2015-07-14
275
X x x
Религия Диониса прежде казалась настолько необъяснимой и чуждой"гомеровской" традиции, что эту главу в духовной истории греков предпочитализамалчивать или умалять ее значение. Если вера в Олимп шла по путиочеловечения богов, то здесь, напротив, основной чертой было"расчеловечение" самих людей. Теперь мы знаем, что Дионисова линия в истории греческого духа былаочень сильной и оказала глубокое влияние на все эллинское сознание. Греки любили повторять: "Мера, мера во всем". Но не являлось ли эточастое обращение к "мере" намеком на то, что греки в чем-то побаивалисьсамих себя? Не угадывали ли они в глубинах своей души наличие сил,совершенно противоположных разуму и порядку? Если бы греки действительнобыли чужды всему темному, безмерному, хаотическому - для чего бы тогдапонадобилось столь настойчиво проповедовать меру? Дионисизм показал, что под покровом здравого смысла и упорядоченнойгражданской религии клокотало пламя, готовое в любой момент вырватьсянаружу. Примечательно, что женские оргии в честь Диониса не встречали в народеосуждения. Напротив, люди верили, что пляски вакханок принесут плодородиеполям и виноградникам. В дни радений служительницы могущественного богапользовались покровительством и уважением. Ничто не могло остановить захлестнувшую Грецию волну дионисизма. Вгорной Аркадии и близ торгового Коринфа, в Аттике и Спарте - всюдувспыхивали новые очаги этой странной религии. Даже за пределы Эллады проникДионис. У Еврипида он с гордостью говорит о своих победах: И вместе грек там с варваром живет. Всех закружил я в пляске вдохновенной И в таинства их посвятил свои, Чтоб быть мне явным божеством для смертных (1). До открытия Микенской культуры полагали, что Дионис - это чужеземныйбог, который почитался у варваров и в один прекрасный день начал наступлениена цивилизованную Элладу. Однако теперь установлено, что это мнение былоошибочным. Ахейские надписи свидетельствуют, что греки знали Диониса еще доТроянской войны. Происхождение этого культа, как и мистерий Деметры, теряется вдоисторическом прошлом (2). Корни его, несомненно, связаны с древнейшимиобрядами плодородия. Возможно, дионисизм имел общие истоки с праарийскиморгиастическим культом хмельного зелья - Сомы, или Хаомы. В историческоевремя имя Диониса связывали с виноградарством и виноделием. Он был объявлентакже покровителем деревьев и стад. Но первоначально Дионис, вероятнеевсего, был не кем иным, как старым критским божеством производящей силы. Всеего поздние атрибуты: виноград, деревья, хлеб - вторичны. Главным жесимволом его был бык. Вакханки пели: О, гряди, Дионис благой, В храм Элеи, В храм святой, О, гряди в кругу хариты, Бешено ярый, С бычьей ногой, Добрый бык, Добрый бык! Некоторое время центром почитания Диониса оставалась Фракия - страна нарубеже нынешней Греции и Болгарии. Там возродился этот древний культ и околоVI столетия стал распространяться по всей Элладе.X x x
Большинство городских и земледельческих религий ставило богопочитание вмагическую зависимость от строгой системы ритуалов. Служение же Дионису, поопределению Вяч. Иванова, бьшо "психологическим состоянием по преимуществу"(3). В нем грек находил то, чего ему недоставало в мистериях Элевсина: онбыл не только зрителем, но и сам сливался с потоком божественной жизни, вбуйном экстазе включаясь в стихийные ритмы мироздания. Перед ним, казалось,открывались бездны, тайну которых не в силах выразить человеческая речь. Онстряхивал с себя путы повседневного, освобождался от общественных норм издравого смысла. Опека разума исчезала, человек как бы возвращался в царствобессловесных. Поэтому Дионис почитался и божеством безумия. Ведь он сам -олицетворение иррациональной стихии, "безумствующий Вакх", как его называлГомер. Согласно мифам, появление Диониса всегда влекло за собой помрачениерассудка. Человек, взявший на воспитание младенца Диониса, сходит с ума, этаже участь постигает троянского героя Эврипила, едва лишь он взглянул наДионисов кумир (4). Приверженец Диониса чувствовал себя снова, подобно своим далекимпредкам, не сыном городской общины, а детищем Матери-Земли. О, как ты счастлив, смертный, Если в мире с богами Таинства их познаешь ты, Если, на высях ликуя, Вакха восторгов чистых Душу исполнишь робкую (5). Дионисизм проповедовал слияние с природой, в котором человек всецело ейотдается. Когда пляска среди лесов и долин под звуки музыки приводилавакханта в состояние исступления, он купался в волнах космического восторга,его сердце билось в лад с целым миром. Тогда упоительным казался весь мир сего добром и злом, красотой и уродством. Счастлив, если приобщен ты Оргий Матери Кибелы; Если, тирсом потрясая, Плюща зеленью увенчан, В мире служишь Дионису (6). Все, что видит, слышит, осязает и обоняет человек,- проявления Диониса.Он разлит повсюду. Запах бойни и сонного пруда, ледяные ветры иобессиливающий зной, нежные цветы и отвратительный паук - во всем заключенобожественное. Разум не может смириться с этим, он осуждает и одобряет,сортирует и выбирает. Но чего стоят его суждения, когда "священное безумиеВакха", вызванное опьяняющим танцем под голубым небом или ночью при светезвезд и огней, примиряет со всем! Исчезает различие между жизнью и смертью.Человек уже не чувствует себя оторванным от Вселенной, он отождествился сней и значит - с Дионисом (7). Вакханки издают пронзительные крики, оглашают горы безумным смехом. Ониубежали от привычной жизни, отвергли человеческую пищу, стали дикарями,животными. Все влечет их - и объятия первого встречного, и детеныши зверей,которых они кормят своим молоком. О, как мне любо в полянах, Когда я в неистовом беге, От легкой дружины отставши, В истоме на землю паду, Священной небридой одета. Стремясь ко фригийским горам, Я хищника жаждала снеди: За свежей козлиною кровью Гонялась по склону холма. Но чу! Прозвучало: "О, Вакх, Эвоэ!" Млеком струится земля, вином и нектаром пчелиным (8). Нет смерти, нет Судьбы, мгновение переживается как вечность. Нет городаи его законов. Есть только неистовый водоворот, в котором кружится небо иземля, листья деревьев и облака, камни и человеческое тело. Оргии растекались по стране с силой настоящей психической эпидемии. Нохотя в них действительно было немало болезненного, в основе своей этоявление было куда сложнее простого массового психоза или эротическойпатологии. Как и в движениях средневековых флагеллантов, мусульманских дервишей имистического сектантства, здесь мы видим искаженные проявления жаждыБожественного, неистребимой в человечестве. И чем меньше способны идеи векаутолить ее, тем сильнее может оказаться взрыв. Когда душа не находитподлинно высокого, ее порывы могут принимать самые устрашающие и уродливыеформы. Это мы видим и в нашу эпоху, эпоху "сексуальной революции" инаркотиков. Демонические силы, таящиеся в человеке, легко овладевают им, когда онбросается в водоворот экзальтации. Упоение бытием у поклонников Дионисанередко выливалось в упоение кровью и разрушением. Бывали случаи, когдаженщины тащили в лес младенцев и там, носясь по горам, рвали их на куски илишвыряли о камни. В их руках появлялась тогда сверхъестественная сила. Один из героев Еврипида рисует такую картину вакханалии: Они несут повсюду разрушенье: Я видел, как они, детей похитив, Их на плечах несли, не подвязавши, И на землю не падали малютки. Все, что хотели, на руки они Могли поднять: ни меди, ни железа Им тяжесть не противилась (9). В другом месте Еврипид рассказывает, как женщины напали на стадо и водно мгновение оставили на его месте груды растерзанных трупов. Эти обезумевшие менады (от слова "мания" - безумие) не раз изображалисьгреческими художниками и ваятелями. С запрокинутыми головами и блуждающимвзором они пляшут, сжимая в руках змей, которые их не жалят. Много веков спустя, в эпоху Ренессанса, когда пробудилась тяга кантичному язычеству, темная дионисийская стихия приняла облик того явления,которое принято называть "ведовством". Тайные радения "ведьм" были не чеминым, как попыткой найти забвение в диких обрядах, подобных Дионисовым.X x x
Постепенно вакханалии превращались в серьезную общественную угрозу. Ногреки их не запретили, как сделали римляне, а стремились упорядочить исмягчить служение Дионису. Легенда связывает это с именем прорицателяМелампа, мудреца из древнего Пилоса (10). Он повел планомерную борьбу противвакхических зверств: по его приказу отряды сильных юношей смешивались столпами взбесившихся женщин и, танцуя вместе с ними, постепенно увлекали ихв уединенные места, где их отрезвляли и успокаивали при помощи изготовленныхМелампом зелий. Меламп, если он историческое лицо, жил, вероятно, еще до того, какдионисизм полонил всю Грецию. Он не отрицал священного характера экстазаменад, и те, кто потом следовали его примеру, лишь пытались оздоровить культДиониса, очистив его от дикости и извращений. Время оргий ограничили, инаряду с ними были введены более спокойные и невинные праздники Диониса.Торжества эти сопровождались представлениями, которые, как думают, легли воснову греческой драмы (11). Буйное божество было введено в семью Олимпийцев. Его о6ъявили сыномсамого Зевса. Сложился миф, согласно которому супруга громовержца Гера,узнав о том, что он полюбил дочь кадмийского царя Семелу, пришла к соперницеи уговорила ее, чтобы та попросила Зевса явиться в своем подлинном облике.Неосторожный Зевс послушался Семелы, но одно прикосновение огненногосущества превратило ее в горсть пепла. Только дитя, которое созревало у неепод сердцем, было сохранено чарами Матери-Земли. И Зевс принял его в себя. Когда же приспел ему срок, Рогоносного бога родил он, Из змей венок ему сделал, И с той поры этой дикой добычей Обвивает менада чело (12). Новорожденного Диониса Зевс поручил нимфам: Пышноволосые нимфы вскормили младенца, принявши К груди своей от владыки-отца, и любовно в долинах Нимфы его воспитали. И волей родителя-Зевса Рос он в душистой пещере, причисленный к сонму бессмертных. После того как возрос он богинь попечением вечных, Вдаль устремился по логам лесным Дионис многопетый, Хмелем и лавром венчанный, вслед ему нимфы спешили, Он же их вел вперед. И гремел весь лес необъятный (13). Всюду, где появлялся молодой бог, его сопровождали взрывы энтузиазма иоргии. Возрастала его свита. Говорили, что его возлюбленной стала Ариадна -дочь критского царя Миноса, та самая, что помогла Тезею сразить Минотавра.Быть может, в этом - указание на критские корни культа Диониса. В иерархии Олимпийцев Дионис был признан богом вина и веселья, апочитание его как бога плодородия впоследствии сплелось с культом Деметры(14). В Элевсине чтили его изображение. Но главным событием в историидионисизма явилось его сближение с культом Аполлона. Этим, как мы увидим,было положено основание коренному переосмыслению и преобразованию религииВакха.X x x
Оргиастическая мистика Диониса родилась из стремления найти в природевечную жизнь и спасение. Но в конце концов она лишь низводила человека доуровня животного. Впрочем, и это не совсем верно. Полного возвращения кбессловесным для человека быть не может. То, что естественно для зверя, улюдей нередко становится болезнью, безумством и извращением. Им не данобезнаказанно отрекаться от разума, от совести, от духа. Человеку открыт лишьодин естественный путь - путь к восхождению. Попытка же спуститься вниз, кчисто природным слоям бытия, несет лишь иллюзорное освобождение, повергаявслед за тем в мутный хаос беснования и распада. Однако опыт дионисизма имел для Греции не только отрицательныепоследствия. Он яснее дал почувствовать человеку его двойственную природу.Едва лишь затухало пламя экстаза, на смену восторгам приходило тошнотворноечувство похмелья, горькое сознание своего бессилия. Казалось, будто начеловека, в какой-то миг ощутившего радость свободы, надевали цепи; он вновьстановился узником Судьбы, рабом Ананке - Необходимости. Когда радениясменились праздниками, этот контраст не исчез. И именно опыт слияния с Целыми последующего падения во тьму бессилия был осмыслен в первом греческомрелигиозном учении - орфизме.
