Примечания

Глава пятая ОРФИЧЕСКАЯ ТЕОСОФИЯ 1. Павсаний. Описание Эллады, IX, 30; Овидий. Метаморфозы, Х-XI;Диодор, I, 96. Суммарное изложение легенд об Орфее см.: Р. Grimal. Grеесе:Myth and Logic, р. 172. 2. С. Рейнак, например, считал Орфея "древним тотемистическим божествомСеверной Греции" (см.: С.Рейнак. Орфей. Париж, 1910, с. 101). О сходствеОрфеева мифа с мифами первобытных народов см.: М. Еliadе. Images andSymbols. N. Y., 1961, р. 164-165. 3. См.: Ф. Зелинский. Древнегреческая религия. Пг., 1918, с. 110; Вяч.Иванов. Дионис и прадионисийство, с. 164. Первые упоминания об Орфеепринадлежат уже авторам, жившим в VI в. до н. э., и это есть указание на то,что время его жизни не могло относиться к указанному столетию (см.: С.Глаголев. Греческая религия. Сергиев Посад, 1909, т. I, с. 220). 4. См.: Н. Новосадский. Орфические гимны. Варшава, 1900, с. 230.Основные издания первоисточников по орфизму: Е. Аbеl. Orphica, 1885; J.Наrrisоп. Рrolegomena to the Study of Greek Religion,1903; О. Кеrп.Оrphycorum Fragmenta. Berlin, 1922. 5. Геродот, II, 81; Диодор, IV, 4. 6. Еврипид. Вакханки, 275. 7. У орфиков существовало несколько вариантов космогонии и теогоний(см.: И.Корсунский. Судьбы идеи о Боге в истории религиозно-философскогомиросозерцания древней Греции. Харьков, 1890, с. 79), но они могут бытьсведены к единому целому. См. их изложение: С. Глаголев. Греческая религия,с. 227; М. Нилссон. А History of Greek Religion, р. 215. 8. Гимны Орфея, VI. Переложение К. Бальмонта. 9. Цит. по пер. Н. Арсеньева "Пессимизм и мистика в древней Греции"("Путь", Париж, 1925, Э 5, с. 78). 10. Диодор, III, 66. 11. Цит. по: С. Трубецкой. История древней философии, т. I, с. 52.Примечательно, что в раннехристианских сочинениях, приписываемых св.Иустину, "О единовластительстве" (2) и "Увещании к эллинам" (15) об Орфееговорится как о человеке, пришедшем к мысли о едином Боге (см.: И.Корсунский. Судьбы идеи о Боге..., с. 93). 12. Павсаний, VIII, 37; Orphycorum Fragmenta, 220. 13. Гимны Орфея, XXXVII, 4. 14. Ранние представления греков о душе и теле рассмотрены у С. Лурье("Разговор тела с духом" в греческой литературе.- Сб. "Древний мир", М.,1962, с. 587). 15. См. П. Милославский/ Древнее языческое учение о странствиях ипереселениях душ. Казань, 1873, с. 166 cл. 16. Эмпедокл. О природе, 117. Пер А. Маковельского. О воззренияхЭмпедокла в целом см.: D. О. Вriеп. Еmpedoclе's Соsmiс Сircle. Cambridge,1969. 17. Orphycorum Fragmenta, 208. 18. Нymn., IV, 30; XII, 10. Пер. Вяч. Иванова. 19. Нymn.,XXXI; Orphycorum Fragmenta, 270. Часть II БОГ И ПРИРОДА. НАТУРФИЛОСОФЫ Глава шестая МИР КАК ГАРМОНИЯ. ПИФАГОР Южная Италия, 540-500 гг. Вселенная постепенно вырисовывается скорее как великая Мысль, чем как большая машина. Д. Джинс С именем Пифагора чаще всего связывают представление обученом-математике и астрономе. Когда Коперник отверг геоцентризм, онссылался на труды пифагорейцев, и хотя нет уверенности, что известнаятеорема была выведена самим Пифагором, его школа, несомненно, внеслаогромный вклад в математические знания Запада (1). Говорят, Пифагор былпервым, кто назвал себя "любителем мудрости", философом, и таким образомместо его - у преддверия античной мысли, рядом с его современниками,натурфилософами Милета. Однако те немногие сведения об этом человеке,которыми мы располагаем, рисуют Пифагора в первую очередь оккультнымучителем и религиозным реформатором (2). В то время как Орфей и Меламп остаются фигурами совершеннонеразличимыми за пеленой мифов, Пифагор - лицо вполне историческое. Геродот,родившийся несколько лет спустя после его смерти, называет Пифагора"величайшим эллинским мудрецом" (3). Даже малодостоверные легенды, изкоторых почти целиком состоят позднейшие биографии философа, помогают вчем-то уяснить его характер. В них проглядывают черты яркойиндивидуальности. Появление Пифагора означало качественно новый этап в умственной жизнигреков. Прежде о Судьбе, богах, мире и людях говорили лишь поэты. Пифагор же- первый религиозный мыслитель и наставник Эллады, своего рода пророк,который стремился углубить и развить орфическую теософию. История мысли - это в значительной степени история мыслителей. Личныйгений оплодотворяет нерасчлененную и бесформенную стихию традиции, созидаянечто новое. Разумеется, вне стихии народного сознания и богословие, ифилософию, и искусство едва ли возможно себе представить; они питаются ею,как корни растения соками земли. (Даже такой "уединенный" мыслитель, какКант, несомненно, вырос на почве протестантской религиозности.) Но, с другойстороны, без организующей силы индивидуального мышления эта стихия обреченабыла бы оставаться бесплодной. Именно сила творческой личности определяетзначение Пифагора для античного мира. "Религия,- по выражению Бердяева,- есть мистика, в которой засветилсяЛогос, началось прозрение смысла вещей". Дионисизм и мистерии были мистикойподсознания; орфики первыми попытались внести в нее начало "разумения", нотолько Пифагор явился завершителем духовного течения, вышедшего из Дельф,Элевсина и культа Вакха. Более того, он в свою очередь пробудилинтеллектуальное движение, которое привело к созданию философии Платона.Основатель религиозной доктрины и отец философского идеализма, Пифагорстоит, таким образом, на развилке путей эллинского духа.

X x x

По преданию, Пифагор родился около 580 г. до н. э. на острове Самос,вблизи ионийского побережья Малой Азии. Первые познания он мог получить отсвоего отца, ювелира: в те времена эта профессия требовала многостороннейобразованности. Есть указания, что его предки были сирийцами илифиникиянами, и, может быть, еще в своей семье он приобщился к религиознойтрадиции Востока (4). Для тогдашней греческой молодежи посещение чужих странбыло главным способом расширить запас знаний, и поэтому юность свою Пифагорпровел в путешествиях. Ему было лет тридцать, когда он приехал в Египет и там познакомился сдревней мудростью жрецов: медициной, математикой и метеорологией. Говорят,что при вторжении персов в Египет Пифагор был захвачен в плен и отвезен вВавилон. Существует легенда, будто в то время он встретился с иранскимпророком Заратустрой и даже побывал в Индии (5). Но, по мнению большинстваисториков, эти сведения (записанные, кстати сказать, много веков спустяпосле смерти мудреца) являются скорее романом, чем историей (6). Наиболеедостоверными можно признать указания на поездки Пифагора в Вавилон иособенно Египет, с которыми греки в то время имели тесные отношения. Вполнепонятно, что религии этих стран должны были произвести большое впечатлениена "любителя мудрости" и дать богатую пищу его воображению и мысли. Вернувшись на Самос, Пифагор нашел родину в руках диктатора Поликрата,который упрочил свою власть, опираясь на союз с персами. Поначалу моглопоказаться, что остров расцвел после трудных лет политических переворотов.Поликрат, сам выходец из торговой среды, поощрял ремесла и искусства.Повсюду сооружались обширные постройки, поражавшие своим великолепием. Придворе правителя находили приют выдающиеся поэты и художники. Но Пифагорбыстро понял цену этой золотой клетки. Опека властей оказалась тяжкимбременем для свободы мысли. По словам Порфирия, философ "видел, что тиранияслишком сильна, чтобы свободному человеку можно было доблестно переноситьнадзор и деспотизм" (7). Пифагор проникся отвращением к самосскому режиму изадумал навсегда покинуть отечество. "Ненавидя душой тиранию, сам онизгнанье избрал",говорил Овидий, читавший одну из древних биографий философа(8). О подробностях этого переселения (или изгнания?) ничего не известно.Мы знаем лишь, что в 540 г. Пифагор сел на корабль, отплывавший в Италию, ичерез некоторое время прибыл в город Кротон. Сюда, в богатый торговый порт у берегов Тарентского залива, в такназываемую "Великую Грецию", стремились многие путешественники, купцы имастера. В этом царстве колонистов общая атмосфера была намного свободнее,чем на Самосе. Трудно сказать, где окончательно сложились воззрения Пифагора и когдаон почувствовал в себе призвание духовного учителя, во всяком случае именнов Кротоне он начал излагать свою доктрину и основал Союз, или братство. Егодеятельность началась почти одновременно с проповедью Будды, Конфуция иИсайи Второго. В пифагорейском Союзе авторитет учителя был непререкаем: ссылка на егомнение ("Сам сказал!") решала все споры. Это объяснялось тем, что наПифагора смотрели как на чудотворца и вообще существо сверхъестественное.По-видимому, в его личности было нечто такое, что внушало веру в егоблизость к таинственным мирам. Он сам говорил о себе как о посланнике богов,подчеркивал свою исключительность, одеваясь, как жрец, в белые одежды,поражая всех "важностью вида" (9). Каждое его движение было отмеченодостоинством и сознанием учительской роли. О нем рассказывали самые необычайные вещи: будто он появлялсяодновременно в разных местах, проникал в загробные области, беседовал сдухами. Говорили, что однажды, когда Пифагор переходил реку, из водыраздался голос, приветствовавший его (10). Все это - свидетельства оченьпоздних легенд, но они, по-видимому, верно отражали настроения, царившие вкругу первых пифагорейцев. Бертран Рассел называет Пифагора чем-то средниммежду Эйнштейном и Мэри Эдди, основательницей секты "Крисчен сайенс", но,пожалуй, если уж сравнивать с современностью, он больше напоминает Штейнерас кругом его почитателей - антропософов. Находились люди, которые насмехались над Пифагором, называя егошарлатаном и честолюбцем. Его импозантность казалась им игрой, рассчитаннойна легковерие. Гераклит презрительно отзывался даже об обширной эрудицииПифагора. Но влияние пифагорейства показывает, что оно представляло собойсерьезное течение, да и вообще нет оснований сомневаться в подлинноймудрости и мистической одаренности основателя Союза. Если европейцы сдоверием относятся к необычайным способностям йогов, почему считать вымысломподобные способности у Пифагора? Скорее всего легенды о нем имели реальноеоснование, хотя утверждать нечто большее вряд ли возможно. До нас не дошло ни одной строчки, написанной самим Пифагором, а древниеавторы уверяли, что он вообще ничего не писал (11). Это вполне вероятно, ибов ту эпоху духовная истина считалась обычно уделом посвященных избранников;писать означало отдать ее на всеобщий суд. Но и устное учение Пифагора былоэсотерическим. О его содержании, по словам Порфирия, никто не мог сказатьничего определенного, так как пифагорейцы "давали строгий обет молчания".

X x x

Тем не менее основные черты Пифагоровой доктрины не утеряны полностью.С распадением Союза его члены меньше заботились о соблюдении тайны.Пифагорейские школы и кружки существовали очень долго, вплоть до первыхвеков нашей эры. Благодаря этому традиция не была прервана. Ряд важных ееположений сообщают Аристотель, Овидий, Аэций, Диоген Лаэртский, которыемогли получать сведения непосредственно из пифагорейской среды. Овидий в таких выражениях рисует Пифагора-учителя: Постигал он высокою мыслью В далях эфира - богов; все то, что природа людскому Взору узреть не дает, увидел он внутренним взором. То же, что духом своим постигал он и бдительным тщаньем, Все на потребу другим отдавал, и толпы безмолвных, Речи дивящихся той, великого мира началам, Первопричинам вещей, пониманью природы учил он. Что есть Бог; и откуда снега; отчего происходят Молнии - Бог ли гремит иль ветра в разъярившихся тучах; Землю трясет отчего, что движет созвездия ночи? Все, чем таинственен мир (12). Из этих строк явствует, что концепция Пифагора была натурфилософской.Он искал божественное Начало в природе, не отделяя религиозного познания отестественнонаучного. Овидий излагает и сущность воззрений Пифагора: Не сохраняет ничто неизменным свой вид; обновляя Вещи, одни из других возрождает обличья природа, Не погибает ничто - поверьте! - в великой Вселенной. Разнообразится все, обновляет свой вид; народиться - Значит начать иным быть, чем в жизни былой; умереть же - Быть, чем был, перестать; ибо все переносится в мире Вечно туда и сюда; но сумма всего - постоянная (13). Порфирий, ссылаясь на философа Дикеарха, писал, что, согласно Пифагору,"душа бессмертна, но переходит из тела в тело живых существ; далее всепроисходящее в мире повторяется через определенные промежутки времени, ночто ничего нового вообще не происходит" (14). Это взгляды, характерные дляорфической теософии и восточных религий. Для грека, искавшего цельноемировоззрение и соприкоснувшегося с Востоком, самым естественным былообратиться к учению орфиков, которое сочетало в себе эллинские и восточныеэлементы. Приведенные свидетельства показывают, что Пифагор усвоил идею циклизма,столь свойственную всем древним миросозерцаниям. Метемпсихоз являлся у неголишь частным случаем закона "вечного возвращения". Насколько конкретна была для философа теория перевоплощения, видно изанекдота, сохраненного Ксенофаном: однажды, говорит он, Пифагор обратился кпрохожему с просьбой не бить щенка, так как по его голосу он якобы узналдушу своего умершего друга. О себе Пифагор, подобно Будде, говорил, чтопомнит многие свои прошлые жизни; в частности, он будто бы был троянскимгероем Эвфорбом. Но самосский мудрец интересен не этими взглядами, общими с орфизмом ирелигиями Востока. Центром его учения было понятие гармонии, навеянноекультом Аполлона, бога искусств, света и соразмерности. Говорили, чтоПифагор - ученик дельфийских жрецов. К сребролукому богу прибегали еще Орфейи Меламп, пытаясь упорядочить вакхическую веру. У Пифагора двуединствоАполлона и Диониса, намеченное орфиками, оказывается основным принципомкосмоса. Этим словом (от глагола "космео" - устраивать, украшать) впервыеназвал Вселенную Пифагор. Если Дионис рассыпается фонтаном многообразных явлений, в которомбушуют хаотические силы раздробленности, то Пифагор усмотрел божественное впорядке, структуре, организации. Аполлон был для Пифагора создателемкосмического строя. Таким образом, философ соединял две почти враждебныестихии греческой религии: Хтонос и Олимп, ночь и день, иррациональное иразум. Это, однако, не означало возврата к языческой мифологии. Пифагорпрезирал ее за примитивность и вульгарность. Он утверждал, что видел впотустороннем мире Гомера и Гесиода, которые терпели муки за то, чтоповторяли нелепые басни о богах. Пифагор требовал уважения к богам, но, каки для Будды, они не были для него высшими существами: они лишь олицетворялиту или иную сторону мироздания. Верховным Божеством философ почитал некое огненное Единство,пребывающее в самом средоточии космоса. Впивая потоки пустоты, окружающейЦентр, это пламенное Целое образует множественность миров, состояний икачеств. Полюсы мира не исчерпываются Аполлоном и Дионисом. Стройная красотаВселенной осуществляется через согласование двадцати противоположных еечастей, или начал: предел и беспредельное, покой и движение, прямое икривое, мужское и женское, хорошее и дурное, чет и нечет, правое и левое,единое и множественное, квадратное и разностороннее, свет и тьма (15). Здесь, как и в китайской философии, дуализм старых мифов претворяется впонятие о созидательной роли полярностей. Значение Пифагора заключается втом, что на место каприза, произвола и неустойчивости, которые усматривала вмире Олимпийская религия, он поставил идею закономерности. Но как почитательАполлона он был одновременно и своеобразным продолжателем Олимпийскойтрадиции. Ведь именно она в лице своих богов освятила "человеческое",разумное начало. Пифагор очистил это начало от грубых черт, признавумопостигаемый закон основой мира. Более того, он открыл, что человеческийдух причастен этим законам и в самом себе переживает красоту и гармонию. Не случайно поэтому музыка была в глазах Пифагора лучшей бессловеснойпроповедью. Он утверждал, что она обладает способностью поднимать душу поступеням восхождения и открывать высший порядок, скрытый от взоров невежд.Пифагор учил своих последователей слушать "гармонию сфер", вселенскоезвучание космического строя. Но не только музыка служит путеводителем к тайнам единого живогомироздания. Один пифагореец говорил, что есть "божественное знание",приобщающее человека к всеобщей гармонии, которая имманентно, внутренне"присуща вещам". Это знание может быть выражено только на абстрактном языкематематики. Математика, по мнению Пифагора, нечто неизмеримо большее, чемподспорье для архитекторов и мореходов. Погружение ума в чистый мир чиселоткрывает ему то измерение бытия, которое доступно не чувствам, а толькоинтеллекту. Геометрические формы и числа как таковые принадлежатумопостигаемой сущности природы, они больше всех человеческих иероглифовотрешены от чувственных образов. Открытие этого особого мира, сделанноеПифагором, впоследствии легло в основание платонизма. По свидетельству Аристотеля, пифагорейцы провозгласили "принципыматематики принципами всего сущего". Она рассматривалась как каркаскосмографии, как путь к выведению единой формулы мира, которая тождественнас музыкальной гармонией. То была гениальная догадка, и мы знаем, что в XXвеке математика привела физику к понятию о металогической структуре природы. Единица казалась Пифагору наилучшим знаком для божественного Единства.Совершенна лишь верховная Монада. Однако космический дуализм остается уПифагора в силе. Он делит Целое на два извечных начала: деятельное ипассивное, Божество и материю. В их взаимодействии и существует Вселенная,основанная на числах и геометрических элементах. Кроме музыки и математики, Пифагор указывал и на третий способнастройки души-инструмента в унисон с небесной симфонией. Им являлся особыйуклад жизни, который требовал просветленности, гармоничности и меры впоступках, чувствах и мыслях. Пифагореец должен был воспитывать в себецеломудрие, сдержанность, миролюбие, уважение к древним учениям. На смену"орфической жизни" пришла "жизнь пифагорейская". Ученик обязан был строго следить за собой, заглядывая в свою душу,проверяя совесть: "Что преступил я? Что натворил? Какого не выполнил долга?"(16) Человеку следует помнить, что его бессмертная душа есть аренапротивоборства враждующих сил. Их нужно привести в равновесие. Того, кто несмог перестроить свою душу по принципам гармоничности, не минует возмездие.Лишь совершенная жизнь может принести душе блаженство в этой жизни и будущихвоплощениях. Подобно орфикам, Пифагор проповедовал "неубиение". Овидий вкладывает вего уста страстную проповедь, направленную против животной пищи. Некоторыедревние авторы, напротив, доказывают, что Пифагор запрещал употреблять впищу лишь отдельные части тела животных. Но достоверно известно, чтопозднейшие пифагорейцы совсем отказывались от мясной пищи (17). Этовоздержание усложнялось многочисленными старинными табу народных поверий. Общественным идеалом мудреца была аристократическая форма правления, ноимелось в виду господство не эвпатридов, а "аристократов духа". У кормилавласти, по мнению Пифагора, должны стоять люди, посвященные в высшее знание. В какой-то степени ради этих целей и был образован Пифагорейский союз.Он представлял собой не партию и не простое сообщество, а настоящийрелигиозный орден. Некоторые историки любят сравнивать его с масонскимиложами. Исключая буддийскую Сангху, он был единственным во всем древнеммире. У пифагорейцев были не только своя иерархия, обрядность и эсотерическиедоктрины, но их связывала строгая дисциплина и послушание. Члены Союзапроходили искус, пребывая несколько лет в молчании (18). Много вниманияуделялось развитию музыкальной культуры и математических знаний. Особоезначение придавалось углубленным размышлениям - медитациям. Предметом ихбыли, вероятно, изречения учителя. И хотя большинство из них до нас недошло, но благодаря медитациям учение Пифагора жило, передавалось изустно. В Кротоне Союз на какое-то время завоевал политическую популярность.Пифагорейцы даже сумели взять в руки бразды правления и распространитьвласть на соседние города. По свидетельству древних, проповедники гармонииуправляли хорошо. Но политика и мудрость редко сопутствуют друг другу. Зауспехами Союза последовали неудачи, и наконец его постигла полнаякатастрофа. В 510 году в Сибарисе, расположенном севернее Кротона, вспыхнуловосстание демоса. Правители-эвпатриды были изгнаны. Несколько сот из нихпопросили убежища у кротонцев. Принять их означало бросить вызов болеесильному соседу. Во время народного собрания кротонцы склонялись к тому,чтобы выдать беглецов. Но Пифагор посоветовал взять их под покровительство.Он не одобрял демократии, в которой, возможно, видел хаотическое начало. Между городами вспыхнула война. Хотя у кротонцев сил было втрое меньше,они победили: жестокое сражение кончилось полным разгромом Сибариса. Но этимневозможно было остановить волну общественных перемен: по всей Греции и в ееколониях свергалась власть аристократии. Дошла очередь и до Кротона. Видяэто, престарелый Пифагор покинул город. Тем временем положение Союза становилось все более шатким. Руководителиего отчаянно сопротивлялись попыткам установить в Кротоне народовластие. Этонастроило против них большинство граждан. Один богатый кротонец, по имениКилон, организовал настоящую травлю пифагорейцев. Говорили, что когда-то онсам просился в Пифагорейский союз, но не был принят, а теперь беспощадномстил отвергнувшим его людям. Он распространял о братстве самые гнусныенебылицы и скоро достиг своей цели - полного падения власти пифагорейцев. Развязка борьбы была трагической. Во время народного волнениястарейшины Союза срочно собрались на совет в доме одного знатногогражданина. Здесь их настигла разъяренная толпа: дом подожгли, и лишь двачеловека успели выбраться из пылавшего эдания (19). Для пифагорейцев наступили годы гонений. Их доктрина подвергаласьосмеянию, а самих их повсюду объявляли врагами Отечества. Тем не менее рассеявшиеся группы учеников Пифагора сберегли его учение.Пусть оно и не привело к сколько-нибудь стойкой религиозной реформации, но,даже ограниченное узкими кружками, оно воспитало плеяду талантливыхфилософов и ученых. Идеи Пифагора о Едином, о гармонии, вечных основахмироздания, о бессмертии духа оказали плодотворное воздействие на развитиеантичной философии и науки. Через Эсхила, Платона и Эвклида пифагорействопередало свою эстафету будущим поколениям. Таким образом, не обладая столь могучим религиозным даром, как Индияили Израиль, Греция все же сумела завоевать для мира великие духовныесокровища в сфере познания и религиозной мысли.