Понимание в обыденной речи и в философии языка

С исторической точки зрения, понять – значит «взять». Например, в древнерусских памятниках встречаем:

Бысть бо тои Влад от младенства инок, по том и свещенник и игумен в монастыри, по том ростригся и сел на воеводство женился, понялвоеводскую жену, иже после Дракулы мало побыл и убил его Стефан волосьскый, того жену понял, и ныне воевода на Мунтьянскои земли Влад, иже бывы чернец и игумен (Сказание о Дракуле воеводе, 15 век).

Сегодня это звучит как идеал семейной жизни: муж понимает жену. Однако в те далекие трудные годы имелось в виду нечто иное: муж захватил чужую жену.

Понять смысл означает буквально «взять смысл» (взять толк), «ухватить смысл», а просто понять – своеобразный эллипсис, начиная с 17 в. получивший все большее распространение в русской художественной, научной и деловой литературе. Отсюда и понимание как «установление смысла».

Анализ большого корпуса русских текстов дает следующую картину.

В 18 в. самой частотной была речь о понятии: около половины всех контекстов – с этой основой.

18 в. (190 вхождений):

понял (7%) < понятно (8%) < понять (9%) < понимаю (10%) < понятие (48%).

На границе 18-19 вв. (1908 вхождений):

понять (10%) < понимаю = понял (11%) < понятно (14%) < понимал (17%) < понятие (21%).

19 в. (34537 вхождений):

понимал (9%) < понимаю = понять (10%) < понятно (11%) < понял (16%) < понятие (17%).

На границе 19-20 вв. (108502 вхождения):

понимаю (7%) < понимал (8%) < понимание (10%) < понять (13%) < понятие (14%) < понятно (15%) < понял (16%).

В 20 в. несомненный лидер – понял: это диалогический маркер «почти согласия». Эта тенденция усилится к началу 21 в.

20 в. (391352 вхождения):

понимание (7%) < понять = понимал (10%) < понятие (11%) < понятно (14%) < понял (23%).

На границе 20-21 вв. (454840 вхождений):

понимал (8%) < понимаю = понять (9%) < понятно (14%) < понял 31%).

3. «Модули понимания» и значения основ поним- / поня -

Проблемой понимания в когнитивной лингвистике занимались всегда. В прикладном аспекте с самого начала стояла задача моделирования, имитирования понимания с помощью компьютеров. И на первых порах задача сводилась к распознаванию текста на естественном языке.

Однако уже в далекие 1970-е гг. ясно было, что таким распознаванием дело не может ограничиваться. То, что мы пониманием под термином понимание в науке и в обыденной речи, гораздо шире такого распознавания.

В какой-то момент пришло и осознание того, что если мы что-то должны имитировать, то надо и понять, что же именно мы пытаемся имитировать. Причем ясно, что «полное понимание» – недостижимый идеал, к которому стремятся, когда воспринимают речь другого человека.

Сопоставление того, как употребляется слово понимание в научной речи (например, в психологии и в философии языка), с одной стороны, и в обыденной речи, с другой, позволяет очертить

⁵ Ср.: «we are saying that cognition "is" (that is, can most profitably be modelled as) not thinking but meaning: the "mental" map is in fact a semiotic map, and "cognition" is just a way of talking about language. In modelling knowledge as meaning, we are treating it as a linguistic construct: hence, as something that is construed in the lexicogrammar. Instead of explaining language by reference to cognitive processes, we explain cognition by reference to linguistic processes. But at the same time this is an "alternative" only if it is assumed that the "cognitive" approach is in some sense natural, or unmarked. It seems to us that current approaches to neural networks, "connectionist" models and the like, are in fact more compatible with a semantic approach, where "understanding" something is transforming it into meaning, and to "know" is to have performed that transformation» [Halliday, Matthiessen 1999: IX]. С этим, впрочем, согласны не все когнитивисты.

-8-

Контуры этого идеала. Такой прием исследования можно назвать «концептуальным» анализом: в результате его реконструируется концепт понимания, в существовании (но трудной достижимости) которого мы убеждаемся в общении.

В научной и художественной речи существительное понимание и основы поним- / поня - употребляются, как минимум, в таких типах значений, которые заставили в свое время разработчиков «искусственного интеллекта» выделить девять типов модулей понимания (см. [Демьянков 1983]).

Важно отметить, что когда строят процессоры естественного языка, поле зрения ограничивают пониманием речи, текста. Моделирование же понимания вообще выносят за рамки лингвистики. Например, за рамками оказываются такие случаи: Обладая очень большим пониманием вещей и некоторой ловкостью, этот англичанин проявил вместе с тем и необычайную силу воображения и порядочное легкомыслие (К. Валишевский, Роман императрицы. Екатерина II); Когда ж немая ночь пахнула мне в лицо, / Я понял, что меня влечет неудержимо / К ее ногам... (А.Н. Апухтин). Понял – то есть, ухватил общий смысл, осознал, включил в то, что сознанию стало доступным.

Все подобные случаи пока что не являются предметом нашего исследования. Кстати, по-русски такие примеры перифразируются с помощью предиката постичь, употребляющегося несколько иначе, чем понять.