Глава 24. Русская православная церковь и государство в XIX — начале XX вв

§ 1. Управление церковью. Церковный приход
функции православной церкви

с утверждением абсолютизма в России Русская православная церковь фактически оказалась в полном подчинении у светской власти, а управление церковью пре­вратилось в часть государственного аппарата по церковным делам. Российский император официально считался главой Русской пра­вославной церкви. По Духовному регламенту 1721 г. священник, вступавший в должность, приносил присягу на верность императо­ру и обязывался сообщать властям "об открытых на исповеди во­ровстве, измене или бунте на государя". Тем самым священник в этих случаях принуждался к нарушению тайны исповеди, что яв­лялось прямым нарушением светской властью этого важного кано­нического правила.

Русская православная церковь, как непосредственно связанная с государственной властью и зависимая от нее, служила важным орудием проведения политики самодержавия: она выполняла важ­ную функцию нравственного воздействия на народные массы с це­лью воспитания их в духе покорности престолу и прочим "властям предержащим", в том числе и власти помещиков над их крепост­ными крестьянами.

Первейшей обязанностью церкви являлось насаждение верно­подданнических чувств в народе: подчинения царской власти и ее почитания. На приходское духовенство возлагалась обязанность совершать регулярные поминовения о здравии царской семьи, с поименным перечислением всех ее членов, а в так называемые "цар­ские дни" ("тезоименитства" царя) проводить специальные бого­служения. Все царские манифесты и указы обязательно оглаша­лись с церковных амвонов по окончании богослужения, а прихожа­нам до их прочтения запрещался выход из церкви. За неисполне­ние этого предписания священнику грозило лишение сана.

Церковь выполняла и функции регистрации актов граждан­ского состояния православного населения: рождения, брака, смер­ти, с обязательным исполнением ритуалов крещения, венчания, отпевания. Брак без церковного венчания считался незаконным со всеми вытекающими отсюда юридическими последствиями, а само венчание могло совершаться только по предъявлению удостовере­ния с церковных метрических книг о крещении по православному обряду. С церковью была связана и школа: закон Божий являлся важнейшим предметом в школьном образовании. За. "неблагона-

дежными" лицами устанавливался не только полицейский, но иногда и духовный надзор, возлагаемый на местное духовенство.

Так, под таким надзором находился сосланный в с. Михайловское А. С. Пушкин.

В исполнении своих функций церковь опиралась на поддерж­ку светской власти, охранявшей ее прерогативы в законодательном порядке и принимавшей меры к укреплению ее влияния и автори­тета в народных массах. Так, закон "О наказаниях" предусматри­вал за открытое богохульство каторгу сроком до 15 лет, за избие­ние священника — тюремное заключение до 8 лет, за переход из православия в "раскол" или "совращение в раскол" других лиц — "лишение всех прав состояния" и ссылку в каторжные работы. За исполнением обязанности прихожан ежегодно бывать на исповеди. и причастии следили не только священники, но и местная полиция, для чего в приходских церквах велись "вероисповедные списки". Крестьянин-отходник, находившийся в длительной отлучке на за­работках, обязан был по возвращении предъявлять справку о том, что он там "был на исповеди и причастии".

Русская православная церковь объявлялась "господствующей и первенствующей", однако не единственной в империи: признава­лись вероисповедные права и других конфессий, если они не нару­шали законов Российской империи и не противопоставляли себя Православной церкви.

Церковное управление Организационно-управленческая структура Русской православной церкви, сложившаяся после уп­разднения Петром I патриаршества, представляла собой довольно стройную иерархическую пирамиду. Высшим органом ее управле­ния являлся Святейший Синод — законосовещательное админист­ративное и судебное учреждение по делам Церкви. Он состоял из из 6—7 высших духовных чинов — петербургского, московского и киевского митрополитов ("первоприсутствующих" в Синоде), а также трех-четырех епархиальных архиереев, периодически в него вы­зываемых. Однако практически все дела в Синоде вершил обер-прокурор, назначаемый императором из наиболее доверенных ему светских лиц и лично перед ним ответственный. Он имел права министра (по духовным делам) и кроме обычных докладов царю представлял ему годовые отчеты по своему ведомству. Помимо си­нодской канцелярии, занимавшейся текущими делами, у обер-про­курора была собственная канцелярия, в которой сосредоточивались все наиболее важные вопросы по делам Церкви. При Синоде суще­ствовал ряд комитетов и комиссий, ведавших системой духовного образования, монастырями, церковным имуществом, православны­ми миссиями за рубежом, кадровыми вопросами. Все издательское дело церкви было вверено Синодальной типографии: только она имела исключительное право издавать духовную каноническую ли­тературу. При Синоде находилась и духовная цензура, которая

контролировала не только всю духовную, но и светскую литерату­ру, если в последней рассматривались вопросы церкви и веры.

Вся территория страны подразделялась на епархии (церков­ные округа), которых насчитывалось в 1800 г. 37, в 1850 г. — 55, в 1900 г. — 62 и в 1914 г. — 67. До 1867 г. епархии по своему статусу подразделялись на три категории — митрополии, архиепископства и епископства. Указом 1867 г. Александра II такое подразделение было упразднено — все епархии по своему статусу были приравне­ны к митрополиям.

Главу епархий назначал император из трех предлагаемых Синодом кандидатов в архиерейских чинах. Епархиальный архие­рей считался "главным учителем веры в пределах своей епархии". Он рукополагал священно- и церковнослужителей и определял их на соответствующие должности. При нем находилась епархиальное управление — консистория в составе 4-6 духовных лиц и граждан­ских чиновников. Она ведала назначением и смещением священно- и церковнослужителей, привлекала их к суду за нарушения по цер­ковной должности, осуществляла надзор за ведением церковного хозяйства в епархии, строительством и благоустройством храмов, проводила в жизнь распоряжения Синода, составляла для него до­несения и отчеты по епархии. Консистория находилась в двойном подчинении — епархиального архиерея и Синода. Кроме того для ведения мелких текущих дел при архиерее находилась епархиаль­ная канцелярия. С 1865 г. при епархиях стали издаваться "Епархи­альные ведомости" с приложениями. Помимо официальных епар­хиальных сведений в них публиковались местные церковно-исторические и этнографические материалы, мемуары духовных лиц.

С начала XVIII в. указами Синода в наиболее крупных епар­хиях были введены должности викариев (или викарных еписко­пов) — помощников епархиальных архиереев по управлению епар­хиями. В XIX в. в управление викариев стали выделяться и части епархий под наименованием викариатов. Так, в Московской епар­хии было в начале XIX в. 4 викариатства. Указ 1865 г. разрешил иметь викарных епископов всем епархиям, если они располагали для этого необходимыми материальными средствами. В связи с этим численность викариатств существенно выросла: если в 1799 г. было всего 5 викариатств, в 1851 г. — 11, то в 1891 г. — 38. Викарный епископ носил титул "викарного преосвященного" и именовался по названию того уездного города, который назначался центром вика­риатства. Викарный епископ мог рукополагать священно- и цер­ковнослужителей в пределах своего викариатства, однако не имел ни кафедрального храма, ни консистории.

Вне епархий находилось духовенство придворное, военное и при русских посольствах за рубежом. Во главе придворного духо­венства стоял духовник царя, носивший титул протопресвитера московского Благовещенского собора — издревле главной придвор­ной церкви. В его ведении находилось 13 придворных приходов.

Военное духовенство возглавлял обер-священник армии и флота. Он также носил титул протопресвитера. Каждый полк и флотский экипаж составляли церковный приход. В XIX в. существовало свы­ше 270 военных церковных приходов. И придворный и военный протопресвитеры имели ранг и прерогативы епархиального архи­ерея.

Епархии подразделялись на более мелкие церковные окру­га — благочиния— во главе с благочинными, как правило, в ранге протоиереев. В каждом из благочинии состояло от 10 до 15 церков­ных приходов. Благочинный обязан был дважды в год объезжать свой округ, проверять исправное ведение метрических книг и дру­гой церковно-приходской документации, следить за "расколоуче-ниями", выявлять "зачинщиков суеверных действий", которых за­тем следовало отдавать под надзор губернского прокурора. Ежегод­но благочинный представлял епархиальному архиерею "клировые ведомости" о состоянии приходов своего округа: численности при­хожан, крещениях, венчаниях, числе умерших, о самом приход­ском духовенстве, с отметками о "поведении и исправности" каж­дого члена причта, о наложенных на них взысканиях за правонару­шения.

Первичной церковно-административной единицей являлся приход, в котором обычно насчитывалось от 1 тыс. до 2 тыс. прихожан. Приходское духовенство (причт) со­стояло из священнослужителей и церковнослужителей. К первым относились рукоположенные в священнический сан епархиальным архиереем иереи (пресвитеры), имевшие право священнослужения, и их помощники — дьяконы, ко вторым — причетники, псаломщи­ки, пономари и пр.

Для посвящения в священнический сан и назначения на долж­ность приходского священника обязательными условиями в Рус­ской православной церкви были окончание духовной семинарии и вступление в брак посвящаемого. За выслугу священнику присваи­вался сан протоиерея (иначе он назывался протопресвитером или протопопом), а дьякону — протодьякона. Прихожане избирали на три года церковного старосту для заведования церковным имуще­ством и сбором пожертвований на благоустройство храма, но вне его контроля находились платы за требы, которые получал свя­щенник. Должность церковного старосты считалась престижной. Как правило, он избирался из наиболее состоятельных прихожан. За безупречную службу его могли наградить от имени императора медалью.

До конца XVIII в. за церковными приходами сохранялось пра­во выбирать себе приходского священника, однако на практике свя­щенники уже тогда в большинстве случаев не выбирались, а назна­чались в приходы епархиальным архиереем. Павел I отменил став-

шее формальным право прихода выбирать себе священника. Эта должность отныне стала передаваться только по наследству, как правило, старшему сыну, обязанному закончить духовную семина­рию. Остальные сыновья с духовным образованием являлись кан­дидатами на вакантные приходы, или же им приходилось доволь­ствоваться должностью Дьякона в приходе своего отца, а то и ис­полнять обязанности причетника. Если у священника были только дочери, то за старшей сохранялось священническое "место", кото­рое занимал потом ее муж — обязательно из духовной среды и получивший духовное образование в семинарии. Однако многие лица из духовного сословия из-за отсутствия духовных должностей (или нежелания пойти по духовной стезе своих родителей) шли на гра­жданскую службу, поставляя кадры чиновников для разраставше­гося административно-бюрократического аппарата. Так, во второй четверти XIX в. более трети чиновников были выходцами из ду­ховной среды.

Духовенство являлось неподатным сословием, пользовавшимся рядом льгот. Оно было освобождено от подушной подати и рекрут­ской повинности, телесных наказаний, воинского постоя, а с 1801 г. получило право приобретать земельную собственность.

Материальная обеспеченность приходского духовенства отли­чалась значительными контрастами. Существовали "богатые" при­ходы, обычно в крупных городах, где приходский причт получал хорошие платы за требы и "заказные" службы, но преобладающая масса приходского духовенства, особенно сельского, жила бедно. Сельский священник для содержания своей обычно многочислен­ной семьи вел такое же хозяйство, как и его прихожане: пахал землю, разводил домашний скот. Скудные платы за требы служили дополнением к его сельскохозяйственным занятиям. При крайнем недостатке средств сельский священник занимался и мелким ре­меслом. Сельская попадья, как и простая крестьянка пряла и ткала, ходила в лаптях и домотканой одежде. К тому же сельское духовенство страдало от многочисленных поборов со стороны благочинных и епархиальных архиереев. Даже всякий наезжавший в село чиновник мог безнаказанно обирать попа и рукоприкладство­вать. Особенно тяжело было священнику в приходе, принадлежав­шем помещику, где тот был для него таким же барином, что и для своих крепостных крестьян: он мог, попирая права священника, выдрать его на конюшне за любую провинность, приказать своим крестьянам не платить ему за требы.

В начале XIX в. в России числилось 25,1 тыс. православных церк­вей, в 1860 г. — 36,2 тыс., в 1890 г. — 45,7 тыс., в 1914 г. — 54,2 тыс; (кроме того, 23,6 тыс. часовен). Численность приходского (белого) духовенства (без семей) в 1825 г. составляла 102 тыс., в 1860 г. — 118,8 тыс., в 1890 г. — 104,2 тыс., в 1914 г. — 112,6 тыс. чело­век.