Подраздел 9. Культура и личность

Личность — интегративное состояние и качество человека как субъекта деятель- ности и культуры. Проблема Л. является одной из центральных проблем социальной и культурной антропологии, в т.ч. исследовательского направления «культура-и- личность», послужившего идейно-теоретической базой для формирования новых научных дисциплин (психологии культуры, психологической антропологии и пр.).

Человек и личность в системе социально-гуманитарного знания

Человекознание представляет собой наиболее широкую на сегодняшний день систему знания, объединяющую научные дисциплины и концепции самых разных идейных и теоретических ориентаций на основе изучения человека как многогран- ного существа. В него входят гуманитарное знание (философия, искусствознание, филология, религиоведение и т. д.) и комплекс научных дисциплин, включающий в себя как естествознание (биология, физическая антропология), так и социальные науки (социология, социальная и культурная антропология и пр.). Гуманитарное знание основано на преимущественно дескриптивном (описатель- ном) и аксиологическом (ценностном) способах получения информации о человеке, выраженной, как правило, в текстах и других знаковых системах. Это «понимающее» знание, получаемое в ходе интерпретации смыслов и «расшифровки» соответствую- щих им символических значений. Так, например, философия рассматривает бытие человека и Л. в контексте взаимодействия с миром. Она исследует сущность челове- ка и смысл его жизни, выявляя общие закономерности развития его биологического и социального развития и раскрывая идеалы, ценности и цели. Следовательно, философское знание о человеке стремится не только к изучению его целостности, но и к выявлению всеобщих и сущностных связей в системе «чело- век — мир». Эти связи имеют ценностно-нормативную окраску, так как устанавли- вают границы познания человека, обусловленные господствующим в обществе или в определенной идеологической системе философским мировоззрением. К другим разделам гуманитарного знания относятся, с одной стороны, неотреф- лексированные мировоззренческие представления, характерные для той или иной

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

культуры и сформированные на базе ведущих ценностей, а с другой — система знаков и символических значений. Сюда относятся религиоведческие, эстетические, худо- жественные, этические, исторические, филологические и педагогические знания. Социально-научное знание базируется на объяснительных моделях исследования человека. Оно ориентировано, как правило, на получение «объективной» и ценност- но «нейтральной» информации о культурных объектах. Среди социально-научных дисциплин, внесших наибольший вклад в исследование социальной и культурной природы человека, особо следует выделить социальную (культурную) антропологию, психологию и социологию. Каждая из них имеет свой подход к человеку, определяемый ее предметной спецификой и методологией иссле- дования. Принципиальное различие между указанными выше социально-научными дисциплинами состоит в следующем: антропологический подход ориентирован с самого начала на изучение родовых свойств Л. и тех жизненных форм, которые вы- ражены в культуре как универсальном и специфически человеческом способе суще- ствования и развития человека; психологический анализ Л. обращается к изучению ее «внутреннего мира», представленного совокупностью эмоций, чувств, познава- тельных и иных психических процессов; социологический подход направлен на ис- следование Л. как субъекта социального взаимодействия и тех институциональных форм, которые представлены в системе его социальных отношений. Социология в силу своего научного статуса изучает не человека, как такового, а социального индивида, носителя социальных статусов и ролей. Поэтому ее объект — не общество в человеке (как в социальной психологии), а человек в обществе, его место и роль в системе социальных отношений. Главный предмет социологии — из- учение институциональных (и деинституциональных) связей человека и общества или, иначе говоря, понимание того, как различные социальные формы жизненного процесса оформляются объективно (т. е. организационно и культурно упорядочива- ются), и того, как они распадаются под влиянием субъективных факторов его раз- вития (ценностей, установок, интересов и пр.). Другими словами, социология иссле- дует не только процессы включения Л. в социальные институты, но и факты ее со- знательного воздействия на их функционирование и развитие. Приобщение человека к социуму (социализация) происходит посредством освоения определенных статусов и ролей в обществе, а также опосредующих их ценностей и норм. Социокультурная антропология, напротив, рассматривает человека со стороны ее интегрированности в различные слои культуры (субкультур) и возможностей адаптации к определенной социоприродной среде. В целом различие подходов в науках о человеке можно представить следующим образом (см. табл. 1) 1620. Таким образом, антропология изучает человека с точки зрения его родовых (общевидовых) качеств и культурных связей.

Культурно-антропологические теории личности

Антропология является той областью исследования, которая с самого начала своего возникновения стремилась к познанию целостного человека. Такая традиция берет свое начало еще в философии Иммануила Канта (1724– 1804), который рассматривал антропологию как систематическое знание о человеке, т. е. как практическое человековедение. Он подразделял ее на физическую («физио- логическое человековедение») и прагматическую антропологию («прагматическое человековедение»). «Физиологическое человековедение имеет в виду исследование того, что делает из человека природа, а прагматическое — исследование того, что он, как свободно действующее существо, делает или может и должен делать из себя

1620 За основу возьмем схему, предложенную В.Ольшанским и модифицированную нами приме- нительно к данному контексту. См.: Ольшанский В. Личность в российской социологии и психологии // Социология в России. М., 1998. С. 346–369.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

сам»1621. Прагматическая антропология изучает человека как гражданина мира, т. е. с точки зрения его общеродовых родовых признаков. Таблица 1

Основные параметры научных подходов

Антропология Другие науки о человеке Биологическая Социальная (культурная) Психология Социология Объект изучения Человек как вид (представитель рода) Человек как субъект культуры и представитель общности или этноса Человек как Л. и индивидуальность (носитель психиче- ских качеств) Человек как социальный агент (актер) и деятель Главные явления человеческой жизни (предмет изучения) Видовые особенности (инстинкты, реакции и пр.) Культурные модели, стили и характеристики Индивидуальные и социально- психологические особенности Институциональные формы и модели: социальные статусы, роли и диспозиции Факторы интеграции Стадность (совместность природных условий жизни) Культурная идентичность (общность стилей и паттернов) Психологическая совместимость и общность целей и мотивации Социальная иден- тичность и солидар- ность (единство норм) Факторы дифференциации людей Естественные (физические) различия Культурные различия Психические различия Социальные разли- чия как различия статусов и позиций Концепция родового человека разрабатывалась в частности И. Кантом, который рассматривал его как субъекта свободной и сознательной деятельности, носителя всеобщего гражданско-правового состояния. Некоторые исследователи, в т.ч. и автор данной статьи, склонны определять родовые свойства человека как антропологические универсалии. Продолжая эту тему, Мартин Хайдеггер (1889–1976), один из главных предста- вителей философии XX в., писал: «Антропология — это наука о человеке. Она охва- тывает всю информацию, которая может быть получена о природе человека как со- стоящего из тела, души и духа»1622. Такая антропология «должна рассматривать чело- века в его соматическом, биологическом и психологическом аспектах, в ней должны сводиться воедино результаты таких дисциплин, как: характерология, психоанализ, педагогическая психология, морфология культуры и типология…»1623. В современной психологической науке такая позиция имеет своих последовате- лей и сторонников, в частности в экзистенциальном психоанализе. Например, Людвиг Бинсвангер (1881–1966) обосновал dasein-анализ, посредством которого человек изо- бражен в его уникальном опыте, полном личностного содержания1624. Современная культурная антропология рассматривает Л. в единстве ее жизнен- ных форм, выраженных в той или иной культуре, и структурных характеристик, которые порождены и обусловлены этой культурой. Жизненные формы существования Л. исследуются в социологии и антропологии различным образом: в социологии они рассматриваются как структурные, концен- трированные образования, обладающие институциональным характером (например, институт семьи, обычаи и пр.), а в антропологии — преимущественно как внеструк- турные, диффузные, внеинституциональные явления (константы), остающиеся после «вычета» институциональных форм1625. Конечно, и антропология не чужда поиску культурных оснований процессов институционализации.

1621 Кант И. Соч. В 6 т. Т. 6. М., 1966. С. 351. 1622 См.: Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М., 1999. С. 19. 1623 См.: там же. 1624 Dasein означает буквально «здесь-бытие» или «бытие-в-мире» (См.: Бинсваргер Л. Бытие-в- мире. М., 1999. С. 7–8). 1625 См.: Ионин Л.Г. Диффузные формы социальности (к антропологии культуры) // Социологиче- ские чтения. Вып. 2. М., 1997. С. 50–51.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

На различии институциональных и латентных структур жизнедеятельности лю- дей настаивал в свое время американский теоретик Э. Тирикьян. Он показал, что развитие общества определяется в значительной степени конфликтом институцио- нальных и внеинституциональных феноменов. Первые составляют видимые, «на- ружные», слои социальной жизни, вторые — скрытые, латентные1626. Культура в обще- ственной жизни представляет собой многослойную систему символов (верования, моральные идеи и пр.). Эта невидимая часть социального айсберга пронизывает собой институциональные отношения людей. Поскольку культура выступает в качестве основы, конституирующей социальную организацию во всех обществах, антрополо- гия должна распространить свое влияние на исследования ее глубинных слоев не только в примитивных, но и в современных обществах. Таким образом, антропологический подход характеризуется в целом исследова- тельской установкой, определяющей движение мысли от «внешних» слоев социальной организации к латентным структурам культуры, от социальных институтов как устой- чивых форм социальных отношений к культуре как истинной структуре общества. Поэтому его главным объектом выступает не общество, а культура. Предметом же антропологического изучения Л. выступает «человек в культуре». В конце 20-х гг. XX в. в рамках исследований Р. Бенедикт и М. Мид зарождается исследовательское направление «личность-и-культура», которое развивается далее в работах целой плеяды известных культурных антропологов (Р. Линтон, К. Клакхон, К. Дюбуа, А. Халлоуэлл, Дж. Хонигман, Г. Мюррей, Дж. Доллард и др.). Они критику- ют традиционные подходы в этнологии за недостаточное внимание к психической сфере Л. Темы их систематического анализа: «Л. в природе, обществе и культуре», «Л. и культурное окружение», «Л. и психотерапия», «Л. и воспитание детей» и др. Основные идеи, выраженные в культурно-исторической парадигме исследования Л., таковы: 1. «Личность может быть изучена лишь в том случае, если будет изучена и объ- яснена та культурная среда, в контексте которой данная личность сформировалась. 2. Модели культуры соединены друг с другом посредством различных символов и представляют многоуровневую систему, функционирование которой не может быть объяснено с помощью традиционных этнографических подходов. 3. Необходимо подходить к изучению развития, трансформаций, интеграции культур, основываясь на той точке зрения, что человеческая личность сама является сложнейшей системой, способной порождать смыслы»1627. Особое место в культурной антропологии занимают теории базовой (базисной), статусной и модальной Л. В результате интенсивной научной деятельности появля- ется новая дисциплина — психологическая антропология, изучающая «судьбу инди- видов в специфическом культурном контексте» и интерпретирующая данные при помощи методов психологии1628. С целью более глубокого и детального анализа взаи- моотношений Л. и культуры антропологи вводят новые понятия и разрабатывают специальные подходы. В настоящее время психологическая антропология включает огромное число исследовательских течений и школ: психоаналитический подход; когнитивистская ориентация; этологический подход (этология человека); интерак- ционистская ориентация. В ее рамках разрабатываются такие темы, как «этническая идентичность», «культура и мышление», «культура и экология», «анализ ритуалов», «этнография детства», «культура и биология», «народная терапия и этнопсихиатрия», «измененные состояния сознания» и др.1629. Так, один главных представителей данного направления Дж. Хонигман вводит понятие «модель», которое означало «относительно закрепленный способ активности,

1626 См.: Критика современной буржуазной теоретической социологии. М., 1977. С. 150. 1627 Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999. С. 96. 1628 Там же. С. 273. 1629 См.: Личность, культура, этнос: современная психологическая антропология / Под общ. ред. А.А. Белика. М., 2001. С. 23–24.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

мышления и чувствования (восприятия)»1630. Он рассматривал Л. как «культуру, от- раженную в индивидуальном поведении»1631. Другой американский исследователь А. Кардинер использовал понятие «проек- тивные системы» для обозначения результата воздействия первичных институтов культуры на Л. Сюда относят так называемые вторичные институты — религию, ма- гию, ритуалы, отдых и игры. Таким образом, культурно-антропологический подход к исследованию Л., в т.ч. процессов ее взаимодействия с культурой ориентирован в познавательном смысле на интеграцию, с одной стороны, объективно существующих жизненных форм, в рамках которых формируется индивид, а, с другой, культурно обусловленных психи- ческих особенностей самой Л. Следовательно, в отличие от психологии А. рассматри- вает весь социокультурный контекст развития Л., а в отличие от социологии она «погружается» в изучение глубинных структур психики, проникая в область бессозна- тельного. Междисциплинарный статус антропологии не избавляет ее от недостатков в про- цессе познания Л. Антропологи, чрезмерно увлекаясь культурным аспектом тех жизненных форм и бессознательных структур, при помощи которых формируется Л., склонны недооценивать значение других социальных и психических факторов.

Типология личности в культурной антропологии

Среди представителей социальной и культурной антропологии, предложивших типологические модели Л., наиболее известны имена Р. Линтона, А. Кардинера, Ф. Боаса и М. Мид. Р. Линтон (1893-1953) является не только одним из создателей ролевой теории Л., но и автором концепций базисной Л. и статусной Л. Под базисной Л. он понимал особый тип интеграции индивида в культурную среду на основе опыта социализации членов данной общности1632. Базисная структура Л. передается из поколения в по- коление посредством культуры. Статусная Л. есть совокупность или конфигурация стандартизированных ролей, закрепленных за определенным статусом Л.1633. В свою очередь общие элементы статусных личностей того или иного общества рассматри- вались Линтоном как базисный тип Л. По мнению американского психолога А. Кардинера (1891–1981), изменения в социальной организации неизбежно ведут к радикальной перестройке базисного типа Л. В дальнейшем концепция базисной Л. была существенным образом пересмотрена. Многие исследователи подвергли сомнению саму возможность найти единый крите- рий базисного типа Л. С целью эмпирического обоснования базисных характеристик было введено понятие «модальная Л.». Ее авторами в антропологии считают Ф. Боаса (1858–1942) и К. Дюбуа (р. 1903). Модальная Л. в отличие от базисного типа, разделяемого всеми членами данного общества, — это наиболее часто встречающийся в данной культуре тип Л. В этом со- стоит принципиальное различие двух концепций. Первая поддается эмпирической верификации, а вторая — практически нет. По мнению Ф. Боаса, понятие «модальная Л.» используется при описании отно- шений между Л. и культурой в следующих случаях: — если большинство членов общности не могут иметь одну и ту же структуру Л. (факт отсутствия или вытеснения базисной структуры); — если данная общность может быть описана через типовые характеристики Л., которые чаще встречаются в ней и поддаются при этом сравнению (факт включен- ности Л. в общность, принадлежности к ней).

1630 См.: Белик А.А., Резник Ю.М. Социокультурная антропология: Историко-теоретическое введе- ние. М., 1998. С. 274. 1631 Там же. 1632 См.: Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999. С. 97. 1633 См.: Культурология. XX век. Энциклопедия. Т. 1. СПб., 1998. С. 406.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

Но модальная Л. зависит также от господствующих культурных стандартов, тра- диций и стереотипов, сложившихся в данном обществе. В других обществах может оказаться востребованным совершенно другой тип модальной Л. Таким образом в культурной антропологии выделены и детально разработаны базисный, статусный и модальный типы Л. При этом родовой человек определяется соответственно через универсальные свойства человека (антропологические универ- салии), характеризующие его принадлежность ко всему человеческому роду, базисная Л. — через типические черты человека как представителя конкретной общности. Статусная Л. есть конфигурация стандартизированных ролей, закрепленных за определенным статусом человека, существующего в данном сообществе. И, наконец, модальная Л. характеризует типичного представителя общности, в которой живет человек.

Культурная антропология о структуре личности

В понимании структуры Л. мы будем придерживаться следующих требований антропологического подхода. Во-первых, структурная дифференциация Л. в антропологии осуществляется по двум взаимосвязанным основаниям: по основанию деятельности (как системообра- зующего фактора культуры) и по основанию социальных отношений, в которые она вступает в процессе своей жизнедеятельности. Во-вторых, подсистемы деятельности являются в одно и то же время ее этапами (или стадиями), последовательно сменяющими и обусловливающими друг друга. В своей совокупности эти стадии образуют единый процесс деятельности. В-третьих, они же выступают подсистемами самой Л. как динамической и само- развивающейся целостности. Элементы деятельности входят в структуру Л. не полно- стью, а лишь частично, опосредуя связи между нею как субъектом и другими сторо- нами взаимодействия. Первое («деятельностное») основание структурирования Л. используется преиму- щественно в психологии, а второе («отношенческое») — в социологической науке. Антропологический же подход позволяет объединить оба основания в единую структурно-логическую схему. Он в большей мере характеризует комплексное по- знание, которое предполагает учет обоих оснований ее дифференциации — деятель- ностного и «отношенческого». Соотношение между ними можно представить при помощи категорий «содержание» и «форма». С точки зрения содержания выделяет- ся фундаментальная структура Л., а со стороны ее формы — социальная и культурная структура. С точки зрения комплексного антропологического подхода можно предположить, что в фундаментальной структуре Л. аналитически вычленяются пять подсистем дея- тельности: (1) система общего ориентирования, направляющая поведение человека во времени и пространстве, в т.ч. в социокультурном времени и пространстве (жиз- ненные смыслы, ориентации и стратегии); (2) система мотивации, оказывающая стимулирующее и активизирующее воздействие на его поведение (потребности, интересы и мотивы); (3) система целеполагания и волевого решения, обеспечивающая устойчивые ориентации Л. соответствующими решениями (цели и решения); (4) тех- нологическая система, обеспечивающая реализацию его ориентаций необходимыми способами и средствами деятельности (поведенческие технологии); (5) поведенческая система, раскрывающая весь потенциал субъекта в поведенческой сфере (реальные акты поведения); (6) рефлексивная система, регулирующая и контролирующая как сам «запуск», так и другие стадии деятельности (рефлексивное отражение). Приведенная выше структура Л. как субъекта деятельности является общей для всех социальных наук, но в первую очередь она выражает комплексный характер антропологии как науки. Такая структура разрабатывается на основе принципа един- ства всеобщих (родовых), особенных (социально-типических) и единичных (индиви- дуально неповторимых и уникальных) качеств. Данная структура образуется сово-

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

купностью функционально связанных друг с другом свойств Л., которые являются необходимыми и достаточными качествами для осуществления деятельности. Согласно данному подходу, каждому системному качеству Л. соответствуют определенный вид деятельности и та или иная группа фундаментальных (деятельност- ных) качеств, которые становятся предметом изучения наук о человеке (см. табл. 2).

Таблица 2

Системное определение личности

Вид деятельности

Группы фундаментальных качеств и характеристик человека как личности

Антропологическое: Л. как родовой человек (базисный тип Л.)

Родовая деятельность

Фундаментальные свойства: родовые качества (антропологические универсалии) и базисные характеристики человека, обусловленные процессами инкультурации и существующие в виде обобщенных образов и установок (архетипы, коллектив- ные представления и диспозиции)

Социологическое и социально- психологическое: Л. как индивид (модаль- ная и статусная Л.)

Социальное (ролевое) сознание и поведение

Социально-типические черты, присущие индивиду как представителю социальных общностей и существующие в типовых ситуациях взаимодействия (социальные позиции, роли и нормативные ожидания)

Психологическое: Л. как индивидуальность (отдельная Л.)

Индивидуальное сознание и поведение

Индивидуально-значимые качества, прояв- ляющиеся в конкретных жизненных ситуа- циях (субъективные желания, намерения и смыслы жизни)

Таким образом, фундаментальная структура Л. определяется в антропологии с точки зрения ее родовых свойств (родовой человек), базисных характеристик (базис- ная Л.) и социально-типических черт (статусная и модальная Л.). Социокультурную структуру Л. следует рассматривать в свою очередь как сис- тему «внешней» и «внутренней» соотнесенности Л. с обществом и природным окру- жением. При этом социальные статусы выражают «объективные» позиции Л. в со- циальном мире или пространстве, диспозиции — «субъективные» позиции или субъективный срез статусов. Связующим звеном между ними выступают, с одной стороны, элементы «внешней» активности (потребности, интересы, ценности), об- условливающие статусные позиции, а с другой — элементы «внутренней» активности (ценностные ориентации, цели и мотивы), определяющие диспозиции Л. Социальные роли, опосредующие процессы взаимодействия Л. и общества, характеризуют дина- мическую сторону социальной структуры Л.. Соотношение между «статическим» и «динамическим», «деятельностным» и «от- ношенческим», «субъективным» и «объективным» аспектами структурной диффе- ренциации Л. мы покажем при помощи следующей таблицы (см. табл. 3). Подведем теперь некоторые итоги. При рассмотрении структуры Л. в рамках комплексного антропологического исследования необходимо отметить следующее: — структура Л. определяется по одному из оснований — «деятельностному» и «отношенческому»; — фундаментальная структура Л. включает функционально связанные компо- ненты, необходимые и достаточные для осуществления полноценной деятельности; — социальная и культурная структура Л. представляет собой систему «внешней» и «внутренней» соотнесенности человека и социоприродного окружения, которые соответствуют типам статусной и модальной Л.; — по первому, деятельностному основанию в структуре Л. антропология выде- ляет основные подсистемы, соответствующие определенному этапу деятельности — ее предпосылкам и процессу, целям и мотивации, средствам и пр.; по второму, «от-

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

ношенческому» — компоненты устойчивых связей и отношений, складывающихся между Л. и ее социокультурным окружением; Таблица 3

Способы структурирования личности

Уровни и элементы социокультурной структуры личности «Объективный» уровень («внешняя» соотнесенность; статусная Л.) «Субъективный» уровень («внутренняя» соотнесен- ность, модальная Л.)

«Статика» Элементы деятельности

Единичные факты деятельности Артефакты («искусствен- ные», т. е. созданные людь- ми материальные объекты культуры) Ментифакты (психические образования человека, явле- ния сознания Л.)

Элементы социальных отношений

Социальные позиции Статусы («объективные» позиции) Диспозиции («субъективные» позиции)

«Динамика» Элементы деятельности

Культурные ориентации и представления

Потребности; Интересы; Ценности

Цели; Мотивы; Ценностные ориентации

Элементы социальных отношений

Социальные роли Модели ролевого поведения (ролевые формы) Ролевые ожидания и ориента- ции (экспектации)

— если общая антропология уделяет преимущественное внимание анализу фун- даментальной структуры Л. как основы ее деятельности и общения, то социокуль- турная антропология, как и социология, изучает преимущественно ее социальную структуру, которая характеризует «внешнюю», так и «внутреннюю» соотнесенность человека с миром; — следовательно, с точки зрения антропологического анализа структура Л. определяется единством фундаментальной и социальной структур. Таким образом, культурно-антропологический подход связан, с одной стороны, с описанием жизненных форм, в которые включена Л. посредством культуры, а с другой — с изучением типовых (базисных, модальных и пр.) характеристик и моделей Л., встречающихся в данном обществе и изменяющихся под воздействием опреде- ленных социокультурных факторов. См. также статьи: Аккультурация; Детство (в антропологии); Инкультурация и социализация; Культура: опыт антропологической интерпретации; Культура: осно- вания определения понятия; Психологическая антропология; Этология культуры (этология человека).

Лит.: Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. СПб., 2001; Белик А.А., Резник Ю.М. Соци- окультурная антропология: Историко-теоретическое введение. М., 1998; Бинсвангер Л. Бытие-в-мире. М., К., 1999; Григорьян Б.Т. Философская антропология: Критический очерк. М., 1982; Губин В., Некрасова Е. Философская антропология. М., СПб., 2000; Гу- ревич П.С. Философская антропология. Учеб. пособие. М., 1997; Ионин Л.Г. Диффуз- ные формы социальности (к антропологии культуры) // Социологические чтения. Вып. 2. М., 1997; Кант И. Соч.: В 6 т. Т. 6. М., 1966; Кон И.С. Социологическая психоло- гия. М., 1999; Костюченко Л.Г., Резник Ю.М. Введение в теорию личности. Социокуль- турный подход. М., 2003; Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М., 1999; Мадди С. Теории личности: сравнительный анализ. СПб., 2002; Резник Ю.М. Человек и общество (опыт комплексного анализа) // Личность. Культура. Общество. 2000. Т. 2. Вып. 3–4; Резник Ю.М. Личность // Социология. Основы общей теории: Учебник для вузов / Под ред. Г.В.Осипова и Л.Н. Москвичева. М., 2009; Он же. Введение в социальную теорию. Социальная системология. М., 2003; Фернхем А., Хей-

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

вен П. Личность и социальное поведение. СПб,. 2001; Холл К.С., Линдсей Г. Теория лич- ности. М., 1997; Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности: Основные положения, исследова- ния и применение. СПб., 1997. Ю.М. Резник

`**3ль23!=ц,

Аккультурация (англ. acculturation) — термин, используемый в социальной (куль- турной) антропологии, главным образом американской, для обозначения особого типа культурного изменения, вызываемого вхождением в контакт обществ, обладающих разными культурными традициями, а также для обозначения результатов этого из- менения. Британские антропологи и антропологи бывших британских колоний ис- следовали этот тип культурного изменения под другим наименованием — «культур- ный контакт».

Начало исследований аккультурации в социальной и культурной антропологии. Конец XIX — начало XX вв.

Изучение того, что было названо «А.», началось в 80-е гг. XIX в., раньше, чем был введен и конвенционально определен этот термин. Важную роль в привлечении вни- мания к феноменам А. сыграл диффузионизм. Первые американские исследования в этой области были преимущественно антикварными, сосредоточивались на древних культурах и опирались почти исключительно на археологические данные; прослежи- вание заимствований и диффузии культурных элементов служило средством для реконструкции древней истории человечества. Немногочисленные ранние исследования А. в живых культурах имели сугубо описательный характер и были посвящены конкретным локальным культурным фе- номенам, возникающим в контексте столкновения незападных народов с западной цивилизацией. Сюда относятся, например, этнографические описания Танца Призрака у индей- цев Северной Америки конца XIX в.: монография «Религия Танца Призрака и волне- ния сиу 1890 г.» Дж. Муни (1896) и др. В некоторых публикациях этого периода упо- треблялось слово «А.», однако оно еще не имело терминологического статуса и строгого определения. Оно встречается, в частности, в работах «Керамика древних пуэбло» У.Х. Холмса (1886), «Развитие индейских мифологий» Ф. Боаса (1896), «Гра- бительская А.» У.Дж. Макджи (1898), а также в работах Р. Лоуи. Изначально в это слово вкладывались разные смыслы: если у Боаса речь шла о взаимной ассимиляции культур того или иного региона вследствие их постоянного контакта, то у Макджи подчеркивался социальный контекст заимствования подчиненными народами эле- ментов культуры господствующего народа. В первые десятилетия ХХ в. в американской культурной антропологии исследо- вания А. фокусировались главным образом на процессах ассимиляции индейских племен и их растворения в американском обществе и были идеологически окрашены прео бладавшей в то время концепцией американского общества как «плавильного котла». Позднейшее развитие этой сферы исследований связано с постепенным отходом от отождествления А. с ассимиляцией и повышением внимания, с одной стороны, к проблематичным аспектам культурных заимствований и, с другой стороны, к сопро- тивлению этим заимствованиям, особенно в условиях насильственного насаждения собственных культурных образцов господствующими группами.

Исследования аккультурации в первой половине XX века

Рубежной чертой в исследованиях А. стали 30-е гг. ХХ в. Во-первых, к этому вре- мени накопился значительный массив описательных исследований конкретных слу-

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

чаев А. и различных ее аспектов. Во-вторых, отход от прежней «кабинетной» и «му- зейной» антропологии дал толчок исследованиям культурных контактов, построенным на эмпирическом (полевом) материале. В американской культурной антропологии появились работы «А. и американские негры» М.Дж. Херсковица (1927), «Материальная культура испано-индейской Мек- сики» Р. Редфилда (1929), «Изменяющаяся культура индейского племени» М. Мид (1932), «Танец Призрака у пауни: исследование культурного изменения» А. Лессера (1933), «Танец Пророка на Северо-Западе США и его производные: источник Танца Призрака» Л. Спайера (1935); в британской социальной антропологии и ее ответвле- ниях — сборник «Западная цивилизация и туземцы Южной Африки: исследования культурного контакта» под редакцией А. Шапера (1934), «Реакция на завоевание: по- следствия контакта с европейцами для пондо Южной Африки» М. Хантер (Уилсон) (1936); в немецкой этнологии — «Черные и белые в Восточной Африке; ткань новой цивилизации: исследование социального контакта и жизненной адаптации в Восточ- ной Африке» Р. Турнвальда (1935). В-третьих, накопление описательного материала и развертывание полевых исследований стимулировали интерес к систематизации этого материала, его сравнительному анализу и теоретическому обобщению. В середине 30-х гг. XX в. на страницах журналов «Man» (Великобритания) и «American Anthropologist» (США) была организована дискуссия, призванная уточнить понятие А. и выработать систематическую основу для дальнейших аккультурационных исследований. Ведущую роль в дискуссии играли Р. Редфилд, Р. Линтон и М.Дж. Херсковиц, уполномоченные Советом по социально-научным исследованиям (США) разработать типовую модель для аккультурационных исследований и опубликовавшие ее в мемо- рандуме «Схема для изучения А.» (в 1935 г. в журнале «Man»; в 1936 г. в «American Anthropologist»). Понятие А. было определено ими как охватывающее «явления, возникающие тогда, когда группы индивидов, обладающие разными культурами, входят в непре- рывный непосредственный контакт, следствием которого становятся изменения в исходных культурных паттернах одной или обеих групп»1634. Было проведено поня- тийное различие между «группой-донором», поставляющей исходный культурный элемент, и «группой-реципиентом», перенимающей у нее этот элемент в чистом или модифицированном виде. Общая логика изменения культурных элементов при такой передаче была опи- сана в виде трех последовательных шагов: (1) представление культурных элементов группой-донором, (2) принятие элементов группой-реципиентом и (3) модификация этих черт группой-реципиентом. Исходя из того, что данная последовательность реализуется далеко не всегда, были выделены три типа поведения группы-реципиента в ходе культурного контакта: (1) «принятие», т. е. полное вытеснение старых культурных элементов этой группы новыми, заимствованными у группы-донора; (2) «адаптация», т. е. образование новых культурных элементов путем комбинирования заимствованных элементов с исходны- ми; (3) «реакция», т. е. полное отторжение культуры группы-донора. Особое внимание в меморандуме обращалось на разные ситуации контакта, его конечные результаты, психологические механизмы А. и т. д.; каждый пункт докумен- та сопровождался соответствующими понятийными разграничениями. Историки антропологии отмечают «эпохальное» значение меморандума и его большое влияние на последующие полевые исследования культурного изменения. Меморандум был перепечатан в журналах «Africa», «Oceania» и «American Journal of Sociology». В британской социальной антропологии схожую модель исследования культур- ного изменения в ситуациях контакта предложил Б. Малиновский в книге «Динами- ка культурных изменений» (1945).

1634 Redfield R., Linton R., Herskovits M.J. Outline for the Study of Acculturation // American Anthro- pologist. 1936. Vol. 38. P. 149.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

Эта модель, разработанная для исследования изменения африканских культур под влиянием контактов с европейцами, требовала учета пяти переменных: (1) «ев- ропейских намерений и интересов»; (2) «сохраняющихся форм традиции», т. е. тех сохраняющихся африканских практик, верований и институтов, которые обнаружи- ваются в полевом наблюдении; (3) «реконструируемого прошлого», т. е. изначальных африканских культурных элементов, выявляемых посредством исторической рекон- струкции; (4) «процессов культурных контактов и изменений», в ходе которых про- исходят усвоение африканцами европейских культурных форм и образование сме- шанных культурных форм; а также (5) «новых спонтанно появившихся африканских сил реинтеграции или реакции», прежде всего тех племенных, локальных и африкан- ских национализмов, которые рождаются в ответ на европейское господство1635. Особую значимость в исследованиях контакта и культурного изменения Мали- новский придавал установлению «нулевой точки», т. е. некоторого исходного момен- та, относительно которого возможно установить наличие культурного изменения, его направленность и степень; понятие «нулевой точки» впервые использовала Л. Мэйр в работе «Туземная политика в Африке» (1936). М.Дж. Херсковиц также подчеркивал важность установления «исходной черты» (base-line) для исследований А. Это понятие было впервые употреблено им в статье «Процессы культурного изменения» (1945)1636. Под «исходной чертой» понимался «некоторый период в истории данной культуры, предшествовавший конкретному исследуемому контакту, и, следовательно, точка, от которой можно было бы вести отсчет изменения»1637. При всем сходстве принципиальных схем для изучения культурного контакта, предложенных авторами американского меморандума и Малиновским, функциональ- ный подход последнего был более статичным и предполагал каталогизацию фактов, подпадающих под пять выделенных им переменных, с целью их последующего сопо- ставления и получения выводов. Херсковиц (1945) подверг такой статичный подход критике, исходя из того, что исследования изменения должны быть динамическими и историческими. С середины 30-х до середины 50-х гг. XX в. исследования А. в американской куль- турной антропологии ориентировались на общую схему, предложенную в меморан- думе 1935 г. Между тем в этот период выдвигались различные предложения по моди- фикации и совершенствованию этой схемы, наиболее важные среди которых исходи- ли от Херсковица и Линтона. Одна из серьезных проблем в связи с понятием А. состояла в отсутствии четкого концептуального отграничения этого вида культурного изменения от других его в идов. Херсковиц попытался решить эту проблему в работе «А.: изучение культурного контакта» (1938), предложив отличать «А.» от «культурного изменения», одним из аспектов которого она является, от «ассимиляции», которая иногда может быть одной из ее фаз (но не всегда и не единственной), и от «диффузии», которая может проис- ходить без непосредственного контакта и является одним из аспектов А. Позже, в книге «Человек и его дела» (1948), было предложено понимать под «диф- фузией» состоявшуюся передачу культуры или каких-то ее элементов, а под «А.» — «передачу культуры в процессе». Этот способ разграничения, однако, не стал обще- признанным, и путаница в терминах так никогда и не была преодолена. В ряде работ Херсковиц предложил также внести ряд уточнений в само опреде- ление «А.», содержавшееся в меморандуме. Так, в статье «Значение изучения А. для антропологии» (1937) он предложил заменить выражение «группы индивидов» на слово «культуры», а в статье «Некоторые комментарии по поводу изучения культур- ного контакта» (1941) предложил расширить понятие А. за счет включения в него тех ситуаций, когда контакт осуществляется через «литературные каналы» (т. е. через

1635 Малиновский Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004. С. 97–110. 1636 См. рус. пер.: Культурология: Дайджест. 2005. № 1 (32). С. 4–39. 1637 Herskovits M.J. Man and His Works: The Science of Cultural Anthropology. N.Y., 1948. P. 528.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

письменное или печатное слово) и когда контакт происходит не между «группами» целиком, а только между отдельными сегментами этих «групп». Дж. Симпсон, продолжая линию Херсковица, рекомендовал определять «А.» как «(1) культурное изменение, обусловленное длительным контактом лицом-к-лицу или через средства коммуникации “между представителями разных обществ или между культурными анклавами и заключающими их в себе обществами”; (2) передачу куль- туры в процессе»1638. Р. Линтон в работе «А. в семи племенах американских индейцев» (1940) провел различие между двумя типами социальных условий, в которых происходит контакт (насильственным насаждением господствующей группой своих культурных образцов подчиненной группе и отсутствием принуждения к их принятию), и соответствую- щими им двумя типами А. — «направляемым культурным изменением» и «свободным заимствованием». Это различение с тех пор стало конвенциональным. Несколько важных направлений в аккультурационных исследованиях возникло в связи с попытками более детально концептуализировать такие содержавшиеся в меморандуме категории, как «принятие», «адаптация» и «реакция». В концептуали- зацию первых двух категорий внес принципиально важный вклад Херсковиц, в кон- цептуализацию третьей — Линтон. Херсковиц, исходя из того, что в исследованиях культурных изменений должны приниматься во внимание не только внешние формы культуры, но и психологическая значимость этих форм, подчеркивал, что в случаях внешней ассимиляции (полного замещения одной культуры другой) и различного рода почвеннических «реакций» (полного отторжения группой новых культурных форм) часто имеют место незамет- ные на первый взгляд смешения элементов контактирующих культур. Предметом особого внимания Херсковица стали явные и неявные формы «куль- турного слияния (fusion)». Для их анализа он ввел ряд новых понятий, таких, как «культурный фокус», «реинтерпретация», «синкретизм», «культурные неуловимости (imponderables)». С помощью этих понятий он выявил некоторые закономерности А., связанные с тем, что различные элементы культуры обладают неодинаковыми степе- нями сопротивляемости культурному изменению и, соответственно, имеют разные шансы на сохранение или отмирание в ситуациях культурного контакта. Все концеп- туальные и теоретические новации Херсковица, имеющие отношение к А., соотно- сились с его африканскими и афроамериканскими полевыми исследованиями. «Культурный фокус» Херсковиц определял как «тот феномен, который придает культуре ее особый акцент, который позволяет постороннему ощутить ее особый отличительный аромат и охарактеризовать в нескольких словах ее сущностную ориентацию»1639. В каждой культуре есть свои «фокальные точки». Так, для многих культур Восточной Африки такой «фокальной точкой», по Херсковицу, был «комплекс скота», для многих культур Западной Африки (в частности, дагомейской, подробно им исследованной) — культ предков, для африканских культур в целом — вера в сверхъестественные санкции. С помощью этого понятия объяснялся избирательный характер заимствований. Элементы, находящиеся в области «культурного фокуса» и обладающие наивысшей значимостью для носителей данной культуры, в наименьшей степени подвержены изменению и дольше всего сохраняются в условиях культурного контакта. Так, в статье «Народы и культуры Африки к югу от Сахары» (1955) было показа- но, что пастушеские общества Африки (Восточная Африка, Восточный Судан и др.) в отличие от аграрных обществ (Конго, побережье Гвинеи, Западный Судан) испы- тывали больше трудностей в приспособлении к европейским формам экономической жизни в силу упорно сохранявшегося «комплекса скота», препятствовавшего ком-

1638 Simpson G.E. Melville J. Herskovits. N.Y.; L., 1973. P. 88; внутренняя цитата взята из: Acculturation: An Exploratory Formulation (SSRC, Summer Seminar on Acculturation, 1953) // American Anthropologist. 1954. Vol. 56. P. 974. 1639 Herskovits M.J. Problem, Method and Theory in Afroamerican Studies [1945] // Simpson G.E. Op. cit. P. 159.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

мерциализации скота (важнейшей хозяйственной ценности) и переходу к денежному обмену. Другой пример — сохранение высочайшей значимости «сверхъестественных санкций» в культурах урбанизированных африканцев и в культурах афроамерикан- цев, имеющих западноафриканские корни. Общая закономерность, по Херсковицу, состоит в том, что «элементы, лежащие в области фокуса культуры-реципиента, будут сохраняться в большей степени, чем относящиеся к другим аспектам культуры, а принятие будет больше в тех фазах культуры, которые дальше отстоят от культурно- го фокуса. Там, где культура подвержена давлению доминантной группы, пытающей- ся заставить принять ее традиции, элементы, расположенные в фокальной области, будут удерживаться дольше, чем лежащие вне ее, хотя в этом случае удержание их будет проявляться в синкретизмах и реинтерпретациях»1640. Синкретизация и реинтерпретация — два схожих, но не тождественных друг другу процесса, посредством которых в ситуациях контакта возникают новые (эмер- джентные) культурные элементы или комплексы элементов. Оба процесса вместе с тем являются и способами удержания старых культурных элементов посредством включения их в более жизнеспособные комбинации с новыми культурными формами и/или содержаниями. «Синкретизм» у Херсковица определен как «тенденция отождествлять элементы новой культуры со схожими элементами старой, позволяющая людям, переживающим контакт, переходить из одной культуры в другую и обратно с психологической непринужденностью»1641; вступающие в комбинацию элементы «сливаются в единое целое с явным бикультурным происхождением»1642. Наиболее очевидные образцы синкретизации обнаруживаются в области религии: отождествление католических святых с африканскими божествами в афроамерикан- ских культах и мусульманских божеств с языческими в Западной Африке; афроаме- риканские представления о «душе», совместившие в себе христианскую идею «души» и африканскую идею «множественных душ»; комплекс «одержимости», магия, кол- довство, «откровения», представления о «ведьмах» и «вампирах» у афроамериканцев, в наименьшей степени подвергшихся ассимиляции в «белое» общество. Синкретизм обнаруживается и в других областях: соединение европейских и африканских музыкальных идиом в афроамериканской музыке (например, «калип- со»), соединение европейских и африканских элементов в гаитянском крестьянском жилище и др. Синкретизация может рассматриваться как один из видов реинтерпре- тации, для которого характерно наличие сходства между заимствуемым культурным элементом и традиционным элементом, который с ним отождествляется, по крайней мере на уровне внешней формы. «Реинтерпретация», согласно Херсковицу, есть «процесс, посредством которого старые значения приписываются новым элементам или новые ценности изменяют культурную значимость старых форм»1643. Реинтерпретация в той или иной степени всегда сопутствует перенесению элементов из одной культуры в другую. Херсковиц сомневался, «бывает ли вообще когда-нибудь, чтобы элемент культу- ры перенимался без некоторой степени реинтерпретации, сколь бы добровольно ни происходило заимствование»1644. Он писал: «Там, где невозможно создать синкретиз- мы, сила культурного консерватизма ищет выражение в содержании, а не в форме, в психологической ценности, а не в названии, чтобы исходная культура выжила во- обще... Хотя и в меньшей степени, чем в случае синкретизма, реинтерпретация также требует, чтобы какая-то характеристика нового культурного элемента была соотне-

1640 Ibid. P. 159–160. 1641 Ibid. P. 157. 1642 Herskovits M.J. Introduction // Tax S. (ed.) Acculturation in Americas / Proceedings and Papers, 29th International Congress of Americanists. Vol. 2. Chicago, 1952. P. 57. 1643 Herskovits M.J. Man and His Works. P. 553. 1644 Herskovits M.J. Problem… P. 158.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

сена с соответствующей частью исходного в сознании тех, кому она преподносится, прежде чем механизм сможет эффективно работать»1645. Реинтерпретация является наиболее психологически приемлемым для группы- реципиента и наиболее социологически вероятным способом осуществления куль- турного изменения при проведении доминантной группой политики насильственной ассимиляции, ибо внешние формы переносятся из одной культуры в другую быстрее и легче, чем соединенные с ними ценности и смыслы. Вместе с тем этот процесс сопровождает и добровольное заимствование. Херско- виц писал об африканцах Нового Света и Африки: «Когда они подвергаются давлению, они сохраняют от прежней традиции настолько много, насколько позволяет новая ситуация, в которой они оказываются. Там, где они могут свободно осуществлять свой выбор, они принимают инновации в той степени, в какой эти новые элементы согла- суются с их уже существующими паттернами. По большей части, какой бы свободой выбора они ни обладали, они реагируют удержанием смыслов и ценностей, облекая их в новые формы, посредством процесса, который я назвал реинтерпретацией. Именно так поступали африканцы и их потомки [в Новом Свете]; и именно так, как мы видим, поступают [ныне] африканцы в самой Африке»1646. Важное место в объяснении разных степеней удержания традиционных элемен- тов культуры Херсковиц отводил «культурным неуловимостям», под которыми под- разумевались элементы, «переносимые ниже порога сознания», т. е. те, которые, «почти не достигая сознания, принимаются как данность и тем самым гораздо труднее поддаются вытеснению из паттернов мышления и поведения индивидов, подвержен- ных воздействию новой культуры, нежели элементы, которым должно уделяться осознанное внимание»1647. С помощью этого понятия объяснялась избирательность в сохранении/изменении элементов культуры, находящихся вне «культурного фокуса». В качестве примеров «культурных неуловимостей» приводились языковые паттерны (прежде всего грам- матика), музыкальные стили (своего рода «грамматика» музыки), моторные привыч- ки (например, особенности походки, танцевальные движения, элементарные трудовые операции и т. д.) и поддерживающие их санкции, ценностные системы, кодексы эти- кета. Одним из открытий, сделанных Херсковицем с использованием этого понятия, стало обнаружение того, что креольские языки Нового Света образовались путем наложения европейских лексик (английской, французской, португальской, испанской) на западноафриканскую по своему происхождению грамматику. С помощью этого же понятия была объяснена неравномерность сохранения разных традиционных ис- кусств в ходе культурного изменения в ситуациях контакта: вербальные, музыкальные, хореографические умения, построенные на «неуловимостях», удерживаются дольше, чем графические и пластические искусства, требующие более формальных и осо- знанных способов передачи. Тема А. присутствует практически во всех африканских и афроамериканских исследованиях Херсковица («Мятежная судьба; у лесных негров Голландской Гвианы», совм. с Ф.С. Херсковиц, 1934; «Суринамский фольклор», совм. с Ф.С. Херсковиц, 1936; «Значение Западной Африки для исследования негров», 1936; «Африканские боги и католические святые», 1937; «Жизнь в гаитянской деревне», 1937; «Миф о негритян- ском прошлом», 1941; «Негры в Бахиа (Бразилия)», 1943; «Тринидадская деревня», совм. с Ф.С. Херсковиц, 1947; «Человеческий фактор в меняющейся Африке», 1962). Основной вывод из его афроамериканских исследований состоял в том, что негры Нового Света исторически ассимилировались в новых американских условиях, но в рамках возможностей, заданных их африканским культурным наследием. В разных случаях степень ассимиляции была разной и зависела от множества условий и исто- рических обстоятельств, таких как топография и климат, условия жизни в период

1645 Ibid. 1646 Herskovits M.J. Anthropology and Africa — A Wider Perspective // Africa. 1959. Vol. 29. P. 234. 1647 Herskovits M.J. Problem… P. 160.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

рабства, организация работ на плантациях, политика белых в отношении негритянских групп, социально-экономический статус негров после эмансипации, соотношение численности негров и белых в соответствующих ареалах, осуществление культурно- го контакта в сельских или городских средах и т. д. На основе собственных исследований Херсковиц разработал «шкалу интенсив- ности африканизмов», в соответствии с которой наибольшая степень сохранения исходных культурных элементов присуща музыке, фольклору, религии и магии, сред- няя — социальной организации, языку и искусству, наименьшая — технологии и экономической организации. Кроме того, Херсковиц классифицировал по этой шка- ле афроамериканские субареалы Америки: наибольшую степень сохранения «афри- канизмов» он отмечал во внутренних районах Суринама, среднюю — в Бразилии (Бахиа, Порту-Алегри, городской север, сельский север), Гондурасе, на Гаити, Кубе, Ямайке, Тринидаде, Виргинских островах, наименьшую — на городском юге и севере США1648. Культурное слияние широко исследовалось антропологами в 40–50-е гг. XX в. в разных районах мира и во всех секторах культуры (технологии, экономике, социаль- ной организации, языке, религии, искусстве). В ходе этих исследований обнаружились как многочисленные формы, в которых могут происходить «рекомбинация» и синтез элементов контактирующих культур, так и особый случай, при котором люди реагируют на ситуацию контакта не синтезом гетерогенных культурных элементов, а параллельным участием в двух культурах без попыток интегрировать их в единое целое. В отношении последнего случая С. Полгар предложил понятие «бикультурация» (в статье «Бикультурация мускогских подростков», 1960). Бикультурализм аналогичен двуязычию: индивид усваивает два ряда поведенческих образцов, используя в зави- симости от случая либо тот, либо другой. Другое направление в исследованиях А. сложилось на базе особого интереса к той ее фазе, которая в меморандуме 1935 г. была названа «реакцией». Концептуальные основы этого направления заложил Р. Линтон в статье «Нативистские движения» (1943), в которой «нативистские движения» были выделены как особый класс «реак- ции» и была дана их предварительная типология на основе присутствующего в них соотношения иррациональных (эмоционально-традиционалистских) и рациональных (интеллектуалистских) мотивировок. На одном полюсе располагались «магическо-ревивалистские» движения, на дру- гом — «рационально-увековечивающие». Хотя типология Линтона в чистом виде не прижилась, сама попытка более систематического рассмотрения соответствующего аспекта А. послужила толчком как к более интенсивному изучению националистиче- ских и почвеннических реакций на культурный контакт, так и к дальнейшим усилиям, направленным на сравнение разных случаев и помещение их в общую теоретическую рамку. Наиболее интенсивному описанию и анализу были подвергнуты такие нативист- ские движения, как Танец Призрака и родственные ему религиозные движения воз- рождения у североамериканских индейцев («Танец Призрака у пауни» А. Лессера, 1933; «Танец Пророка на Северо-Западе США и его производные» Л. Спайера (1935); «Танец Пророка у прибрежных салишей» У. Саттлза, 1957; «Культурная композиция Религии Благородного Озера» Э.Ф.К. Уоллеса, 1961; и т. д.) и различные меланезийские «карго-культы», или «культы груза» («Бешенство Вайлала и разрушение туземных церемоний в районе Залива» Ф.Э. Уильямса, 1923; «И зазвучит труба: исследование культов “груза” в Меланезии» П. Уорсли, 1957; «Социальное изменение» Г.И. Хогби- на, 1958; «Движение Палиау на островах Адмиралтейства» Т. Шварца, 1962; и т. д.). Изучались также движение Хау Хау у новозеландских маори, движение Мау Мау у кикуйю в Восточной Африке, другие схожие по типу движения в Южной Африке, Южной и Центральной Америке, Сибири.

1648 Herskovits M.J. Cultural Anthropology. N.Y., 1955. P. 525–528.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

Попытки теоретического анализа нативистских движений содержались в работах Ф. Нэша (статья «Место религиозного ревивализма в образовании межкультурного сообщества в резервации кламат», 1937; на материале нативистских движений ин- дейских племен кламат и модок на западе США), П. Уорсли («И зазвучит труба: ис- следование культов “груза” в Меланезии», 1957; на материале меланезийских «карго- культов»), Э.Ф.К. Уоллеса (статья «Движения возрождения», 1956; монография «Культура и личность», 1961; на материале Исконной американской Церкви и Религии Благородного Озера у ирокезов). Все три автора подчеркивали наличие непосред- ственной связи нативистских движений с переживанием их инициаторами и участ- никами лишений и фрустраций в контактах с доминирующей группой; ранее на эту же связь указывали социологи Р.Э. Парк, Л. Вирт, Э. Стоунквист в работах о марги- нальности, расовых отношениях и меньшинствах. Еще одна регулярная черта таких движений — опора на символы, отграничиваю- щие участников движения от доминирующей группы и противопоставляющие их ей. Такое внешнее символическое противопоставление нередко соединяется с тем, что сами эти движения являются продуктами культурного контакта и содержат в себе немало важных элементов, заимствованных у доминирующей группы; на это указы- вали Э. Стоунквист («Маргинальный человек», 1937), Р. Фирт («Социальное измене- ние на Тикопиа: повторное изучение полинезийского общества спустя поколение», 1959), М.Дж. Херсковиц («Человеческий фактор в меняющейся Африке», 1962), Б. Ан- дерсон («Воображаемые сообщества», 1991). Наиболее систематическая концептуализация религиозных «движений возрож- дения» (одной из основных разновидностей нативистских движений) была предло- жена Э.Ф.К. Уоллесом. «Движения возрождения» трактовались им как следствие слишком быстрых и массивных нововведений, выводящих культурную систему из равновесия, и определялись как «целенаправленные, организованные попытки не- которых членов общества сконструировать более удовлетворяющую их культуру посредством быстрого принятия паттерна множественных нововведений»1649. Согласно Уоллесу, такие движения развиваются в более или менее стандартной последовательности, включающей пять функционально различных, но накладываю- щихся друг на друга во времени стадий. Исходной стадией является «устойчивое состояние», характеризующееся мед- ленными изменениями, не порождающими в обществе чрезмерных фрустраций и стрессов. На второй стадии происходит выведение социокультурной системы из равно- весия внешними и внутренними дестабилизирующими факторами, и начинается накопление индивидуальных стрессов вследствие неспособности системы обеспечить удовлетворение потребностей своих членов. Культура все более воспринимается людьми как дезорганизованная и неадекватная, в умонастроениях начинают преоб- ладать разочарование и недовольство. На третьей стадии происходит окончательная «культурная деформация»: в своих попытках индивидуально справиться с проблемами, вызванными дефектами системы, люди все активнее пользуются «социально дисфункциональными» средствами, вслед- ствие чего в обществе институционализируются стратегии поведения, ранее безуслов- но определявшиеся как девиантные (алкоголизм, коррупция, безудержное стяжатель- ство, пренебрежение обычаями, насилие во взаимоотношениях и т. п.); уровень ор- ганизованности системы непрерывно падает. На четвертой стадии развертывается движение возрождения как ответ на «куль- турную деформацию». Оно заключает в себе следующие фазы: (1) формулировку «кодекса», т. е. идеального образа той «целевой культуры», которая должна заместить существующую, и программы действий, которая должна обеспечить это замещение (источником этого образа может быть, в частности, пророческое откровение); (2) «при- зыв» (message), т. е. проповедь нового откровения с целью обращения людей в новую

1649 Wallace A.F.C. Culture and Personality. N.Y., 1961. Ch. IV.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

веру; (3) организацию, т. е. дифференциацию новообращенных на «учеников» и «по- следователей» и превращение «учеников» в руководящие органы движения; (4)«адаптацию», т. е. переработку кодекса с целью приведения его в соответствие с текущими обстоятельствами, которая часто сопровождается ужесточением кодекса и определением тех, кто не участвует в движении или выступает против него, как «предателей» и «врагов»; (5) «культурную трансформацию», являющую собой вне- дрение новой или переходной культуры посредством принуждения и/или убеждения; (6) «рутинизацию» новой культуры и организационных форм ее поддержания. Пятая и последняя стадия цикла — «новое устойчивое состояние». Такие циклы более или менее регулярно повторяются. Двумя важнейшими психологическими механизмами, поддерживающими процессы возрождения, Уоллес считал «ресинтез лабиринтных структур» (образование новых упорядочений ментальных содержаний в индивидуальных сознаниях) и «истерическое обращение». Общая концептуальная модель, предложенная Уоллесом, во многом совпадает с различными социологиче- скими моделями, описывающими «коллективное поведение» и «институционализа- цию».

Исследования аккультурации во второй половине XX века

На рубеже 40–50-х гг. XX в. наметилась тенденция к переносу методов исследо- вания А. в сферу изучения контактов между различными подгруппами сложных со- временных обществ. Р. Билз в статьях «Урбанизм, урбанизация и А.» (1951) и «А.» (1953) указал на сходство процессов А. и урбанизации, традиционно изучаемых по отдельности антропологами и социологами, а также на то, что понятия и методы, раз- работанные антропологами для изучения А., вполне могут быть использованы для исследования межэтнических и межклассовых отношений в крупных обществах со- временного типа. Это был важный шаг в преодолении межведомственных барьеров, сложившихся между культурной антропологией и социологией, в частности в исследованиях А., хотя шаг далеко не первый; ранее соединение культурно-антропологических и со- циологических интересов в подобных исследованиях было реализовано, например, Э. Стоунквистом, Р. Редфилдом и М.Дж. Херсковицем. В социологической концепции Р.Э. Парка, а также в социологически фундиро- ванных антропологических исследованиях Р. Редфилда («Народная культура Юката- на», 1941) и Г. и М. Уилсонов («Анализ социального изменения на основе наблюдений в Центральной Африке», 1945) культурные изменения, относимые к категории «А.», были соотнесены с расширением социального диапазона, в пределах которого осу- ществляются регулярные взаимодействия. Любое расширение диапазона взаимодействий («social scale», в терминологии Уилсонов) и любое уменьшение обособления сообществ («изоляции», в терминологии Редфилда) сопряжено с вовлечением в контакт сообществ, групп и индивидов, яв- ляющихся носителями разных культурных традиций, и, следовательно, с А. Рост об- ществ и урбанизация сопровождаются культурной дезорганизацией, секуляризаци- ей (или, по Уилсонам, падением «магичности»), индивидуацией и т. д. В работах Р.Э. Парка эти и другие процессы вписаны в общую концепцию перехода от малых традиционных сообществ к большому (глобальному) обществу. В середине ХХ в. на фоне накопления огромного полевого материала, разрастания тематического охвата аккультурационных исследований, а также развития конкури- рующих понятийных аппаратов в этой области стала остро ощущаться потребность в усовершенствовании общей схемы, содержавшейся в меморандуме 1935 г. В 1954 г. комиссия Совета по социально-научным исследованиям (США) опубликовала в жур- нале «American Anthropologist» новый меморандум «А.: пробная формулировка», в котором была предпринята попытка переопределить типы контактных ситуаций и результаты контакта в терминах «ролевых сетей». Этот документ, однако, не имел такого большого влияния, как прежний.

p`gdek III. nqmnbm{e onm“Šh“ h opnakel{ qn0hnjrk|Šrpmni `mŠpnonknchh

Одно из течений в исследованиях А. связано с изучением личности в условиях культурного контакта и изменения. Важное место в этой области занимают работы Э. Стоунквиста («Маргинальный человек», 1937), Э. и П. Биглхоулов («Пангаи, дерев- ня на Тонга», 1941), А.И. Халлоуэлла («Социопсихологические аспекты А.», 1945), Э.Ф.К. Уоллеса («Культура и личность», 1961), Дж.Д. Спиндлера («Социокультурные и психологические процессы в А. меномини», 1955). В силу исторических обстоятельств аккультурационные исследования долгое время почти полностью ограничивались изучением таких контактных ситуаций, в которых одной из сторон (донорской группой) была западная культура, прежде всего англосаксонская. В середине ХХ в. возрос интерес к другим ситуациям контакта. Получили раз- витие исследования испанизации в Мексике, Южной Америке и на Филиппинах («Испанизация Филиппин: испанские цели и филиппинские реакции, 1565–1700» Дж. Фелана, 1959; «Культура и завоевание: испанское наследие Америки» Дж. Фосте- ра, 1960), китаизации, японизации, индуизации («Культурная антропология» Нирма- ла Кумара Боуза, 1929, 1961), романизации, эллинизации. Эти исследования позволили значительно расширить представления о типах и обстоятельствах культурного контакта и его изменчивых результатах. Они позволи- ли отчасти преодолеть этноцентричность аккультурационных исследований, хотя и не полностью: донорская группа отождествлялась с господствующей; внимание было сосредоточено на культурных изменениях в группах-реципиентах; при этом культур- ные изменения, происходящие в господствующи