Белорусов больше всех

Вероятно, причину феномена белорусской консолидации надо искать в эволюции социально-культурной структуры белорусского общества в контексте геополитических трансформаций в регионе Средней Европы. Попробуем выделить основные элементы социально-культурной структуры общества РБ, существующие на сегодняшний день.

Большинство населения Беларуси является «местным», автохтонным по происхождению и самоидентификации. Согласно переписи 1989 года в Беларуси проживало 10,2 млн. человек. Из них 78 процентов составляли белорусы, 13 процентов—русские, 5 процентов—поляки. С тех пор ситуация принципиально не изменилась.

Причем поляки - это преимущественно жители западно-белорусских деревень вдоль 720 километровой границы с Литвой. Чем ближе к Вильнюсу, тем католиков и соответственно поляков - больше. У самой границы православных практически нет вообще.

Русские Беларуси проживают преимущественно в городах в Восточной части государства (то есть восточнее границы между СССР и Польшей 1921-1939 годов). На Востоке их проживает примерно один млн. человек. В подавляющем большинстве они прибыли из России после войны. В сельской местности в РБ компактно и более-менее заметно проживают только белорусы и поляки.

Русские и представители других национальных меньшинств РБ не составляют некоей одной монолитной социальной группы и не концентрируются в некоей одной профессиональной или социальной группе. Хотя в государственном аппарате среднего звена представительство русских несколько выше, нежели у белорусов.

Это является следствием двух сложных исторических процессов: миграции получившей образование белорусской молодежи в крупные города России и других республик бывшего СССР, а также практики первых последних десятилетий, когда заметная часть белорусской правящей элиты и интеллигенции была представлена направленными в БССР выходцами из России.

Иными словами, Беларусь - весьма монолитна в этническом смысле. В бывшем СССР с ней по доле титульной нации в населении республики могли сравниться лишь Армения (96 процентов) и Литва (примерно 80 процентов). Общая тональность культуры здесь задается культурой белорусов. Послевоенные мигранты и прежде всего русские в Беларуси как правило не создают крупных самостоятельных социальных групп со специфичной субкультурой. Мигранты, как правило, вливаются в различные региональные белорусские культуры, тем более, что мигранты в основном сконцентрированы в восточно-белорусских городах, где различия в субкультуре белорусов и русских не так заметны, как на Западе. Как и в их политическом поведении.

Две Беларуси

Социально-политическая структура Беларуси определяется прежде всего отношениями между различными группами белорусского населения.

В социально-культурном смысле Беларусь четко делится по межвоенной советско-польской границе на два региона: Запад и Восток.

На Западе находится примерно 40 процентов территории РБ. Здесь проживает примерно четыре миллиона жителей. При этом на Западе 50-55 процентов населения концентрируется в деревне. Еще примерно 20 процентов—в небольших городках с численность населения до 100 тысяч человек. Здесь всего два города- трехсоттысячника: Гродно и Брест. Причем и в Бресте и в Гродно треть населения составляют русские и еще примерно по 10 процентов - мигранты из-за пределов Беларуси, которые принадлежат к другим национальностям. Местные по происхождению жители составляют около половины населения этих областных центров. В этом состоит своеобразный социально-культурный феномен этих городов. В других городах Западной Беларуси такой высокой доли мигранты нет.

То есть западно-белорусская культура является преимущественно сельской, а население—преимущественно местным по происхождению.

На Востоке РБ ситуация совершенно иная. Здесь в деревне проживает лишь около четверти населения. Причем до 70 процентов из них—лица пенсионного или предпенсионного возраста. На Востоке находятся самые крупные белорусские города: Минск (свыше 1,7 млн человек), Гомель (500 тысяч), Витебск и Могилев (примерно по 340-360 тысяч). Здесь же, преимущественно в городах концентрируется около миллиона мигрантов. Восточно-белорусская культура в основном городская.

Кроме того, на востоке и западе—совершенно разная по своему типу деревня. В Восточной Беларуси практически разрушена традиционная сельская культура. Здесь было две волны урбанизации: в конце 20-х -- 30-х годах и после Второй Мировой Войны.

Причем городское население, сложившееся в Восточной Беларуси в ходе первой урбанизации было практически полностью уничтожено во время войны. К 1941 году до половины населения восточно-белорусских городов составляли евреи. Далеко не все из них успели бежать в начале войны в Россию. Те, кто остались, были к 1943 году немцами уничтожены. Большинство тех, кто успели уйти далее на Восток (всего в 1941 году из Беларуси успело уйти в беженцы свыше 1 миллиона человек, в основном из восточных областей, ибо западные были немцами оккупированы за пять дней, Минск взят на шестой день войны) назад по разным причинам не вернулись.

В ходе оккупации восточно-белорусские города, как и Восточная Беларусь вообще пострадали гораздо больше, чем на Западе. В частности, к моменту освобождения Беларуси от немцев в городах проживало лишь около 20 процентов довоенного населения. В некоторых же городах людей практически вообще не осталось. В Витебске, например, в 1944 году нашлось всего 118 человек из более, чем ста тысяч довоенных жителей. После войны города восточной Беларуси заселялись преимущественно местными крестьянами наново.

На западе подобной двойной индустриализации не было. В межвоенное время Западная Беларусь была, вероятно, самым отсталым в экономическом плане регионом Польши. В городах тут проживали преимущественно евреи (около 70 процентов городского населения) и поляки. В ходе войны евреи уйти на Восток не успели и были полностью уничтожены немцами. Поляки же преимущественно были либо уничтожены в ходе сталинских репрессий по социальному признаку как представители польской администрации и интеллигенции, либо погибли в ходе оккупации, либо уехали в Польшу в 1944-1948 годах в ходе обмена населением между Польшей и СССР. Послевоенная индустриализация на Западе реально началась лишь в 60-х годах и в целом проходила относительно медленными темпами.

Наконец, надо помнить, что деревня, откуда черпались ресурсы для роста городов на Западе и на Востоке Беларуси весьма отличалась по качеству одна от одной. На Востоке параллельно с индустриализацией в конце 20-х годов проходило сознательное разрушение традиционной сельской культуры со свойственными ей формами политической и социальной организации. Вместо частного хозяйства пришли колхозы. Подверглась серьезныи трансформациям традиционная семья с ее ценностями. Были закрыты практически все церкви и костелы. На момент вступления Красной армию в Западную Беларусь 17.09.1939 года в восточной Беларуси сохранялось не более десятка церквей и костелов, по другой версии—всего одна действующая церковь и, возможно, один костел. Во всяком случае по официальным данным в 1938 года в БССР действовали порядка десятка церквей и четыре-пять костелов. К 1939 году их количество уменьшилось. В то же время в Западной Беларуси на 17.09.1939 года действовало порядка 700 церквей и свыше 200 костелов.

Лишь в ходе немецкой оккупации были открыты вновь десятки церквей, часть из которых сохранилась в восточной Беларуси и после войны.

Наконец, в ходе войны деревня в Восточной Беларуси пострадало в гораздо большей степени, чем на Западе. На Западе не успели провести в начале войны мобилизации мужчин в действующую армию. Мобилизация тут прошла лишь в 1944 году. Причем десятки (по другим оценкам сотни) тысяч мужчин призывного возраста от мобилизации дезертировали, но были позднее амнистированы. В Западной Беларуси была гораздо менее интенсивной партизанская война и ответные карательные акции немцев. На Западе также были гораздо менее ожесточенные, чем на Востоке боевые действия между регулярными армиями в 1941 и 1944 годах.

В Западной Беларуси настолько глубоких трансформаций традиционной сельской культуры не было. Широкомасштабная коллективизация здесь началась лишь в конце 1948 года и не сопровождалась столь жестокими мерами, как в конце 20-х годов на Востоке. Основной удар сталинских репрессий пришелся не по крестьянам - белорусам, а по - полякам и (в 1939-1941 годах) - по евреям как верхним социальным слоям. Собственно белорусы от репрессий пострадали относительно слабо.

Церковь после войны в Западной Беларуси сохранилась в гораздо большей степени, чем на Востоке. На момент начала массовой регистрации новых религиозных объединений. В 1988 году в БССР насчитывалось 370 православных приходов и 121 католическая парафия и примерно 140 неопротестантских общин. Из них примерно 70 процентов общин каждой конфессиональной группы располагались в западных областях Беларуси. Концентрация общин в основном на Западе сохраняется и ныне.

Также важно, что именно из восточной Беларуси (прежде всего из деревни) все годы существования СССР был особенно значительный отток населения в крупные города России, Прибалтику, Сибирь, на целину. В СССР за пределами Беларуси в 1989 году проживало около двух миллионов белорусов. Большинство из них происходят из Восточной части республики.

Таким образом, на Западе сохранилась специфичная субкультура, в основе которой лежит гораздо меньшая, чем на Востоке степень разрушения традиционных сельских социальных структур и ценностей.

Запад «съел» Восток

Еще большее значение имеют различия в демографической структуре разных групп белорусского населения.

На Западе РБ как и любом полуаграрном регионе сохранность семьи как социального института выше, чем на урбанизированном Востоке. В 1995 году в РБ процент разводов достиг половины, в то время как в Могилевской области он составил около 70, а в наиболее аграрной Брестской области - всего 30 процентов. Соответственно в западных областях выше рождаемость и естественный прирост населения. Причем учитывая, что на Западе урбанизация началась на поколение позже, чем вторая волна урбанизации на Востоке, то и прирост населения на Западе был выше, чем на Востоке как минимум в течение жизни этого одного поколения. А если учесть другие негативные факторы, влиявшие на естественный прирост в восточной Беларуси, то выходит, что естественный прирост в западно-1белорусской деревне должен был превышать естественный прирост на востоке как минимум с конца двадцатых годов.

То есть выходцы с той части Беларуси, которая вошла в состав СССР только в 1939 (а реально в 1944) году должны среди всех паспортных белорусов бывшего СССР превышать количество выходцев из восточной части республики.

В самой же РБ доля «западников» сегодня составляет, очевидно, около 50-60 процентов населения.

Дело в том, что кроме более высокого естественного прироста в Беларуси действовал механизм разных темпов миграции за пределы республики разных групп белорусов. Так, с Востока в Россию и другие республики бывшего СССР в целом уезжало гораздо больше населения, чем с Запада. Это вело не только к механическому увеличению доли «западников» в населении государства, но и к негативной трансформации возрастной структуры восточных белорусов.

Из восточно-белорусской деревни за пределы Беларуси уехали преимущественно люди, которые сегодня достигли среднего возраста. То есть ими оставлены в деревне ставшие пожилыми родители, за которыми ныне после происшедшего экономического кризиса некому стало заботиться. Соответственно степень значения в восточно-белорусском обществе (в деревне прежде всего) семьи как института дополнительно резко понизилась со всеми вытекающими для сохранности этого института последствиями.

С другой стороны, по мере естественной убыли в деревенском населении Восточной Беларуси гораздо более быстро, чем на Западе происходит сокращение численности этой культурной группы. Физическое воспроизводство восточных белорусов все более происходит за счет городов, а - значит, темпы падения доли восточных белорусов в численности нации ускоряются.

Наконец, необходимо помнить, что особенно быстрый рост городов в Беларуси начался в 60-х годах, когда значительная часть восточных белорусов уже находилась за пределами республики. Потому на Восток Беларуси в города прибыло значительное количество «западников». Прежде всего в Минск (по некоторым данным их в городе около половины населения) и Витебск (треть территории области относится к Западной Беларуси). На Западе Беларуси в это время рост городов обеспечивался в основном за счет местных миграционных ресурсов. Потому «восточников» на Западе крайне мало.

Вероятно, доля «восточников» в населении республики составляет около трети населения, сконцентрированных преимущественно в Поднепровье и в первую очередь небольших городах. Население крупных городов Востока за исключением Поднепровья в значительной мере состоит из послевоенных мигрантов из России и западной части БССР.

Судя по наметившимся демографическим тенденциям вполне реально ожидать, что по мере угасания восточно-белорусской деревни доля «восточников» в населении республики упадет до 25-30 процентов, доля «западников» повысится до 60-70 и на этом соотношение культурных групп стабилизируется. Теоретически ситуацию может изменить, например, массовый возврат восточных белорусов из России, Средней Азии и Прибалтики, но реально массовой репатриации пока не происходит и, вероятно, уже не произойдет.

Таким образом, в течение послевоенных лет внутри белорусского общества произошла принципиальная подвижка в соотношении двух основных культурных групп: доля «западников» значительно превысила долю «восточников» и эта тенденция продолжает развиваться далее.

Современное белорусское общество - это по социально-культурной структуре общество в первую очередь западно-белорусское. По мере роста доли «западников» на Восток все более и более перекидываются свойственные Западу формы культуры, политической организации и общественная проблематика. Скажем, весь комплекс сложностей в отношениях между основными конфессиональными общинами. Идет и обратный процесс усвоения «западом» некоторых элементов восточно-белорусской культуры, прежде всего в области идеологии, а также—трансформация западно-белорусской сельской в своей основе культуры в городскую по мере роста здесь городских центров.

Для того, чтобы лучше понять, что «западнизация» означает для Беларуси напомним о соотношении культурных групп в соседней Украине: Западная Украина по территории составляет всего около 20 процентов национальной территории, «западники»—примерно четверть населения государства, а самое крупное этническое меньшинство—русские—примерно 20 процентов. Причем русские на Украине не разбросаны по городам, как в Беларуси, а имеют регион преимущественной концентрации на Востоке государства. Широко известно, насколько противостояние между регионами осложняет внутриполитическую ситуацию в этом соседнем с Беларусью государстве.

Крестьянская нация

Специфика Беларуси по сравнению с Украиной, очевидно, в меньшей степени культурно-политического противостояния между «западниками» и «восточниками», в большем культурно-идеологическом единстве белорусского общества, чем украинского. Почему это происходит и на какой основе?

Для ответа на этот вопрос сначала обратим внимание на более дробные культурные группы белорусов.

В рамках западной и восточной Беларуси выделяются несколько субрегионов, которые образовались в основном в текущем столетии в силу специфичного культурно-политического опыта разных местностей и социальных групп.

В рамках западной Беларуси очевидно можно выделить три основные такие группы-региона: католическое население, которое компактно проживает преимущественно вдоль литовской границы, православное население (чем ближе к украинской границе, тем католиков меньше) и регион, где крупные массы православных и католиков соседствуют друг с другом (примерно полоса от Гродно до Сморгони и Баранович).

Конфессиональные границы примерно совпадают с фиксируемой диалектной границей и границами зон специфичной культурной и этнической самоидентификации сельского населения. Католики зачастую идентифицируют себя в качестве поляков (костел здесь почти исключительно польский) и почти всегда как потомков местной дробной шляхты православные—всегда исключительно как крестьян, но в южной части Западной Беларуси преобладают диалекты, близкие к украинскому языку. Потому в Западном Полесье традиционно действуют помимо белорусских некоторые украинские организации.

Количество католиков определить сложно. Обычно фигурирует цифра от 700 тысяч до 2,5 миллионов. Нам кажется более близкой к истине цифра в несколько более, чем один миллион человек с учетом тех, кто переселился в крупные города Восточной Беларуси. Западных полешуков, вероятно, примерно столько же.

За разной самоидентификацией стоит очень различный исторический и политический опыт разных групп западных белорусов. Если не углубляться во всю глубину различий между этими культурными группами, то достаточно признать, что они обладают очень сложным и противоречивым опытом сосуществования.

Однако есть один момент, который стоит отметить особо. В ходе сталинских репрессий и второй мировой войны была фактически уничтожена или изгнана ранее довлевший над обеими этими группами социальный слой элиты—шляхта.

В общем-то по самоидентификации белорусские католики себя считают потомками шляхты. Но на момент начала сталинских репрессий предки сегодняшних белорусских католиков были по социальному положению преимущественно мелкими землевладельцами, фактически крестьянами со специфичной субкультурой. Подавление польской элиты срезало социальный слой, который пусть не в такой степени, как над православными, но довлел и над ними.

Тем самым освободился простор для карьерного и прочего роста и не попавших под маховик католиков. Сами католики перестали быть доминировавшим в Беларуси социальным слоем, а превратились преимущественно в специфичную региональную культуру.

Если же говорить о православных Западной Беларуси, да и всей Беларуси вообще, то в результате российской революции и мировых войн погибли социальные группы, занимавшие верхние этажи в общественной иерархии на территории нынешней РБ: евреи и поляки. Новые элитные группы оказались набраны преимущественно из бывших местных крестьян. Впервые за много столетий разные социальные слои на территории Беларуси перестали быть разделены этно - конфессиональными перегородками. По сути в 40-х годах в Беларуси произошла скрытая социально-этническая революция. Крестьянство заняло высшие социальные уровни. А белорусское общество превратилось в исключительно консолидированную и сплоченную общей социальной победой группу людей. Именно на этом социальном феномене формируется в конечном счете имидж белорусского Президента, который примерно одинаково поддерживается во всех регионах РБ.