Этнонаука как методологическая основа когнитивной антропологии

Принято считать, что методологическую основу К. а. составляет этнонаука, или дескриптивная эпистемология. Она начала формироваться в 1970-х гг. и ориентиро- вана на установление связи между этнографическими описаниями локальных культур и их лингвистическим анализом. Этнонаука включает в себя такие области, как этноанатомия, этноботаника, этнозоология и т. п. Это теоретическое социально-научное направление, компаративный характер которого обусловлен ориентацией на определение универсальных закономерностей познания. Его нередко называют метаэпи- стемологией, поскольку предполагается необходимость сформулировать сущностные и формальные ограничения, налагаемые на результаты полевых исследований, про- водимых в русле К.а., и интерпретацию. Представители этнонауки имеют дело с когнитивными порядками, с культурными основаниями и формами познания, но не поведения. Наблюдение за действиями представителей изучаемой культуры используется главным образом для того, чтобы возникли дальнейшие вопросы об их знаниях. Задача заключается в определении того, что они знают о своей культуре. Это в общем виде соответствует понятию куль- турной компетенции. Что касается поведения, то здесь оно рассматривается как практическое применение знания. В качестве исходного принимается допущение, что используемые в этнонауке теории знания и теории поведения не противоречили друг другу и составляли общую концептуальную систему. Это не означает, однако, что реальное поведение изучаемых людей должно обязательно полностью соответствовать их знанию. Именно расхождения между ними становятся предметом теоретического объяснения, позволяющего уточнить представления о когнитивных моделях, используемых в данной культуре. В рамках этнонауки изучается та часть культурно организованного знания, которая становится доступной исследователю через анализ языка информантов. Невербальные области культуры также считаются важными и необходимыми, но они находятся за пределами принятых здесь ограничений. Поскольку предполагается, что большая часть используемого в культуре знания передается через язык, такие ограничения считаются допустимыми. Правомерность выявления когнитивных порядков и выведения на их основе общих суждений об изучаемой культуре обосновывается рядом исходных допущений: – представления, высказывания и поведение носителей культуры обусловлены определенными принятыми здесь порядками познания и оперирования знаниями, осваиваемыми в процессах инкультурации и используемыми в типичных ситуациях взаимодействия и коммуникации; – следовательно, носители культуры действуют и реагируют на основе этих раз- деляемых порядков понятным для них и предсказуемым образом; – основная часть, компонент таких порядков выражен в языке, который в каждой культуре также упорядочен, в т.ч. с помощью лингвистических универсалий, присущих всем известным языкам;

– представитель этнонауки должен найти обоснованные средства получения информации для построения достоверных выводов о том, какой «этнотеории культу- ры» следует изучаемый им народ. На этих допущениях основываются исследования таких антропологов, как П. Боханан, О. Вернер, У. Гудинаф, Д. Казагранде, Ф. Кизинг, Х. Конклин, К. Фрейк, Д. Хаймс, Р. Наролл, Д. Уильямс и др. Культура в этих теоретических рамках рассматривается как общая совокупность знаний всех ее носителей или как набор теоретических пересечений всех их индивидуальных компетентностей. Разумеется, их знание варьируется в зависимости от личнос тных и социальных факторов, и ни один из них не обладает исчерпывающим знанием о своей культуре. Однако считается, что полное этнонаучное описание когнитивного потенциала культуры может быть составленным из описания и теоретического обобщения знаний многих информантов, особенно культурно компетентных. Совершенно очевидно, что объем и сложность знаний, выраженных в лингвистической форме, огромен даже в рамках наиболее простых из известных культур. В отношении современных развитых обществ он поистине необъятен. Соответственно, в рамках этнонауки отыскиваются способы редуцировать все многообразие зна- ний к ограниченному количеству измерений. Одно из решений предполагает обра- щение к свойствам лексико-семантических, а не лексических полей, или к организации (структуре) знания, а не к многочисленным разрозненным когнитивным единицам. Другое решение связано с ограничением анализа высшим, наиболее абстрактным уровнем терминов, имеющихся в фолк-таксономиях. Такая теоретически обоснованная редукция задает принципы и ограничения, которыми следует руководствоваться при отборе и организации исходного материала. Таким материалом служит список лингвистически оформленных единиц знания, состоящих полностью из терминов изучаемой культуры. Относительная важность и обобщенность местных категорий выводится из суждений информантов, а результаты сравниваются с эталоном, в качестве которого принимается атлас Д. Мердока, основанный на кумулятивном опыте антропологов, накопленном за многие десятилетия. Сегодня в рамках этнонауки эмпирически проверены только два универсальных типа организации когнитивных или лексичес ких полей — таксономии и парадигмы. Понятие «таксономия» используется в техническом смысле как включение элемента в определенный класс. Понятие «парадигма» также носит технический характер и обозначает особое не-иерархическое пересечение классов семантических или лексических единиц. Парадигматический набор компонент делится на поднаборы, на- зываемые измерениями, таким образом, что поднаборы не имеют общих членов и в сумме составляют набор в целом. Что касается соотношения обоих п онятий, то парадигма формально выражает структурирование одного из уровней таксономии, т. е. каждый уровень таксономии семантически структурирован парадигмой. Этнонаучные достижения пока невелики, но сама идея является многообещающей. Ориентация на выявление типов порядков, составляющих культурное пространство различных обществ, в т.ч. того, к которому принадлежит исследователь, предполагает движение в сторону построения универсальной метатеории К. а. К настоящему времени, правда, установлены принципы только одного из типов упорядочения культурной реальности — таксономий. Другие генеральные принципы интеграции культурных категорий в их лексиче- ском выражении пока не изучены. Однако, как отмечали О. Вернер, Д. Казагранде, Ф. Кизинг, К. Фрейк, чисто теоретические гипотезы К. а. теперь можно верифицировать и фальсифицировать, поскольку появилась возможность выражать их в опе- рациональных категориях и даже формализовать. Результаты проверки таких гипотез становятся основанием либо для признания их несостоятельными, либо для утверждений о человеческой культуре, претендующих на универсализм (например, «во всех культурах значительные области знаний, выраженных в лексических формах, упорядочены таксономическим образом»). И, несмотря на то, что в области выявления культурных способов упорядочения знания предстоит сделать еще очень многое, формализация методов проверки соответствующих гипотез означает укрепление научного статуса К.а. См. также статьи: Критическая и «рефлексивная» антропология; Психологическое направление в антропологии.

Соч. и лит.: Goodenough W. Explorations in cultural anthropology. N.Y., 1964; Hymes D. (ed.). Language in culture and society. N.Y., 1964; Morris C. Sing, language and behavior. N.Y., 1946; Narrol R., Cohen R. A handbook of method in cultural anthropology. N.Y., 1973; Nar- rol R., Narrol F. Main currents in cultural anthropology. N.Y., 1973; Northrop F., Livingstan H. (ed.). Cross cultural understanding: epistemology in anthropology. N.Y., 1964; Pike K. Phonemics. Ann Arbor, 1974; Pike K. Language in relation to a unified theory of the structure of human behavior. Glendale, 1960; Polanyi M. Personal knowledge. N.Y., 1964; Samarin W. Field linguistics. N.Y., 1967. Э.А. Орлова