Образование государства у восточных славян

Общественное развитие славян в VI - первой половине IX вв. - объект бурных дискуссий в научных кругах. Учитывая ограниченность источниковой базы (синхронный периоду VI - IX вв. источники практически отсутствуют, незначительные сведения имеются в византийских, арабских и хазарских документах), содержанием подобных споров чаще всего становилось объектом социологического моделирования. Представляется, что мнение о сложении государственности в VI - VII вв. на территории полянского союза, также как и фиксация раннефеодальных элементов социальной системы восточных славян в VIII - IX вв. являются явной модернизацией.

"Повесть временных лет" и более ранний византийские источники рисуют нам восточных славян как различные этнические группы, входившие в состав потестарных союзов (социально-политические объединения догосударственного характера).

Основополагающими, в связи с социогенезом восточных славян остаются вопросы военно-политической власти и собственности. Первоначально властные полномочия концентрировались в руках представителей традиционных институтов (главы патриархальных семей, кланов, родо-племенных образований, совет старейшин, собрание полноправных членов). Их власть складывалась на основе регулирования производственных процессов, решении внутренних имущественных, семейных других бытовых споров в соответствии с традиционным правом. Такие функции давали возможность получения прибавочного продукта через использование лучших участков земли, получения "подарков" за судебные разбирательства. Однако устойчивого воспроизводства собственности в VII - VIII вв. еще не сложилось.

Параллельно с существующими институтами родо-племенного управления возникает и развивается власть военных, надклановых лидеров (вождей). Появление вождей связано с многочисленными конфликтами, которые происходили между различными объединениями восточных славян и их соседями (сарматами, аварами, хазарами, мадьярами, уграми, финнами, варягами). Сначала военный вождь получает особые полномочия только на период военных действий, но со временем необходимость обороны превращает его в постоянно действующего военного руководителя. По мере роста авторитета военного лидера возникает конфликт между властью вождя и традиционными институтами управления. Их существование и противоборство могло продолжаться довольно долго, пока не складывались условия для утверждения власти вождя (у славян князь, у варягов конунг).

Собственность вождя и его окружения складывалась из имущества захваченного в набегах и благодаря праву редистрибуции - вознаграждения получаемое вождем за выполнение общественно полезных функций (организация обороны, внешних походов, управления крупными коллективами и т.д.). Первоначально редистрибуция носила добровольный характер, но затем стала превращаться в обязательную традицию, предоставляя вождю возможность перераспределять общественный продукт в пользу своего окружения. В отношении подчиненных этнических групп право редистрибуции реализовывалось как взимание дани, что формировало значительный избыток княжеской доли. При этом перераспределение общественного продукта между членами коллектива, который возглавлял князь носило уравнительный характер. Кроме того, для поддержания авторитета вождя устраивались общественные пиры (с которыми связан генезис великокняжеских пиров в Киеве, но для более узкой социальной категории). Зачастую вождь начинал играть заметную роль в отправлении обрядовых действий и его власть становилась непререкаемой. Вождь (князь) опираясь на свое окружение (дружина, челядь) подчиняет традиционные институты, что вело к возникновению "вождества" (предгосударственная форма объединений). В руках вождя (князя) концентрировались не только функции военного руководителя, но и права политического лидера, а позже и судебные права, постепенно исключавшиеся из ведения родовых старейшин. Подобными вождествами или родо-племенными (традиционными) объединениями и являлись известные по "Повести временных лет" союзы восточных славян и их северо-восточных соседей угро-финнов (полян, древлян, кривичей, радимичей и т.д.). Таким образом, выстраивалась структура управления вождеством и складывались предпосылки для образования у восточных славян государства.

Центральное место в дискуссиях исследователей об образовании Киевского государства занимает вопрос о норманском влиянии. Еще в XVIII в. немецкие ученые, трудившиеся в Академии наук Готлиб Байер, Герард Миллер и Август Шлецер опираясь на критический анализ русских источников, реконструировали процесс сложения государства как призвание словенами новгородскими варяжского конунга Рюрика на княжение и постепенное подчинение варягами всех восточных славян. Позднее данная точка зрения получила название норманской теории происхождения древнерусской государственности. Против нее резко выступил М.В. Ломоносов, исходивший не столько из сведений “Повести временных лет”, сколько из патриотических настроений. Фактически уже в XVIII в. сложились два направления в отечественной историографии по вопросу о первоначальном периоде формирования Киевской Руси (“норманизм” и “антинорманизм”). Умеренными сторонниками норманской теории были большинство крупнейших отечественных историков XIX - начала XX вв. (Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, Н.И. Костомаров, В.О. Ключевский, П.Н. Милюков, С.Ф. Платонов и др.).

В советское время большое внимание уделялось разработке антинорманистских аргументов. Отчасти это определялось политическими мотивами, так как европейские ученые придерживались норманистской позиции. Советские исследователи школы Б.Д. Грекова и Б.А. Рыбакова справедливо указывали, что важнейшей предпосылкой формирования древнерусского государства являлось социальное развитие самих восточных славян. Однако советским историкам не удалось избежать ряда “натяжек”: появления государства в VI - VII вв., полное отрицание роли варягов в данном процессе или низведения ее до незначительной. Такой подход наносит не меньший вред науке, чем мнение радикальных норманистов, отрицавших возможность самостоятельного создания славянами государства.

Современное состояние отечественной исторической науки позволяет выйти на объективное решение проблемы генезиса государства у восточных славян, на моделирование данного процесса с использованием всех возможных видов источников. Нет никаких оснований отрицать значительную роль варягов в сложении государственных институтов Киевской Руси. Варяги (норманны, викинги) с начала IX в. осуществляли широкомасштабные военные операции. В 30-е гг. викинги неоднократно вторгались во французике и германские земли. В 840 - 850 гг. были разрушены Париж, Гамбург, Нант, Бордо и др. города. На севере Франции возникло норманское королевство. В 60-е гг. IX в. викинги появились в Средиземноморье и разграбили многие итальянские города, а на Сицилии появилось еще одно норманское государство. В IX - X в. объектами нападения викингов стали Британские острова и Исландия, а около 1000 года норманны достигли острова Ньюфауленд и побережья Северной Америки.

Естественно, что скандинавы не могли не испытывать интереса к расположенным рядом территориям восточных славян. Через славянские земли проходил знаменитый торговый “Путь из Варяг в Греки”. От побережья Финского залива по р. Нева “Путь” шел через Ладожское озеро по Волхову до оз. Ильмень. Оттуда корабли могли идти вверх по р. Ловать вплоть до первого “волока”, где суда ставились на бревна и перетаскивались до правых притоков Западной Двины. Далее по Западной Двине и по ее левому притоку р. Каспля до второго “волока”, выводившего купцов к Днепру в районе современного Гнездова и Смоленска. Спустившись вниз по Днепру, преодолев нижнеднепровские пороги, купеческие суда шли до греческих колоний в Крыму или вдоль северного берега Черного моря до Константинополя. По-видимому, варягов первоначально интересовала только торговля по “Пути из Варяг в Греки” и лишь потом они стали проявлять интерес к подчинению местного населения. Варяги стремились захватить важнейшие торговые пункты вдоль “Пути” (Старая Ладога, Новгород, Смоленск-Гнездово, Киев). Неслучайно под Гнездово располагается крупнейший на территории Киевской Руси варяжский могильник. Наиболее выгодным был контроль Киева (через южную точку “Пути из Варяг в Греки” проходили все товары), поэтому бежавшие от Рюрика Аскольд и Дир обосновались именно в этом городе. Позже их маршрут повторил Олег. Только с присоединением близлежащих земель стала складываться территория древнерусского государства.

При условии существования объективных социально-экономических, политических и культурных предпосылок (появление вождеств и политарных союзов, уровень производства позволяющий стабильно получать прибавочный продукт, этническая и языковая близость) к возникновению государства у восточных славян заслуга варягов состояла в объединении северных и южных земель в единое территориальное образования. В данном случае речь идет не о локальных центрах государственности (поляне, ильменские славяне), а о создании крупнейшего европейского государства раннего средневековья - Киевской Руси. Основой государственного аппарата стала дружина варяжских конунгов, из ее состава формировалось административная иерархия. Варяги на Руси первоначально составили привилегированную группу населения. В управлении покоренными народами варяги использовали уже сложившиеся у славян социально-политические структуры. Так сбор дани осуществлялся через местных князей (Игорь и древлянский князь Мал). В самом факте покорения варягами восточных славян нет ничего экстраординарного. Достаточно вспомнить о завоевании нормандским герцогом Вильгельмом Англии. В дальнейшем в X - XI вв. варяги были ассимилированы славянами утратили свою этническую обособленность. В XII в. выходцы из Скандинавии рассматривались на Руси уже как “чужеродцы” и враги.

О роле варягов в создании Киевской Руси свидетельствуют следующие факты. Наличие значительного количества варяжских погребений в археологических памятниках Восточной Европы (особенно выделяется гнездовский могильник). Включение в “Повесть временных лет” легенды о призвании варягов как отражения реальных событий. Варяжские имена первых русских князей (Рюрик - Rerik, Олег - Helg, Игорь - Igor, Ольга Helga, Владимир - Waldemar) и многих упоминаемых в источниках представителей знати и княжеской администрации (полоцкий князь Рогволд, глава княжеской дружины Свенельд, учитель Святослава Асмуд и др.). В договорах русских и византийцев 907 и 944 гг. при перечислении русских посланцев норманские имена явно преобладают над славянскими. Также можно указать на упоминание варягов в качестве русских в Бертенских анналах и арабских источниках (“похороны знатного руса” у ибн Фадлана). В течение X - первой половины XI вв. сохранялись устойчивые связи между русскими князьями и Скандинавией, где искали поддержки в борьбе с братьями Владимир Креститель и Ярослав Мудрый. Если восточные славяне делали набеги на причерноморские владения Византийской империи, то совершать военные экспедиции по Черному и Каспийскому морям могли только варяги имевшие богатый опыт мореплавания (походы на Византию Аскольда и Дира, Олега, Игоря; каспийские акции русских в годы правления Игоря).

Не стоит забывать, что о большинстве событий IX - начала X вв. мы узнаем из “Повести временных лет” - источника созданного в середине XI начале XII вв., то есть по прошествию двух - трех столетий. Поэтому многие важные факты были или утрачены или искажены. В русских источниках существуют “хронологические провалы” в несколько десятилетий, отставание от византийских датировок на несколько лет.

Происхождение этнонима “русь” связано с двумя лексическими формами: “русь” и “рось”. Южная форма “рось” возможно связана с “роксоланами” (сарматское племя) или упоминаемыми Иорданом германоязычными “росоманами”. Один из сирийских автор писал о народе “рос”, но, учитывая удаленность информатора от интересующей нас территории полагаться на его сообщение не приходиться. Вероятно также, что этноним “рось” происходил от названия реки Рось притока Днепра, протекавшего по землям полян. Северная форма “русь” первоначально употреблялась в отношении варяжских дружин, но затем превратилась в общее самоназвание. Если в “Бертенских анналах” в качестве посланников русского кагана ко двору франкского короля выступают свеоны-шведы, то в договоре Олега с Византией (907 г.) за словами “мы от рода русского” следуют как норманские, так и славянские имена. В дальнейшем обе формы слились и стали равноупотребимыми (страну называют Россия, а ее жителей -русские).