы видите среди нас Ночного Ковбоя? Видите Даффуса? Все, кого вы невидите, уже сидят в тюрьме. И это только начало. По-моему, Маас Рэйобезумел. Он как сумасшедший, чистый сумасшедший. Говорю вам, ярость его непройдет. Он - жуткий человек. Если он не получит Айвана, торговле конец.Поцелуйте своих детей на прощанье - потому что всем вам гнить в тюрьме. -Жозе сделал паузу, чтобы его слова дошли до собравшихся. - Подобно льву рыкающему, злодеи царствуют над бедными, - сказал РасПетр. - Но угнетение длится всего один сезон. - Так или иначе, - продолжал Жозе более оптимистичным голосом, - всемогло быть гораздо хуже. Но я разговаривал с высокопоставленными людьми вторговле и сказал им, что торговцам нужна передышка. Я сказал, что должныприйти лучшие времена. Они согласились. Они сказали, что, как только мыуладим дело с Риганом и охладим страсти, - тогда мы сможем занятьсяэкспортом. Они сказали, что назначат нам более выгодные ставки. Когда Жозе медленно изложил суть нового дела, собравшиеся раскрыли отизумления рты. Даже Рас Петр был, наперекор себе, впечатлен. - Кроме того, - продолжил Жозе, и лицо его загорелось алчностью, а потградом закапал, - возможно, кто-то из вас об этом забыл, но речь еще идет опятнадцати тысячах долларов... Но даже он не сумел взять себя в руки и четко выговорить, а непробормотать последнее слово: "вознаграждения". - Иуда тоже получил деньги, - сказал Рас Петр, - и повесился. - Это кровавые деньги, - сказал Тренер, - Мы не может продать Риганатак. - Торговли не будет, пока они не получат Ригана, - повторил Жозе,уставившись на Рас Петра, который молча смотрел на него. - Бизнес есть бизнес, старик. У меня в животе пусто. У детей моих вживоте тоже пусто, - сказал Башка. - Педро ничего не скажет? - спросил Сидни. - Он, наверное, не попал под пресс, - сказал Башка. - А мои детиголодные. - Теперь слушайте меня. - Тихий голос донесся из самого неожиданногоместа. Маленький Сидни никогда и ни с кем не делился своим мнением. Егокрысиные глазки не пропускали ничего, но когда он говорил, это касалосьтолько денег или престижа. Безгласный, забитый Сидни, уличный попрошайка,жил доносами, стукачеством и всем, что попадало ему в руки и могло принестикакой-то барыш. Человек, лишенный мужества и уважения, он боялся всех икаждого и был защищен в этом мире только грубой лестью и хитростью. СначалаСидни молча смотрел в пол, потом поднял глаза и оглядел каждого изприсутствующих. Педро мог поклясться, что его взгляд был спокойным. - Вы всезнаете, я не в курсе, где находится Айван, - сказал он медленно, - но сейчася благодарен Богу, что не знаю, где Айван. Честно говоря, я должен этознать, потому что я информатор. Тем я выживаю в убогости своей. Но если бы яи знал, где Айван, - добавил он, - пусть Вавилон убивает меня, но я не будуговорить. Хвала Джа, молча возрадовался Педро. Сидни отыскал в себе сердце. НоСидни еще не закончил. - Все вы нюхом чуете большие деньги. Я по лицам вашим это вижу. Этогоне спрячешь, когда бедный человек чует большие деньги. Нет ничего хуже, ибобедный человек на все способен, чтобы получить их. Я это знаю... ибо бедныйя всю свою жизнь. Большие люди тоже это знают, ибо они богатые всю своюжизнь. Вчера один человек бил-бил меня по лицу... Другой назвал грязныммелким криминалом. И Риган называл. И это правда... Но не такой я грязный...не такой мелкий... не такой я криминал, чтобы не знать, кто унижает меня всюжизнь, кто издевается надо мной, кто угнетает меня... Старые добрые людиговорят: "Всякая рыбка кушает человека, а обвиняют акулу". Жозе говорит, чтоРиган нам чужак - всем нам, - пусть так, но есть еще поговорка: "Когда тигрхочет сожрать своих детей, он говорит, что ему нравятся кошечки... " Все мыдля них мелкие грязные кри-миналы - все как один. Вот что я вам скажу...Если большой человек платит такие большие деньги за жизнь одного мелкогогрязного криминала, значит, он покупает что-то большее. Вы когда-нибудьвидели, чтобы они давали деньги за просто так?.. Они хотят купить что-тобольшее, ман, и вот это самое Сидни, который все продает, вот это Сидни непродаст. Делайте, что хотите, но мелкий грязный криминал это не продаст.Сидни не продаст Рига на... Не продается он так... Его голос оборвался. Сидни замолк, склонив свою голову хорька чутьнабок, словно прислушиваясь к эху собственных слов. Потом на его устахрасцвела улыбка. Светясь от гордости и внутреннего покоя, Сидни сел наместо. Тишина продолжала звучать в комнате. Затем Педро мягко произнес: - Ибо в чьи уста вложена мудрость... тот обретет и понимание. Селаах. -Со слезами, катящимися по щекам и бороде, он встал и поспешил к своему сыну.Он знал, что собрание на этом закончилось. - Иди, больше ты не будешь торговать, - бросил Жозе ему вслед. Но ему было все равно.