Становление капиталистических отношений

Кустари и ремесленники с дальнейшим разделением труда и появлением вследствие этого более обширного рынка торговли*,

наращивают производство товаров, контролируя это производство на

* Этот процесс замечательно отражен В.И. Лениным (т. 3, с. 26-27), особенно подробно и скрупулезно это показано в третьей главе.

всех его этапах стоимостными категориями. Поэтому легко за­мечается прибыль как разница между суммой денег от проданных товаров и производственными затратами. Выгоды от этой разницы, прибыли, осознаются, и она становится основным стимулом произ­водственной деятельности производителей.

Конечно, это не значит, что кустарь делает прибыль в букваль­ном смысле этого слова. Нет, он занимается конкретной произ­водственной деятельностью: то ли он сапожник, то ли гончар, то ли столяр. Но поскольку в условиях довольно развитого разделе­ния труда, а потому и товарно-денежных отношений результатом продажи их продуктов всегда есть деньги, являющиеся средством удовлетворения их разнообразных потребностей, то им в принци­пе безразлично, каким трудом заниматься. И они абстрагируются в своей цели, в стремлении приобрести деньги от конкретных ви­дов труда, думая лишь о прибыли и оценивая, контролируя всякое производство стоимостными категориями. И на первый план их мышления и стремления выступают деньги, стоимостные катего­рии производства. И людьми овладевает товарный фетишизм - мистическое представление вообще-то материалистически мысля­щих производителей о производственной деятельности как товар­но-денежных оборотах, о движении капитала как самовозрастаю­щей стоимости.

Вначале прибыль кустаря составляет его заработок, равный стоимости произведенных им трудовых затрат, поскольку, обме­нивая свои продукты на товары соседей, они обменивают их по равным стоимостям.

С углублением разделения труда, развития товарно-денежных отношений, рынка возникает конкуренция производителей одного вида продуктов, которая нивелирует индивидуальные цены това­ров. Образуется средняя цена (состояние рынка считаем нормаль­ным: предложение соответствует спросу и удовлетворяет его).

В результате тот, чья индивидуальная стоимость ниже средней рыночной цены товаров, теряет, т.е. получает деньгами за продукт своего труда меньше стоимости своих трудовых и материальных затрат. А тот, чья индивидуальная стоимость ниже средней рыноч­ной цены товаров, - находит.

В условиях конкуренции покупатель, покупая товары с высо­кой индивидуальной стоимостью, платит производителю денег меньше индивидуальной стоимости его товаров. И продавцу ниче­го не остается делать, как отдать свой товар, иначе товар не будет реализо-

ван. Точно так же продавец продает свой товар с индиви­дуальной стоимостью ниже средней цены по средней цене, пото­му что покупатель все равно не найдет такого товара по более низ­кой цене. Это значит, что кустарь с высокой производительностью (низкой индивидуальной стоимостью товара) и работающий в лучших условиях зарабатывает через рынок (за день, за год...) денег больше, чем кустарь с низкой производительностью, хотя трудит­ся столько же времени.

Таким образом, в условиях развитых товарно-денежных отно­шений конкуренция производителей однородных товаров при по­средничестве покупателей производит перераспределение матери­альных ценностей в пользу удачливых и умелых. А поскольку вто­рые, менее удачливые и умелые, вынуждены терять эти ценности, а первые, приобретая их, пользуются этой вынужденностью (неза­висимо от осознания этого факта), то это значит, что первые при­сваивают часть прибавочной стоимости вторых путем экономи­ческого насилия, в данном случае действием конкуренции, этого, по-видимости, справедливого способа (с точки зрения частных собственников) борьбы производителей однородных товаров.

Посредством большего количества денег быстрее накапливают­ся более совершенные средства производства, более удачливый производитель создает себе лучшие условия изготовления продук­тов, совершенствует технологию производства, укрупняет произ­водство, делая его более массовым, в результате чего еще более понижает индивидуальную стоимость своих товаров. И так далее.

В конце концов этот процесс заканчивается разорением массы производителей и значительным экономическим усилением не­скольких счастливчиков. То есть основная масса кустарей теряет свои средства производства в конкурентной борьбе, а небольшая их часть накапливает новые средства производства, совершенст­вуя старые, значительно понижая индивидуальную стоимость каж­дого товара и увеличивая поток товаров на рынок.

Таким образом, в результате конкуренции, этого справедливо­го вида экономического насилия, основная масса частных собст­венников оказывается лишена искусственных средств производст­ва. Что у них осталось, так это собственная рабочая сила - они стали рабочими. Значительно меньшая часть их коллег по профес­сии стала путем экономического насилия (в виде конкуренции) собственниками большого количества искусственных средств про­изводства, т.е. капиталистами.

Поскольку разорение кустарей есть не мгновенный процесс, то наполовину разоренные кустари были уже наполовину рабочими (соответственно количеству прибавочной стоимости, которая че­рез рынок поступала в руки удачливых собратьев по профессии), но наполовину еще кустарями. А вторые - наполовину кустарями (пока еще работают сами), а наполовину - капиталистами, хотя эта двойственность скрывалась за видимостью самостоятельного, независимого дела каждого из них.

А когда кустари разорялись окончательно, то открыто нанима­лись к ставшему капиталистом коллеге делать старое дело средст­вами производства капиталиста, за что тот же капиталист, используя ту же конкуренцию, но несколько видоизмененную, между теми же частными собственниками, оставшимися без искусствен­ных средств производства, присваивает, как и прежде, часть вновь созданной стоимости последних безвозмездно, т.е. прибавочную стоимость.

Поясню этот процесс цифрами.

Итак, товарное производство кустарей и ремесленников разви­то настолько, что рынок стал неконтролируемым и благодаря кон­куренции на однородные виды товаров образовались средние це­ны. Соотношения спроса и предложения покрывают друг друга,

В этих условиях средняя цена однородных товаров будет сов­падать с их средней стоимостью (прочие условия - скорость обо­рота товаров, производственный цикл и т.п. - предполагаем оди­наковыми).

Это значит, что ремесленник А, работающий в средних услови­ях, продает продуктов своего дневного труда 12 а (12 шт. товара а) по цене, равной этой стоимости и выражающейся, допустим, в 12 руб. Стоимость рабочей силы на рассматриваемом историче­ском этапе пусть будет соответствовать 10 руб. Остальные 2 руб. от выручки (1 шт. товара а, получается, стоит 1 руб.) идут на вос­становление истраченных средств производства и предметов тру­да. На накопление ничего не остается, следовательно, ремеслен­ник А занимается простым воспроизводством.

Ремесленник Б, производя тот же продует а, работая в худших условиях, не может (или не умеет) произвести за день такое же количество продукта а, как и ремесленник А, и производит всего 11 шт. Поэтому и продает свои товары за 11 руб. Истратив на се­бя 10 руб. (стоимость рабочей силы), у него остается 1 руб. на восстановление своих средств производства и сырья. То есть хо­чет он того или нет, со временем ему придется свернуть свое про­изводство.

Ремесленник В, производя тот же продукт в лучших условиях,

изготавливает 13 шт. товара а в день, а потому и зарабатывает за день 13 руб. Израсходовав на себя 10 руб. и 2 руб. на средства производства и предметы труда, он пускает 1 руб. на расширение производства, приобретая дополнительно средства производства либо улучшая старые.

Таким образом, через третьи руки (через покупателей) в конку­рентной борьбе ремесленник В присваивает себе средства произ­водства ремесленника Б. Другими словами, покупатель, покупая у Б 11 шт. товара а, индивидуальная стоимость которых 12 руб., возвращает ремесленнику Б всего 11 руб., платит лишь среднюю цену (1 руб. за шт.), не оплачивая тем самым часть трудовых за­трат и часть израсходованных в производстве средств производст­ва, Поэтому Б уже не сможет восстановить свои средства произ­водства и не сможет купить их у производителя этих средств производства Г на 2 руб., ведь из 11 руб. 10 надо проесть - никуда не денешься!

Покупая у В 13 шт. товара а, индивидуальная стоимость кото­рых 12 руб., покупатель платит 13 руб. - на 1 руб. больше их ин­дивидуальной стоимости, на который ремесленник В у производи­теля Г купит средств производства на 1 руб. больше, чем достаточ­но для простого воспроизводства.

Таким образом, через рынок производители А, Б и В приобрели средств производства у производителя Г на 6 руб. для восстанов­ления своих средств производства. Но если А просто восстановил свои средства производства, то Б недовосстановил, а В даже нако­пил. Если Б потерял в конкурентной борьбе на 1 руб. средств про­изводства, то В на столько же увеличил свою экономическую си­лу. И этот процесс будет продолжаться до тех пор, пока Б не ли­шится своих средств производства и не пойдет наниматься на ра­боту к В, чтобы продолжать ту же работу своими же средствами производства, но под титулом собственности В, а потому и на ус­ловиях последнего.

Теперь, если Б, работая на В, будет производить под его руко­водством 13 шт. товара а в день и В будет ему за это платить 10 руб. (стоимость рабочей силы), то таким образом Б будет при­носить В 1 руб. прибыли в день.

Далее, поскольку эксплуатация стала более открытой, капита­листу приходится объяснять источник своей прибыли не только удачными для капиталиста свойствами товара «рабочая сила», но и применением своего капитала. А для сокрытия факта экономиче­ского насилия над рабочим капиталист придумывает сказку о по­купке рабочей силы рабочих за зарплату, а потому сказку о спра­ведливой

торговой сделке с рабочим. И напомню, что так идет этот процесс в условиях соответствия спроса и предложения,

Контроль капиталистического расширенного производства ка­питалист, как и в бытность свою кустарем, осуществляет прежде всего в стоимостных категориях. Этот контроль подсказал ему и укрепил его веру в выдуманную им сказку о торговой сделке с ра­бочим. Но самое интересное и поразительное здесь то, что отра­жение движения товарно-денежного оборота капиталистического произ- водства в стоимостных категориях, как самовозрастание сто­имости в движении по кругу через ряд товарных метаморфоз, аб­солютно совпадает с представлениями Гегеля о развитии природы.

Купец, рассмотренный нами ранее, посредничая между произ­водителями-кустарями и покупателями, используя свое выгодное положение, присваивает часть их продуктов труда безвозмездно. Исторически их отношения развиваются так. Сначала купец про­сто скупает товары кустарей с целью продажи, затем делает зака­зы, далее снабжает под заказы средствами производства и пред­метами труда. И в конце концов совсем разорившихся и зависимых от него кустарей купец, ставший фактически производитель­ным капиталистом и ведущий свое производство на квартирах сво­их рабочих, собирает их у себя под одной крышей, продолжая ста­рое дело на новом месте.

И опять мы видим рабочих, производящих продукты своего труда средствами производства капиталиста, за что последний часть продуктов их труда присваивает безвозмездно.

Эти две разновидности становления капиталистических отно­шений подробно и очень живо изображены в книге В.И. Ленина «Развитие капитализма в России».

Как мы видим, получилось так, что в сфере производства несель­скохозяйственной продукции специализация и разделение труда колоссально углубились, в результате чего рынок возрос и террито­риально, и по разнообразию и массе товаров так, что перестал быть контролируемым: спрос стал, неконкретным, не вполне определен­ным, т.е. именно рыночным спросом, в результате чего появилась и укрепилась конкуренция производителей, что привело к концент­рации средств производства многих в руках немногих.

Протекали эти процессы в условиях частнособственнических отношений в среде частных собственников-тружеников прежде всего. И в результате экономического насилия одних частных соб­ственников над другими (осознаваемого людьми или нет) образо­вались класс капиталистов и класс рабочих; относительно небольшой

250­

по численности класс частных собственников искусственных средств производства и большая масса частных собственников лишь своей рабочей силы. Происходило это в основном в городах, где сосредоточена основная масса производителей несельскохо­зяйственной продукции.

В деревнях специализация и разделение труда, а потому това­рообмен и товарно-денежные отношения отстали в своем развитии от города. И деревня расширяет свои товарно-денежные отноше­ния в основном за счет торговых сделок с городом и вслед за ним. В этом и сказывается прежде всего влияние города на деревню. В деревне появляются деньги. И чем дальше - тем больше,

Феодал, который если и не проживает в городе, то часто там бывает и потому хорошо знает, что такое деньги. И в зависимости от обстоятельств либо продает продукты прибавочного труда кре­стьян на рынке, либо берет с крестьян плату деньгами. И в погоне за деньгами все более эксплуатирует крестьян. Поэтому здесь можно отметить, что если раньше помещику не было смысла пре­дельно эксплуатировать крестьян, поскольку лишние продукты де­вать было некуда, то теперь, в условиях развитых товарно-денеж­ных отношений, у феодала появилась возможность и необходи­мость более полноценно удовлетворять свои растущие потребно­сти за счет крестьян, в результате чего растет их эксплуатация.

С дальнейшим развитием капиталистического производства в городе, с углублением разделения труда и ростом рынка, в погоне за прибылью капиталисты стараются помещать свои капиталы в более прибыльные отрасли производства. Так появляется конку­ренция и между капиталистами, причем не одной, а различных от­раслей производства, т.к. им в принципе безразлично, в какой из отраслей производства делать прибыль - лишь бы побольше. Кон­куренция нивелирует норму прибыли, возникает общенациональ­ная норма прибыли, а с развитием кредита - на капитал вообще*.

Теперь влияние города на деревню состоит в том, что феодал по примеру капиталистов, считая землю капиталом, оценивает ее в стои- мостных категориях из расчета национального процента на ка­питал, считая доход от продажи продуктов с этой земли прибылью. И в зависимости от своего желания, предрассудков и вос­питания... феодал либо сам начинает хозяйничать на своей земле по-капиталиетически, нанимая крестьян в качестве рабочих и про­гоняя

*Я надеюсь, читатель знает, о чем идет речь, поскольку знаком с рабо­тами наших классиков.

лишних, либо сдает фермерам землю за арендную плату, удаляясь от дел по примеру рантье.

Так город подчиняет своему развитию исторически более ста­рую деревню, превращая феодала в капиталиста, а крестьян - ли­бо в фермеров, либо в наемных рабочих. Подобным образом часть городских феодалов, подчиняясь утверждающимся во всех сфе­рах экономической жизни капиталистическим отношениям, стала либо производительными капиталистами, либо рантье.

«Итак, к чему сводится первоначальное накопление капитала, т.е. его исторический генезис? Поскольку оно не представляет со­бой непосредственного превращения рабов и крепостных в наем­ных рабочих, и, следовательно, простой смены формы, оно означа­ет лишь экспроприацию непосредственных производителей, т.е. уничтожений частной собственности, покоящееся на собственном труде»²⁵⁷. «Следовательно, так называемое первоначальное на­копление есть не что иное, как исторический процесс отделения производителей от средств производства»²⁵⁸.

И не столь важно, что экспроприация эта осуществляется пу­тем конкуренции товаропроизводителей и однородных, и разно­родных товаров (1), либо путем их подчинения диктату купца (2), либо непосредственного превращения крестьян в рабочих, а то и открытого грабежа одних другими (3). Важно здесь понять, что де­ление общества на класс рабочих и класс капиталистов стало ре­зультатом экспроприации непосредственных производителей, т.е. результатом экономического и политического насилия.

И эти формы насилия расцвели не на пустом месте, их возмож­ность была заложена ещё становлением частнособственнических отношений в процессе феодальной революции. И возможность эта заключается в том, что частнособственнические отношения позво­ляют людям (частным собственникам) присваивать в товарообме­не продукты чужого труда, чужие объекты собственности,.считая такое присвоение справедливым, хотя оно может быть не только истинным, но и ложным, даже если бы были исключены откровенно насильст­венные способы присвоения.

Завершается становление капиталистических отношений значи­тельным развитием товарно-денежных отношений, поэтому произ­водство ведется здесь в основном в товарной форме, т.е. с самого начала с целью продажи. Незначительная часть продуктов, потреб­ляемых рабочими, имеет натуральную форму (либо с подсобного хозяйства, либо при натуральной оплате), а основная их часть приоб-

252­

ретается на зарплату. Несколько больше потребляют продуктов в натуральной форме сельскохозяйственные рабочие.

При капитализме, как и до него, господствуют частнособствен­нические отношения, поэтому по-прежнему каждый частный соб­ственник является главой моногамной семьи,

Основная часть этих собственников не имеет искусственных средств производства, это рабочие. А незначительная часть част­ных собственников накопила большое количество искусственных средств производства и стала капиталистами. Соответственно их взаимо- действию и интересам, прежде всего являющихся следст­вием их отношения к средствам производства, образовался класс рабочих и класс капиталистов.

Поскольку капиталисты города приобрели свои средства про­изводства путем экономического насилия (первые два варианта: путем концентрации средств производства в руках немногих через конкуренцию и путем становления купцов капиталистами), за счет незаметной экспроприации массы тружеников, то право на их объекты собственности ложное, хотя и действительное. То есть капиталисты являются действительными ложными юридическими собственниками искусственных средств производства.

Феодал, ставший капиталистом, еще со времен становления ча­стнособственнических отношений был таким же собственником земли. Поэтому в этом смысле с ним ничего не произошло. Изме­нилось лишь то, что к земле у него добавились искусственные средства производства, которых был лишен экспроприированный крестьянин.

Происходили все эти процессы как цепь причинно-следствен­ных изменений, в основе которых лежит все растущая производи­тельная сила труда: растут специализация и разделение труда, пе­реходя в коо- перацию под руководством капиталиста, влияя обрат­ным воздействием на интенсивный рост производительности - растет товарно-денежный обмен, т.е. рынок, происходит становле­ние и действие конкуренции - обнищание одних и обогащение других - становление капиталистических отношений - появление и укрепление класса капиталистов и класса рабочих.

Чем же отличаются феодальное и капиталистическое производства?

Феодализм 1. все частные собственники - главы моногамных семей. Все имеют искусственные средства производства. 2. Товарно-денежные отношения развиты слабо, продукты труда потребляются в основном в натуральном виде. 3. Со стороны феодала крестьяне подвержены эксплуатации: отдают часть продуктов своего труда безвозмездно, ограничивая себя прожиточным минимумом соот­ветственно стоимости своей рабо­чей силы. 4. Феодал есть действительный ложный юридический собствен­ник своих объектов собственно­сти. 5. Рабочая сила крестьян принад­лежит им и феодалу.

Капитализм 2. Все частные собственники - главы моногамных семей. Искус­ственные средства производства в основном у капиталистов. 2. Господствуют товарно-денеж­ные отношения, продукты труда потребляются в основном в виде товаров (производители обмениваются ими). 3. Капиталист эксплуатирует ра­бочих, присваивая часть продук­тов их труда безвозмездно, опла­чивая другую часть продуктов труда деньгами соответственно стоимости рабочих сил рабочих. 4. Капиталист есть действитель­ный ложный юридический собст­венник своих объектов собствен­ности. 5. Рабочая сила рабочих принад­лежит им и капиталисту.

 

Сравним теперь по пунктам:

П. 1. В обоих случаях труженики - частные собственники, раз­ница лишь та, что рабочий не имеет искусственных средств произ­водства. Это объясняется глубокими специализацией и разделени­ем труда в обществе и концентрацией средств производства у ка­питалистов, что не мешает рабочему зарабатывать на жизнь лишь с помощью своей рабочей силы. Крестьянин, в силу неразвитости товарно-денежных отношений, не может обойтись без искусст­венных средств производства.

Представьте себе абстрактную картинку: крестьяне работают на земле феодала, отдавая ему весь продукт своего труда, получая в обмен за это деньги соответственно стоимости своих рабочих сил. И мы видим, что крестьяне здесь есть рабочие.

И еще. Рабочий, производя продукты средствами производства капиталиста, оставляет часть их себе соответственно стоимости своей рабочей силы, не без сопротивления отдавая остальное хо­зяину. Предполагаем, что рабочий удовлетворяет свои потребности этими продуктами в натуральном виде. И мы видим, что рабо­чий есть крестьянин.

Почему эти абстрактные картинки утопичны? 254

В первом случае потому, что товарно-денежные отношения в действительности развиты слабо. А во втором - достигли высоко­го уровня своего развития.

Итак, ясно, что крестьянин есть исторически неразвитый рабо­чий, а рабочий - исторически развитый крестьянин. Соответст­венно - и феодал-капиталист.

П.2. В первом случае преобладает натуральное потребление, а во втором - товарное. Виновники в этом опять - степень специ­ализации и разделения труда в обществе.

П.З. И в том, и в другом случаях труженики подвергаются экс­плуата- ции со стороны эксплуататоров путем лишения продуктов прибавоч- ного труда. Разница лишь в том, что крестьянину оставля­ют его зарплату в натуральном виде, а рабочему - деньгами. При­чина та же.

П. 4 и п. 5. - соответственно полностью тождественны.

Теперь проделаем такую логическую операцию.

Представим себе частнособственнические отношения в виде шляпки от грибка. Подставим теперь под эту шляпку ножку в виде производства и потребления продукта в натуральном виде.

Получился феодальный грибок.

Теперь под эту же шляпку подставим ножку в виде производ­ства и потребления продуктов в товарном виде.

Получился капиталистический грибок.

Теперь давайте оглянемся на пройденный человечеством исто­рический путь от феодализма к капитализму.

В начале развития частнособственнического производства про­изводители производили в рамках своих моногамных семей каж­дый сам по себе, независимо от других. По крайней мере, взаим­ная зависимость их в производстве была очень невелика. Каждый сам за себя, каждый сам для себя, каждый на свой страх и риск. Тем самым каждая их семья являлась самостоятельной экономиче­ской единицей, объединенной в селения феодалом.

Нация и континент в целом представляют собой простую со­вокупность таких единиц, изолированно существующих друг ря­дом с другом. Лишь изредка они обмениваются продуктами своего труда. Кругооборот продуктов в натуральной форме не выходит за пределы каждой хозяйствующей единицы - моногамной семьи.

Двигаясь по предложенной ранее гносеологической модели об­щественного производства (с. 252-253) в сторону его развития по оси времени, мы находим, что картина эта со временем услож­няется, происходит разделение труда, совершенствование и диф­ференциация

специализации производителей, растет товарный обмен, из которого «выкристаллизовываются» деньги, растет товар­но-денежный обмен, а потому растет взаимная зависимость произ­водителей. Появляются люди особых профессий, развиваются на­ука и искусство.

Специализация и разделение труда совершенствуются, диф­ференцируются и углубляются настолько, что вся нация, а то и континент объединены товарно-денежным обменом в единый производственный организм: производство одного товара пере­плетается с производством многих, причем в производстве од­ного товара участвуют люди самых различных профессий, осуществляя каждый в меру своих сил и способностей регули­рование этого производства по-своему, в той точке этого про­цесса, где он в нем участвует, руководствуясь прежде всего своими корыстными интересами, т.к. все они остались частными собственниками и все работают на свой страх и риск по своей собственной инициативе.

Из этого стихийного процесса на фоне единого общественного организма и соответствующего ему сложного перемещения про­дуктов труда, на основе конкуренции выкристаллизовываются не­многие собственники, концентрирующие вокруг себя средства производства сограждан и руководящие их использованием (тру­довой деятельностью сограждан) в своих узкокорыстных целях, и часто игнорируя все те сложные перемещения продуктов в обще­стве не только потому, что это не соответствует их эгоистическим устремлениям, но и потому, что они не в состоянии «со своей ко­локольни» охватить ясным взором всю картину перемещения това- ров.

Проследив этот процесс развития производства, мы видим, что эволюционный характер развития разделения труда и специализа­ции, а вместе с ним и преобразования общественных отношений (в целом), развитие товарно-денежных отношений и произведенное сравнение феодального и капиталистического производств необ­ходимо приводят к выводу, что и капитализм, и феодализм не есть какие-то особые политико-экономические формации, а, со­ответственно, низшая и высшая фазы частнособственнического способа производства.

Конечно, феодальные отношения переходят в капиталистиче­ские через качественный скачок, но происходит это не одновре­менно в масштабах всего общества, а разновременно, поэтому в целом для общества эти преобразования носят эволюционный ха­рактер. Качест- венный скачок при переходе феодальных отноше­ний в капиталисти-

ческие означает прежде всего такую концентра­цию средств произ- водств в руках немногих лиц, при которой мас­са непосредственных производителей оказывается без искусст­венных средств производ- ства, в результате чего происходит коо­перация производителей под руководством капиталистов - и производительность общественного труда начинает значительно превы­шать суммарную производитель- ность труда отдельных изолиро­ванных друг от друга работников.

Вследствие этого возникают ка­чественно новые средства производства, рассчитанные на коллек­тивное применение. Теперь производственной единицей хозяйст­венного механизма нации, страны, континента становятся и капи­талистические предприятия, играющие в дальнейшем определя­ющую роль в экономическом развитии общества.

Одновременно с этими процессами феодальные отношения превращаются в капиталистические тоже через скачкообразное качественное преобразование эксплуатируемого и эксплуататора в определенном историческом пункте их взаимодействия. А имен­но: когда эксплуатируемый в борьбе с эксплуататором и со всеми другими частными собственниками «вдруг» теряет искусственные средства производства и остается «гол как сокол», превращается из мелкого буржуа (крестьянина, кустаря, ремесленника) в рабо­чего, собственника лишь своей рабочей силы.

Эксплуататор, соответственно, являясь противоположностью эксплуатируемого, в их взаимодействии, теми или иными способа­ми (то ли экономическими, то ли внеэкономическими) приобретает потерянные эксплуатируемыми средства производства, становясь, таким образом, в противоположность рабочему капиталистом, т.е. единоличным юридическим ложным собственником этих средств производства.

Эти серии качественных скачков в обществе и отделяют низшую фазу частнособственнического производства от высшей, феодализм от капитализма. Но принципиально отношения между людьми не меняются; все они как были, так и остались частными собственника­ми, с соответствующей их отношениям психологией; как они произ­водили частным образом каждый на свой страх и риск по своей соб­ственной инициативе (и рабочие тоже), так и производят.

Все вместе эти факторы, эти изменения, являются причинами более ускоренного развития экономики общества.

Конечно, эти качественные преобразования происходят не од­новременно во всем обществе. Одни лишаются средств производ­ства

и нанимаются работать к другим раньше, другие - позже, по­этому в общественном развитии существует целая эпоха, когда феодальные отношения мирно соседствуют с капиталистическими, все полнее по мере развития разделения труда, специализации, а потому и товарно-денежных отношений превращаясь в последние. Поэтому в целом для общественного развития эти изменения но­сят эволюционный характер,

По мере развития этих процессов, в противоположность ста­новле- нию и росту рабочего класса, образуется и крепнет класс ка­питалистов.

Феодалы - не враги капиталистов, более того, как мы видели, они их (капиталистов) политико-экономические предки. Но им са­мим нужна политическая власть. Феодал - это такой же эксплуа­татор, что и капиталист, но собственник не промышленных средств производства, а сельскохозяйственных. И эти эксплуата­торы не находятся в антагонистических отношениях, не эксплуати­руют друг друга. Поэтому и существуют между ними такое удиви­тельное взаимное понимание (общность эксплуататорских интере­сов), взаимные уступки, псевдореволюционность и т.д., хотя неко­торые их интересы и противоречивы.

Поэтому драку между эксплуататорами за власть, которую всех активнее ведет рабочий класс, если и можно считать револю­цией (поскольку здесь и вопрос о власти стоит, и классы участву­ют), то во всяком случае не такой уж и великой.

Таким образом, получается, что исторически могут существо­вать только три политико-экономические формации:

1) первобытнообщинный способ производства;

2) частнособственнический;

3) коммунистический.

Каждый из этих способов производства имеет две фазы своего развития, в частности частнособственнический способ производст­ва начинается с феодализма и заканчивается капитализмом, при­чем феодализм может иметь четыре модификации:

1) помещичий феодализм (когда феодал - собственник земли);

2) азиатский (когда земля принадлежит общине);

3) рабовладельческий (= помещичий феодализм с применени­ем рабов);

4) азиатско-рабовладельческий (= азиатский феодализм с при­менением рабов).

А вообще-то, поскольку эксплуататор, да и весь класс эксплуата-­

торов, всегда по причине экономического и политического насилия являются частичными собственниками рабочих сил эксплуатируе­мых, постольку они всегда частично являются рабовладельцами (= владельцами, собственниками рабочих сил трудящихся). Но рабовладение это, во-первых, частичное, а во-вторых, скрытое, поскольку прямо не провозглашается и не возводится в закон, а потому и недостаточ­но осознается людьми. Но это частичное скрытое рабовладение есть экономическая основа существования открытого рабовладе­ния, почему оно и возможно было при капитализме. Поэтому пока существует эксплуатация, открытое рабовладение не исключено. Например ГУЛАГ: как следствие централизованной эксплуатации населения государством, есть рабовладение (= крайняя форма этой эксплуатации).

Политика расправ с забастовщиками военными средствами, поло­жение белых и черных в ЮАР, поползновения ку-клус-клана, «Майн кампф» и ее осуществление недвусмысленно подтверждают это.

Капитализм

Итак, капитализм состоялся. Производство товаров осуществ­ляется рабочими под руководством капиталиста, его средствами производства и по его инициативе.

Вначале их труд представляет собой самую примитивную коо­пера- цию (мануфактуру): они работают под крышей капиталиста в силу того, что лишились своих средств производства, и работают такими же средствами производства капиталиста - делают преж­нюю работу просто рядом с такими же, как и они, разоренными конкуренцией частными собственниками. Далее в рамках простой кооперации происходит специализация рабочих в том направле­нии, что каждый из них специализируется на какой-нибудь одной операции как на одном из моментов производства продуктов, ста­новясь, таким образом, частью совокупной рабочей силы коллек­тива, производя лишь частичный продукт (например делая лишь из­гиб для ушка на булавке). Поэтому кооперация усложняется, и благодаря специализации каждого отдельного рабочего произво­дительность труда коллектива растет.

Поскольку рабочие трудятся средствами производства капита­листа (используют эти объекты собственности в своих интересах с целью заработать деньги) в своих интересах, постольку они являют­ся действительными собственниками этих средств производства. Поскольку капиталисты используют свои средства производства для получения прибыли (как экономический инструмент насилия в своих

интересах), да и руководят производством, являясь потому частичной рабочей силой коллектива, постольку они тоже являются действи- тельными собственниками этих средств производства.

А поскольку они все вместе являются действительными собст­венниками одних и тех же объектов собственности, то они в дей­ствительности, независимо ни от чьих иллюзий и юридических норм, являются коллективными собственниками средств произ­водства хозяйственных единиц.

А поскольку эти средства производства являются накопленным продуктом прибавочного труда рабочих, то последние и являются истинными действительными собственниками этих объектов соб­ственности. А капиталист - ложным действительным, причем юридическим собственником этих средств производства.

Но эти нюансы на потом. Сейчас важно подчеркнуть, что тру­дятся они коллективно (коллективно используют одни и те же объекты собственности) и, благодаря объединяющему и направля­ющему руководству капиталиста, производят коллективные про­дукты труда.

Этим руководством (эффектом по управлению), этой преиму­щественной идеальной созидающей потребительной стоимостью только и оправдано существование капиталиста в качестве коллек -тивного действительного истинного собственника средств произ­водства и продуктов труда коллектива. Но он потребляет за счет рабочих значительно больше, чем производит, поэтому от его по­ложения истинного собственника остаются лишь одни воспомина­ния. В целом он только ложный собственник и средств производ­ства, и денег, и продуктов коллективного труда.

Рабочие здесь, не говоря уже о капиталисте, остаются частны­ми собственниками по наследству от былых времен, поскольку каждый из них производит свой частичный товар, продавая его еженедельно капиталисту и получая в обмен деньги в виде зарпла­ты (соответственно, тот и платит за количество и качество труда, за его результат).

И, как было сказано ранее, все эти частные собственники зани­маются конкретным делом (создают конкретные потребительные стоимости) лишь потому, что они вообще не могут уйти от всяких конкретных дел, делая себе деньги, потому что деньги всегда платят за конкретные потребительные стоимости, а не за нечто «вообще».

На данном историческом этапе общественного развития матери­альным стимулом человеческой деятельности стали деньги в силу специализации производителей. Поэтому они и получают деньги за свой частичный продукт труда (за количество и качество труда). 260

Ранее, в бытность свою индивидуальными частными производи­телями, уровень их выручки за проданные товары был одновре­менно и критерием их трудового участия в общественном произ­водстве. Сейчас, в условиях коллективного труда на заводе или фабрике, деньги опять есть мера индивидуального вклада в про­дукт коллективного труда, или эквивалент их трудового участия в денежной форме, хотя и не полный эквивалент.

Как мы видим, результат их коллективного труда (общий зара­бо- ток), как и прежде, распределяется по принципам частнособст­венни- ческих отношений. Да это и не удивительно, разве можно ожидать от частного собственника, только-только ставшего кол­лективным тружеником в силу вынужденной кооперации, коллек­тивных принципов распределения? Причем в условиях частнособ­ственнического производства?

Львиную долю продуктов коллективного труда в натуральной форме капиталист присваивает себе безвозмездно, покупая ос­тальную их часть у рабочих за зарплату, являясь в дальнейшем единоличным юридическим собственником этих продуктов.

Вместе с образовавшейся естественно-исторической коопера­цией тружеников, чем является капиталистическое производство, происходят и некоторые изменения с материальной заинтересован­ностью занятых здесь людей: если раньше каждый частный собст­венник-производитель достигал конечной цели своего производст­ва (удовлетворения потребностей через продукты своего индивиду­ального натурального или товарного производства) только по своей

инициативе, на собственный страх и риск, то теперь на пути к его цели стоит капиталист, заказ которого частный собственник-рабочий выполняет и который этот заказ оплачивает, влияя, таким обра­зом, на материальную заинтересованность рабочего, направляя ее в нужном для себя (капиталиста) направлении, в нужном русле.

Поэтому если раньше производителя стимулировала (матери­ально заинтересовывала) сама экономическая ситуация в сфере производства и рынка, общественный спрос на его товары, то те­перь наиболее существенным моментом этой ситуации для рабоче­го стал капиталист. И теперь производственная активность и целе­устремленность непосредственного производителя в значительной мере определяются капиталистом в нужном для него русле (путем кнута и пряника, от полицейских мер до высоких заработков) и в пределах его предприятия; возникают система выжимания пота и наука об этой системе. Интенсивность труда рабочих растет, а вместе с ней - и производительность. 261

Так коллективный труд в целом осуществляется в интересах и по инициативе капиталиста. Их кругозор ограничивается интереса­ми одного отдельного предприятия. Поэтому они являются дейст­вительными коллективными собственниками средств производства лишь тогда, когда своим трудом реализуют интересы капиталиста, его планы и стремления, т.е. коллективный труд рабочих здесь преследует преимущественно частные интересы капиталиста.

Вместе с ростом производительности труда рабочих растет и эксп- луатация (норма прибавочной стоимости), а значит, и рабская зависи- мость от капиталиста (вспомним слова К. Маркса о золотой цепи), т.е. подчинение коллективного труда частным интересам уси­ливается и все более противоречит коллективным интересам рабо­чих, заставляя их объединяться в профсоюзы для отстаивания сво­их интересов.

Итак, капиталистические отношения - это такие экономиче­ские отношения по поводу производства и распределения товаров, при которых капиталист является единственным юридическим ложным действительным собственником искусственных средств производства (следовательно, непроизводительным паразитирую­щим элементом), а потому и руководителем своего предприятия (что оправдывает его существование в качестве действительного коллективного собственника - совместно с рабочими - своих средств производства), где производство продуктов труда осуще­ствляется коллективом специализированных тружеников, коопе­рированных в пределах предприятия капиталиста и трудящихся преимущественно в интересах своего хозяина.

Труженики здесь являются действительными истинными, но не юридическими собственниками средств производства, что имеет решающее значение в экономических отношениях капиталиста и трудящихся, по причине чего капиталист безвозмездно присваивает часть продуктов их труда. А остальная часть в виде денег при руководящей роли капиталиста распределяется между членами трудового коллектива соответственно принципам частнособствен­нических отношений.

И как следствие всего этого, капиталист является частичным собственником рабочих сил рабочих, рабски зависимых от своего господина.

И таких капиталистических производств по стране множество, и объединяет их в единую производственную систему, при тех специализации и разделении труда между ними и по их причине,

товарно-денежный обмен. Поэтому каждое капиталистическое предприятие развивается под руководством и при планомерной де­ятельности капиталиста, но стихийно в масштабах всего капитали­стического общества.

Как же совершается этот товарно-денежный обмен?

Прежде всего надо иметь в виду, что мы в историческом движе­нии по гносеологической модели развития общественного произ­водства достигли лишь домонополистического капитализма, назва­ние которого говорит о том, что здесь еще нет монополий, они еще не успели образоваться, следовательно, господствует конкуренция.

Это именно тот капитализм, который был исследован К. Марк­сом со стороны товарно-денежных отношений как движение ка­питала. Причем исследовал он его настолько полно, что мне нет никакой необходимости этим заниматься.

Товарно-денежные отношения есть следствие взаимодействия производителей - их труда, их специализации, их отношений соб­ственности, их производственных отношений, что по сути дела вы­пало из поля зрения классиков, хотя и не абсолютно: либо все это подразумевается как само собой разумеющееся, либо замечается ими как нечто второстепенное для их теории и вскользь, неглубо­ко. Но для политэкономии важнее разобраться не в деньгах, това­ре и капитале, а в их основе, в причинах их существования и дви­жения - разобраться не только в товарно-денежном про­явлении экономи- ческой жизни общества, а прежде всего в самих экономических отношениях, в их развитии, в причинах их измене­ний и т.п. В этом и состоит моя задача.

А для понимания движения и развития товарно-денежных отно­шений в капиталистическом обществе читайте второй том «Капи­тала», главу 21 «Накопление и расширенное производство».

Как видно из этой картины, производство продуктов труда при капитализме осуществляется почти сплошь в виде товаров. Их дви­жение значительно усложнилось, а потому взаимная зависимость капиталистических и кустарных производств значительно возрос­ла. А ведь контролируется это производство и регулируется каж­дым отдельным капиталистом в своих корыстных целях соответст­венно своим возможностям. Различие этих целей и возможностей, средств и методов контроля рынка, единого сложного хозяйствен­ного механизма страны в различных его хозяйственных точках со­здает кризисы, выражающиеся в «перепроизводстве» товаров, фи­нансовом кризисе.

Это значит, что производство товаров в масштабах страны или континента осуществляется недостаточно пропорционально. На отдельном капиталистическом предприятии пропорциональность производства (определенные количественные и качественные со­отно- шения его подразделений) обеспечивается планомерной дея­тельностью капиталиста. Поэтому производственного кризиса на отдельном капиталистическом предприятии по внутренним причи­нам быть не может. А вот в масштабах всего капиталистического общества, в силу стихийности его развития, нарушения нормально­го развития экономики - нормальное состояние. А соответствие различных подразделений народного хозяйства друг другу, когда они развиваются в полнейшей гармонии друг с другом, в нужных в целом для экономики количественных и качественных пропорци­ях, здесь бывает как редкое исключение, как момент перехода ка­питалистической экономики из одного кризисного состояния в другое. Но эти диспропорции в большинстве случаев смягчаются и ликвидируются изменением соотношений спроса и предложения на различные товары и переливом капиталов по этой причине из одних сфер производства в другие.

Частнособственнические методы регулирования капиталистиче­ского производства означают стихийность его развития в масшта­бах всего капиталистического общества, и кризисы этого произ­водства, являющиеся следствием такого регулирования, действуя разрушительно на часть промышленных предприятий и сдерживая развитие остальных (счастливые исключения лишь подчеркивают правило), наиболее тяжело переживаются трудящимися, хотя и капиталистам тоже достается.

Но частнособственнические инстинкты и интересы капитали­ста, его предрассудки и государство не позволяют ему отказаться от своего предприятия в пользу трудящихся. И так весь класс ка­питалистов не желает поступиться своими узкокорыстными инте­ресами. А ведь от этого страдает огромное большинство народа. Но капиталистов это мало трогает, и они по мере возможности стараются все удары кризиса переложить на плечи трудящихся.

Безработица вследствие этого и нищание масс могут создать революционную ситуацию, когда верхи не могут управлять по-ста­рому, а низы хотят жить по-новому, хотят и остро нуждаются в уп­равлении страной и экономикой, прежде всего чтобы самим быть хозяевами своей судьбы. И если во время революционной ситуа­ции существуют возможности для воплощения нужд и целей тру­дящихся в жизнь, то революция происходит. 264

Возможности эти представляют собой наличие не только рево­люционной ситуации, но и сознательного, воспитанного партией и руководимого ею боеспособного класса рабочих. Да и сама партия должна быть действительно авангардом рабочего класса, руковод­ствуясь самой передовой научной революционной теорией, при­чем не догматично, а диалектично, с учетом всех конкретных фак­торов революционного процесса в данной стране, всесторонне.

Таким образом, наличие кризисов в капиталистической эконо­мике не только является причиной, но и свидетельствует о том, что капиталистическая экономика уже созрела для революционных преобразований. Хотя это не значит, что само общество уже гото­во к этим преобразованиям, поскольку момент свершения револю­ции зависит от указанных возможностей.

Но главный субъект революции, рабочий класс, да и его аван­гард, партия, появляются не вдруг, а организуются, учатся борьбе, усваивают теорию борьбы и т.д. в процессе кризисов капиталисти­ческой экономики, потому что именно в эти периоды нужда гонит трудящиеся массы на борьбу.

Поэтому, прежде чем главный активный субъект революцион­ных преобразований созреет, в капиталистической экономике со­вершится уже целый ряд кризисов. Поэтому революция невозмож­на с появлением первого кризиса в капиталистической экономике, а только где-то в будущем, хотя объективные предпосылки для со­зревания рабочего класса уже есть - это коллективный труд рабо­чих прежде всего. В их труде и общении друг с другом растут само­сознание и организованность, сплоченность рабочего класса. Благо­даря профсоюзным и политическим органам он объединяется и ор­ганизовывается в масштабах нации, страны, континента, что являет­ся важнейшим условием его успеха в борьбе с капиталистами.

Итак, средства производства в обществе изменились качест­венно так, что вынуждают людей трудиться коллективно под руко­водством отдельных капиталистов и в их интересах*.

*Конечно, капиталистическое производство (предприятия) реализует не только инте­ресы капиталистов, но и других членов общества, поскольку оно через спрос и прибыль ориентировано на удовлетворение потребностей всех чле­нов общества. А уровень их потребностей и платежеспособный спрос зави­сят от их борьбы за зарплату. Поэтому капиталистическое производство в первую очередь учитывает потребности и интересы капиталистов, а рабо­чих - во вторую. Поэтому я говорю, что капиталистическое

производство ведется преимущественно в интересах капиталистов. Но в целом - в инте­ресах всего общества.

Специализа­ция и разделение труда в обществе как между отдельными инди­видами, так и между коллективами преодолеваются товарно-денежным обменом. Сами по себе товарно-денежные отношения не обеспечивают планомерного развития всей капиталистической экономики, потому что регулирование коллективного производст­ва в масштабах страны осуществляется отдельными капиталистами в узкокорыстных целях, а потому в целом стихийно, что приводит к кризисам в ущерб интересам всех.

Возникает настоятельная необходимость регулирования эконо­мики страны в интересах всех, а значит, регулирования коллектив­ного. Здесь имеется в виду не централизованное директивно-адми­нистративное регулирование, а нормативно-правовое. Назовем ее второй необходимостью.

А первая необходимость для рабочих - это необходимость ос­вободиться от эксплуатации, а она у них была всегда, еще с тех пор, когда политико-экономические предки рабочих были крестьянами.

Во времена кризисов первая необходимость становится бук­вально вопросом жизни и смерти для рабочих, поскольку все тяго­ты кризиса капиталисты стараются переложить на них, ставя само их существование под вопрос, специально жертвуя их жизнями во имя своих интересов, как это было в двух мировых войнах.

Проведение в жизнь второй необходимости невозможно без осуществления первой: только ликвидировав капиталистов как эксплуататоров, как ложных собственников, только уничтожив их власть, можно осуществить коллективное регулирование всей экономики в интересах всех, всего народа, покончив таким обра­зом с кризисами, т.е. с разбазариванием и уничтожением произво­дительных сил и других материальных ценностей, покончить с ка­лечением человеческих судеб и даже жизней*

Эти необходимости проводит в жизнь прежде всего рабочий класс, воспитанный коллективным трудом, частично преодолев­ший поэтому частнособственническую психологию, организован­ный и образованный политически.

В отличие от феодальной революции (при переходе от первобыт­нообщинного строя к частнособственническому) социалистическая

*А конкретно в России революция была вызвана еще и третьей необ­ходимостью - перспективами военной катастрофы, к чему вели страну экс­плуататоры (см. работы В.И. Ленина).

происходит быстрее и одновременно на более крупных территори­ях, одновременно вмешиваясь в судьбы значительно больших масс людей.

Итак, революция свершилась. Революция рабочая, даже народ­ная. И в результате коллективные собственники средств производ­ства (рабочие, народ) становятся полными истинными действитель­ными, причем юридическими, собственниками средств производст­ва, в результате чего отношения между людьми становятся более коллективистскими.

Эксплуататорский класс, именно как класс ложных собственни­ков, исчезает. Это ни в коей мере не означает физического унич­тожения бывших эксплуататоров, а лишь экспроприацию средств производства, и ничего кроме средств производства.

А с семьей к этому времени происходят следующие изменения. Параллельно и вследствие становления и упрочения коллективно­го труда на предприятиях отдельных капиталистов, с применением и расширением применения женского труда, роль мужчины в мо­ногамной семье как ее главы, кормильца падает. Падает не вооб­ще, не абсолютно, а по отношению к женщине лишь потому, что значение здесь женщины как кормилицы возрастает. И по мере выравнивания экономического значения мужа и жены в семье она из моногамной превращается в парную.

И хотя прочность брачно-семейных отношений подорвана кол­лективным трудом и равноправными отношениями полов на этой основе, традиции, не прекратившие еще свое существование част­нособственнические отношения, институт наследства, другие част­нособственнические принципы жизни, инстинкты и предрассудки, господствующие в этом обществе, удерживают парную семью от полного разложения.

Итак, как вследствие развития процессов труда через цепь при­чин с помощью насилия образовалось частнособственническое об­щество, так вследствие дальнейшего развития процессов труда че­рез цепь причин с помощью насилия оно исчезло. В начале этого процесса насилие было совершено над тружениками, теперь его совершили труженики ради избавления от насилия эксплуатато­ров. - на - дает +. Другого выхода у рабочих не было, действие можно нейтрализовать только противодействием.