Учение о бессмертии

История трансформации даосами мифа о Сиванму имеет прямое отношение и к одному из главных, кардинальных догматов религиозного даосизма – сянь сюэ () - к учению о бессмертии.

Именно с пропаганды этого учения даосизм фактически берет свое начало как религия. Проповедь идей долголетия и бессмертия не только снискала даосским магам и проповедникам большую популярность в народе и позволила им заложить фундамент новой религии, но и предоставила даосам возможность завоевать положение в обществе и добиться благосклонности императоров, отнюдь не безразличных к этой заманчивой дее. Не случайно некоторые из тех ученых, кто склонен резко разграничивать философский и религиозный даосизм, называют последний «сянь-даосизмом», т.е. даосизмом, имеющим дело с поисками бессмертия.

История «сянь-даосизма» восходжит по меньшей мере к III в. до н.э. Насколько можно судить по данным источников, первым, кто захотел стать бессмертным, был всемогущий деспот и противник конфуцианства Цинь Шихуанди. Когда даосский маг Сюй Ши доложил императору, ыто где-то в океане есть три священных острова, населенных небожителями, на которых можно найти чудесный эликсир, дарующий бессмертие, Цинь Шихуанди приказал немедленно снарядить туда экспедицию. Несколько тысяч юношей и девушек во главе с Сюй Ши были отправлены на поиски островов. Немногие из них вернулись обратно, так ничего и не добившись. Тогда Сюй Ши, опасаясь гнева грозного императора, придумал оправдание: он заявил, что нашел эти острова, но не смог высадиться на них из-за обилия акул, которые мешали к ним приблизиться.

Кроме Сюй Ши, император отправил на поиски эликсира и трав бессмертия в океан, в горы и в другие места еще ряд магов. Все они возвращались ни с чем. Но император продолжал искренне верить в идею бессмертия. Он сурово наказал, и даже казнил неудачников (помимо 460 конфуцианцев он казнил и нескольких даосских магов), но вновь и вновь посылал даосов продолжать поиски.

Магам предоставляли много денег, они ставили различные опыты, император прислушивался к их советам, но все было безрезультатным. Смерть Цинь Шихуанди на некоторое время оборвала официальную заботу о поисках бессмертия. Однако идея о достижении бессмертии продолжала манить к себе власть имущих.

Первые ханьские императоры, и особенно могущественный У-ди, снова обратили свое внимание на магов, обещающих бессмертие. Этот интерес императора подогревался и искусными легендами о бессмертных, повестовавшими об успехах даосских чародеев, изготовлявших волшебный эликсир и возносившихся на небо. У-ди повсюду строил даосские храмы и покровительствовал ученым магам, проникался их учением и настойчиво добивался главного – возможности действительно стать бессмертным.

Как и Цинь Шихуанди, он казнил неудачников за обман и шарлатанство, но по-прежнему верил в саму идею. Он тоже снаряжал многочисленные экспедиции и одно время даже пытался ограничивать себя в еде и принимал составленные магами пилюли.

И если устремление Цинь-Шихуанди к бессмертию не оказывало непосредственного влияния на государственные дела, то при У-ди положение резко изменилось. Как считают многие историки (в частности, Юй Ин-ши), одним из побудительных мотивов завоевательных походов У-ди в западном направлении (страна Давань, Фергана) было стремление заполучить знаменитых «небесных коней» - фантастических существ «того же рода, что и драконы», на которых можно добраться до Западного царства богини Сиванму и ее эликсиров бессмертия. Не исключено, что рассказы мага Чжан Цяня о Западном крае укрепили готовность императора, разочаровавшегося в морских экспедициях на восток, искать бессмертия на западе, на вершине мифической горы Куньлунь.

К акциям императора У-ди, направленным на обретение бессмертия, также следует отнести поощрение занятий алхимией его придворного мага Ли Шао-цзюня, поощрение поклонения духам, строительство двух залов для встречи с «бессмертными» и усиление даосско-магического антуража в официальных обрядах жертвоприношения.

У-ди вошел в историю даосизма как император-маг, что отразилось в его поздних «эзотерических жизнеописаниях» (нэй чжуань) и оккультном предании. Покровительство даосам и магам процветало и при дворах удельных князей. Достаточно вспомнить знаменитого Лю Аня, правителя Хуайнани, собравшего при своем дворе «клиентов» (кэ) из даосов и магов, плодом деятельности которых стал трактат «Хуайнань-цзы», и стяжавшего себе репутацию не только мятежника (он был казнен как инициатор заговора против императора в 122 г. до н.э.), но и мудреца, обретшего бессмертие и вознесшегося на Небо со всем семейством и домашними животными.

Культ бессмертия и формирующийся даосизм в целом оказывали сильное влияние на двор и опосредованно – на его политику, чему способствовала популярная при Хань доктрина хуанлао, связанная с традицией магов (фан ши), учением о дао, натурфилософией иньян-цзя и усин-цзя, верой в бессмертных (сянь) с одной стороны, и с философией легизма – с другой. Связь даосской философии с легизмом обнаруживается в найденной в Мавандуе книге «Хуан-ди сы цзин» («Четыре канона Желтого императора», II в. до н.э.). Термины дао и закон фа в ней коррелируют и взаимообусловливают друг друга.

Весьма многочисленны и точки соприкосновения даосизма и моизма: прежде всего, это космологические схемы и магические приемы, связанные с образом главного героя моистов – Великого Юя (напр. «Юевы шаги» в даосской практике), а также приверженность к архаической символике «божественного предка» (ди), получившая у даосов более глубокую философскую интерпретацию. Привлекала даосов и связь моистов с технологическим мастерством, их ремесленно-рукотворной активностью. Несмотря на резкую критику Мо-цзы со стороны Чжуан-цзы, со временем образ Мо-цзы адаптировался даосской традицией в качестве бессмертного, алхимика и создателя эликсиров бессмертия, т.е. в итоге он оказался связанным со стержнем даосской доктрины.

Таким образом, в этот период даосизм был весьма активной политической силой. Разумеется, при этом монархи и их приближенные искали мирского бессмертия, понимаемого исключительно как продление физической жизни. В связи с этим обмирщается и образ бессмертного, а само бессмертие рассматривается как состояние, достижимое механически за счет приема эликсиров без какой-либо этической и медитативной подготовки, что в целом было характерно для «придворного даосизма» вообще. Но в эпоху Хань подобного рода идеи получили большое распространение и за пределами двора, что обрануживает весьма широкую социальную базу веры в бессмертие и бессмертных.

Что же касается конфуцианцев и вообще представителей интеллектуальной элиты ханьского общества, то их отношение к даосизму и вере в бессмертие в целом было скептическим. Известный философ Ханьской эпохи Ян Сюн (53 до н.э. – 18 н.э.) категорически заявлял, что бессмертия не существует и смерть неизбежна. Его современник Хуань Тань считал утверждение о том, что бессмертию можно научиться, пустой болтовней магов: «Пути бессмертия вовсе нет; его создали любители чудесного». Знаменитый скептик Ван Чун посвятил критике учения о бессмертии главу «Взвешивания суждений» («Лунь хэн»). Он же объяснял веру в бессмертие наличием долгожителей, на которых простые люди смотрели как на сянь.

Император Хуань-ди (73-49 гг. до н.э.) повелел знаменитому алхимику Лю Сяну (79 - 8 гг. до н. э.) верифицировать алхимические рецепты хуайнаньского Лю Аня. Позднее веру в бессмертие обнаруживали император Ван Ман и ряд других позднеханьских императоров, прежде всего Хуань-ди (147-167), который поклонялся Лао-цзы и Будде и искал физического бессмертия.

Но со временем, серия неудач несколько охладила интерес китайских императоров к идее достижения бессмертия. Императоры и другие люди постепенно перестали слепо доверять даосам и ждать от них волшебное зелье не сегодня-завтра. Но идея о потенциальной возможности достижения бессмертия продолжала жить.

Нет сомнения в том, что именно активная официальная поддержка этого направления сыграла решающую роль в успехе религиозного даосизма и его утверждении в те суровые времена, когда государственной идеологией было объявлено конфуцианство, а все остальные древние учения были обречены на вымирание.

Именно направление в сторону поисков бессмертия и способов его достижения, а также многочисленные описания удивительных историй и мифов о бессмертных стало основой этой религии, сложившейся на базе древнего философского даосизма и народных верований.

С первых веков н.э., и особенно вскоре после проникновения в Китай буддизма, у которого даосизм заимствовал очень многое и который по праву должен считаться его третьим важнейшим источником, даосы перешли от примитивных поисков островов бессмертия и волшебных эликсиров к более основательной и обстоятельной разработке своего учения. При этом важнейшим пунктом теоретической разработки даосского учения по-прежнему оставалась забота о спасении человека, т.е. поиски путей и методов достижения бессмертия.

Впервые мысль о принципиальной возможности долгой, даже вечной жизни была выдвинута в даосских трактатах IV-III вв. до н.э. Лао-цзы в своем трактате упоминал о том, что тот. Кто знает меру, может прожить очень долго, и что для того, кто сумел овладеть жизнью, не существует смерти.

Аналогичные идеи в более конкретной и разработанной форме можно встретить и в «Чжуан-цзы». В этом трактате говорится о том. что великие мудрецы живут подчас до тысячи лет, что некий Гуан Чэн-цзы прожил даже 1200 лет вследствие того, что вел размеренный образ жизни и не утруждал себя страстями, чувствами, действиями и знаниями. Однако образцом долголетия в трактате выступает некий Пэн Цзу, который прожил долгую жизнь (не менее 800 лет). Те, кто хочет достичь долголетия и уподобиться Пэн Цзу, должны тренировать свое тело посредством специальных дыхательных и гимнастических упражнений. Подлинные бессмертные не едят зерна, но пьют росу и вдыхают ветер.

Т. о., уже в древних трактатах философского даосизма теория достижения бессмертия была разработана довольно обстоятельно. Эпоха Хань была временем бурного развития даосского учения. В это время появляется множество трактатов, пособий, рассказов, рецептов, методик и вычислений, авторы которых ставили своей целью разработать основные принципы достижения бессмертия и дать теорию и практические методы превращения человека в бессмертного.

Большинство этих сочинений ныне утрачено и сохранились лишь в отдельных цитатах, вкрапленных в более поздние труды. Но некоторые из них сохранились полностью – например, очень характерный и интересный трактат Хэ Гуна (284-363) «Бао Пу-цзы». Сведения из этих источников довольно обрывочны и эклектичны. Нередко они даже противоречат друг другу, поскольку основаны на различных «системах счисления». Однако в целом знакомство с этими произведениями позволяет сформулировать теоретическую часть проблемы бессмертия.

Согласно учению даосов, тело человека представляет собой микрокосм, подобный макрокосму, Вселенной. И там и здесь действует множество духов, чье присутствие имеет огромное значение для нормального функционирования и сохранения организма. В теле человека активно функционируют 36 тыс. различных духов, которые подразделяются на 3 большие группы, 6 меньших, 120 отделений и т.д. Эти же 36 тыс. духов соответствуют 360 дням лунного года и разделены на 24 секции соответственно числу полумесяцев.

Каждая из этих групп духов во главе с соответствующим «управителем» проходит по определенному «ведомству» организма человека, связана с его 5 основными внутренними органами, 12 венами и многочисленными костями и мышцами. Следует отметить, что в области анатомии у даосов были очень хорошие познания – именно на их основе сложились основные принципы традиционной китайской медицины.

Наивысшую роль в этом сонме духов микрокосма играют владыки трех главных групп – трех основных частей, на которые подразделяется тело человека (голова и руки, грудь, живот и ноги). Иногда они ассоциируются с «Тремя Единственными» и «Тремя Высшими» (Тянь-и, Ди-и и Тай-и) даосского пантеона.

В концепции сянь сюэ важнейшее место занимает проблема соотношения духа и тела. В трактате «Баопу-цзы» указывается, что тело и дух соотносятся как плотина (тело) и вода в запруде (дух). Причем гибель физического тела приводит и к гибели (вернее распаду) единого духа (шэнь), который понимается как утонченная материально-энергетическая субстанция ци. После смерти тела ци распадается на душу по, продолжающую пребывать с телом, и душу шоу, уходящую в вечность. Тело выступает единственной нитью, связывающей их воедино.

В комментарии к даосскому трактату эпохи Мин «Канон зародышевого дыхания» («Тай си цзин») говорится о соотношении жизненной энергии (ци) и духа (шэнь) следующее: «Дух – это дитя ци. Ци – мать духа. Дух и ци следуют друг за другом подобно телу и тени…. Тело жилище духа. Дух господин тела. Если хозяин пребывает в покое, то дух живет в нем. Если хозяин обеспокоен, то дух покидает его. Если дух уходит, то ци рассеивается… Дух внутри ци подобен зародышу в утрбе матери. Они единотелесны по самой своей сути».

Т.о., здесь говорится, что 1) дух производен от ци как его субстанции; 2) дух более ценен, чем тело, т.к. жизненная сила зависит от духа; 3) дух и ци обладают одной и той же природой, они единосущны. Иными словами, человеческая личность воспринимается здесь в качестве единого психофизического целого.

Потоки животворящего ци текут по каналам тела. Эти каналы (цзин) пронизывают все тело, образуя как бы тончайшую эфирную паутину. Однако среди них есть особенно важные для даосской практики.

Если мы посмотрим на атлас китайской акупунктуры, то увидим, что среди меридианов (тех же каналов) особо выделены восемь так называемых «чудесных» каналов. Они не играют важной роли в медицине, но для даосской практики достижения бессмертия именно они (прежде всего два из них) имеют принципиальное значение. Эти два канала называются жэнь май и ду май, что можно перевести как «вена регуляции» и «вена контроля». Одна из них начинается в промежности (точка хуэй инь) и идет вверх вдоль позвоночника через макушку головы (точка бай хуэй) к верхней десне. Вторая начинается в нижней десне и идет вниз через пуп к промежности. Т.о., оба канала образуют как бы круг, разорванный в полости рта. Для правильной регуляции энергии ци и поддержания жизненных сил организма даос «устраняет» этот разрыв, строя «сорочий мост» – прислоняет кончик языка к нёбу, в результате чего образуется «малый небесный круг» (сяо чжоу тянь), играющий очень важную роль как в даосских дыхательных упражнениях, так и в практике внутренней (созерцательной) алхимии (нэй дань).

Сплетение каналов образуют три тонких энергетических центра, являющихся своего рода резервуарами ци. Эти центры называются «киноварными полями» (дань тянь). Их локализация такова: нижняя часть живота (немного ниже пупа), центр груди и голова. Головной центр в поздних текстах часто называется нивань гун, что дословно переводится как «дворец глиняного шарика», но скорее всего слово нивань здесь представляет собой даосскую транскрипцию буддийского термина нирвана и понимать его следует как «дворец нирваны».

Вполне естественно, что обычный человек ничего не знает ни об особенностях энергетики своего тела, ни о населяющих его духах и не заботится о них. Но тот, кто хочет добиться бессмертия, должен прежде всего постичь основные закономерности и связи всех энергетических каналов и всех многочисленных духов с соответствующими частями человеческого тела (ведь ни один из этих 36 тыс. духов не толчется без дела – у каждого духа есть свой участок работы и свои обязанности) и, главное, помешать им покинуть тело, чтобы циркуляция энергии ци не была нарушена.

И если самыми разнообразными средствами и методами регуляции энергии ци воздействовать на духов в нужном направлении и не дать им уйти из тела, то сила духов внутри тела будет постепенно расти, а вместе с тем будет меняться и субстанция тела. Когда этот процесс зайдет достаточно далеко, именно духи станут преобладающим элементом в человеке, его тело дематериализуется и он, став бессмертным, вознесется на небо.

Свои теоретические построения даосы обычно иллюстрировали конкретными примерами из истории. В качестве главных героев подобного рода чудесных историй о достижении бессмертия зачастую выступали либо древние отшельники, святые старцы, которые удалились от людей и тем самым как бы исчезали из поля зрения простых смертных, либо те самые даосские маги, которые в свое время прославились поисками бессмертия.

И так как за давностью лет жизненный путь большинства этих магов оказывался обычно забытым, они тоже нередко объявлялись преуспевшими в своих поисках бессмертия и вознесшимися на небо. Только официальные списки, включающие жития наиболее выдающихся «бессмертных», живших до нашей эры, насчитывают десятки биографий.

Поиски бессмертия требовали от человека немалых жертв и заставляли его мобилизовать всю свою волю и выдержку, все способности и терпение. Практически тот. Кто посвятил всю свою жизнь этому делу, должен был с юных лет отказаться от обычной жизни с ее горестями и радостями, отрешиться от всех стремлений и страстей, во всем себя ограничить и целеустремленно двигаться только к одной великой цели. Разумеется, это было не каждому под силу.

Только немногие из наиболее рвностных и старательных последователей даосизма были способны на такие жертвы. Зато именно они пользовались наибольшим уважением и почтением в среде даосов. К их словам прислушивались, их трактаты читали, их советам и предписаниям следовали остальные в надежде хоть немного приобщиться к их святости и тем самым хотя бы отчасти приблизиться к высшей цели всего религиозного даосизма – к бессмертию.