Thesis, 1994, вып. 5

14 8

надежности, когда утверждают невозможность будущего ущерба; будь

то в направлении опасности, когда оспаривают возможность вменения

ущерба какому-либо решению; будь то с помощью вторичных различе-

ний, скажем, "известные/неизвестные" риски или "коммунициру-

емые/некоммуницируемые" риски. Таким образом, как и в проблем-

ных ситуациях модальной логики, [здесь] надо специфицировать ис-

пользование отрицаний18. Но все это происходит (в чем и сказывается

практический эффект такого перехода на второй или третий уровень

наблюдения) при условии, что и отрицание риска – какого бы то ни

было рода – в свою очередь, тоже является риском.

Тем самым мы, однако, еще не достаточно прояснили условия опе-

ративного использования понятия "риск". Что означает это слово? Ка-

кую возможность отрицания (какую иную сторону какого различения)

имплицирует _____это понятие, если его хотят уточнить для научного ис-

пользования? Если хотят знать, что имеет в виду наблюдатель (второго

порядка), обозначающий как риск некую перспективу наблюдения, то

надо уметь указать, в рамках какого различения понятие риска обо-

значает одну (а не другую) сторону различения. Иными словами, мы

задаем вопрос о форме, которая руководит наблюдателем, когда он

обозначает некое наблюдение как риск, а под "формой" мы всегда по-

нимаем границу, некий надрез, разделяющий две стороны, следстви-

ем чего является необходимость указывать, какая сторона является

исходной при совершении следующей операции.

Ясно, что рационалистическая традиция, краткий очерк которой

был дан выше, хотя и предлагает форму риска, но не определяет его.

Проблему, состоящую в том, как, несмотря на использование возмож-

ностей рациональности, по возможности избежать ущерба, она пере-

водит в директивы для калькуляции. Тогда в качестве формы возника-

ет [различение] "оптимально/неоптимально", а тем самым – и весь кас-

кад вторичных различений разных способов исчисления. Итак, еще

раз: значение проблемы и ее специфическая современность не только

не должны быть недооценены, они должны быть подчеркнуты. Только

здесь мы не найдем формы, которая даст нам понятие риска.

Весьма распространено представление, что понятие риска следует

определять как противоположность понятию надежности (Sicherheit)

(см. напр.: Lopez, 1987, p.275ff.). В политической риторике это имеет то

преимущество, что, высказываясь против слишком рискованных пред-

приятий, можно одновременно продемонстрировать, что именно тебе

особенно дорога надежность как общепринятая ценность. А это быстро

(слишком быстро) приводит к представлению, будто подлинно здесь

именно желание надежности и только при данной ситуации в мире

(раньше сказали бы: "в нашем подлунном мире") приходится пускаться

на риск. Тем самым форма риска становится вариантом различения

"нерадующий/радующий". Несколько более рафинированы высказы-

вания экспертов по надежности. Профессиональный опыт учит их, что

абсолютная надежность недостижима. Всегда что-нибудь да случит-

18 См. об этих проблемах и о необходимости многозначной логики для их

рассмотрения: Esposito, 1990.