double arrow

Общественно-политическая мысль николаевской России

Кружки 20-хначала 30-х гг. XIX в. Идейная жизнь второй четверти XIX столетия проходила в необычайно трудной внутриполитической обстановке. Первые годы после подавления восстания декабристов харак­теризовались попытками осмыслить их действия, что выливалось в созда­ние небольших кружков в среде, в основном, студенческой молодежи. Од­нако эти объединения быстро раскрывались полицией, а их участники подвергались репрессиям. Так, в 1827 г. в Московском университете был раскрыт кружок братьев Василия и Михаила Критских, а в 1831 г. — Николая Сунгурова. В 1831—1837 гг. действовал литературно-философский кружок Н.В.Станкевича, задачу которого его участники видели в пропаганде просветительских идей и гуманизма. Сам Станкевич, человек необычайно одаренный, привлек к кружку видных общественных деятелей нового по­коления: К.С.Аксакова, Т.Н.Грановского, М.Н.Каткова. В связи с отъез­дом Станкевича в 1837 г. за границу на лечение этот кружок прекратил свое существование. С Московским университетом связано и начало по­литической деятельности Герцена, Огарева и Белинского. В 1830 г. сло­жился кружок В.Г.Белинского «Общество 11-го нумера», названный так по номеру комнаты общежития, где жил «казеннокоштный» студент В.Г.Бе­линский. На собраниях этого кружка много читали и спорили на литера­турные темы. Сам В.Белинский прочитал на собраниях кружка свою дра­му «Дмитрий Калинин». Слабая в художественном отношении, она содер­жала резкую критику существующих российских порядков. Университет­ское начальство под надуманным предлогом поспешило исключить не­благонадежного студента. В 1834 г. полицией был раскрыт кружок, осно­ванный А.И.Герценом и Н.П.Огаревым. Герцен был арестован и сослан в Пермь, a позже, по ходатайству В.А.Жуковского, переведен во Владимир. Огарев был сослан в Пензу, а остальные члены кружка отданы под надзор полиции.

Удивительно, но вторая четверть XIX столетия, несмотря на ужесточе­ние политического диктата власти, ознаменовалась появлением свежих направлений как общественной мысли, так и новых черт в мировоззрении российской интеллигенции. В этот период произошло окончательное ста­новление самостоятельной российской общественно-политической мыс­ли, отделение ее от правительственной идеологии, что, впрочем, не ис­ключало некоторых совпадений в мировоззрении образованной части русского общества и официальной доктрины. В обеих столицах издавался ряд журналов разных направлений: «Московский вестник», «Московский телеграф», «Телескоп», «Московитянин», «Отечественные записки», «Со­временник». Время правления Николая I стало началом «золотого века» русской художественной литературы: при Николае писали Пушкин, Лер­монтов, Гоголь, начинали свою творческую деятельность Тургенев, Толстой и Достоевский.

П.Я.Чаадаев. Размышления российской интеллигенции в то время ха­рактеризовались отходом от политической проблематики декабристского движения и поиском ответа на вопрос о месте России в системе европейской цивилизации. Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) был одним из первых, кто попытался осмыслить эту непростую проблему. Этот человек — одна из ключевых фигур русской общественной жизни 30-х годов — автор цикла «Философические письма», написанного в 1829-1831 гг. Первое из этих писем было опубликовано в 1836 г. в москов­ском журнале «Телескоп», редактором которого был Н.И.Надеждин. Это письмо стало прологом великого спора о прошлом, настоящем и будущем России, о ее месте в системе европейских государств, о русском народе и его роли в мировой истории, об истинном и ложном патриотизме. По мысли Чаадаева, Запад олицетворяет собой единство культуры, религии и нравственности. Именно поэтому, по его мнению, Западная Европа — единственно правильная форма цивилизации, а все остальные народы представляют собой ее в большей или меньшей степени извращенные формы, являясь тупиковыми линиями ее развития. В этом плане исклю­чение было сделало лишь для исламского мира. Россия же, по мнению Ча­адаева, вследствие принятия христианства от «презираемой всеми народа­ми» Византии, с самого начала оказалась как бы в промежуточном поло­жении, так и не став ни европейской, ни азиатской цивилизацией. Он, в частности, отмечал:

«Исторический опыт для нас не существует; поколения и века протекали без поль­зы для нас. Глядя на нас, можно было бы сказать, что общий закон человечества от­менен по отношению к нам. Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не на­учили его; мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих, ничем не содей­ствовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от этого про­гресса, мы исказили. С первой минуты нашего общественного существования мы ни­чего не сделали для общего блага людей; ни одна полезная мысль не родилась на бесплодной почве нашей родины; ни одна великая истина не вышла из нашей сре­ды... В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу».

В политическом плане концепция первого «Философического письма» была направлена против российского самодержавия. Чаадаев стремился показать ничтожество николаевской России в сравнении с Западной Европой.

Чаадаевские суждения о России не могли остаться без ответа. Офици­альная реакция последовала незамедлительно. Николай I назвал статью «смесью дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного». Чаадаев был объявлен сумасшедшим, журнал «Телескоп» был закрыт, а его редак­тор Н.И.Надеждин был сослан в Усть-Сысольск. Упоминать в печати об этой статье было запрещено.

Кара, постигшая Чаадаева и Надеждина, невозможность публикации остальных писем этого цикла, препятствовали гласному обсуждению чаа-даевских идей. Однако дискуссии, разгоревшиеся вокруг выводов Чаадаева, способствовали кристаллизации двух либеральных и внутренне неод­нородных течений — западников и славянофилов. И те и другие спорили с Чаадаевым, утверждая, что участь России не так плачевна, как он предска­зывал, необходимо только изменить ее внутреннее состояние. И именно по вопросу — как это сделать, разгорелся жаркий спор между виднейши­ми представителями российской общественной мысли.

Славянофилы. Исходной датой славянофильства, как идейного на­правления в русской общественной мысли принято счи­тать 1839 г., когда два основоположника этого течения Алексей Хомяков и Иван Киреевский выступили со статьями: первый — «О старом и новом», второй — «В ответ Хомякову». Эти статьи не были предназначены для пе­чати, но были широко распространены в списках и вызвали оживленную дискуссию.

Окончательно славянофильство сложилось к середине 40-х гг. XIX в., ко времени выпуска трех славянофильских книжек журнала «Московитянин», редактором которого был М.П.Погодин. Сам журнал нельзя назвать славянофильским, но его редактор охотно публиковал на его страницах произведения представителей этого направления. К этому же времени сложился и славянофильский кружок, куда входили А.С.Хомяков, братья И.С. и К.С.Аксаковы, И.В. и П.В.Киреевские, Ю.Ф.Самарин.

Славянофилы утверждали, что единой общечеловеческой цивилизации не существует. Следовательно, нет и единого пути развития для всех миро­вых народов. Каждый народ, каждая группа близких народов живет своей самостоятельной жизнью, в основе которой лежит «народный дух», про­никающий во все стороны их жизни. Для России этими исконными нача­лами являются православная вера и связанные с ней принципы внутрен­ней духовной свободы. Воплощением этих начал в российской жизни яв­ляется сельская,община, крестьянский мир, как добровольный союз для взаимопомощи и поддержки. Поэтому один из основных тезисов славянофилов — доказательство самобытного пути развития России. Ониутвержда­ли, что, в отличие от романо-германского мира, который строит свою жизнь, исходя из принципов юридической справедливости, вРоссии сильна морально-религиозная основа жизни, поэтому здесь неприемлемы ни западные моральные принципы, ни западные формы организации го­сударства. Политическим идеаломч славянофилов была патриархальная монархия, опирающаяся на добровольную поддержку народа, что должно найти воплощение в совещательном земском соборе, который император долен был созывать по примеру московских царей. Вообще, московское царство, по мнению славянофилов, более соответствовало духу русского народа, чем бюрократическая монархия, построенная Петром I по запад­ноевропейскому образцу. С этих же позиций они относились к созданной Николаем I политической системе, рассматривая ее как логическое след­ствие отрицательных сторон петровских преобразований. Неверно в этой связи полагать, что славянофилы предлагали вернуться к старым допетровским порядкам. Они критиковали Петра I не за то что он внес в рос­сийскую действительность достижения западноевропейской цивилиза­ции, а за то, что он увел Россию в сторону с ее традиционного пути, кото­рый, по их мнению, может гарантировать невозможность революционных потрясений в России. Так, К.С.Аксаков писал:

«Петр, скажут, возвеличил Россию. Точно, он много придал ей внешнего величия, но внутреннюю ее целостность он поразил растлением; он внес в ее жизнь семена разрушения, вражды. Да и все внешние славные дела совершил он и преемники его - силами той России, которая возрастала, окрепла на древней почве, на других»

К счастью, по мнению славянофилов, петровская европеизация косну­лась только верхов общества, но не народных низов, главным образом крестьянства. Именно поэтому славянофилы большое внимание уделяли изучению быта и культуры простого народа, ибо, по их мнению, только он один не порвал связей с ушедшей эпохой. Так, известным фольклористом и археографом был Петр Васильевич Киреевский (1808-1856). «Песни, со­бранные Киреевским», которые публиковались с 1860 по 1874 гг., а затем с 1911 по 1929 гг., включают тысячи текстов лирических и исторических песен, былин.

Западники. На рубеже 30-40 гг. XIX в. оформилось и другое идейное течение, представители которого противопоставляли себя славянофилам в споре о путях развития России. Современники широко трактовали термин «западничество», включая в него вообще всех тех, кто был не согласен с позицией славянофилов. К ним можно отнести В.Г.Бе­линского, Т.Н.Грановского, Н.А.Некрасова, С.М.Соловьева, М.Н.Каткова, К.Д.Кавелина и других.

Западники верили в единство человеческой цивилизации и утверждали, что Западная Европа идет во главе всемирно-исторического процесса, по­скольку в ней наиболее полно и успешно осуществляются на практике принципы гуманности, свободы и прогресса. Именно страны Европы ука­зывают правильный путь всему остальному человечеству. Поэтому задача России — отсталой, невежественной и полуварварской страны, которая лишь с воцарением Петра I вступила на путь общечеловеческого культур­ного развития, — как можно быстрее преодолеть свою косность и «азиат­чину» и, примкнув к Западу, слиться с ним в единую общечеловеческую культурную семью.

Особенно западники критиковали взгляды славянофилов на характер конституционного устройства. Они выступали за конституционную мо­нархию западноевропейского образца. Они проявляли интерес к парла­ментскому строю Англии и Франции, во многом идеализируя эти устои. В противоположность славянофилам западники возвеличивали Петра I, де­ятельность которого они рассматривали как первую фазу обновления страны. Второй этап, по их мнению, должен начаться с проведения ре­форм «сверху», — они явятся альтернативой пути революционных потря­сений. Именно поэтому западники придавали большое значение роли го­сударственной власти в истории России, а С.М.Соловьев и Б.Н.Чичерин, считавшие государство творцом развития человеческого общества, стали основоположниками так называемой «государственной» школы в русской исторической науке. Эти две ярких системы историко-философских взглядов, столкнувшие­ся в непримиримом идейном споре, определяли общественно-политичес­кую мысль России 30-50-х гг. XIX в. Но при всех идейных разногласиях славянофилы и западники близко сходились в практических вопросах российской действительности: оба течения отрицательно относились к крепостному праву и современному им бюрократическому аппарату, обосновывали требование введения в России свободы слова и печати, тре­бовали скорейшей отмены крепостного права. Поэтому в глазах прави­тельства они оба являлись одинаково неблагонадежными.

«Теория официальной народности». Идейным выражением официальной доктрины была теория официальной народности, основные принципы которой были сформулированы министром народного просвещения С.С.Уваровым. Она включала в себя следующий по­стулат: «православие, самодержавие, народность». Уваров хорошо понимал всю шаткость внутренних российских устоев, при которых боятся думать вслух, но много думают про себя. Именно в этом, по его мысли, и крылись причины появления в России вольнодумства. Противостоять этому мож­но было, разработав новую государственную идеологию.

Наиболее точно Уваров изложил свою концепцию во всеподданнейшем докладе Николаю I, где содержался обзор деятельности Министерства на­родного просвещения в 1833-1843 гг. Целью официальной доктрины Ува­ров провозгласил:

«Изгладить противоборство так называемого европейского образования с по­требностями нашими; исцелить новейшее поколение от слепого, необдуманного пристрастия к поверхностному, иноземному, распространяя в оных душах радушное уважение к отечественному... оценить с точностью все противоположные элементы нашего гражданского образования, все исторические данные, которые стекаются в обширный состав империи, обратить сии развивающиеся элементы и пробужденные силы, по мере возможности, к одному знаменателю; наконец, искать этого знамена­теля в тройственном понятии православия, самодержавия и народности».

Православие Уваров провозгласил русским национальным началом. «Без любви к вере предков народ, как и частный человек, должен погибнуть». Самодержавие, составляет главное условие политического существования России. «Спасительное убеждение, что Россия живет и охраняется духом Самодержавия сильного, человеколюбивого, просвещенного, должно про­никать народное воспитание и с ним развиваться». Народность, согласно этой концепции, трактовалась довольно широко. Уваров вкладывал в это понятие «народный дух», совместимый с политической системой страны, приверженность народа к «исконно русским началам» — православию и самодержавию. «Довольно, если мы сохраним неприкосновенным святи­лище наших народных понятий; если примем их за основную мысль пра­вительства, особенно в отношении к отечественному воспитанию».

Проводниками и толкователями этой теории были профессора Москов­ского университета С.П.Шевырев и М.П.Погодин, журналисты Н.И.Греч и Ф.В.Булганин — издатели газеты «Северная пчела».

Кризис этой теории наступил в 50-е гг. XIX в. под влиянием неудач в Крымской войне, однако постулаты этой концепции брались на вооружение и в более поздние эпохи. Попытки подчеркнуть единение народа и царя предпринимались в периоды царствования Александра III и Николая II.

Петрашевцы. Мощное воздействие на общественно-политическую мысль России того периода оказали идеи европейского утопического социализма, основоположниками которого считаются фран­цузские мыслители Анри де Сен-Симон (1760-1825) и Шарль Фурье (1772-1837). По их мнению, на смену буржуазному строю должен прийти строй гармонии, где первичными общественными ячейками являются коммуны, основанные на справедливом труде. Их ученики создавали тру­довые коммуны, кооперативные мастерские, которые просуществовали недолго из-за материальных и идеологических разногласий среди их уча­стников, но все же сыграли большую роль в пропаганде социалистических идей: общественной собственности, справедливого распределения дохо­дов, социального равенства всех членов и т.п. Идеи утопического социа­лизма стали проникать и в Россию. Однако русские социалисты желали большего. К середине XIX в. капитализм в Европе, обеспечив невиданный экономический подъем, одновременно обострил социальные противоре­чия: рост безработицы, разорение крестьянства, падение нравов. У пере­довых людей русского общества невольно возникала мысль воспользо­ваться европейским опытом, но не повторяя его ошибок. Так, в России появилось течение, представлявшее собой попытку перенести идеи евро­пейских утопистов на российскую почву, используя опыт существования русской крестьянской общины. Кроме того, их социалистические мечта­ния были соединены с попытками решения демократических задач, та­ких, как уничтожение крепостного права и введение гражданских свобод. В Петербурге 40-х гг. существовало несколько подобных объединений. Среди них был заметен кружок братьев Бекетовых. Ядро кружка составля­ла студенческая молодежь, частым посетителем его был поэт А.Н.Плеще­ев. Эти собрания посещали также будущие известные писатели Ф.М.До­стоевский и Д.В.Григорович. Этот кружок распался в 1847 г. Были извест­ны и другие объединения, причем образовывались они не только в столи­це, но и в Москве, Казани и других городах. В Киеве и Харькове в конце 1845 — начале 1846 г. образовалось тайное Кирилло-Мефодиевское общест­во, основателями которого явились Н.И.Костомаров и В.М.Белозерский. Активным участником этого общества был известный украинский писа­тель Т.Г.Шевченко. Однако весной 1847 г. этот кружок был раскрыт прави­тельством, его участники арестованы и отправлены в ссылку и на каторгу. Но наиболее ярким из объединений подобного рода явился кружок Миха­ила Васильевича Буташевича-Петрашевского. Он начал создаваться осе­нью 1845 г. Среди основателей этого кружка следует также выделить Н.А.Спешнева, Н.А.Момбелли, С.Ф.Дурова.

С весны 1846 г. собрания в доме Петрашевского в Петербурге приобре­ли регулярный характер, был избран определенный день — пятница. Пер­воначально участников было немного, не более 10-15 человек, но это был цвет тогдашней интеллигентной молодежи. Среди них были: молодой Салтыков-Щедрин, талантливый критик и публицист Валериан Николае­вич Майков, уже известный в то время поэт А.Н.Плещеев, молодой есте­ственник и философ Я.Н.Данилевский. В начале 1847 г. у Петрашевского появились не менее примечательные лица: Ф.М.Достоевский, повести ко­торого «Бедные люди» и «Двойник» уже сделали его имя известным читающей России, и талантливый поэт Апполон Майков (родной брат Вале­риана). Постепенно «пятницы» Петрашевского стали широко известны в Петербурге. На его вечерах стали бывать и другие выдающиеся представи­тели российской культуры: композиторы М.И.Глинка и А.Г.Рубинштейн, художник П.А.Федотов. Среди посетителей квартиры Петрашевского бы­ли и Н.Г.Чернышевский и даже Л.Н.Толстой. Этот кружок не был оформленной организацией. Он задумывался как литературное объединение и первоначально носил просветительский характер. Его члены обсуждали литературные новинки, спорили о политике и философии. И, конечно, не могли не затрагивать модные в то время идеи утопического социализма. Участники этого кружка в складчину купили целую библиотеку, состояв­шую из книг западноевропейских просветителей — Фурье и Сен-Симона, ранних работ К.Маркса и Ф.Энгельса. Петрашевцы сделали попытки про­паганды социалистических идей и в печати. В 1845 г. при непосредствен­ном участии Петрашевского был издан первый выпуск «Карманного сло­варя иностранных слов, вошедших в состав русского языка» (включавшие слова до буквы «М», до слова «Марионетки»), в котором содержались весьма радикальные для того времени статьи — «Анархия» и «Деспотизм». В апреле 1846 г. вышел и второй выпуск этого издания (до буквы «Р»), но петербургский цензурный комитет запретил продажу словаря, и он был изъят из книжных магазинов Петербурга.

К 1848 г. заседания у Петрашевского приняли более решительный характер. Сам он в это время составил «Проект об освобождении кресть­ян» — один из радикальных документов того времени. Автор требовал не­медленного освобождения крестьян «с тою землею, которая ими обраба­тываема, без всякого вознаграждения за то помещика». На заседаниях стал открыто обсуждаться вопрос о будущем политическом устройстве России и проблема революции. Участник кружка Н.П.Григорьев написал рассказ «Солдатская беседа», в котором показал страшные картины бес­правия солдат и крепостных крестьян. В рассказе была описана колорит­ная сцена избиения солдат самим царем. Были сделаны попытки органи­зовать нелегальную типографию. На этом деятельность кружка была пре­рвана правительством. В ночь на 23 апреля 1849 г. 34 активных участника этого кружка, в том числе сам М.В.Буташевич-Петрашевский, Ф.М.До­стоевский, Н.Я.Данилевский, были арестованы. Всего по «делу петрашев­цев» привлекли 122 человека. Начался самый значительный после декаб­ристов политический процесс.

Главную опасность деяний петрашевцев следствие усмотрело не в про­паганде социалистических идей, а в попытке создания тайного антипра­вительственного общества, при этом отягощающим обстоятельством ви­ны служили их отрицательные отзывы о самом Николае I. В результате во­енно-судная комиссия вынесла смертный приговор в отношении 21 пет­рашевца (в том числе и Ф.М.Достоевскому). Николай I не решился утвер­дить столь суровый приговор, но заставил осужденных пережить страш­ные минуты надвигающейся смерти. Жестокий спектакль был разыгран как по нотам. Ранним утром 22 декабря 1849 г. всех приговоренных к смер­ти привезли на Семеновский плац, возвели на специальный эшафот и за­читали приговор о расстреле. После этого всех приговоренных обошел священник, поднося каждому крест. Затем началась инсценировка рас­стрела. Первых трех человек — Петрашевского, Григорьева и Момбелли — облачили в белые саваны и привязали к столбам рядом с эшафотом. 16 солдат по приказу прицелились... В этот момент появился фельдъегерь с царским помилованием. Был зачитан новый приговор, по которому М.В.Буташевич-Петрашевский получал бессрочную каторгу. Остальные участники кружка также получили различные сроки каторги и ссылки или были отправлены в арестантские роты. Ф.М.Достоевский получил 4 года каторжных работ.

По-разному сложилась дальнейшая судьба петрашевцев. Сам Петра-шевский, затравленный властями, умер в 1866 г. в Сибири. Но многие из участников этого кружка, несмотря на тяжелые физические и нравствен­ные испытания, сумели внести неоценимый вклад в развитие русской культуры. Из их рядов вышло немало ученых, общественных деятелей, но, пожалуй, больше всего — выдающихся писателей, на творчество которых эти идеи оказали неизгладимое влияние.

Теория «русского социализма» А.И.Герцена. На рубеже 40-50-х гг. XIX в. складывается оригинальная утопическая теория «русского социализма», основоположником которой явился Александр Иванович Герцен (1812—1870). Свою концепцию он изложил в работах «Русский мир и социализм» и «Старый мир и Россия», написанных в период 1849—1853 гг.

Революционные события в Европе, свидетелем которых он был, произ­вели на Герцена гнетущее впечатление, породили разочарование в запад­ных идеалах и ценностях. В обстановке духовного кризиса он мучительно искал пути выхода из этой ситуации. Сопоставляя судьбы России и Запа­да, Герцен пришел к мысли, что в будущем социализм должен утвердить­ся именно в России, причем произойдет это от слияния идей западного социализма и традиционного русского уклада в лице общины. Причем, по его мысли, эти события необязательно должны сопровождаться кровью: достаточно освободить крестьянскую общину от помещичьего и чиновни­чьего гнета, и ее порядки восторжествуют в стране. Пропаганду этих идей Герцен начал осуществлять в газете «Колокол», и альманахе «Полярная звезда», которые начали выходить в Лондоне с 1 июля 1857 г. Освобожде­ние крестьян с обрабатываемой ими землей, уничтожение телесных нака­заний, свобода слова, борьба против бюрократического произвола и кор­рупции — таковы были основные идеи этих изданий.

Эти положения впоследствии были развиты и дополнены народниками, именно поэтому Герцена называют одним из основоположников русского народничества.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: