2018-01-21
861
Двойственный характер отношения к незнакомым, чужестранцам существует и у детей и у взрослых в различные исторические эпохи. Можно предположить, что двойственность во многом основывается на необходимости человека удовлетворить одновременно потребность в общении и одиночестве. Отношение к незнакомым, взаимодействие «мы–они» — это один аспект проблемы коммуникации у человека. Не менее важен другой аспект, состоящий в личностном, индивидуальном общении (я–другие). Общение и уединение стоят в ряду важнейших для человека потребностей как социального индивида. «Любое доиндустриальное общество удовлетворяет обе потребности человека — стремление к уединению и общению. Будь то лесные индейцы яномами, скотоводы химба или земледельцы Новой Гвинеи, живущие на стадии нео- лита... всюду человек без особых усилий может при желании остаться наедине с собой или удовлетворить потребность в общении»325. Аналогичный вывод делает Эйбл- Эйбесфельдт из опыта изучения бушменов Ко, у которых достаточно времени для личного социального взаимодействия. «Можно даже сказать, — пишет он, — что эти люди имеют время для того, чтобы быть людьми, в то время как мы тратим это богатство на бессмысленный рост и неконтролируемое развитие»326. Современные мегаполисы отвечают лишь потребности человека уединяться. Стремление к уединению нередко превращается в изоляцию, теряется принадлеж- ность к общности. Общество стало «анонимным», человек проводит свою жизнь среди незнакомых людей и адаптируется к такому положению различными способами. Основной путь адаптации — возведение барьеров на пути коммуникации и кон-
322 Эйбл-Эйбесфельдт И. Общественное пространство и его социальная роль // Культуры. 1983. С. 119. 323 См.: The Infant's Reaction to Strangers. N.Y., 1974; Connoly R., Smith P.K. Reactions of Preschool Children to a Strange Observer // Ethological Studies of Child Behaviour. L., 1972; Salzen E.A. Social Attachment and a Sense of Security // Human Ethology... P. 605–606. 324 См.: Хайнд Р. Поведение животных. Синтез этологии и сравнительной психологии. М., 1975. С. 144–157. 325 Эйбл-Эйбесфельдт И. Указ. соч. С. 118–119. 326 Eibl-Eibesfeldt I. Aggression in the! Ko-Buschman. P. 330.
троль эмоционального поведения327. Защитная реакция состоит в маскировке эмо- ций328, которая становится устойчивым стереотипом поведения в современном обществе, традицией, передаваемой из поколения в поколение. Эмоциональное отчуждение распространяется не только на незнакомых, но и на близких, родных, детей и т. д. На Западе проблема приняла такие масштабы, — пишет И. Эйбл-Эйбесфельдт, — что люди уже озабочены своей неспособностью к общению даже с близкими родственниками329. Поэтому большим успехом пользуется групповая терапия различных видов, «заключающаяся в тренировке людей стратегии коммуникации для того, чтобы они могли выразить самих себя и сбросить маски»330. Строго говоря, и потребность в одиночестве, уединении не удовлетворена в современном обществе, или процесс ее удовлетворения носит патологический характер. Уединение имеет смысл только при наличии общения. Диалог с самим собой возможен только при общении с другими. В противном случае человек лишается способности выразить себя. Под таким диалектическим углом зрения рассматривает процесс коммуникации И. Альтман в статье «Уединенность как межличностный пограничный процесс» и в других работах331. Американский исследователь основную свою задачу видит в изуче- нии того, «как культура использует вариабельность уровней поведения для регуляции я–другие отношения»332. Понятие «уединенность», «одиночество» (privacy) у него имеет значительную функциональную нагрузку. Состояние уединенности рассматривается И. Альтманом как избирательный контроль доступа к Я (Self)333. Идея избирательного контроля означает, что люди «выборочно открывают или закрывают себя для социальной и физической стимуляции»334. «Открытость» и «закрытость» — существенные моменты для понимания психологических процессов общения. Они различны как по культурам, так и по типам личности. Отношение «я–другие» И. Альтман рассматривает как беспрерывный процесс, стремящийся к оптимизации желаемой и достигнутой уединенности. «Регуляция уединенности, — пишет он, — включает взаимодействие вербального, невербального, инвироментального и культурного поведения, стремящегося оптимизировать отношения между достигнутой и желаемой уединенностью»335. Социально-психологический механизм «я–другие» формируется как на органическом уровне (отличие сигналов извне от своих собственных) в раннем детстве, так и на психологическом уровне в более позднее время. Поломка механизма регуляции этого отношения ведет к потере индивидуальности, психическим заболеваниям на основе неразличения Я от не-Я, внутреннего и внешнего мира336. И. Альтман предполагает, что регуляция отношений «я–другие» — явление универсальное для всех культур. Для доказательс тва своего тезиса он рассматривает этнокультурные системы, где уединенность максимизирована и минимизирована, и показывает, что даже в предельных случаях есть культурные регуляторы отношений «я–другие». Содержание этого отношения изменяется от максимальной «открытости» до максимальной «закрытости» в различных общностях.
327 См.: Eibl-Eibesfeldt I. Ritual and Ritualization... P. 51. 328 См.: Main M. Avoidance of the Mother in Young Children: Implication for Daycare // Development in Chilhood: Daycare Programms and Research. Baltimore, 1977. 329 См.: Эйбл-Эйбесфельдт И. Указ. coч. С. 119–120. 330 Eibl-Eibesfeldt I. Ritual and Ritualization... P. 51. 331 См.: Altman I. The Environment and Social Behaviour: Privacy, Personal Space, Terrotory and Crowding. Montrey, 1975; Idem. Privacy: a Conceptual Analysis // Environment and Behaviour. 1976. V. 8. P. 7–29. 332 Altman I. Privacy as an Interpersonal Boundary process // Human Ethology... P. 121. 333 Ibid. P. 97. 334 Altman I. Privacy as an Interpersonal Boundary process // Human Ethology... 335 Ibid. P. 101. 336 Ibid. P. 101–102.
Проиллюстрируем мысль Альтмана на конкретно-этнографическом материале, используемом им в обоснование своей концепции. В качестве одного из примеров минимизации уединенности он приводит жизнедеятельность индейцев мехинаку (Центральная Бразилия). Их дома расположены вокруг площади, близко друг к другу, «каждый виден и может быть увиден другими»337, члены общности имеют представления о делах друг друга, о работе на участке дома, стены жилищ плохо изолируют звуки и т. д. На первый взгляд кажется, что индейцам негде и некогда уединяться. Но при более детальном знакомстве с их жизнью выясняется, что у них существует множество способов регулировать отношение «я-другие». Например, секретные полянки в лесу, за деревней как место уединения. Иногда семьи надолго покидают деревню и живут уединенно. Кроме этого, по правилам общения индейцы не задают друг другу щекотливых, затруднительных вопросов338. Для многих периодов жизни индейца характерна изоляция. При рождении первого ребенка семья несколько недель живет изолированно от остальной деревни. Первые год-полтора ребенок воспитывается уединенно. Следующий период изоляции длится около двух лет и начинается у мальчика примерно в десять лет. Он имеет редкие контакты с людьми, отвыкает от игр, приучается говорить тихо и сдерживать свои эмоции. Длительное время индейцы проводят в одиночестве, если они решили стать служителями культа. Тео ретически индеец мехинаку может провести в одиночестве до восьми лет339. Примером максимизации одиночества, «закрытости» отношения «я–другие» может служить жизнь провинциального городка Пантеллерия на Сицилии. Здесь превалирует замкнутый стиль жизни. Такой образ жизни компенсируется раскован- ностью человеческих отношений во время карнавала, который здесь является основной формой регуляции отношений «я–другие»340. Основываясь на многочисленных исследованиях этнологов, подтверждающих универсальность такой формы взаимодействия людей, И. Альтман подчеркивает, что основная цель его исследований состоит не в выяснении того, присутствует или отсутствует регуляция уединенности, а в том, какие именно поведенческие механизмы используются для контроля отношения «я–другие»341.
