Общее противоречие конкретного (единичного) и универсального (всеобщего)

Средневековое мышление представляет собой уникальный компендиум противоречий: с одной стороны – стремление к высшей целостности, монолитному единству божественного универсума, с другой – бесконечные разделения и расколы (ереси), порождающие критические умонастроения, а, следовательно, пересмотр догматов и создание новых трактовок. Каждое явление природы, культуры, как и самого человека, рассматривается в двух планах – конкретно-практическом и универсально-символическом. Школьный театр не только включает в себя данные противоречия, но и активно использует их драматическое напряжение, представляя собой творческий конфликт конкретного и общего и предваряя их художественное воплощение.

Композиция школьной пьесы формально структурировалась (антипролог, пролог, эпилог, начальные и конечные сцены), исходя из принципа крайнего абстрагирования (отвлечения) от реального мира в изображении «неописуемого», совершенного, бесконечного, высшего, надчеловеческого мира. Существует категоричное утверждение, –конкретного и единичного школьная драма не знала, что исходит, пять-таки, из ее формально композиционной структурализации. Так, антипролог представлял собой традиционное прение между аллегорическими персонажами, каждый из которых в монологической форме возвещает о своих достоинствах и передает основной смысл произведения (уже налицо художественная конкретизация). Пролог, являясь непосредственным началом пьесы, связан с последующим действием и называет основные темы пьесы, условно их конкретизируя.

Изобразительные (живопись, скульптура и пр.) и театрально сценические искусства неизбежно конкретны и «реальны», поскольку в известном смысле несут в себе рациональное объяснение того, что без рассуждений должно восприниматься как таинство (Sacramentum). Кроме того, сценическое воплощение пусть самой абстрактно-символической и отвлеченно-аллегорической пьесы реализуется конкретным человеком – исполнителем (актером) со своей психологией и своим отношением к представляемому на сцене.

«Реальная» постановка школьной пьесы на сцене школьного театра сталкивалась с неразрешимой проблемой конкретизации абстрактного воплощения драматургического замысла. Исполнители, становясь посредствующим звеном между литературным текстом и его зрительно-слуховым восприятием, через сценическое действие и речь выражали в «живом» воплощении конкретные, обычно контрастные, поступки и переживания героев. Отвлеченная, типическая среда, вымышленная, но казавшаяся на сцене вполне реальной, требовала создания обоснованных и оправданных психологических мотивировок сюжетного развития. Сценическая театральность в способах актерского и постановочного выражения значительно превосходила «риторические» возможности литературы.

Школьный театр находился в срединном, «медиумическом» (medium – середина, нечто среднее, промежуточное, посредствующее) положении между «небом и землей», «высоким и низким», между «литературой и сценой», что заставляло его уравновешивать количественное выражение этих соотношений. Нарушение сущностного равновесия в угоду реальных конкретно-исторических типических обстоятельств («на случай») и создавало новые виды и формы проявлений данного промежуточного («вторичного») вида культурно-образовательной деятельности. А потому школьная драма, как наглядно-иллюстративный метод обучения Риторике и Поэтике, уступала автономным сценарным формам, написанным «на злобу дня». Освещение новых событий и фактов современности облекалось в традиционные и классические одежды, что делало их такими же значимыми как древние деяния мифических героев. Отвлеченно-абстрактное, высокое и далекое становилось конкретным и узнаваемым, что в последствии было положено в основу классицистского искусства (каноны триединства).

Отличительным признаком школьной драматургии, по замечанию первого исследователя школьного театра В.И. Резанова, было преобладание аллегорических персонажей или, как они назывались тогда, «измышленных персон». «Действующими лицами выступали, исключительно или преимущественно, олицетворения абстрактных понятий, пороков, добродетелей и т.д. …Эпоха возрождения и гуманизма к средневековым аллегорическим персонажам (добродетели и пороки, Время, Смерть, Мир и т.д.) присоединила длинный ряд фигур и образов античной мифологии».[19] Литературно художественная роль аллегорических персонажей в школьной драме была очень значительна, но собственно сценическое существование школьных пьес выражалось символическими средствами.

Метафорические процессы олицетворения (просопопея), как перенесение свойств одушевленных предметов на неодушевленные, и персонификации (persona – лицо и facio – делаю), как представление природных явлений, человеческих свойств, отвлеченных понятий в образе человека, на сцене осуществлялись выделением на первый план «основного символа». Зритель узнавал персонаж по одному постоянному признаку: «труба» – это «Слава», «весы» – «Правосудие», «масличная ветвь» – «Примирение», «якорь» – «Надежда» и т.д.

Многие аллегории создавались именно для решения театрально-сценических задач, – абстрактное понятие становилось конкретным лицом, а олицетворение могло скудными средствами изобразить очень глубокое содержание, что и делало их символичными.