Психологическая антропология

Психологическая антропология (в узком смысле — исследовательское направление «культура-и-личность») — это область культурной антропологии и одновременно междисциплинарных исследований, использующая для интерпретации фактическо- го материала разнообразные психологические теории и стремящаяся к интегративному знанию о человеке, действующем в условиях различных культур. Интегративный характер П. а. выражается прежде всего в попытках сблизить социально-психологический аспект анализа личности с подходами, существующими в биологических науках о человеке, что на практике реализуется, по крайней мере, в двух следующих направлениях: использование понятийного аппарата, проблемных областей, частично методов исследования поведенческой биологии — этологии человека и разработка проблемы соотношения культуры, биологии, особенностей лич- ности, ее душевных заболеваний и измененных состояний сознания. П. а. (до 1960 г. «культура-и-личность») возникла в 1920–1930-х гг. ХХ в. и явилась конкретно-научной (в единстве эмпирического и теоретического аспектов) формой выражения взаимодействия двух областей знания — психологии и культурной (социальной) антропологии. В основном П. а. развивалась в США, хотя, начиная с 1970-х гг., можно говорить о распространении этой дисциплины в других странах. Общая формулировка предмета указанной области знания — межкультурный анализ того, как мыслит, действует и эмоционально реагирует человек (как личность) в условиях различных культур. Значительная часть исследований П. а. посвящена изучению психокультурных особенностей (этнопсихологии) обществ (современных и традиционных). П. а. есть продолжение определенной научной традиции, присутствовавшей в философии и культурной антропологии XIX в., — традиции, состоявшей в пристальном внимании к психологическому аспекту развития и функционирования культур и известной как изучение психологии и духа народов. Рассматриваемая дисциплина аккумулировала богатый опыт изучения данной проблемы в XIX в. как в общефилософском плане (И. Кант, Г.В.Ф. Гегель), так и в историко-культурном (А. Бастиан, Т. Вайц). Наиболее значительное воздействие на нее оказали исследования В. Вундта и направление исследований, известное как «групповая социальная психология» (Г. Тард, Г. Лебон и др.), а также теоретические концепции В. Дильтея и З. Фрейда. Определенную роль в 1920–1940-х гг. сыграла «теория научения» бихевиоризма. В то же время исследование психологии (духа) народов есть конкретная историко- культурная форма анализа проблемы роли субъективно-личностного фактора, значения идей, символов в культурном развитии человека, часть общей проблемы «история и психология», рассматриваемой как в генетическом, так и в функциональном аспектах. Собственно говоря, основной предмет психологии народов — это конкретно- исторические формы объективации духа в виде традиций, обычаев, ритуалов, мифов и различных видов искусства в их особенной для каждой культуры форме. Важнейшим предметом исследований психологических антропологов является воздействие объективированных форм духовной культуры на поведение личности и содержание ее внутренних переживаний. Показательно в этом плане наличие в каждой культуре представлений об идеальной личности, служащей образцом для подражания, недостижимым идеалом. В то же время в поле зрения исследователей остается еще один весьма существенный аспект: благодаря единству происхождения и среды обитания «все индивиды одного народа носят отпечаток особой природы народа на своем теле и душе», при этом «воздействие телесных влияний на душу вызывает известные склонности, тен- денции, предрасположения, свойства духа, одинаковые у всех индивидов». На самых ранних этапах развития в «психологии народов» учитывалась природно- экологическая детерминанта. Этот подход органично вписался в последующие исследования. Основной же для общетеоретического понимания соотношения идей и деятельности человека в пространственно-временном континууме культуры (в единстве ее материально-вещественной и идеальной, духовной сторон) является логико- методологическая схема Г.В.Ф. Гегеля. Речь идет об опредмечивании (объективизации) идеальных образований (очень часто сущности, имеющие «для-себя-бытие», обретают «бытие-для-других», поскольку покидают внутренний мир субъекта, выносятся вовне), распредмечивании их (усвоение, понимание идей других, расшифровка культурных кодов по современной терминологии) и, соответственно, об особенностях данных трансформаций для конкретной культуры. Данные положения Гегеля легли в основу «Психологии народов» В. Вундта. Он сделал первую попытку разработать методологию культурно-исторического по- знания особенностей духа различных этнокультурных общностей. Аналогичные идеи получили дальнейшее развитие у В. Дильтея, Дж.Г. Мида («интернализация»), Л.С. Вы- готского («интериоризация»), а также в психологии и философии ХХ в. В качестве важнейших предметов исследования (форм объективации) наряду с языком Вундт выделял мифологию (религию) и традиции (обычаи). Фундаментальным положением немецкого ученого является тезис о существовании интерсубъективной реальности (или социально-психологической реальности), в плоскости которой функционирует (прежде всего в виде деятельности, интеракции) дух народов. Основные формы объективации и одновременно направления изучения духа народов Вундт охарактеризовал следующим образом: «Язык содержит в себе общую форму живущих в духе народа представлений и законы их связи. Мифы таят в себе первоначальное содержание этих представлений в их обусловленности чувствованиями и влечениями. Наконец, обычаи представляют собой возникшие из этих представлений и влечений общие направления воли». Предметом изучения в содержательно-конкретном (и эмпирическом) аспекте является комплекс представлений, зафиксированный в языке (письменном и устном), эмоционально при этом окрашенный «чувствованиями и влечениями», реализующийся в обычаях (стереотипах поведения, особенностях поведения и т. д.), которые, в свою очередь, воздействуют на «общие направления воли», т. е. на деятельностную составляющую человека той или иной культуры. Все это проявляется в динамике, связано с деятельностью человека, протекающей во взаимодействии с вещественным окружением, в межличностном общении и с идеальными, духовными сущностями (идеями, образами и т. д.). Первый период (конец 1920 — начало 1950-х гг.) развития данного направления проходил под знаком успеха классического труда Р. Бенедикт «Модели культуры» (1934) и серии работ М. Мид, принесших ей мировую известность. Всего М. Мид написала 25 книг, но наибольшую известность получили ее первые работы, посвященные опи- санию образа жизни жителей Океании. Тираж ее первой книги «Взросление на Самоа» (1928) превысил 2 млн. (!) экземпляров. Эта книга была переведена на 17 языков. М. Мид была первым антропологом, ставшим известным всему миру. Ее популяр- ность в США в 1930-х гг. ничуть не уступала славе известных писателей и голливудских звезд. За первой книгой последовала вторая — «Как растут на Новой Гвинее» (1930) и третья — «Секс и темперамент в трех примитивных обществах» (1935). Впоследствии эти работы, ставшие бестселлерами, неоднократно переиздавались в виде трилогии и отдельными выпусками. В это же время Мид опубликовала книги «Социальная организация Мануа» (1930) и «Изменяющаяся культура индейских племен» (1932). В 1937 г. Мид выступила в качестве организатора и редактора коллектив- ного труда «Кооперация и конкуренция среди примитивных народов». Безусловно, мировая популярность книг М. Мид оказала значительную поддержку психологическому направлению в изучении культур и способствовала его динамичному развитию. Заметим также, что первый период развития «культуры-и-личности» завершился выходом двух бестселлеров — «Хризантема и меч» (1947) Р. Бенедикт и «Мужчина и женщина» (1949) М. Мид. Данный период систематического изучения психологии культур характеризовал- ся формулированием идей и целей исследований, поисками интерпретирующих теорий, определением основных понятий, выделением специфических областей исследований (например, периода раннего детства в различных культурах, патологии и нормы), а также активным взаимодейс твием с другими дисциплинами и образованием междисциплинарных сфер изучения. Строго говоря, большинство монографических и коллективных трудов имели междисциплинарную направленность. Речь идет о работе Э. Сепира «Культурная антропология и психиатрия»; ряде более поздних исследований, среди которых — сборник «Язык, культура и личность» под редакцией Э. Сепира, А.И. Халлоуэлла, С. Ньютона (1944); исследовании «Личность и психотерапия», изданном под руководством Дж. Долларда и Н.Е. Миллера (1950); книге «Воспитание детей и личность» Дж. Уайтинга и И.Л. Чайлда (1953). В начале 1950-х гг. в развитии этого направления наметился поворот в сторону теоретических обобщений. Этому посвящена книга Дж. Хонигмана «Культура и лич- ность» (1954), новые главы во втором издании «Антропологии» (1948) А. Крёбера; место этому направлению уделено в труде М. Херсковица «Культурная антропология» (1955), ставшем впоследствии наряду с «Антропологией» Крёбера наиболее популяр- ным учебником в университетах США. В это же время в более завершенной форме проявилась тенденция к междисциплинарности, которая в конечном счете получила (в начале 1960-х гг.) «институциональное» закрепление в виде нового названия «П. а.». Объемный труд «Личность в природе, обществе, культуре» (1956) в основном посвящен анализу детерминант лич- ности, в качестве которых выделены конституциональные особенности, групповые, ролевые, ситуационные детерминанты. Кроме этого, две части книги (III и VI) посвящены взаимодействию различных факторов, способствующих формированию личности. В создании этого фундамен- тального труда приняли участие известные антропологи, социологи, психологи, психиатры и психотерапевты США того времени. Среди авторов — М. Мид и Р. Бенедикт, Дж. Уайтинг, Э. Эриксон, Дж. Горер, А.И. Халлоуэлл, Т. Парсонс, Р. Мертон, Г. Олпорт, Э. Фромм. Явно выраженная в направлении «культура-и-личность» тенденция к теоретиче- ским обобщениям породила необходимость уточнения ряда понятий и разработки структуры области исследований и «центрального предмета рассмотрения» П. а., что привело к длительной дискуссии о перспективах П. а. Результатом дискуссии был не только обмен мнениями относительно целей и задач дисциплины, но и выход в 1960–1970-х гг. серии трудов, в которых было представлено в целостной форме то или иное видение «культуры-и-личности» — П. а. В связи с этим можно характеризовать середину 1960 — середину 1980-х гг. как пе- риод зрелого развития П. а. — фундаментальной части антропологического знания, ставшей также учебной дисциплиной в университетах США. Знаковыми событиями в этом отношении стали Международный конгресс антропологических и этнологических наук (МКАЭН) в Чикаго в 1973 г. и выход в 1975 г. труда «П. а.». Особое значение имел также выход под редакцией Дж. Спиндлера книги «Делаем психологическую антропологию» (1978) и первое издание истории психологиче- ского направления Ф. Бока «Продолжения П. а.» (1980). И в книге Бока, и в предисло- вии к книге «Делаем психологическую антропологию» (1980) развивается идея о неразрывности психологии и антропологии в познавательном процессе. Это выражается в форме анализа двух положений: «Вся антропология психологична» и «Вся психология культурологична» (или культурно-антропологична). Подтверждению и детализации этих положений подчинены различные исследования психологической ориентации в антропологическом комплексе знаний, объединенные (достаточно условно) в многоуровневую структуру, сложившуюся к середине 70-х гг. ХХ в. Ее отличительным признаком Ф. Бок считает взаимодействие «между антро- пологическими проблемами и психологическими теориями, сосущес твующими с этими проблемами». А редактор итогового тома чикагского конгресса «П. а.» (1975) Т.Р. Вильямс полагает, что специфика этой дисциплины состоит в изучении «судьбы индивидов в специфическом культурном контексте и интерпретации данных, по- лученных в этих исследованиях различными психологическими теориями». Всю совокупность исследований можно разделить не только на основании пред- мета (области исследований), но и в соответствии с интерпретирующими теориями (и методами). По предмету следует различать такие области исследований, как: 1) этническая идентичность в различных ее исторических формах; 2) культура и мышление (особенности восприятия и познания в различных куль- турах); 3) культура, личность, экология; 4) психоантропология религии (анализ ритуалов); 5) антропология (или этнология) детства; 6) модели нормы и патологии в различных культурах (этнопсихиатрия; формы народной терапии); 7) измененные состояния сознания: проблема классификации в современном и традиционном обществах; 8) культура и биология (психобиологические особенности личности в различных культурах); 9) личность и экономическое развитие (психологические основы различных типов экономики; проблемы адаптации личности к экономическим изменениям). В качестве основных методов (или подходов), существующих в П. а., можно выделить следующие: 1) психоаналитический; 2) когнитивистский; 3) этологический (этология человека); 4) интеракционистский. Вследствие взаимодействия этих двух структурных уровней и образуется область исследований П. а. Можно даже говорить о переплетении двух классификаций, поскольку предметно-проблемные области можно изучать при помощи различных подходов. Дополнительные штрихи в общую картину исследований П. а. вносит исполь- зование различных моделей личности, а также доминирование той или иной детерми- нанты (или детерминант) ее формирования. Большое внимание этому аспекту уделил В. Барнов в книге «Культура и личность» (1985). Он полагает, что наиболее активно в межкультурных исследованиях используются три модели личности — динамическая З. Фрейда, завершенная Маслоу–Фромма–Олпорта и согласованная Келли. Модель Келли доминирует в когнитивном направлении психологии культуры, но почти не используется в других направлениях исследований. Фрейдистская модель динамической личности считается универсально: посредством нее «мышление и поведение детей и взрослых, нормальных и сумасшедших, дикарей и цивилизованных объединено и объяснено общими принципами, ведущую роль в которых играет конфликт между структурными составляющими личности». У нее есть свои минусы: исходный пункт исследования — патологический индивид, и задача ученого лишь выяснить особенности патологии и дать им объяснение в терминах клинической психиатрии (психоанализа). Такому подходу противостоят взгляды Маслоу–Фромма, рассматривающих человека в качестве творческого и разносторонне развитого индивида. Именно две эти модели можно считать значимы для психологии культур, хотя свой вклад в общую картину исследований вносят и другие подходы к определению личности — Уотсона (совокупность поведенческих актов и реакций С–Р), Кардинера (совокупность не- врозов, тревог и защит) и, безусловно, модель психокультурных исследований Дж. и Б. Уайтингов. Основополагающей для П. а. является установка на понимание другой культуры, которая предопределяет общую направленность полевых исследований. Б. Малинов- ский отмечал, что антрополог «должен уловить точку зрения туземца, его отношение, осознать его видение и его мир. Исследователь, занятый полевой работой, должен научиться думать, видеть, чувствовать, а иногда и вести себя как представитель данной культуры. Это не означает, что мы просто должны понять мир другого человека по- средством общения. Посредством этнографического диалога мы должны создать мир, общий с ним. Чтобы воспринять эту форму человеческого понимания, необходим период вживания в среду данного народа». Общий подход к полевым исследованиям в рамках парадигмы «натурализма» (изучения естественно сложившегося положения вещей) в очень скором времени (в конце 1920 — начале 1930-х гг.) был дополнен различными мето- диками тестирования, т. е. экспериментальными методами исследования особенностей личности в различных культурах (в первую очередь это касается специфики вос- приятия и форм познания). Кстати, именно в психокультурных исследованиях широко использовались проективные тесты. Наиболее известные из них — это тест Роршаха и ТАТ. При изучении особенностей восприятия применялись различные виды и модификации визуальных и вербальных тестов. Очень популярны тесты-рисунки — DАР (Draw–A–Person), H–T–P (House–Tree–Person–test), а также различные способы изучения группового взаимодействия (например, Doll Play). Особую роль в психокультурных исследованиях играет анализ мифов и народ- ного искусства, а также способы интерпретации снов и видений. Достаточно широко применяется анализ биографического материала (life history material) и использование различных видов интервью и методик опроса. С 1980-х гг. в П. а. стали применяться этологические методы анализа поведения. В 1990-х гг. наблюдалось некоторое уменьшение интереса к П. а., особенно по сравнению с «золотым временем» 1960–1970-х гг. Возможно это временное затишье, так как проблемы, разрабатываемые этой дисциплиной, актуальны как в теоретиче- ском, так и в практическом аспектах. Тем более, что она содержит эвристический потенциал не только для изучения традиционных культур, но и для анализа многих проблем, характерных для современных индустриальных обществ. Середина 1980-х гг. ознаменовалась для П. а. концентрацией усилий вокруг про- блем, связанных с изучением «Self» в межкультурной и исторической перспективе. Выделились две тенденции анализа «Self». Одна тяготеет к целостному межкультурному изучению и продолжает традиции классического психокультурного подхода [психологические типы культур (модальная личность) национальный характер этни- ческая идентичность национально-особенное ядро личности («Self»)]. Наиболее последовательно такой подход представлен в коллективном труде, изданном под редак- цией Хсю, Де Вос и Марселлы, «Культура и Self» (1984). В конце 1980–1990-х гг. проблема «Self» в различных ее измерениях стала одной из самых популярных в исследовании культуры. Об этом свидетельствуют регуляр- ные публикации в крупнейших антропологических журналах США (Journal of Anthropological Research, American Anthropologist) и дискуссия в Current Anthropology в 1999 г. Проблема «Self» впервые была сформулирована Д. Дьюи в 1890 г. Впоследствии она получила разработку в концепциях Ч. Кули и Дж.Г. Мида. Большое внимание ей уделяли А.И. Халлоуэлл и Г. Мерфи, посвятивший «Self» раздел в книге «Личность» (1947). Возросшее количество публикаций, связанных с изучением «Self» (в антропо- логии в целом, в П. а., в психологии и этносоциологии), в последнее двадцатилетие ХХ в. объясняется поиском новых форм психокультурных исследований и громадной популярностью идеи Дж.Г. Мида на рубеже 1970–1980-х гг. См. также статьи: Аккультурация; Детство (в антропологии); Культурная (со- циальная) антропология: состояние и динамика развития; Личность (в антропологии); Модели воспитания (в антропологии); Психоаналитический подход в антропологии; Психологическое направление антропология.

Лит.: Белик А.А. Психологическая антропология: поиски синтеза в науках о человеке // Со- ветская этнография. 1990. № 6; Белик А.А. Психологическая антропология. М., 1993; Бе- лик А.А. Историко-теоретические проблемы психологической антропологии. М., 2005; Bock Ph. Rethinking Psychological Anthropology. N.Y., 1988; Psychological Anthropo logy / Ed. by T.R. Williams. The Hague; Paris, 1975. А.А. Белик