Градиенты власти 9 страница

Власть

ради узурпации власти в Российской Федерации⁴¹; в) возможность кон­вертации власти на собственность — самодостаточный слой «рыночно-де-мократических» нуворишей — прямой продукт номенклатурной привати­зации некогда общенародных богатств.

4.9.ДИСТАНЦИОНАЛЬНАЯ И ИНСТИТУЦИОНАЛЬНАЯ ВЛАСТЬ

Политическая хроногеометрия позволяет различать дистанциональный (А) и институциональный (Б) тип власти. (А) осуществляет контроль про­странства, экстенсивен, основан на дальнодействии. (Б) производит кон­троль времени, интенсивен, основан на близкодействии. (А) реализовался в России, (Б) — на Западе.

Российская дистанциональность — от неправового строя социальной коммуникации, которая не крепилась на универсально кодифицированных нормах, ре1уияциях обмена деятельностью. У нас «обильное законодатель­ство при отсутствии закона» (В. Ключевский) сплошь да рядом пробуж­дало то, что (в невпадении в словотворчество) заслуживавг-таки присвое­ния особого имени — «державного хроноспазма».

Державный хроноспазм — это провал в архаичную неотрегулирован-ность жизни, безнарядье, когда за неимением регламента деятельности и невозможности постоянного вмешательства центральной власти на микро­уровне идет тотальная разрушительная работа, впадение в хаос, восторг дезорганизации. Не погружаясь в сюжет, подчеркнем лишь, что институ­циональная форма в отличие от дистанциональной, функционируя как спе­цификация общего закона на местной конкретике, достигает эффекта са­моорганизации локального уровня без всегда затратных возмущающих вмешательств центрально-государственных органов. В России за неимени­ем федерального регламента, расписывающего полномочия центра и ок­раин, государство замыкало на себя всё.

При неразвитости местных, региональных управленческих институций персонификатором госмашины в провинции был наместник. (Российское государство исходно строилось по принципу не окраинного самоуправле­ния, а наместничества.) Наложение центральных экспортируемых на ок­раины правил, преломляемых и извращаемых (небескорыстным) миропо­ниманием наместников, на аборигенные устои (при атрофии правового поля) склоняло к бесправным, волюнтаристским импровизациям, субъек­тивным авралам (от какого-нибудь вымышленного Угрюм-Бурчеева до

⁴¹ Наблюдение Ю. Пивоварова и А. Фурсова.

231 f

Раздел IV

вполне реального, застрелившегося в хрущевское время первого секре­таря Рязанского обкома КПСС Ларионова), плодя дисгармонию.

В пределе дистанциональность воспроизводила не цивилизованную борьбу отрегулированных функций (сдержки и противовесы в разделении властей), а дикую войну произвольно толкуемых ценностей. Ценностная война — самая разрушительная, и она — печальный факт России. Эта вой­на велась:

а) на персональном уровне — с «мундирным анархизмом», бытовой конфликтностью (провинившегося сына наказывал не отец, а сельский ста­роста);

б) на социальном уровне — с криминальным безнарядным элементом, для которого произвол — закон, преступление — доблесть, убийство — подвиг;

в) на державном уровне — как с собственным народом, так и с «инород­цами». Собственный народ либо восставал, либо «выходил» из существую­щего порядка, брел розно, бежал из государства (благо было куда, позволяли пространства). «Инородцам» — выходцам с окраинных колонизированных территорий — центр выплачивал своеобразную дань в виде поблажек: гра­жданских (представители национальных районов вплоть до формирования «дикой» дивизии в 1914 г. во избежание подрыва генофонда популяций не призывались в армию; льготы на обучение); политических — представи­тельские квоты, соблюдение автономии интересов (о последнем — убеди­тельно у Столыпина: «В России... сила не может стоять выше права! Но нельзя... допускать, чтобы одно упоминание о правах России считалось в Финляндии оскорблением»), большевистская тактика инспирации этниче­ских административно-территориальных единиц в соответствии с ленин­ским императивом «лучше пересолить в сторону уступчивости и мягкости к национальным меньшинствам, чем недосолить»⁴² (и пересаливали — де­портировали этнических русских, казаков (Туркестан, Северный Кавказ), ликвидировали русские поселения в национальных районах, поражали рус­ских в правах при выборах в местные органы власти), экономических — развитие дотационного редистрибутивного хозяйства, превратившегося в подпитку «окраинного варварства»; традиционных — соблюдение колори­та этнокультурной микрофлоры (в присоединенных Эстляндии и Лифлян-дии, где в основном господствовали немецкие и шведские феодалы, сохра­нены сословное самоуправление, вотчинная полиция).

Отсутствие федерального регламента державостроительства — печаль­ная и опасная подробность, вызывавшая в Отечестве характерную для него

Власть

⁴² Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 45. С. 360.

борьбу не партий (структур гражданского общества), а учреждений, не функциональную дифференциацию властей, а дифференциацию функций власти. На Западе каждой властной функции соответствен полномочный субъект; у нас каждому полномочному субъекту соответственно множест­во властных функций. Подобное состояние дел снимает возможность вы­работки формально правовых консенсуальных решений. Существо консен­суса — увязывание интересов властных лиц. У нас же не с кем учреждать консенсус. Можно лишь более или менее централизованно отпускать вожжи или натягивать их. На Западе «монополия легальности» (А. Зиновьев) стя­жается нравом, у нас — партией власти (монархической, коммунистиче­ской). На Западе (при правовом взаимодействии, противоборстве полити­ческих интересов) проявление центром сверхнормативных прерогатив ненужно, избыточно. В России (в легитимно неочерченном поле политиче­ского взаимодействия) роль центра особа: вся и всякая борьба всегда идет в центре и с центром, представляющими его министерствами, ведомст­вами⁴³.

Преодоление типично догосударственного состояния, когда в ненала­женности правового диалога «правительство — общество» из подспудья влияют произвольные факторы (пускай они будут хоть самыми высоки­ми ценностями типа «земля», «воля», «правда»), видится в направленном дрейфе к конституциональное™. В противном случае время затеряется на пространстве России. Страна будет ввергнута в Вандею всеобщего восста­ния провинции против центра.

Тацит, рассуждая о войне хаттов с херусками, высказывал мысль, что ресурсы империи не могут служить варварам. В национальной колони­зации сделано много ошибок, но преступно усугублять их сегодня прямой поддержкой воюющих с центром периферий. Их надо втягивать в цивили-зационный процесс с применением дифференцированного политического регламента и регионального хозяйственного расчета.

⁴³См.: Пивоваров Ю.. Фурсов А. Русская система// Рубежи. 1995. № 5.

Раздел V