Техника эпохи Ренессанса

Прогресс техники эпохи Возрождения был наиболее велик в тесно связан­ных между собой областях горнорудного дела, металлургии и химии. Потреб­ность в металле привела к ускоренному открытию шахт, сначала в Центральной Германии, а затем в Америке. Шахты Германии были рассадником капитали­стического производста. На протяжении всего средневековья рудники предста­вляли собой главным образом ряд единоличных или совместных предприятий «вольных шахтеров», которые были самостоятельными старателями и которые облагались налогами и защищались королем или монархом от вмешательства более мелких феодальных властей¹-¹⁰⁶. С развитием крупных шахт «вольные шах­теры» объединились в компании и делили свою добычу по паям. Уже в XV веке существовала практика, при которой паями владели не знавшие дела ком­паньоны, которые помогали оплатить увеличивающуюся стоимость механизмов. По мере того как шахты становились более глубокими, росла потребность в насосах и откатывающих механизмах. Автор сочинения «De Re MetalUca» («О природе ископаемых».— Перев.) Агрикола официально занимал пост горного врача в Блейберге (свинцовый холм) в Саксонии, однако он также имел паи в нескольких наиболее прибыльных рудниках. Опыт, накопленный в области силовой передачи и применения насосов, вызвал новый интерес к механическим и гидравлическим законам, который должен был иметь много­стороннее значение для научной и промышленной революций. С упадком горно­рудного дела в Германии, с началом религиозных войн немецкие шахтеры и металлурги перебрались в Испанию, в Новый Свет, и, что важнее всего,— в Англию, где они заложили технические основы ее будущего богатства.

Металлургия и химия

Плавка металлов явилась подлинной школой химии. Широкая разработка рудников связана с выявлением новых руд и даже новых металлов, например цинка, висмута (золотого металла), кобальта (от слова «кобольд»—горный эльф) и купфермшеедл (ложной меди). Способы обогащения этих руд и обращения с ними предстояло найти по аналогии и горьким опытом; однако при этом начала формироваться, сначала главным образом подспудно

Ноуянал революция 217

общая теория химии, включающая окисление и восстановление, дистилляцию и амальгамацию. Количественный анализ с целью выявления содержания s руде драгоценных металлов представляет собой только плавку небольшого, ио строго определенного ее веса. Такой анализ стал основой химического

Р и с. 9, Текинка в эпоху Возрождения. Леонардо да Винчи.

Ияброекн Юфоеюиав машин* по большей части пзгнегателышх матсезв двойного действия, показывающие остроумные схемы зуВчатгых передач и спиральных ку*

ла^мия привад»» (ctp. 215),

Свойства новых металлических субстанций не могли не оказать физиоло­гического влияния» главным образом вредного, но иногда и благотворного,, на тех, кто с ними работал. Так, например» девушки в шахтерских районах использовали мышьяк для улучшения цвета своего лица. Металлические ком­поненты начали вводиться в медицину а связи с их сильным воздействием*

Рождение современной науки

на организм и тем самым подорвали доверие к традиционным лекарственным травам. Особенно решающим было применение ртути там, где издавна использо­вавшиеся травы оказывались бессильными, а именно для излечения новой и страшной болезни—сифилиса, занесенного матросами Колумба,

Парацельс и учение о духах

Филипп Ауреоль Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм (1493™1541), называв­ший себя Парацельсом, чтобы подчеркнуть свое превосходство над выдающимся врачом древности Цельсием, был энергичным и полным энтузиазма основателем новой школы ятрохимиков (врачей-химиков). Он публично сжег книги Галена и Авиценны на базарной площади в Базеле и в истинно протестантском духе провозгласил превосходство непосредственного опыта над любым авторитетом. Хотя он и исходил из старых традиций алхимиков, переданных арабами и Рай-мундом Луллием (стр. 179), он сумел, однако, преобразовать их и изменить их направленность. К старым антиподам— сере и ртути он добавил нейтраль­ную соль, установив тем самым «tria prima» («три начала».— Перса.) —элементы, противоположные аристотелевой четверке (стр. 119), как основание для своего спогирического мастерства химии, отказавшегося от поисков золота во имя поисков здоровья.

Подход Парацельса к химии был откровенно анимистическим. Доктрина действия невидимых агентов, связанных со всеми самодвижущимися, или живыми, силами, является одной из старейших человеческих идей, зародив­шихся, вероятно, еще в древнекаменном веке. Она была связана с дыханием, которое первым приходило к каждому животному при его рождении и покидало его при смерти. О широком разветвлении этой идеи свидетельствует наличие в нашем языке множества слов, заимствованных из ряда других языков: animal (одушевленное животное), afflatus (священное вдохновение и дыхание, жизнь), aspiration (стремление к высшему), ghost (бестелесный дух, душа), inspiration (вдохновение, воодушевление), psyche (человеческая душа, ум, психическое), spirit (дух во всех смыслах), soul (душа). Самый воздух был своего рода духом, и его действие в телах, как это показывает появление пузырьков, является признаком активного брооюенич. Один из основных процессов химии—пере­гонка был главным средством улавливания невидимых духов, поднимающихся из кипящей жидкости. О том, что духи, находящиеся в спирте, действительно могущественны, было достаточно хорошо известно из того действия, которое они оказывали на пьющего его (стр. 191).

Вся деятельность тела, согласно физиологии Галена, осуществлялась не­сколькими отдельными духами, или душами: растительный, или естественный, дух, пребывающий в печени, возглавлял пищеварение; при встрече с животво­рящим дыханием в сердце он становился жизненным духом, который по арте­риям распространялся по всему телу; в желудочках мозга он, в свою очередь, очищался и превращался в животный дух, который, проходя по нервам, сообщал движущую силу всему телу. Хотя Парацельс и отвергал учение Галена, он, однако, еще свободнее понимал духов. Он изображал д^хов— археев, вроде маленьких кобольдов, ютящихся в рудниках, как руководителей различных внутренних органов (желудка, печени и сердца) как раз тогда, когда ангелы-управители были изгнаны из небесных сфер. Тем не менее ввиду присущей химии сложности, несмотря на то что это было скорее интуитивным и мистиче­ским, чем рациональным, механистическим подходом, взгляды Парацельса должны были дать наибольшие результаты в развитии химии вплоть до ее рево­люции в XVIII веке, и Парацельс занимает неоспоримое место в ее истории как основатель современной химии. Даже его археи вернулись в нее в значительно большем количестве, чем он себе представлял, в виде энзимов современной биохимии (стр. 473 и далее).

Металлсодержащие руды были не единственными минералами, занимав­шими химиков эпохи Возрождения. Некоторые из этих последних, подобно

Научная революц ия

Бернарду Палнсси (1510—ок. 1590), изучали почвы для того, чтобы найти новую глазурь для глиняной посуды, в то время, как европейские горшечники только еще начинали перенимать техническое совершенство персидских горшечников. Это было все еще задолго до того, как они научились изготовлять нечто похожее на китайский фарфор, или «чайна» («china»)*, как его до сих пор называют. Гораздо более важное экономическое значение имела добыча квасцов, которые играли важную роль в ткацкой и кожевенной промышленности. Обла­дание квасцовыми рудниками приносило большие доходы папству, основавшему в 1462 году первый химический трест, Societas Aluminum³-³⁸. К несчастью, папские квасцы стоили дорого, а попытки добиться монополии на торговлю квасцами с помощью угроз муками ада были еще одной причиной, побудившей ткачей Севера принять Реформацию. В знаменитых индульгенциях, выпускав­шихся папами для оплаты строительства собора св. Петра и побудивших Лютера выступить против Рима, мы находим среди прочих преступлений, за которые даже индульгенции не давали прощения» торговлю квасцами, добытыми из конкурирующих с папскими источников.

Другим крупным шагом вперед в области химии было совершенствование искусства перегонки, которое достигло такой степени развития и совершенства, что чуть ли не до середины XVIII века уже не подвергалось сколько-нибудь серьезным изменениям. Крепкие спиртные напитки не только получили широ­чайшее распространение в Европе, но и стали наиболее мощным средством воздействия на невежественных дикарей с целью заставить их отказаться от •своей земли и даже от своей жизни» средством, уступающим в этом отношении только пороху. К концу эпохи Возрождения химическая лаборатория, с ее гор­нами, ретортами, перегонными кубами и весами, приняла такую форму, кото­рая должна была привести без каких-либо радикальных изменений к ла­бораториям наших дней (рис. 8).

7.3. НАВИГАЦИЯ И АСТРОНОМИЯ