2017-11-30
1054
Из памятников второй половины XIV века нам известно всего два надгробия - Болыпенырсинское и Ямашурминское, выявленные в северной части Кирменско - Джукетауского округа. В связи с подготовкой к 1000-летию Казани эпиграфический памятник Хасан-бека, датированный Ш.Марджани и Г.В.Юсуповым концом XIII в., отдельные исследователи (В.Н.Егоров, 1984.С. 104), М.И.Ахметзянов датируют 70-ми годами XIV в. По нашему мнению, данный памятник по всем показателям идентичен памятникам Болгара конца XIII в. и для его передатировки оснований нет.
Первый из них (Больше-Нырсинский) - прямоугольной формы, без тимпана и орнаментации, близок к эпитафиям третьего типа Кирменско -Джукетауского округа, но по шрифту текста он напоминает эпитафии Восточного округа. Интересно наличие свободного пространства перед началом текста, там, где на более ранних надгробиях обычно располагается арка с орнаментом или заглавная формула. Нечто подобное наблюдалось и в надгробиях Восточного округа..
Текст памятника начинается с формулы «Именем бога милостивого, милосердного», затем перечисляются еще две коранические формулы, что характерно для текста надгробий Кирменско - Джукетауского округа.
Несколько отличается своим оформлением памятник из Ямашурмы с примитивной аркой, врезанной линией и шестиконечной звездой на верхней части и врезанными линиями между строками (рис. №). Шестиконечная звезда - знак Соломона - не встречена ни на одной золотоордынской эпитафии. Правда, А.Б. Булатов отмечал шестиконечную звезду на пяти памятниках из Ильдерякова (Булатов, 1967.С.212), однако при внимательном осмотре на памятнике №4 мы видим восьми
лепестковую розетку, на эпитафиях №5,6,7,9 - орнамент, состоящий из
трехмастной композиции. Шестиконечная звезда - распространенный
орнамент на поливной керамике XIII - XIV вв.(Федоров-
Давыдов,1976.№88;БГИАЗ№35-114) на золотоордынских монетах
(Сингатуллина, 1998. С.79), на архитектурном памятнике XIV в. Черной
палате. Ее изображение, чаще встречающееся на надгробиях XV в. (см.
памятники Б. Нырсы №2,3, относящиеся к 847 (1443-1444 гг.) и 877 г.х.
(1472-1473 гг.). Г.В.Юсупов рассматривает как пережиток
многолепестковых розеток булгар (Юсупов, 1960. С. 139).
В структуре текста эпитафий второй половины XIV века мы обнаруживаем следующие компоненты: 1-й (кораническая формула), 2-й (дата), 3-й (имя, титулы покойного), 4 -й(словосочетания, обозначающие понятие смерти), 5 -й (благожелательная формула) (приложение 4).
О первом компоненте мы уже сказали. Характерно, что дата (6-й компонент в структуре текста эпитафий XIII - I половины XIV вв.) занимает вторую позицию. Мы выше упомянули о двух памятниках из Кирменско - Джукетауского (Нижние Яки) и Восточного (Мавлютово) округов, где дата также занимала вторую позицию. Выдвижение даты на вторую позицию текста мы рассматриваем как важный шаг к формированию нового типа эпитафий - эпитафий Казанского ханства.
В третьем компоненте текста наблюдается отсутствие родословной покойного, столь характерного для Болгарского округа, но изредка встречающегося и в других округах.
4 компонент Ямашурминского памятника, состоящий из возраста покойного с указанием причины смерти, соединяется с 3-м компонентом с частицей, а в Болыыенырсинском - выражения «из мира тленного в мир вечности переселился» с указанием возраста покойного. Вышеназванное выражение часто встречается на эпитафиях Болгарского округа.
5-й компонент - благожелательная формула - как у надгробий XIII - I половины XIV вв.
Таким образом, эпиграфические памятники 2 половины XIV в. сохранили в себе отпечаток эпитафий XIII - первой половины XV вв. В то же время в них появляются новые черты, которые, развиваясь, становятся главной особенностью эпитафий Казанского ханства.
Региональное деление эпиграфических памятников на четыре округа в определенной степени можно связать с процессом феодального раздробления бывшей территории Волжско - Камской Булгарии в период Золотой орды и образованием новой системы админстративно -территориольного деления Булгарского Улуса. Этот процесс нашел отражение в русских летописях, где под 1359 и 1409 гг. упоминаются, булгарские и жукотинские князья. В XIV и особенно XV в. некоторая часть населения отходит под протекторат Московского государства, например, в районы, где в XVI в. образуется Касимовское княжество. Хотя нет никаких исторических данных о существовании княжеств на востоке территории Булгарского Улуса, вероятно, и здесь шел процесс формирования феодального владения с центром в районе поселка Чишма.
Существование самостоятельных или вассальных княжеств на территории бывшей Волжской Булгарии в XIII -XIV вв. прежде всего связано с вопросом об их территории. С. М. Шпилевский в состав Жукотинского княжества включал, кроме Камского левобережья, и правый берег Камы до рек Кирмени и Шумбута включительно (Шпилевский, 1877. С. 409). По мнению же П.А.Пономарева, к Жукотину относились только примыкавшие к нему города по левому берегу Камы (Пономарев, 1882. С. 486).
А.П.Смирнов, поддерживая мнение С.М.Шпилевского, к Жукотинскому княжеству отнес всю восточную часть, а к Болгарскому -западную, южную и северную части бывшего булгарского государства (Смирнов, 1951. С. 61).
При определении границ между Жукотинским и Болгарским княжествами, по нашему мнению, важным моментом является нахождение
на одних и тех же кладбищах памятников, характерных и для Болгарского, и для Кирменско - Джукетауского округов. К ним относятся такие пункты, как Тат. Калмаюр, Иски Рязаб, Ст. Ромашкино, Ново-Чув. Адам в Закамье, Измя, Таутермен в Заказанье. Вся западная территория от этой линии была во владении Болгарского княжества, внутри которого находилось несколько крупных центров феодальных владений, такие как Большие Тарханы, Большие Атрясы, Хулаш, Бол. Тояба в Предволжье, Казань, Иски Казань, Ст. Ашит в Заказанье.
Южная и северная, границы Жукотинского княжества совпадали с границами бывшего болгарского государства, а восточная доходила до р. Зай. Жукотинское княжество явилось одним из густонаселенных районов Волжской Булгарии. Эпиграфические памятники указывают на ряд феодальных центров этого княжества: Ст. Ромашкино, Тубулгатау, Балынгуз, Кирменчук и некоторые другие.
Разделение эпиграфических памятников на региональные округа связано, очевидно, не только с выделением отдельных мастерских по изготовлению надгробий, но и с образованием крупных самостоятельных административных единиц типа Болгарского, Джукетауского, Карийского. Однако мы должны отметить, что здесь отразились и некоторые этнокультурные черты, выраженные через руки писцов и мастеров-резчиков. Наличие в Болгарах сильно развитой школы мастеров, направляемой со стороны светской и духовной власти строго по канонам ислама, создало классическую схему булгарских надгробий. Этого нельзя сказать о Джукетауском округе. Как мы сказали выше, на многих памятниках этого округа заметно влияние Болгарской школы. Однако памятники из Кирмени, Ст. Ромашкино и Тубулгатау отличаются своеобразием, что можно рассматривать как признаки самостоятельных школ со своими особенностями и традициями.
Еще выразительнее эти черты отражаются в Восточном округе. Поскольку на данной территории имеется булгарская фактория в районе
Чишмы и эпитафии Болгарской школы (памятники из поселка Чишма и Красный ключ), все остальные памятники должны были бы относиться именно к Болгарской школе. Несмотря на это, памятники из Ст. Калмаша, Мавлютова, Урсаева и др. имеют свой облик и близкие аналоги в лице памятников из Тат. Калмаюра и Иски Раджаба, что ставит их в промежуточное место между памятниками Болгарского и Джукетауского округов.
Специфические особенности отдельных регионов на булгарских эпитафиях выражаются через работы отдельных писцов, резчиков эпитафий или через определенные школы. Такие выразительные черты мы находим в оформлении и орнаментации, в шрифте и структуре текста намогильных памятников. Они также выражаются в диалектных особенностях языка эпитафий, отмеченных Г.В. Юсуповым и Ф. С. Хакимзяновым, что уже позволяет говорить и об особенностях этнического порядка.
Исследование булгарских эпитафий дает возможность выделить
несколько школ по изготовлению памятников - Болгарская, Кирменская,
Старо-Ромашкинская, Тубулгутауская, Восточная со своими
характерными чертами. Кроме того, можно предполагать наличие и отдельных мастеров-писцов, которые были под влиянием той или иной школы резьбы по камню.
На возникновении и развитии булгарских эпиграфических школ не чувствуется влияния каких-либо других эпиграфических школ мусульманского мира - Ближнего Востока, Средней Азии или Кавказа. Близость орнаментации булгарских эпитафий к орнаментам восточных архитектурных памятников нужно рассматривать как общее влияние культурных центров Востока на периферийные районы мусульманского мира, каким являлись Болгары в XII - XIV вв. Более ранние мусульманские эпиграфические памятники Средней Азии и Кавказа по типу и композиции текста не могут служить предметом подражания для булгарских эпитафий,
вероятнее всего, общим примером для тех и других были эпиграфические памятники Аравийского полуострова. Отмеченная некоторыми исследованиями близость палеографии крымских и булгарских памятников (Болгарский округ I стиль, Д. Мухаметшин) - чисто внешнее явление. По структуре текста имеется некоторое сходство памятников Джукетауского округа с Кавказским, в частности с памятниками Кухистана. Таким образом, болгарские эпиграфические памятники являются итогом творческого развития письменности и малой архитектуры Волжской Булгарии. Оригинальность памятников говорит еще о том, что в XIII - XIV вв. Среднее Поволжье являлось единственной территорией в Восточной Европе, где возникла и развивалась тюркоязычная эпиграфика.
§6 Социально - историческая терминология
на эпитафиях XIII - XIV вв.
Булгарские эпиграфические памятники дают богатый материал по социально - исторической терминологии волжских булгар (приложение 3-1). На самой верхней ступени социальной лестницы, вероятно, стоит эмир. Этот титул употребляется лишь в тексте двух памятников: из Казани и Болгар (№96). К сожалению, оба памятника с дефектами и трудно читаемы.
На памятнике из Болгар титул и имя погребенного написаны следующим образом: «эта гробница эмира великого, величайшего, весьма возвеличившегося, весьма почетного, знатнейшего, славнейшего, благороднейшего, воспитателя ученых, подпоры слабых Ахмеда хаджи, сына Мумика, сына Мир - Хусейна Назара Бунтарского». На Казанском памятнике конца XIII в. титульная группа передана в несколько иной форме: «эта гробница султана великого, знатнейшего, помощника султанов, эмира чтимого...победоносного...почтенных и великих...к победоносному...двух почестей...гордости рода и веры, тени господа мира Хасанбек сын Мир - Махмуда».
Таким образом, во втором случае титул «эмир» употреблен ниже титула «султан». Титул «султан великий», помещенный в первой позиции отмечен еще в тексте одного памятника из Болгар (№47) 697 г.х. (1297/1298 гг.), который палеографически идентичен Казанскому памятнику.
Слово «эмир» у доисламских арабов обозначало предводителя племени, позднее, с принятием ислама - наместника халифа и вообще более или менее крупного начальника (Гафуров, 1971. С. 44). В связи с тем, что халифат считался единым государством, даже правители независимых государств могли титуловаться только эмирами. Например, султаны Газны могли именоваться просто Эмир Махмуд, Эмир Масгут и т. д. Звание «эмир» носил в XIV в. Тамерлан. Это слово входило в титулатуру халифов в виде «амир -ул-мумнин».
Титул «эмир» был в хождении в Волжской Булгарии домонгольского периода. Например, в «Тарих-и-Бейхаке» - источник XI в. - сообщает, что булгарский эмир Абу-Исхак Ибрагим ибн Мухамад ибн Балтавар в XI веке послал деньги на стоительство двух мечетей в Хоросане. (Заходер, 1967. С.46). Об эмире - правителе Булгарской колонии в городе Саксине в низовьях Волги пишет в XII в. Ал-Гарнати (Большаков, Монгайт, 1971. С. 47). На основании этого Р. Г. Фахрутдинов, подробно исследовавший
титул правителя Волжской Булгарии, пишет, что в X веке правитель
о
Булгарского государства носил титул «йылтыв1>», а с XI века этот титул
заменяется на эмир (князь). Эмирами (князьями) назывались и правители булгарских городов и земель в Золотой Орды (Фахрутдинов, 1979 с.70). Термин «эмир» встречается также на золотоордынских монетах Болгарского чекана, относящихся к середине XIII века (Янина, 1962. С. 187). Оба эмира на эпитафиях имеют еще дополнительные титулы хаджи (Болгар) и бек (Казань) и приставки к имени - «мир» от эмира, что показывает знатность, родовитость его имени. Данный компонент (приставка к имени - мир) встречается еще на эпитафиях №70, IX, XVI из
Болгар и на эпитафии из Б. Тархан. Титул «султан великий» встречаем, кроме текста казанского надгробия, еще на одном памятнике из Болгар (№70). Не вдаваясь в подробности происхождения этого титула, надо отметить, что в XIII - XIV вв. титул «султан» широко распространяется на Востоке, особенно среди тюрских князей. В XIV веке этот титул, как почетный, появляется на монетах золотоордынских ханов. Наличие этого титула на эпитафиях конца XIII века показывает, что он имел хождение и среди булгар. Титул «султан» в составе сложного имени упоминают русские летописи под 1376 г., когда они называют имена булгарских князей Асана и Махмат - султана (ПСРЛ. Т. VIIL С. 25).
Употребление титула «эмир» ниже титула «султана», наличие второго титула у погребенных показывает, что в конце XIII века титул эмир, как титул правителя Булгара, был пережиточным. Как же объяснить употребление пережиточного титула на эпитафиях и монетах? Нужно учитывать то обстоятельство, что в XIII.веке шел процесс образования Золотой Орды. В первое время - до 70-80 гг. XIII в. столицей вновь образованного государства была Болгар. Именно к этому времени относятся первые монеты Сарая. Болгар вел регулярную чеканку вплоть до реформы Тохты (710 г.х.). Поэтому нельзя исключить стремление определенных сил восстановить разрушенного монголами традиционных феодальных админстративно - территориальных владений (Кирменско -Джукетауская, Казанская, Восточная, другие). Вероятно, отдельные феодалы хотели организовать самостоятельные владения (княжества), подчиненные непосредственно хану Золотой Орды, что нашло бы поддержку у золотордынских правителей. А Болгар претендовал на всю территорию Волжской Булгарии. Поэтому появляются монеты с именем давно умершего халифа Ан-Насир ли дин - Аллаха с титулом «эмир ал -мумнин», в правление которого Булгарское государство было единым и переживало наивысший расцвет. Титул «эмир всех мусульман» на монетах ассоциировался с титулом эмира всех земель Волжской Булгарии,
показывая тем самым право Болгара на объединение вокруг себя всех болгарских земель. Таким образом, в титуле «эмир» нужно рассматривать правителя Булгара, состоящего в вассальной зависимости от хана Золотой Орды. Этот титул соответствует русскому термину «князь».
Забегая вперед, нужно отметить, что имеется еще один; термин, соответствующий титулу князь - «бек», читаемый на текстах надгробий из Болгара, Казани, Чишмы, Тат. Калмаюр. Каково же различие между князем - эмиром и князем - беком? Несомненно, одно: титул князя - эмира выше, чем титул князя - бека, на что указывает и более широкое распространение второго титула. Беками назывались правители определенной территории, подвластных Болгару земель. Очень тонко эта зависимость прослеживается на эпитафии из Казани - поставленной на могиле Мир -Махмуда сына Хасан бека, султана великого, помощника султанов. Он был эмиром, теперь поставлен беком в Казани. Поэтому, по нашему мнению, титул «эмир» больше соответствует титулу «Великий князь» русских летописей.
Титул «бек» представлен в текстах памятников № 91,93,97, XI и XXXVI из Болгар, надгробия из Архиерейской дачи, Чишмы №3,5, из Тат. Калмаюра. В одном случае (Болгар № XXV) данный титул употребляется в женском роде -«бика».
Из памятников рунической и древнеуйгурской письменности известно, что титул «бек» носили предводители многих тюркских родов и племен. Титул «бек» в отношении хазар упоминается у Ибн-Фадлана. "Что касается царя хазар, титул которого «хакан»..., а его заместителя «хакан-бек» (Ковалевский, 1956. С. 146). Позднее у тюркоязычных народов «беками» назывались предводители отдельных полков и дружин, находящихся на службе у хана, правителя, а в среднеазиатском тефсире из г, Карши он уже применяется как «правитель определенного города или области» (Боровков, 1963 с. 94). Этот титул, как видно на примере памятника из Чишмы, переходил по наследству. Очевидно, титул «бек» у
булгар XIII - XIV вв. означал титул правителя области или города и соответствовал «князю» русских летописей. Князьями названы булгарские предводители в связи с событиями 1164,1220,1228,1370,1276 гг. (ПСРЛ, т. I. С.352, 451; т. IX. С. 230; т. X. С. 83-84, т. XV. С. 117,236).
«Бика» - соответственно жена князя, княжна.
На булгарских эпитафиях встречается еще одно слово, очевидно, соответствующее титулу князь. — «бу» (Алтун бу, Арт бу, Хаджи бу). Однако мы его рассматриваем в составе сложного имени. Маломерность эпитафий, плохое оформление не дает возможности рассматривать эти памятники, а следовательно, и текст, как княжеские.
Следует заметить, что в надписях булгарских эпитафий XIII - XIVbb. ряд терминов титулатурного характера употребляется как компонент сложных имен. Например, «малика» (Болгары, 74, І и XII). Такими пышными именами называлась одна из принцесс Сельджукидов - Малика хатун, и гуридов, правивших в XIII - XIV вв. - Маликаи Джихан и Маликаи - Хурасан (Гафуров, 1971. С. 102-103).Данный титул имеется в «Юсуф и Зулейха». В лице Сафара - Малика и Сувар - Малика мы видим людей приезжих, как известно из тахлалусов их отцов, из Шамахи и Африкента.
На памятнике №1 из Болгар это слово титуларного характера употребляется в составе мужского имени.
Титул «шах» (Болгар, X) также употребляется в составе сложного имени: Мубарак - шах Хоросани, сын Махмуда шайха аль-Кердари.
Немногочисленность эпитафий с терминами «малика» и «шах», а также тахаллусы их носителей среднеазиатского и кавказского происхождения говорят о том, что погребенные с этими титулами были люди приезжие, и эти титулы среди булгарского населения распространения не имели.
Ряд титулов, встречающихся на булгарских эпитафиях, были широко распространены на Востоке. Это титулы «ага», «инал», «ходжа», «хатун».
Титул «ага» (Болгар №74). Этот титул носили полководцы и высшее духовенство в Иране времени каджаров. Джафар-ага, как видно из тахаллуса, родом из Африкента, области, бывшей в составе Бухарского ханства. Вероятно, этот титул не имел хождения среди булгар. Памятник принадлежит не самому Джафар-ага, а его дочери Сафар-Мелик, вероятно, выданной замуж за правителя Болгар.
Титул «инал» (Б. Тарханы). Г.В. Юсупов, основываясь на Рашид эд-дина, отмечает «не исключена возможность, что на булгарской земле этот титул носили подчиненные эмиру цари - князья племен, о которых в X веке упоминает Ибн-Фадлан, ими же титуловался предводитель огузов в пределах Болгарского государства» (Юсупов, 1960. С. 102-103). Ф Хакимзянов также видит в нем титул вроде «доверенного» - глав небольшого княжества, которое впоследствии потеряло свою самостоятельность» (Хакимзянов, 1978. С.9). Погребенный имеет приставку к имени - мир - Ибрагим (от эмира), показывающую также знатность его рода.
Титул «хаджи» прибавлялся к именам тех лиц, кто совершил паломничество в Мекку.
Данный титул не был потомственным. Например, на памятнике из Болгар Ахмед сам носил титул «хаджи», хотя ни у отца, ни у сына этого титула нет. Титул хаджи мог употребляться и в качестве имени собственного.
Титул «ходжа» - хозяин, господин, учитель. Он является одним из широко распространенных титулов (Болгары №83,86,VII, X, XII, XVIII, XIX, XXI; Б. Ошняк №1. Тат. Калмаюр №2). В Булгарском Улусе данный титул, по-видимому, носили феодалы вообще. Отмечено, что носители этого титула не имели других титулов и не были связаны с высшими слоями общества. Этот титул передавался из поколения в поколение -например, на памятнике Болгар №83. У Г. В. Юсупова титулы «хаджи» и «ходжа» равнозначны и дается значение титула «хаджи». Подлинное
значение титула «ходжа», как хозяин, господин, вскрыто в работе Ф.С.Хакимзянова (Хакимзянов 1978. С.92).
Данный термин мы встречаем и на памятниках Кухистана (Мухтаров, 1978. С. 33). У Саманидов главный ходжа (ходжаи бузург) стоял во главе всех «людей пера», то есть всей бюрократической системы. Знаком его достоинства еще при сельджукидах была чернильница (Бартольд, 1963.С.288). Начальник «дивана документов» у Бейхаки носил титул «Ходжа - и - амид» и был одним из главных сановников государства (Бартольд, 1963. С. 289).
Титул «хатун» обнаружен на двух памятниках (Болгар XXXI) ив одной из эпитафий из фондов Национального музея РТ, вероятно, тоже Болгар, и означает любимую жену, супругу. У древних тюркских народов слово «хатун» означало только первую жену кагана, т. е. императрицу.
У Махмуда Кашгари «хатун» - принцесса, в куманском языке - жена у знати и дворян, в орхонском - жена хана и только в современном языке это слово приобретает значение просто жены (Менгес, 1979. С. 177). В Булгарском Улусе этот титул носили, видимо, жены князей - эмиров.
Ряд титулов, встреченных на эпитафиях, характерен только для булгарского феодального общества. К ним относятся титулы «йувари» и «илчи». Титул «йувари» (Болгар № VIII, IX, X, I, 4, 82, 95, 106, Ямбухтино №2, Балынгуз №2, Тат. Калмаюр №2, Дюма) по толкованию X. Файзханова, состоит из «йау»- война и «ари» - мужчина. Некоторые читали его как нисбу «Билярский» (Ашмарин, 1902. С.74), «Суварский» (Юсупов, 1960. С. 103) или «Каварский», что подвергнуто справедливой критике со стороны Г.В.Юсупова (Юсупов, 1960. С. 104) и Ф.С. Хакимзянова (Хакимзянов, 1978. С. 81,82). В титуле «йувари» нужно видеть не столько дружинника, сколько предводителя дружины, военного отряда. О наличии дружин у болгар говорится у Ибн - Фадлана (Ковалевский 1956, с. 13 6). О дружинном строе булгар упоминается в
русских летописях под 1164 (ПСРЛ,1862. С. 230) и 1220 (ПСРЛ,1865. С. 128) годами.
М.И.Ахметзянов предложил новое толкование термина «йуари». Несмотря на многочисленные языковые экскурсы, чтение и транскрипция надписей не являются окончательной. Дифтонг «вау» М. И. Ахметзянов читает как «й», слово целиком как «йори» - ходит. На этом основании под «йуари» он видит не воинов - дружинников, а купцов, которые ходили -торговали с народами Севера (Ахметзянов 1990.С. 113-117).
Титул «илчи-алти» - (Болгар №№ 29,51,93,94,97, Ст. Ромашкино, Тат. Шапкино, Кармалы). Впервые на это слово обратил внимание Н. Ф. Катанов, который его рассматривал в составе сложного имени и перевел как Сабар - Ильчжи и Фатима Эльхей (Юсупов, 1960. С Л 05). Г.В.Юсупов ставил этот титул в один ряд с титулами «бика», «хатун», хотя семантику его не раскрыл. Значение этого титула наиболее полно раскрыто в работе Ф.С. Хакимзянова, как госпожа, барыня (Хакимзянов, 1978, с. 91,92).
Титулы служителей культа не отличаются своим обилием и разнообразием. Их удельный вес относительно мал. Среди них выделяется титул «шейх великий» (Болгар №№ 19,47,81,XI), «шейх» (Старое Байрамгулово), «шейх эль-имам» (Болгар №ХХ1Х). Звание «шейх» применялось относительно к ученым, визирям, даже правителям, а в арабских странах - к главам рода и племени. В данном случае под этим титулом подразумевается глава мусульманской религиозной общины.
Титул «имам» - глава религиозной общины или настоятель мечети, обнаружен только в надписи одного памятника из Балынгуза (№2).
Широкое распространение на территории Булгарского Улуса получает титул «хаджи» - (Болгар II, V, VII, XVI, XXIII, 69, 96), Иски Раджаб №1, Урмандеево, Матвеевка, Чишма, Б. Атрясы №16, Б. Тарханы, Ямбухтино №2, Сухие Курнали №1, Салтуганово №2. Ст. Ромашкино №5, Дюма №2, Ильдеряково №3, Измя). Данный титул прибавлялся к именам тех лиц, которые совершили паломничество в Мекку, а также к именам
купцов, побывавших там. Он не был потомственным. Подобно другим титулам титул «хаджи» также может употребляться в качестве имени собственного.
На булгарских эпитафиях встречается ряд терминов, обозначающих род занятий: «тамгачи» (Б. Тарханы, Болгар 106), «алтунчи» (Болгар №107), «темирчи» (Н. Яки №1). Термин «тамгачи» И. Березин переводит как сборщик податей, таможник (Березин, 1852. С. 109). Под термином «алтунчи» и «темирчи» подразумевали, очевидно, не непосредственных исполнителей, а владельцев мастерских. На это указывают и эпитеты «алтунчи» — «почитатель ученых, сирот, вдов, бедных кормилец». Эпитафия «кузнеца» более худшего оформления, однако установка любой эпитафии была под силу только состоятельным людям.
Большое распространение на территории Волжской Булгарии получил социальный термин «хум» (Болгары №4, 82, 102, Ошняк: №2, Ст. Ромашкино №7, Тат. Шапкино, Сухие Курнали № 1, Ст. Казеево № 1, Б. Атрясы №1,14, Б. Шемякино, Архангельское, Чишма, Салтыганова). Этот термин исследователи рассматривали в составе сложного слова «хирхум» и переводили как «девушка-наложница» (Юсупов, 1960. С. 78; Федотов, 1965. С. 45). Ф. С. Хакимзянов впервые отметил, что оба термина «хир» и «хум» являются отдельными самостоятельными лексическими единицами. Он выдвигает тезис: «не являются ли булгарские «хумы» потомками тех, которые родились от хозяина и невольницы», и переводит слово «хум» как потомок бывшего раба (Хакимзянов, 1978. С. 93,94). Видеть в «хумах» рабынь не соответствует действительности. Трудно представить, чтобы рабыням поставили такие хорошо оформленные надгробия. Плюс к тому на памятниках из Болгар (№82), Салтыганова данный термин стоит после слова «сын», поэтому правильнее будет «хум» рассматривать как обозначение потомка бывшего раба, как это делает Ф.С. Хакимзянов. Некоторые «хумы» имели довольно высокое общественное положение.
Одни из них являются дочерьми предводителя дружины, или иноземного купца, другие носили титул «хаджи».
Среди социальных терминов многочисленную группу составляют фамилии - тахаллусы. Встречаемые в эпитафиях фамилии - тахаллусы можно разделить на две группы: тахаллусы - этнонимы и тахаллусы -топонимы.
К первой группе относятся тахаллус «булгари» - (Болгар, №1, 23, 51, 63, 94, 96,1. XXVII, XXIX, X, VI, Балынгуз №2, Тат. Шапкино, Матвеевка, Ст. Ашит, Тат. Кирмени). Тахаллус «булгари» употребляется и на памятниках II группы.
Встречаются на эпитафиях тахаллусы - «сувари» (Б. Тарханы, Болгар) и тахаллусы - этномины «туркмен», «урюм», «мухши» (Болгар), «татар» (Б. Атрясы). Г.В. Юсупов приводит еще ряд этноминов - «ашлы», «ар», «буляр», «балимар», «куюк», «алак», «кердар» (Юсупов. 1960. С. 222), однако этот вопрос еще требует дальнейшего изучения и осмысления, во многих случаях текстологического подтверждения. Нет однозначного ответа на употребление тахаллусов «булгари» и «сувари» как тахаллусов этнонимов, возможно, они являются тахллусами - топонимами.
Во вторую группу входят тахаллусы - топонимы, в основном, образованные от названий центральноазиатских, закавказских и других восточных городов и областей - Ширвани, Африкенти, Дженди, Самарканди, Шамахи, Курасани, Кердари, Туркестани. Кроме последнего случая, все они происходят из города Болгар. Эти тахаллусы, образованные от топонимов, принадлежали людям не булгарского происхождения, приезжим служителям религиозного культа, купцам и тому подобное.
Считаем нужным отдельно остановиться на терминах «мухша», «биляр», «сувар», поскольку они в данном контексе не являются тахаллусами и в литературе получили различные толкования. Термин «мухша» на памятнике из Болгар (N75) идет в контексте со словом
«мусульманин». «Мухша — мусульманин» человек мордовского происхождения, принявший ислам. В XII - XIV вв. это явление, вероятно, было характерно для Болгара. Исследования И.Газимзянова выявили погребения мордвы на северо-восточной части г. Болгара, где сохранились некоторые языческие элементы (Газимзянов, 1998, с.31). Нельзя исключить в данном случае и превращение этнонима в имя собственное. Отсутствие имени; в тексте «... Ахмад, (его сын) Мухша - мусульманин, (его дочь) Джаулат, (ее) место погребения», - вероятно, указывает на это. Термины «сувар», «биляр» известны по памятникам из Бол. Тархан и Болгар №№ 76, 57,50. На Болыыетарханском памятнике чтения надписи как «... ходжа тамгачы ас - сувари» не вызывает сомнения. На одном из памятников из Болгар Г.В.Юсуповым на основании эстампажа И.Березина данный термин был прочитан как «суюргал» (Юсупов, 1960. Т. 17). Полный текст эпитафии №76 из Болгар звучит так: «почитатель ученых, строивший мечети, совершавший подаяния, благодетельный Сувар иле тамгачи Али ходжа, (его) сын Атряч ходжа, (его) сын Абу-Бекр ходжа, (его) памятник поставлен 1308г.». Если на первой эпитафии термин «Сувар» можно рассмотреть как тахаллус, то во втором случае термин «Сувар иле» указывает на определенную область или территорию. Слово «ил» читается на памятнике из Болгар №57. В 1942 г. комиссией по эпиграфике оно было прочитано как имя собственное «Бикбалтай». В настоящее время памятник восстановлен из восьми частей, что дает возможность ясно читать данное слово как «иле». Диактрические точки под буквами «б», «р» и оголосовки позволяет читать следующее слова как «Биляр». Словосочетание «биляр иле» прочитывается еще на одном памятнике из Болгар (№50). Ф.С.Хакимзянов данное словосочетание переводит как «из рода Биляр». В этимологии названий булгарских племен барсил», «эсегель» он считает возможным разделить на две части «барс+ил», «иски+ил», где вторая часть слова означает род, племя. Однако в ряде источников этот термин означает определенную территорию,
область. В надписи Культегина «илиг» - государство; у Саиф Сараи ил -родина; у Шариф Хаджитархани валият (производное от «ил») область, государство; в Центральной Азии (Монголия) кочевой ил (аил) семейно -хозяйственная единица. В «Хосрау и Ширин» -улус-ил (Наджип,1989.СЛ35). В словосочетании «Биляр иле тамгачы» термин «ил», по нашему мнению, означает определенную административно -территориальную единицу. Чеканка монет в Биляре в конце XIIL в., найденные в значительном количестве в Болгаре, возможно, говорит о восстановлении Биляра как административного центра Булгарского Улуса.
На памятнике из Тяжбердино сохранился единственный
географический термин - гидроним Черемшан. Учитывая, что упомянутая Ибн-Фадланом названия Жарымсан и Джаушир исследователями сопоставляется с Черемшаном, фиксация на эпитафиях названия реки в современном звучании позволяет предположить изменение словарного состава языка в XIV в.
Картографирование титулов на эпитафиях показывает, что большинство титулов и имен титулатурного характера происходит из Болгар. К ним относятся «шейх», «аш - шейх ал - имам», «аш - шейх ал-кабир», «челеби», «ага», «малика», «шах». Эти титулы, вероятно, не имевшие распространения среди высшего сословия булгарского феодального общества, скорее, связаны с людьми приезжими. Многие из них носят фамилии - тахаллусы «ал - Африкенти», «аш - Ширвани» и др. К ним можно присоединить титулы «имам», «инал», «хатун», «султан», происходящие из Болгар и крупных феодальных центров Волжской Булгарии - Балынгуза и Б.Тархан. Значительное распространение получают титулы «алти - илчи», «хаджи», «ходжа», «йувари», «бек» и термин социального характера «хум». Они встречаются на памятниках из многих населенных пунктов, хотя основная масса эпитафий с титулами сосредоточена в Болгаре (приложение 3-1).
Наличие погребений знатных людей говорит о значимости данного населенного пункта. Кроме вышеуказанных трех точек, титулы знатных людей отмечены также в надписях надгробий из Тат.Калмаюра, Ст. Ромашкино, Б.Атрясы, Чишмы, Тат.Шапкино, Ямбухтино, Н.Демкино, Казани. Эти пункты также очевидно следует считать центрами феодальных владений булгар в XIII - XIV вв.
Сохранившиеся эпиграфические памятники относятся к последней четверти XIII - середины XIV вв. Известные науке около 400 памятников территориально, типологически и по структуре текста разделяются на 4 региональных округа.
По своему оформлению, технике исполнения и структуре текста и по другим формальным признакам среди эпиграфических памятников XIII -XIV вв. выделяются четыре региональные группы, которые компактно расположены на опреленной территории, где проживало булгарское население. Каждой из них характерно своеобразное общее оформление памятника и определенный канонический текст.
Болгарская региональная группа характеризуется наличием в верхней части стрельчатой арки с плечиками и текстом, выполненным почерком стройного, каллиграфического куфи или изящного рельефного сульса. Все памятники имеют бордюрное украшение из линейного или геометрического мотивов. Камни отличаются тщательностью отделки, наличием ярко выраженных боковых и заднего аспектов, где, как правило, фигурируют коранические формулы или орнамент (рис.7-1,7-2,7-3,7-4).
Особенностью Кирменско - Джукетауского округа являются в оформлении - отсутствие арки, бордюрного украшения, закругленность верхней части, врезанный простой шрифт; в структуре текста - отсутствие коранической формулы «Он (Аллах) живой, который не умирает», столь характерное для Болгарской группы (рис. 7-5,7-6).
Граница между Болгарским и Кирменско-Джукетауским округами проходит в Закамье западнее р. Малого Черемшана, в Предкамье по линии рек Ошняк, среднему течению Меши до р. Вятка.
Восточная группа эпитафий компактно расположена на пограничных районах Башкортостана и Республики Татарстан. Эти памятники с геометрическим орнаментом, состоящим из трехчастной композиции, и большим количеством коранических формул в тексте отличаются еще своими большими размерами и более грубой обработкой (рис. 7-6). Далеко на севере, в отрыве от основной территории распространения эпитафий стоит памятник из с. Гордино Балезинского района Удмуртии с своеобразным оформлением и текстом, что позволяет его выделить в отдельную группу.
Наиболее значительным из них является Болгарская школа резбы по камню, которая имела существенное влияние на возникновение и развитие других школ.
При картографировании эпиграфических памятников намечается тяготение кладбищ с надгробными камнями к отдельным городищам -Болгарское, Джукетауское, Кирменское, Кабанское, Ст.Ромашкинское и другие, бывшие в XIII - XIV вв. административно - территориальными центрами. Это подтверждается и тем, что из этих мест происходят эпиграфические камни с титулами верхушки правящего класса.
Глава III
