Примечания

Глава вторая ОЧЕЛОВЕЧЕННЫЕ БОГИ 1. См.: С.Маркиш. Гомер и его поэмы. М., 1962, с. 82; А. Боннар.Греческая цивилизация, т. I. М., 1958, с. 191; М. Nilssоп. А History ofGreek Religion. Oxford, 1972, р. 178-179. 2. Илиада, V, 440. 3. Гомеровские гимны, XI, К Афине. 4. Феогнид. Элегии, 377. 5. Мимнерм. Песни к Нанно. Пер. Ф. Зелинского. 6. Симонид. Пер. Я. Голосовкера. 7. Феогнид. Элегии, 425. 8. Анакреонт, 16. Пер. В. Вересаева. 9. "Античная лирика". М., 1968, с. 53. 10. Там же, с. 171. Глава третья МИСТЕРИИ ЭЛЕВСИНА Аттика, VII - VI вв. В мистериях есть предугадание истины. Климент Александрийский С незапамятных времен чудо пробуждающейся весенней земли волновалочеловека, заставляя его задумываться над загадками мира. Засыхала трава,падал созревший колос, но каждый год оказывалось, что смерть природы лишьсон. Дремавшее в почве мертвое семя выходило навстречу солнцу в виде ростка,вновь луга и склоны одевала молодая зелень. В этом люди видели проявлениеизвечного космического круговорота, в котором созидательные силы, сраженныеполчищами тьмы, возрождаются и торжествуют. Неистребимость жизни воспринималась как весть о бессмертии, какобетование Природы, в которой заключен залог вечного существования и длячеловека. Поэтому древние упорно стремились разгадать эту тайну, овладетьбессмертием или приобщиться к нему. Одетые в траур, они погребали Осириса,Ваала, Таммуза, Атиса осенью и с ликованием встречали их пробуждение отсмертного сна весной (1). В Грецию этот распространенный культ воскресающей природы проник,вероятно, с Крита, где он был связан с религией Богини-Матери. Около VII в.до н. э. мы уже застаем его в городке Элевсине, расположенном недалеко отАфин. Гомеровские гимны содержат намек на критское происхождение Элевсинскогокульта. Там мы находим миф, повествующий о его начале. Некогда в городе появилась старая женщина с Крита, по имени Доя. Онарассказывала, что много странствовала по миру и чудом спаслась от гибели.Пораженный необычным видом и мудростью Дои, царь Элевсина отдал ей навоспитание своего сына. Однажды ночью мать подглядела, как пришелица погружает мальчика вогонь. На отчаянные вопли и укоры царицы таинственная женщина ответилагордыми словами: "Жалкие, глупые люди!" Казалось, что ребенок мог получитьиз рук Дои бессмертие, но теперь это уже невозможно. В то же мгновение по дому царя разлилось сладостное благоухание, телостранницы засветилось, стены озарило ослепительное сияние. Вместо старухиперед изумленными элевсинцами предстала прекрасная богиня. То была Деметра -могущественная владычица нив и цветов (2). Она рассказала людям свою историю. Возлюбленная ее дочь Кора игралаоднажды на цветущем лугу среди фиалок и шафранов. Внезапно разверзласьземля, и колесница властителя Преисподней Аида унесла трепещущую деву вподземное царство. Плененный красотой Коры, Аид захотел сделать ее своейженой. Но ему не удалось сохранить похищение в тайне. Прежде чемразверзшаяся земля успела сомкнуться над Корой, она издала жалобный крик. Ахнули тяжко от вопля бессмертного темные бездны Моря и горные главы. И вопль этот мать услыхала. Горе безмерное остро пронзило смущенное сердце. Разодрала на бессмертных она волосах покрывало, Сбросила с плеч сине-черный свой плащ и на поиски девы Быстро вперед устремилась по суше и влажному морю, Как легкокрылая птица. Но правды поведать никто ей Не захотел ни из вечных богов, ни из смертнорожденных, И ни одна к ней из птиц не явилась с правдивою вестью (3). Девять дней скиталась по земле Деметра, освещая факелами все закоулки,но нигде не находила следов дочери. И лишь на десятый день она узнала отбогини Гекаты, какая судьба постигла деву. Гнев и печаль Деметры не имелиграниц; она приняла образ старухи и явилась к людям в Элевсин. Узнанная там, она продолжала скорбеть. Отказываясь вернуться в сонмбогов, она сидела в Элевсинском храме и проливала слезы. Тем временем"грозный, ужаснейший год низошел на кормилицу-землю". Напрасно быки тащилиплуги по пашням, а сеятели бросали в почву семена: земля не давала всходов,печаль богини поразила ее бесплодием. Людям угрожала голодная смерть. Это встревожило Зевса, при попустительстве которого совершилосьпохищение Коры. В Преисподнюю был послан Гермес сообщить Аиду, что Деметразамышляет Слабое племя людей земнородных вконец уничтожить, Скрывши в земле семена, и лишить олимпийцев бессмертных Почестей... (4) Опасность нарушения магической связи между людьми и богами принудилаАида задуматься. В конце концов он согласился на время отпускать молодуюсупругу к матери, но с тем, чтобы часть года она всегда проводила у него. Деметра согласилась на это компромиссное решение и, научив элевсинцевтайным обрядам, вернулась к богам. С тех пор, пока Кора гостит у Аида,Деметра погружается в печаль, наступает зима, а когда она возвращается кматери, нивы вновь зеленеют. Этот миф поразительно напоминает сказания о скорби Исиды и онисхождении богини Иштар в Преисподнюю. Был ли то странствующий сюжет иликритяне и греки сложили свою версию независимо от Востока - сказать трудно,но сейчас для нас важно другое. Культ Деметры ознаменовал возвращение кхтоническим, подземным, божествам, сама природа которых связана с тайнамиплодородия, жизни и смерти. Почитание Деметры утвердилось не только в Элевсине, но постепеннораспространилось и в других областях Греции. Вплоть до появленияхристианства элевсинские ритуалы привлекали очень многих. Поразительно, чтоони в каком-то смысле пережили все остальные греческие культы. Даже в XIX в.крестьяне Элевсина ставили в центре гумна изваяние Деметры, а когда егоувезли в музей, жаловались на ухудшение урожая (5).

X x x

Чем же объяснить столь прочное влияние этой архаической религии? Чтомогли греки, нередко иронизировавшие над своими богами, найти в древнем мифео Деметре, Аиде и Коре? Ответ на этот вопрос может быть лишь один:хтонические боги - властители сокровенных глубин земли, где обитают тениусопших,- связывались с самыми важными сторонами человеческого бытия. Ихрелигия обещала людям не только земное благополучие, но и вечную жизнь,бессмертие. Это давало ей огромное преимущество перед гражданским культом(6). Обряды, сопровождавшие поклонение Деметре, приобрели характертаинственных священнодействий, мистерий, подобных тем, какие были известныеще у древнейших народов. В основе подобных действ лежали пантомимы,изображавшие мифическую историю богов и героев. Созерцание мистерий, какполагали, устанавливало магическую связь между людьми и высшими существами. Благоговение перед тайной, превышающей обыденный разум,- неотъемлемаячерта религии. Чувство встречи со сверхчеловеческим, священным, скрытым отвзоров профана, делало элевсинские мистерии предметом глубокого и искреннегопочитания. Насмешки греков, которые потрясали Олимп, смолкали у порогаЭлевсина. Любой эллин, не запятнанный преступлением,- мужчина, женщина и даже раб- мог приобщиться к мистериям Деметры (7). Наконец-то перед всеми париямиобщества открывался путь к духовным радостям и вечности! Тому, кто проходилпосвящение, было обещано избавление от рокового Аида: Счастливы те из людейземнородных, кто таинства видел, Тот же, кто им непричастен, по смерти не будет вовеки Доли подобной иметь в многосумрачном царстве подземном (8). Деметравладела тем, чего не имели другие боги,- таинственной мощью возрожденияприроды и силой бессмертия. Неудивительно поэтому, что к Элевсинуустремилось так много почитателей великой богини. Приютившееся у залива нафоне гор, среди сосен и кипарисов, святилище было окружено постояннойзаботой афинян. Сюда приходили сотни паломников, чтобы ощутить близостьбожественных сил. Здесь все было овеяно древней тайной: казалось, богиня все ещескитается где-то среди окрестных рощ. В городке показывали дом, где онажила; камень, на котором, по преданию, она сидела, оплакивая Кору; место,где дева была увлечена в Преисподнюю. Сама почва Элевсина представляласьлишь тонкой преградой, отделяющей обычный мир от загадочной глубины недр. Праздники Элевсиний начинались обычно в Афинах (9). Иерофант и архонтвозвещали их начало, напоминая о том, что варвары и преступники не должны вних участвовать. Вслед за тем толпы шли на море омыться в волнах, которымприписывалась очистительная сила. Оттуда паломники направлялись вторжественной процессии к священному городу. Они несли изваяния хтоническихбогов, пели гимны, совершали жертвоприношения. Двадцать километров,отделявших Афины от священного города, проходили медленно, одни пешком,другие верхом, и только к ночи достигали Элевсина. Жрецы Деметры ревниво охраняли свои тайны. Тот, кто вступал на путьпосвящения, давал страшные клятвы молчания. Горе непосвященному, которыйкощунственно проникал на богослужение. Тот из мистов, кто разглашал секретыЭлевсина, считался святотатцем. Готовящиеся к посвящению носили красные повязки, и, чтобы не датьпроникнуть на праздник чужим, иерофанты имели списки будущих мистов. По прибытии в Элевсин люди с факелами разбредались по холмам, как быпринимая участие в поисках Коры, и лишь после этого они проходили искус,предваряющий мистерии. Посвящаемый должен был быть чист от крови и чист ритуально; емувменялся в обязанности ряд пищевых запретов: воздержание от рыбы, бобов,яблок. Перед храмом еще раз приносились жертвы, и наконец ночью в полноммолчании посвящаемые вступали в храм. Под темными сводами разыгрывалась сакральная драма, люди шли теснымипроходами, слышали завывания и зловещие голоса, видели фигуры чудовищ ивспышки молний. То был символ мытарств души, проходящей загробное очищение.Все то, что суждено было испытать человеку в царстве Аида, он переживал вовремя священнодействия и через это получал избавление. Но вот к утру, оставив наконец позади мрачные своды, участники обрядавыходили на залитые солнцем лужайки; звучали песни и восклицания, в пляскекружились мисты среди убранных цветами статуй богов и богинь. Эта сценаизображена у Аристофана: Потом тебя дыханье флейт обвеет, Увидишь свет прекрасный, как земной. Там рощи мирт, мужчин и женщин хоры И радостных рукоплесканий звук (10). Такова была картина перехода в царство бессмертия: Аид оставался позадинавсегда. Мистериальная драма должна была глубоко потрясать душу зрителей. В нейзаключалось нечто в высшей степени созвучное греку: образ. Элевсин проложилособый путь для приобщения к вере. Воздействие оказывалось не на рассудок, ана все существо человека. Обряды Деметры назывались "теамата" - "зрелище",ибо то был священный театр, который очищал и возвышал человека, давал емусопереживание божественной жизни. Центральным моментом мистерий, высшей ступенью посвящения былосозерцание символов. О нем мы фактически ничего не знаем, потому что еготщательнее всего скрывали. Но есть указания, что иерофант - служительДеметры - выносил перед посвященными колос. Возможно, то был знакбессмертной богини и считалось, что человек, чьи духовные очи отверсты,узрит в колосе токи незримой силы. Дрожащее сияние, окружающее зерно, аура,которую может видеть лишь мист, есть свидетельство его связи с богиней.

X x x

"Ничто не может сравниться,- писал французский историк Шарль Диль,- счувством глубокого благоговения, которое испытывали к Элевсинским мистериямсамые серьезные умы древнего мира, философы, государственные мужи, ораторы,историки и поэты. Начиная от Пиндара и до Платона, от Исократа и доЦицерона, все согласно признают, что мистерии глубоко влияли на души людей"(11). Некоторые историки считают, что Элевсинский культ был связан сопределенным религиозно-нравственным учением, которое отвечало на запросыдуха лучше, чем религия Олимпа (12). Но даже если и так, остаетсянесомненным, что в Элевсине явно превалировал обряд, а это всегда таит всебе опасность для религии. Нравственный и мистический элементы легкооттесняются на задний план, и форма оказывается самодовлеющей. Уже одно этопрепятствовало одухотворению культа Деметры. Была еще причина, почему греческая религия не нашла в Элевсине высшегозавершения. Мистерии Деметры претендовали на то, чтобы быть вестью оспасении; но эта весть сводилась лишь к обещанию лучшей участи за гробом. Вземной же жизни человек, даже пройдя через посвящение, был все еще какстеной отделен от божественного бытия. Недаром мистерии назывались "зрелищами"; ведь они оставляли своихадептов, по существу, только зрителями, не давая полностью раскрытьсярелигиозным переживаниям личности (13). Священная драма, при всей своейвоспитательной силе, не могла заменить непосредственного причастия кБожественному. А ведь именно к этому стремится человек, ищущий спасения. Почти одновременно с установлением Элевсиний в Греции заявило о себеновое религиозное движение, которое, казалось, восполняло изъян, имеющийся вкульте Деметры. Оно не только говорило о будущем, но сулило сразу же,"теперь и здесь", открыть путь к единению с Высшим.