Товарно-денежные отношения

Как заметил читатель, у меня нет и тени сомнений в необходи­мости товарно-денежных отношений при социализме. И это не ап­риорное убеждение, к нему приводит весь предшествующий ана­лиз экономических отношений, причем независимо от того, кто яв­ляется юридическим собственником средств производства (го­сударство или трудовые коллективы) и независимо от того, кто из них является инициатором производства (ассортимента, качест­ва, количества) и обмена продуктами труда с другими хозяйствами и индивидуумами.

В любом случае даже ц-социалистическое производство основано на определенном уровне разделения труда и специализации произво­дителей. Это значит, что, чьими бы продукты труда хозяйственной единицы ни считались (общенародными, государственными или этого предприятия), их надо отдать тем, кому они нужны, и через систему товарного обмена (здесь опять неважно как: по инициати­ве государства или предприятия) удовлетворить производственные нужды предприятий и непроизводственные нужды людей, в про­тивном случае специализация, разделение и кооперация труда в обществе просто исчезнут.

Причем этот обмен должен регулироваться, а потому и контро­лироваться не только натуральными категориями, но и стоимост­ными, в противном случае предприятие либо не восстановит своих средств производства и предметов труда через систему товарного обмена (даже боязно говорить: «через рынок» под бдительным оком ортодоксов, хотя молчи - не молчи, а факт товарного 325

обме­на налицо), либо присвоит чужие (неосознанно, не считая), подо­бно рассмотренному процессу концентрации средств производст­ва у немногих счастливчиков (см. с. 245-247).

И неважно, будете ли вы регулировать обмен товаров (по ини­циа- тиве государства или руководителя предприятия), а более ши­роко - воспроизводство в целом, учитывая их стоимость в руб­лях за штуку или человеко-часах за штуку, вы будете пользоваться стоимостными категориями и никогда не обойдетесь без них!

То же касается и товаров личного потребления: если вы не бу­дете учитывать стоимость «проедаемых» товаров и не будете сопо­ставлять ее (стоимость этих товаров) с отдачей трудящихся в сто­имостных категориях, то вы тем самым через товарный обмен не восстановите сельское хозяйство, не восстановите его производ­ство (хотя, быть может, ограбите промышленность в его пользу).

Кроме того, товарный обмен без его учета в стоимостных кате­гориях подорвет материальную заинтересованность в производст­ве тех, кто в этом обмене получает меньше, чем производит, не го­воря уже о том, что эти люди будут пассивны по причине отсутст­вия у них прав действительного собственника.

А если происходит обмен продуктами труда, сопровождаясь сменой собственников этих продуктов, причем когда критерием этого обмена есть стоимость, то что это как не товарно-денежный обмен?

Вот почему товарный обмен при социализме не может не идти, не может не быть, иначе исчезнут всякое разделение труда и спе­циализация производителей и наступит крах социализма.

Мне могут возразить, что при социализме, поскольку все сред­ства производства общенародны, да и продукты труда тоже, про­исходит не товарный обмен, а продуктообмен, т.к. перераспреде­ление это происходит внутри коллективных собственников, в ре­зультате чего объекты собственности при обмене не меняют сво­его собственника (= народ). Народ как был, так и остался соб­ственником и средств производства, и продуктов труда.

Но это возражение построено на юридических иллюзиях и от­сутст- вии даже малейшего анализа действительных отношений собствен- ности.

Независимо от того, кто считается юридическим собственни­ком средств производства и продуктов труда хозяйств, их дейст­вительным собственником является и государство, и предприятие, реально деля свои права собственности соответственно дележу прибыли.

Продукты труда предприятия являются товарами даже в стро­гом классическом смысле, поскольку в своем движении они дей­ствительно меняют собственника (действительного) во встречном таком же движении других товаров.

Не видно иногда товарного обмена только между предприятиями и го­сударством в случае присвоения последним части прибыли хозяй­ства, потому что это есть безвозмездное присвоение. Но и при лю­бом другом общественном строе налог не является товарообме­ном.

Товаром, вспомним, может быть только объект собственности, следовательно, предполагается наличие отношений собственности и их носителей. Так оно при ц-социализме и есть. Разве на дворе уже коммунизм? Разве всем всех продуктов труда стало хватать в неограниченном количестве, как воздуха (см. с. 124), что они пе­рестали быть объектами собственности? Или отношения собствен­ности, отражающиеся понятиями «твое», «мое», «его», «их»..., можно отменить приказом?

Нет, конечно, продукты труда не перестали быть объектами собственности, потому что существует очень много собственников

(и хозяйств, и непроизводственных потребителей), для полного удовлетворения потребностей которых объектов собственности не хватает, как бы кто ни преувеличивал их дух коллективизма, как бы этих собственников ни стригли под одну гребенку и ни рас­сматривали как нечто однообразное - как сумму коллективных (и только коллективных!) собственников одного и того же объекта собственности. Эти «коллективные собственники» не делятся продуктами своего труда с другими людьми соответственно только их потребностям (хотя эти коммунистические зачатки есть). До коммунистического изобилия еще далеко. И они обмениваются друг с другом товарами соответственно качеству и количеству тру­да как соответственно качеству и количеству продуктов своего труда; т.е. их обмен регулируется стоимостью. И производители вынуждены с ней считаться (считать доходы и расходы), если не хотят остаться на мели.

Ну хорошо, без товарного обмена и счетных (безналичных) де­нег не обойтись, но нельзя ли обойтись без обычных денег, без этих вещественных носителей буржуазной морали, без этих раз­вратителей советских людей?

Как я уже писал, не общественные отношения являются след­ствием товаров и денег, а наоборот (с. 151). Поэтому каковы от­ношения - таковы и деньги. В нормальных человеческих условиях

производства у честных людей и деньги честные: нечего на зерка­ло кивать, коли...

А в условиях развитого товарного обмена, тем более в услови­ях такого высокого уровня разделения труда и специализации про­изводства, собственники товаров не могут ограничиваться лишь счетными деньгами, поскольку им часто нужно нечто, что гаранти­рует их от нечестного партнера по обмену и даже просто от оши­бок или забывчивости чьей-то. И таким гарантом неизбежно стано­вятся деньги. Либо в качестве действительного товара (золото), где слабо развиты право и суд, либо в качестве бумажных денег, где последнее есть и уже развито банковское дело*.

А всякие квитанции, выдаваемые широкому потребителю для получения из общественных кладовых продуктов, выдаются не за красивые глазки, а соответственно количеству и качеству труда его в производстве, как это следует даже из «Критики Готской программы» К. Маркса, т.е. количество этих квитанций регулиру­ется той же стоимостью и являются они такими же представителями-замените- лями товаров, как и при капитализме.

А если их (квитанций, денег) сфера применения искусственно ограничена, то это приводит лишь к ненормальным воздействиям на экономику, да и вообще на общественные отношения, компен­сирующиеся частично натуральным товарным обменом. И наша экономическая история настолько ярко это демонстрирует, что нет необходимости доказывать это более подробно.

Да и кладовые эти общественные, каждая имеет своего собст­венника хотя бы в силу той же относительной самостоятельности хозяйств в рамках ПДЦ.

Поэтому в подтверждение выводов о ц-социалистической эко­номике на с. 287-290, не говоря уже о рыночной, скажем, что ц-социа- листическое производство не может не быть товарным, значит, здесь не могут отсутствовать товарно-денежные отно­шения, т.е. ц-социалистическое производство не может быть не­посредственно общественным, значит, централизованное дирек­тивное его регулирование является здесь тормозом естественно- исторического развития.

*«Речь идет о деньгах, служащих залогом, который один должен оста­вить в руках другого, чтобы получить от него товар. Здесь сами экономисты говорят, что люди оказывают вещи (деньгам) такое доверие, какое они не оказывают друг другу как личностям» (М арке К., Энгельс Ф. Соч., т. 46, ч. I, с. 103). 328

 

Товарным производительным силам и товарно-денежным отно­ше-ниям соответствует и может соответствовать только рыночное регу- лирование экономики. Следовательно, наиболее приемлемой моделью социалистической экономики может быть только рыноч­ный социализм.

Товарно-денежные отношения всегда пугали догматиков марк- сизма-ленинизма, поскольку эти отношения у них в мышлении прочно связаны с капиталистическим способом производства, а потому и с эксплуатацией трудящихся. Из-за этого и пострадали наши «мелкие буржуа» от Сталина.

И надо признать, что основания у коммунистов для этой трево­ги были серьезные. Ведь исторически простое товарное производ­ство действительно рождает капитализм. Но почему - этого ни­кто пока так и не понял.

А анализ отношений собственности с помощью ПО позволяет понять, что одной из причин образования капиталистических эко­номических отношений из простого товарного производства есть отождествление действительного собственника товаров с юридическим и истинным, в результате чего ремеслен­ник В, ставший капиталистом (см. с.245-249), признается со­гражданами действи- тельным юридическим истинным собственни­ком своих средств производства, а потому и продуктов труда, про­изведенных с их помощью, что и закрепляется буржуазным правом.

Поэтому, чтобы социалистический рынок не родил капитали­стические отношения, необходимо соответствующее политико-экономическое и правовое его регулирование, основанное на ана­лизе отношений собственности товарного производства, на пони­мании причин становления капиталистических отношений. А имен­но: регулирование, основанное на принципах, изложенных в разделе об экономических отношениях рыночного социализма и в разделе о ценообразовании и движении товарно-денежных масс в услови­ях рыночного социализма.