Георгий Гапон

ВСТРЕЧА АЗЕФА С БУРЦЕВЫМ

Никто из бывших товарищей после 1908 г. никогда больше не видел Азе­фа. Только Бурцеву удалось узнать его адрес и встретиться с ним 15 августа 1912 г. Два дня длились их беседы в одном франкфуртском кафе.

Теперь Азеф не отрицал своих сноше­ний с полицией. Это была ошибка мо­лодости, утверждал он. Но потом он даже полицию использовал в интере­сах революции. Азеф говорил, что ещё не известно, кому он принёс больше пользы: революции или полиции. Да, ему приходилось выдавать боевиков, но благодаря этому удавались самые дерзкие покушения. Разве другие эсе­ры не посылали иногда боевиков на верную смерть? С упрёком он сказал Бурцеву: «Если бы не вы, Владимир Львович, я убил бы царя».

«Но ведь дело не только в этом, — за­метил Бурцев. — Ведь вопрос имеет и принципиальное значение». Азеф взгля­нул на него с удивлением...

(1870—1906)

В 1905 г. вся Россия восхищалась этим человеком. Его называли «вождём революции», «героем красного воскресенья». Почти в каждой рабочей семье имелся портрет красивого, осанистого священника с благородным высоким лбом.

Священник Петербургской пересыльной тюрьмы Г. Гапон.

Родился Георгий Аполлонович Гапон 5 (17) февраля 1870 г. в селе Беляки близ Полтавы в крестьянской семье. Родители хотели, чтобы сын стал православным священником, и отправили его учиться в полтавскую семинарию. Позднее он продолжил учёбу в духовной академии в Петербурге, которую закончил в 1903 г. Молодой священник сочувствовал беднякам, бездомным и другим «отверженным». Он часто заходил на заводы, в рабочие общежития, городские ночлежки. По окончании академии занял место священника в Петербургской пересыльной тюрьме.

Осенью 1902 Г. отцом Георгием заинтересовался один из руководителей столичной полиции Сергей Зубатов. Он пригла­сил его к себе и предложил создать под опекой полиции рабо­чие кружки. Конечно, такие кружки ни в коем случае не могли заниматься политикой. Речь шла о взаимопомощи, культурном и религиозном просвещении рабочих. Г. Гапон с радостью взял­ся за дело.

Весной 1904 г. власти окончательно разрешили деятель­ность общества во главе с Г. Гапоном. Оно называлось «Собра­ние русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга». Первое время рабочие просто устраивали безобидные чаепития, вечера с музыкой и танцами, открыли кассу взаимопомощи. По­лиция помогала обществу деньгами.

«Собрание» разрасталось: к концу 1904 г. в нём состояло уже около 9 тыс. человек. Но в декабре события внезапно приняли неожиданный оборот. С Путиловского завода уволили четырёх рабочих — членов общества. Их товарищи потребовали восста­новить уволенных на работе и 3 января объявили стачку. Огром­ный завод остановился.

Начальник столичного охранного отделения Александр Ге­расимов писал: «Это движение застало полицию врасплох. Гапона считали своим, а потому вначале не придавали забастовке большого значения. Уже после начала забастовки с Гапоном ви­делся петербургский градоначальник Фулон. Это был, говорят, очень честный человек и хороший солдат... С Гапоном он был давно знаком и доверял ему. То, что Гапон теперь делал, его силь­но смущало.

— Я человек военный, — заявил он Гапону, — и ничего не понимаю в политике. Мне про Вас сказали, что Вы готовите ре­волюцию. Вы говорите совсем иное. Кто прав, я не знаю. Покля­нитесь мне на священном Евангелии, что Вы не идёте против Царя, — и я Вам поверю.

Гапон поклялся...».

Забастовка стала расти как снежный ком. Выдвигались всё новые и новые требования. В городе прекратили выходить газе­ты, перестал работать водопровод, отключили электричество и газ. Столица погрузилась во тьму.

Утром в воскресенье 9 января 1905 г. многотысячные колон­ны рабочих во главе с Г. Гапоном двинулись «к Царю», к Зимнему дворцу. Рабочие шли семьями, с жёнами и детьми, несли портре­ты Николая II и хоругви, пели молитвы. Одну из колонн, высоко

Г. Гапон и градоначальник И. Фулон среди членов «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга».