Методологический фундамент регионалистики

Методологическим фундаментом регионалистики являются теории и концепции, рассматривающие международные отношения на макрорегиональном, страноведческом и субрегиональном уровнях. Выделим наиболее актуальные теоретические походы, посвященные регионализации международных отношений. Это геополитические, социологические, политэкономические и географические теории и концепции. Известно множество учений о региональном развитии, но приоритетное значение в исследовании регионов как субъектов международных отношений имеют геополитические теории и концепции. Геополитические теории подразделяются на теории традиционной (государственнической) геополитики, новой геополитики (геоэкономики) и новейшей (цивилизационной) геополитики.

Теория многополярного мирового порядка основана на сосуществовании нескольких (более двух) макрорегионов с геополитическими полюсами (центрами военно-политической или экономической мощи). В новой истории мировой порядок обеспечивался равновесием пяти приблизительно равных великих держав: Великобритании, Пруссии, Франции, Австрии и России. В новейшей истории в период противостояния двух сверхдержав вновь начали накапливаться тенденции к многополярности. В современном мире процесс этот отличается темпами развития потенциальных полюсов и неравномерностью созревания социально-экономических, военно-политических, демографических и других элементов. Экономическая мощь ЕС и Японии не подкреплена в военно-политическом отношении. КНР, являясь великой державой по своим географическим и демографическим параметрам, наращивает экономическую мощь с опорой не только на внутренние ресурсы, но и путем формирования «Большого Китая». В отдаленной перспективе на роль значительных полюсов мироустройства могут претендовать Индия и Бразилия. В мировом геоэкономическом пространстве формируются полюса экономического и технологического развития в Северной Америке, Объеденной Европе и АТР.
Теория Больших Пространств — геополитическое учение немецкого юриста, политолога и философа Карла Шмитта (1888 — 1985), в основе которого объединение несколько держав в единый стратегический блок. Шмитт считал принцип имперской интеграции логическим и естественным человеческим стремлением к синтезу. Большое пространство находится под господством государства имеющего идею-силу. В качестве примера Большого пространства он рассматривал Северную и Южную Америку, объединенную доктриной Монро. Целью нацистской Германии было создание всемирной империи (Третьего рейха).
Шмитт ввел понятие Номос Земли, отражающее закономерность взаимосвязи между организацией мирового порядка и особенностями социального и правового устройства государства. В трудах «Земля и море» (1942) и «Номос Земли» (1950) ученый осмыслил геополитические факторы и их влияние на цивилизацию и политическую историю. «Номос» обозначает принцип организации любого пространства (географического, политического, экономического или культурного). Первый «номос» существовал до Великих географических открытий, когда отсутствовало планетарно мышление и каждый многочисленный народ считал себя центром мира. После Великих географических открытий основателями второго «номоса» стали европейцы, разделившие планету между собой. В результате Первой мировой войны образовался третий «номос», расколовший Землю на Восток и Запад. Началось «холодное» и «горячее» противостояние между континентальным и морским миром. Если будет нарушено равновесие между Континентом и Морем, наступит великая цивилизационная катастрофа. Эта вероятность возрастет, если цивилизация оторвется от Почвы.
В современных международных отношениях и новейшей геополитики идея Больших пространств прослеживается в создании государств-цивилизаций с доминирующей либерально-демократической идеей (Американская цивилизация, Объединенная Европа). На русском языке издан труд ученого «Политическая теология. Духовно-историческое положение парламентаризма» (2000).

В отличие от теории Больших Пространств (макрорегионального уровня), создано множество геополитических теорий, где в качестве основного объекта выступает государство. Они описаны во всех учебниках по геополитики. Значительно меньше разработаны теоретические подходы на субрегиональном уровне, исследующие регионы как субъекты международных отношений. Здесь особе место занимает теория «поссибилизма» — геополитическое учение знаменитого французского ученого Видаль де ла Блаш Поль (1845-1918), который, став во главе кафедры географии Сорбонны (Парижский университет), в своей актовой речи в 1899 г. призвал ученых сосредоточить усилия на изучение взаимодействия человека с природной средой в локальных местностях. В каждой такой однородной местности, называемой во Франции «пеи» (pays), человек использует возможности природы в соответствии с культурно-историческими традициями, целями и организацией. Таким образом, были заложены основы «поссибилизма», акцентирующего внимание на использовании человеком возможной, «дремлющей энергии» природы (географического положения) и социокультурного кода для оптимального развития государства. В результате происходит становление «возможной страны».
В труде «Восточная Франция», написанном Видаль де ла Блашем в 1919 г., ученый предвосхитил свое время, выдвинув идею превратить пограничные земли в зону взаимного сотрудничества между странами. Во второй половине ХХ века именно здесь основан один из политических центров объединенной Европы и начнется воплощаться идея трансграничного сотрудничества путем создания «еврорегионов».
Видаль де ла Блаш одним из первых подчеркнул роль коммуникационной геоэкономической оси в становлении Франции: «Уже в глубокой древности на нашей территории стало сказываться влияние близко подступающих друг к другу Средиземного и Северного морей. Географически это влияние выражается и закрепляется в дорогах, дальних линиях сообщения. Торговая ось всей Франции, исходившая из Прованса и заканчивающая в Англии или Фландрии, отличается замечательной устойчивостью. Именно вдоль этой линии размещались главные средневековые ярмарки — в Бокере, Лионе, Шалоне, Труа, Париже, Аррасе, Торхауте и Брюгге».
В зарождении единой Франции велико значение водного пути Рона — Сона — Сена/Рейн. Интенсивное движение судов вверх и вниз по торговой трассе воплощали в себе порывы средиземноморской цивилизации к северу, сближение и взаимопроникновение культур. Коммуникации играли важную объединяющую культурно-политическую роль в цивилизационном становлении Западной Европы.
Поссибилизм сыграл важную роль в развитии геополитических идей. Способствовал преодолению географического детерминизма традиционной геополитики. Созданная французская школа «географии человека» заложила основы геополитической экономики, получившей признание в конце 20 века. В Западной Европе воплощается идея трансграничного сотрудничества путем создания «еврорегионов». Теория поссибилизма является предвестницей цивилизационной геополитики.

Геоэкономические теории. Экономическая модель, блестяще воплощенная в одной стране, при применении в другом социуме может привести к разрушению существующего порядка. Это наглядно показала постсоциалистическая трансформация в восточноевропейских странах. Необходима технология модернизации, в которой должны быть в соотнесении внешние и внутренние факторы развития, учитывающие вызовы эпохи и природу человека. В основе геоэкономического подхода — технология достижения государственной мощи преимущественно экономическим путем под воздействием внешних и внутренних вызовов. Геоэкономика рассматривается как новая геополитика, определяющая мирохозяйственную интеграцию государств и создание конкурентоспособных региональных условий хозяйствования в условиях глобализации (Дергачев,2002). Здесь стратегические цели достигаются преимущественно долгосрочными экономическими методами перераспределения ресурсов и мирового дохода. Сверхдоходы (ренту граничной энергетики) получают мировые полюса экономического и технологического развития (великие державы, мировые города, технополисы), расположенные на рубежах многомерного коммуникационного пространства. Таким образом, геоэкономика предостерегает от соблазна найти путь к благополучию государства в реальной географии.
Выработка геоэкономического мышления особенно актуальна для политических деятелей, возросших на принципах атеизма, низкой общеобразовательной культуры и «ничейной» коллективной собственности. Отсюда череда проигранные геоэкономических войн и «мыльных» проектов возрождения, характерных для восточноевропейского мира.
Новая геополитика (геоэкономика) получила особое развитие в США после окончания Второй мировой войны. Геоэкономическая стратегия стала основой теории «зон жизненных интересов» — учения американских геополитиков, обосновывающих военное присутствие США в различных регионах мира экономическими интересами. Теория получила развитие после окончания Второй мировой войны, из которой Соединенные Штаты вышли самой мощной экономической державой мира. В трудах С.Коэна, Э. Хантингтона, Н. Спикмена, Дж. Киффера и др. ученых закладываются основы новой геополитики, отдающей предпочтение геоэкономике. Обосновывается достижение мирового господства путем геоэкономических войн. Технический прогресс в развитии мировых коммуникаций, особенного морского и воздушного транспорта, расширение сферы влияния американских монополий, способствуют преодолению географической обособленности США. Поэтому американские экономические интересы могут находиться далеко за пределами государства. Практически теория «жизненных интересов» стала продолжением осужденной германской политики «жизненного пространства». В разных регионах мира была создана широкая сеть американских военных баз, например, в зоне богатого нефтью Персидского залива.

Основы геоэкономического подхода были заложены в учении автаркии Больших пространств немецкого экономиста Фридриха Листа (1789 — 1846), сторонника промышленного развития Германии. Профессор (с 1817) государственной практики в Тюбингенском университете за оппозицию к правительству Вюртенберга был посажен в тюрьму, а затем выслан из страны. В период эмиграции жил в Америке и Франции. В 1832 г. в качестве американского консула вернулся на родину, где настоятельно выступал за объединение германии на основе таможенного союза, развитие национальной промышленности и строительство железных дорог, стал одним из организаторов Всеобщей ассоциации германских промышленников и купцов». В 1833-34 гг. в Германии была осуществлена выдвинутая им идея Таможенного союза.
Согласно учению Листа эффективная мирохозяйственная интеграция государства возможна на основе сочетания протекционистской политики в отношении отечественного производителя и таможенного союза с постепенным переходом к открытой экономике. Трансформация национального хозяйства в мировой рынок наиболее эффективна через промежуточный этап (таможенный союз). Государство контролирует процесс реформ и с помощью протекционистских мер поощряет развитие отечественной экономики.
В труде «Национальная система политической экономии» (1841) разработал теорию производительных сил, основной составной частью которых он считал «умственный капитал», определяемый как главный источник богатства нации. Лист развил идею «воспитательного протекционизма», требующего активно вмешательство государства в экономическую жизнь. Наряду с мировым хозяйством Лист сформулировал представление об «автаркии больших пространств» — экономически самостоятельных и в, основном, самодостаточных территорий, где внутренние связи и обмен придают определенное органическое единство.
Выступал против крайностей рыночного либерализма, трактующих открытость экономических систем как добро, а изоляционизм — как зло. Из двух открытых экономик наибольшие выгоды извлекает та, которая первая вступила на это путь и создала развитую рыночную инфрастуктуру. Отсюда рождается идея избирательной открытости и протекционизма: «Свободная торговля — наша цель, а воспитательная по характеру пошлина — наш путь». Избирательная открытость может существовать в масштабах крупного экономического континента, объединенного единой таможенной границей. «Автаркия больших пространств» должна включать несколько развивающихся государств. По этому пути после катастрофы Второй мировой войны пошла Западная Европа. Патерналистский подход Листа был заложен и в послевоенную модель «германского чуда».

В становлении регионалистики и геоэкономикибольшая роль принадлежит учению о Мирах-экономиках одного из крупнейших французских мыслителей и историков двадцатого столетия Фернана Броделя (1902—85). Ученый был общепризнанным лидером историографической школы «Анналы», почетным доктором многих европейских и американских университетов. В фундаментальном труде «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, 15 — 18 вв.» (1967) осуществил исторический синтез всех сторон жизни общества. Мировая экономическая история предстает как чередование на протяжении пяти-шести веков господства определенных экономически автономных регионов мира — миров-экономик. Примером целостного территориального образования, характеризующееся определенным экономическим единством является историческое Средиземноморье.
Мир-системная геополитическая школа, заложенная в трудах Броделя, получила дальнейшее развитие в учении американского мыслителя, историка, социолога и экономиста Иммануэля Валлерстайна. Ученый разработал теорию мировых систем, изложенную в трудах «Современная мировая система» (1974), «Капиталистическая мировая экономика» (1979), «Политическая мир-экономика» (1984) и др. Валлерстайн на основе мир-системного подхода следующим образом интерпретировал социальную историю. Он выделил три типа исторических систем. Мини-система характерна для первобытного общества и является аналогом рода или племени. Затем наступает время мир-систем двух типов. Для миров-империй характерно доминирование развитого военно-бюрократического класса, перераспределительный способ производства и доминирование сельского хозяйства. И, наконец, мир-экономику отличает капиталистический способ производства. Ученый определил три цикла мировой капиталистической гегемонии. За четыреста лет сменились голландский, британский и американский циклы гегемонии (лидерства мировых держав). Каждый цикл проходи три фазы: мировая война, гегемония великой державы и её упадок. Нидерландский цикл гегемонии продолжался с 1618 по 1672 гг., Британский — с 1792 по 1896 гг. и американский начался с 1914 г. Мировая гегемония обусловлена геополитическим доминированием одного из государств в международных отношениях, включая военно-политическую и экономическую сферу.
Валлерстайн предложил теорию мировых систем, основанную на трехзвенной иерархической структуре: ядро — полупериферия — периферия. В период становления капитализма выделялось несколько экономически мощных держав, не способных в одиночку осуществлять политический мировой контроль. Формирование единого рынка стало возможным благодаря конкуренции товаров множества государств. В период структурной перестройки мировой экономики и соответствующей трансформации политической карты изменения происходят за счет «полупериферии». Из неё одни страны переходят на верхнюю ступень (ядро), другие деградируют до состояния периферии.
Теория мировых систем появилась как реакция на ограниченность традиционной силовой геополитики и акцентировала внимание на геоэкономическом подходе. Сторонники мир-системного подхода рассматривают единый мир-экономику как особый субъект международных отношений, определяющий политическое поведение государств.

Для теории международных экономических отношений большое значение имело учение о циклах мировой конъюнктуры русского экономиста Николая Дмитриевича Кондратьева (1892 – 1938), репрессированного и уничтоженного советской властью. В значительной степени благодаря другу, ставшему крупнейшим западным социологом, — Питириму Сорокину, теория циклов мировой конъюнктуры не ушла в небытие. Кондратьев описывают закономерность мирового экономического и технологического развития. Циклы отражают преимущественно подъем и упадок ведущих отраслей мирового хозяйства. Цикличность затрагивает в первую очередь хозяйство высокоразвитых стран, образующих «центр» мировой системы. Через международное разделение труда мировое ядро влияет на остальные государства. Продолжительность цикла составляет 40-60 лет.
Учение о циклах мировой конъюнктуры способствовало созданию модели Кондратьева – Валлерстайна, увязавшей геополитику с мировой экономикой. Падение и взлет мировых геополитических гегемоний соотносится с переструктуризацией мирового хозяйства, описанной в экономических циклах большой конъюнктуры Николая Кондратьева. Валлерстайн выделил следующие стадии «гегемонистского цикла». На первой стадии «восходящей гегемонии» обнаруживается геополитическое противоборство, когда великие державы соревнуются за право наследство лидерства. Долгосрочно экономическое преимущество получает государство, где концентрируются новые технологические достижения, повышающие эффективность производства. На второй стадии происходит общий спад в мировой экономики, что ограничивает возможности для экспансии. Однако восходящая держава, располагая технологическими, производственными и торговыми преимуществами, способна защитить свои интересы и достигает гегемонной зрелости. К ней перемещается мировой финансовый центр и наступает «истинная гегемония».
Гегемон, обладающей высокой конкурентоспособностью на внешнем рынке, выступает за открытость мировой экономики и свободную торговлю. Заключительная стадия «падения гегемонии» связана со снижением эффективности производства и усилением протекционистских мер в противостоянии с набирающими силу соперниками. Наложив трехзвенную модель на «длинные волны» развития мирового хозяйства (циклы Кондратьева) Валлерстайн выявил перемещение мирового «ядра» за последние двести лет. Центр тяжести мировой экономики сместился из Великобритании в Германию и далее в период «глобальной цивилизации» на восток в США. В современном мире «ядро» продолжает дрейфовать на американский запад в Калифорнию, т. е. к Азиатско-Тихоокеанскому региону. Теория Валлерстайна доказала ошибочность взгляда на мировую историю как единую поступательную траекторию, которую рано или поздно должны пройти все страны.
В дальнейшем американскими политологами были разработаны длинные циклы мировой политики или «циклы лидерства». Смена таких циклов периодически изменяет геополитическую структуру мира (мировой порядок), способствует выдвижению новых великих держав и зон их влияния. Продолжительность одного длинного цикла мировой политики составляет около 100 лет. Каждый цикл мировой политики соотносится с двумя последовательными циклами мировой конъюнктуры Кондратьева.
В международных экономических отношениях необходимо учитывать и представления о деловых (экономических) циклах, отражающих колебания национального продукта, дохода и занятости, сопровождающиеся повышением или снижением экономической активности в период до 10 лет.

Собственно «экономизация» геополитики на основе мир-системного подхода была предложена британским географом П.Дж.Тейлором в учении геоэкономического моноцентризма. Ученый исследовал геополитическую гегемонию государств, заключающуюся в абсолютном доминировании в международной системе отношений в экономической, политической и идеологической сферах. Гегемония достигается, прежде всего, на основе экономического превосходства. Когда производственная, торговая и финансовая деятельность одного государства становятся более эффективными, чем у других. Преимущество над соперниками достигается за счет создания новых монопольных продуктов посредством нововведений и расширения спроса. Это способствует производственному, торговому, а в дальнейшем и финансовому доминированию и государство становится мировым гегемоном. Ученый ввел понятие геополитической динамики в смене мировых порядков, углубил мир-системный подход Валлерстайна, органически связав глобальный, национально-государственный и локальный пространственные уровни политики. Тейлор выделяет три геоэкономических цикла гегемонии в новой истории: Голландии (середина XVII в.), Британии (середина XIX в.) и США (середина XX в.).

Тейлор широко использует понятие «геополитический код», меняющийся на протяжении истории государства. Код включает национальные интересы, сферу влияния, отношения с соседними странами, т.е. весь географический спектр отношений и способов взаимодействия с внешним миром.
Ученый внес вклад в разработку электоральной (политической) географии, стал соучредителем и первым редактором международного журнала «Политическая география» (выходит с 1982 г.). По мнению Тейлора, социал-демократические принципы достигают наибольший эффект в странах, находящихся на достаточно высоком уровне экономического развития (мирового «ядра»). В странах «периферии» и «полупериферии» при ограниченности средств на социальную политику и доминирования граждан, не обладающих экономическим достоинством, реально отсутствует система свободы выражения политических взглядов. Голоса бедного электората можно купить.
Тейлор рассматривает мир как жесткую иерархическую систему с доминированием стран «ядра» и «главной» державы. Периоды относительной геополитической стабильности, характеризующиеся господством ведущей державы, он связывает с кондратьевскими циклами экономического развития. Переход от одного мирового геополитического порядка к другим происходит в течение коротких драматических периодов, таких как мировые войны, эпидемии и голод. Хотя концепция Тейлора базируется на экономическом фундаменте теории длинных циклов, причины мощи государства он видит, прежде всего, в привлекательности идей, лежащих в основе его внутренней и внешней политики. Тейлор отвергает возможность конфликта между Севером и Югом, но не исключает возрастание интеграционной роли исламского фундаментализма. Он выражает тревогу по поводу поднимающейся волны национализма и дальнейшего дробления государств. Ученый считает идею нации - государства наследием европоцентризма, способным дестабилизировать мир.

Геоэкономическая теория Север — Юг исследует противостояние макрорегионов богатого Севера («золотого миллиарда») и бедного Юга («миллиарда безработных»), напряженность на границе между развитыми и развивающимися странами. Мировой Север — геоэкономический макрорегион, мировой Центр. Включает Соединенные Штаты, Канаду, Западную Европу и другие высокоразвиты страны (Япония, Израиль, Австралия и Новая Зеландия). В североатлантической части «нордического» макрорегиона удалось создать особое национальное богатство. Это многопрофильная инфрастуктура для высокотехнологичного производства, включая информационно-коммуникационные технологии. Переходное состояние по отношению к Северу занимает постсоветский мир, утративший могучий полюс власти коммунистического Востока. Большинство постсоветских государств дрейфует в противоположном Северу направлении. В результате мирового финансового кризиса конце 90-х годов, российский ВВП стал в три раза меньше ВВП Нью-Йорка.
Глубокий Юг — геоэкономический макрорегион, глубокая мировая Периферия с характерными процессами демодернизации и криминализации социальных и экономических отношений. К макрорегиону относятся многие страны, расположенные преимущественно в тропиках и субтропиках (Центральная Африка, Индоокеанская дуга). К глубокому Югу приближаются некоторые постсоветские государства, например, Таджикистан и Украина. Для большинства стран, особенно мусульманских, характерна добыча сырьевых ресурсов. Государства макрорегиона выступают за пересмотр существующей системы распределения природной ренты. Под воздействие экономической глобализации происходит деградация социальных организмов за счет коррумпированной власти и ориентированной на неё корпоративных группировок. Эти страны наиболее подвержены воздействию и контролю со стороны этноклановых мафиозных сообществ мировых диаспор.

Теории новейшей геополитики основаны на цивилизационном подходе, которыйв отличие от традиционного геополитического обращает внимание на устойчивость культурно-генетических кодов и архетипов, свойственных цивилизациям. На основе неомарксистского течения западной политической мысли получило развитие направление социальных исследований, получившее название геокультура — культурное основание капиталистической мир-системы (Иммануил Валлерстайн «Геополитика и геокультура», 1991). Геокультура рассматривается также как синонимом «культурного империализма», проявляющегося в его распространении с индустриального богатого Мирового Севера на бедный Мировой Юг.
Согласно новейшей геополитике м огущество страны определяется не только военно-политической и экономической мощью, но и качеством национальной элиты. Это давно уже продемонстрировала западная цивилизация, создавшая союз Капитала и Интеллекта. В современном мире от качества элиты зависит конкурентоспособность государства. От умения материализовать интеллектуальный капитал с помощью менеджеров, владеющими высокими технологиями. Богатая «элита в законе» в бедных странах стремится интегрироваться в «мировую элиту». Как правило, она предает национальные интересы, демонстрируя «африканский» патриотизм. Поэтому в новейшей геополитики используются технологии захвата «чужих территорий» с помощью воздействия на сознание (подсознание) местных элит.
В процессе трансформации международных отношений возросла популярность фундаментализма — учения о «истинных» основах бытия. Фундаментализм рассматривают как реальную альтернативу глобализации, как общественное, идеологическое, религиозное движения, провозглашающие приверженность исходным идеям, принципам, ценностям определенных учений, доктрин, выдвигающие требования преодоления появившихся в ходе их развития извращений, уклонов, ересей и восстановления первоначальной чистоты, «возвращение к истокам». Различается религиозный (религиозно-политический) и рыночный фундаментализм.
Религиозный фундаментализм зародился в западном христианстве, ныне особенно характерен для ислама. Религиозный фундаментализм возвращает к традиционным религиозным ценностям, предшествующим Новому Времени. В христианской цивилизации выделяются фундаментализмы протестантский (евангелистский) и православный (старообрядческий), с которыми связывают «дух капитализма». Исламский фундаментализм трактуется как «возвращение к праведным предкам» или на «дорогу к Мекке». Является восточным аналогом европейской Реформации (опора на духовное водительство и народовластие). Как политическая идеология имеет антизападную направленность и опирается на антикапиталистические настроения социальных маргиналов и других слоев общества, пострадавших от попыток модернизации (вестернизации).
Рыночный фундаментализм явилсяэкспортом рыночных отношений в постсоветское пространство, пораженное радиацией воинствующего атеизма. Способствовал доминированию духа наживы над моралью, честью и долгом, привел к становлению криминально-коррумпированных демократий с исключительно выраженным социальным неравенством и «элитой в законе». Рыночный фундаментализм стал детонатором для протестного исламского фундаментализма.

Теории этноцентризм обосновывают центральное положение в мировом развитии той или иной цивилизации, например, китаецентризм, европоцентризм. Этноцентризм и национализм ослабляют цивилизационные, суперэтнические связи и способствует вестернизации в незападных обществах. Стремление к этнической интеграции проявилось в создании теории панславизма, пантюркизма, панарабизма, панисламизма. По мнению Льва Гумилева (1990), при большом разнообразии географических условий для народов Евразии объединение всегда оказывалось гораздо выгоднее разъединения. Дезинтеграция лишала силы и сопротивляемости. Традиционное деление на Запад и Восток — результат европоцентризма, у истоков которого романо-германский мир, идеологически объединенный католической церковью.
Совместное и длительное проживание людей разных конфессий со временем может превратиться в этнополитическую проблему, обостренную экономическим и демографическим факторами. Например, православные христиане и мусульмане одной местности имеют разные темпы демографического воспроизводства. Ислам, запрещающий аборты, способствует деторождению, что, в конце концов, приводит к доминированию мусульман на территории, являющейся историческим месторазвитием другого народа. Кроме того, на суперэтнических и конфессиональных рубежах ассимиляция не всегда возможна. Несмотря на длительное проживание христиан и мусульман в Леванте, они не ассимилировались даже в условиях островной изоляции (греки-киприоты и турки-киприоты).
Европоцентризм — геополитическая концепция, обосновывающая центральное положение в мировом развитии «образцовой» западноевропейской культуры. Претензии западноевропейской цивилизации на интегрирующую роль в мире, начиная с эпохи великих географических открытий. Однако «духовное превосходство» европейской культуры вызывает все больший отпор у народов Азии и Африки. Здесь набирает силу движение против европоцентризма. Европа, ответственная за развязывание двух самых кровопролитных мировых войн, не имеет морального права учить другие народы.

На Западе широкое распространение получила теория «золотого миллиарда» — современное европоцентристское учение «избранного народа», которому гарантировано привилегированное существование на Земле. К богатому «золотому миллиарду» или «интернационалу избранных»относятся постиндустриальные страны (США, Западная Европа, Канада, Япония и др.), на которые в 2000 г. приходилось примерно 15 % населения Земли и 80 % мирового ВВП. Миллиарду граждан постиндустриальных стран противостоит остальное человечество, обслуживающее интересы транснационального капитала.
Для развития новой и новейшей геополитики важное значение имеет концепция полицентризма (геополитических регионов) и баланса геостратегических сил американского ученого Сола Коэна. В труде «Геополитика в новую мировую эпоху: перспективы старой дисциплины» (1994) ученый придерживается точки зрения, что если классическая геополитика была частью арсенала конфронтации и войны, то новая геополитика может стать инструментом формирования международного мира и кооперации. Для этого необходимо делать акцент на изучение динамики не только физических, но и общественных процессов. Автор подробно останавливается на новом наполнении «старых» геополитических понятий. Военный «баланс силы» уступает место новой иерархии мировой системы так называемой «полиократии» (власти множества), где взаимоперекрещиваются сферы интересов, различные уровни гегемонии, национальных и транспортных компонентов и т.д. Современная геополитическая структура мира включает новое значение «зон конфликтов», основных «осевых пространств» и геополитических «ворот».
Коэн один из первых обосновал возможность распада биполярного мирового порядка и возрастание роли геополитических регионов, характеризующимися сравнительно однородными экономическими, политическими и культурными признаками. Таким образом, была предпринята попытка избежать ограниченность географического и экономического детерминизма в геополитике. Выделенные геополитические регионы включались в две геостратегических сферы. В морскую сферу включены Англо-Америка и Карибы, Западная Европа и Магриб, Внеконтинентальная «Оффшорная» Азия и Океания, Южная Америка и Африка южнее Сахары. В Евразийскую сферу входят Хартленд (Россия и Восточная Европа) и Восточная Азия. За пределами двух геостратегических сфер выделены Южная Азия (Индия), Средний Восток и Центрально-Восточная Европа. Геополитические регионы находятся на разных стадиях развития и связаны между собой потоками энергии, перемещением, товаров, капиталов, людей и идей. Каждый регион обладает определенным уровнем энтропии (по аналогии с физикой). Повышение уровня энтропии свидетельствует об исчерпаемости внутренней энергии, или производительной способности. Геополитические регионы со сверхдержавами характеризуются низким и средним уровнем энтропии и определяют равновесие мировой геополитической системы. Особе внимание Коэн уделяет поясам нестабильности или маргинальной сфере, например, Центрально-Восточной Европе. Этот и другие переходные регионы могут превратиться из «яблока раздора» в «ворота», укрепляющие мировую стабильность, если они трансформируются из полосы конфликтов в зону компромиссного развития.

Западная интеллектуальная мысль лежит в основе идеи создания «Соединенных Штатов Европы» — общего «Европейского дома», сопоставимого с экономической мощью США. В основу положена атлантическая модель, берущая начало от американской революции. Европейский регионализм основан на принципах «атлантического» федерализма, предусматривающего освобождение гражданского общества из-под опеки государства. Сущность европейского регионализма заключается в поэтапном переходе от наднациональных объединений к Европе регионов. В этом процессе Совет Европы идет как бы впереди Европейского Союза, закладывая фундамент будущего гражданского общества. Таким образом, сущность регионализма заключается в интеграции по формуле Европа регионов. В основе европейского регионализма лежит теория субсидиарности, предусматривающая в общественных отношениях приоритет прав и интересов личности перед правами и интересами любой общности. В Западной Европе принцип субсидиарности предусматривает четкое распределение прав и обязанностей по исполнительной вертикали с делегированием полномочий на тот территориальный уровень, где они могут исполняться наиболее эффективно.

В разработку теории регионалистики существенный вклад внесла отечественная мысль. Если вышеперечисленные подходы исходили из принципа европоцентризма, то русские ученые акцентировал внимание на цивилизационном подходе с позиций евразийства. Здесь важно место занимает концепция месторазвития П.Н. Савицкого. Ученый предложил выделение целостной таксономической территориальной единицы (элементарной частицы), в которой зарождается культурно-генетический код.
Ландшафты месторазвития — неповторимое сочетание ландшафтов, где данный народ сложился как этнокультурная общность и адаптировался к окружающей среде. Процессы этногенеза в Евразии возникали преимущественно на востоке — при сочетании степного и горного ландшафтов, на западе — лесного и лугового, на юге — степного и оазисного (Крым, Средняя Азия), на севере — лесотундры и тундры. На Ближнем Востоке новые этнические комбинации часто возникали в природных контактных зонах моря, гор, пустынь и речных долин. Китайский народ сложился на берегах Хуанхэ, при сочетании речного, горного, лесного и степного ландшафтов. Русский этнос складывался в ландшафтах ополий, березовых рощ, тихих рек Волго-Окского междуречья.
Степные ландшафты определили образ жизни кочевых народов, а долины Хуанхэ и Янцзы — мелиоративные навыки китайцев. При колонизации земель происходит адаптация этноса, вырабатываются новые поведенческие навыки, передающиеся из поколения в поколение при помощи механизма сигнальной наследственности. В результате у этноса складывается оригинальный стереотип поведения.
Этнос, теряющий связь с ландшафтами месторазвития, часто безуспешно переносит стереотипы своего традиционного поведения в другую природную среду. Например, русские и украинцы, заселявшие Дальний Восток, длительное время не могли выработать оптимальную стратегию во взаимоотношениях с природой, в то время как местные корейцы добивались высоких урожаев. Их самобытное хозяйство коренным образом отличалось от уклада переселенцев, и было адаптировано к местным природным условиям лучшим составом культур (рис, просо, бобы, овощи).

Концепция культурно-исторических регионов была предложена другим евразийцем Н. С. Трубецким. Это учение Л.Н. Гумилевинтерпретировал следующим образом. Согласно концепции контакт на суперэтническом уровне давал негативные результаты: «Евразийская концепция этнокультурных регионов и химерных целостностей в маргинальных (окраинных) зонах оказалась пригодной для интерпретации всемирно-исторических процессов. Там, где сталкиваются два и более суперэтноса, множатся бедствия и нарушается логика творческих процессов. Возникает подражание (мимесис) как противник оригинальности, и, таким образом, нарушается принцип «познай самого себя» или «будь самим собой».
Н.С. Трубецкой предупреждал от упрощенного деления народов на лучших и худших: «Момент оценки должен быть раз навсегда изгнан из этнологии и истории культуры, как и вообще из всех эволюционных наук, ибо оценка всегда основана на эгоцентризме. Нет высших и низших. Есть только похожие и непохожие. Объявлять похожих на нас высшими, а не похожих — низшими — произвольно, ненаучно, наивно, наконец просто глупо». Ученый писал: «Коммунизм на самом деле является искаженным вариантом европеизма в его разрушении духовных основ и национальной уникальности русского общества, в распространении в нем материалистических критериев, которые фактически правят и Европой, и Америкой...
Наша задача — создать полностью новую культуру, нашу собственную культуру, которая не будет проходить на европейскую цивилизацию... когда Россия перестанет быть искаженным отражением европейской цивилизации... когда она снова станет самой собой: Россией-Евразий, сознательной наследницей и носительницей великого наследия Чингизхана». По мнению Трубецкого, евразийские народы связаны общностью исторической судьбы: «Отторжение одного народа из этого единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям».
Известно стремление к подражанию соседям, более богатым и многочисленным. И как велико искушение «приобрести» это «жизненное пространство». Евразийские этносы жили сравнительно благополучно на своей родине. Но, проникая к более богатым соседям или принимая их у себя, они гибли. Не были исключением и средневековые монголы. Вбирая в себя новые этносы и новые стереотипы поведения, они из евразийцев превращались в химеру. Проникая в Китай, победители быстро ассимилировались в океане людей.
В статье «Об истинном и ложном национализме» Трубецкой отмечает, что истинный национализм состоит не в заимствованиях у чужих народов или в навязывании соседям своих навыков и представлений, а в истине самопознания, хорошо известных по древним афоризмам «познай самого себя» и «будь самим собой».

Следует обратить внимание, что универсальных теорий регионалистики не существует. Вышеперечисленные подходы родились в границах определенной цивилизации. Было бы некорректно распространять эти учения на восточные цивилизации. На Востоке существует другой подход к регионалистике. Согласно китайской традиции он исходит из Великого китайского порядка, приоритета государства над человеком, селективной (избирательной) преемственности чужих материальных достижений. Китай настолько самодостаточен, что надгосударственные региональные группировки не играют существенную роль в международных отношениях. За исключением одной. Это Большой Китай, объединяющий этнических китайцев во всем мире. Возможно, эта этническая супергруппировка будет противостать Европейскому Союзу и США. В отличие от распространенной на Западе теории «Центр – периферия», китайская традиция выделяет трехзвенную региональную модель «Центр - периферия – пограничье». В пограничных регионах (особенно приморских) формируется культурно-генетический код открытости, диалога с другими народами. Исходя из этих представлений, началась поэтапная открытость современного Китая к внешнему миру. В приморских провинциях были созданы специальные зоны — локомотивы открытой экономики.