Государственность автономий

Все государства, образовавшие Герман­скую империю, сохранили условную государственную самостоятельность и собственный конституцион­ный строй. В действии остались конституции, принятые в первой половине XIX в. (иногда — с изменениями, которые были сделаны в 1852-1854 гг.). Государственные системы подавляющего большинст­ва германских государств были поэтому несколько более архаичны­ми, чем общеимперская конституция (в правах парламентарных ор­ганов, в принципах избирательного права и т. п.). Это создавало особый политический фон для возобладания значимости общеимпер­ских государственных институтов.

С принятием Конституции 1871 г. сформировалось как бы де­ление сфер конституционного регулирования между империей и ее субъектами. Вопросы прав и свобод граждан были закреплены только в земельных конституциях. Это оставалось прерогативой законодательства земельных ландтагов и в их судебном контроле. То же касалось судоустройства и, что особенно важно, организации самоуправления, которое было признано обязательным институтом политической системы.

Большинство автономных образований в империи были консти­туционными монархиями, три (города Гамбург, Бремен и Любек) — республиками (по сути, городское самоуправление в них развилось до значения автономий). Представительные органы были представ­лены традиционными ландтагами; в шести крупных монархиях они были двухпалатными, в остальных — в большинстве однопалатны­ми. Организация ландтагов сохраняла старые сословные основы и была далека даже от общеимперской демократии. Верхние палаты составлялись из сословных депутатов, значительная часть которых назначалась монархами (в Пруссии, например, из 227 членов верх­ней палаты 117 занимали места наследственно, в Саксонии все чле­ны верхней палаты назначались из знати, деятелей католической и протестантской церквей, делегатов университетов и 8 бургомистров крупнейших городов). Нижние палаты избирались населением по правилам, установленным конституциями до объединения. Только в Вюртемберге было введено всеобщее избирательное право (с 1868 г.). В Пруссии сохранялась старая куриальная система (см. § 68), причем неравенство представительства еще более возросло (к 1913 г. из 443 депутатов ландтага депутаты первой курии представ­ляли 4% населения, второй — 16%, третьей — 80%).

Полномочия и государственный статус автономий были в основ­ном одинаковыми. Только Бавария и Вюртемберг выговорили себе дополнительные права. Бавария сохранила свою армию под собст­венным командованием, некоторые законодательные полномочия, свою почту, свой акциз, свои представительства за границей. Вюртембергская армия также была обособлена в отдельный корпус. Ис­полнительные полномочия почти во всех монархиях находились в руках первого министра (или министра-президента), кото­рый по-своему организовывал правительство. Монархи сохраняли значительные законодательные права; почти везде конституции предусматривали (кроме Баварии) легкость издания исполнитель­ных указов самого широкого содержания.

Местное управление регулировалось также конституциями авто­номий. Типичным стала прусская организация, перенятая большин­ством государств после реформ в Пруссии 1870-1872 гг. В про­винции управлял назначенный обер-президент и выборный со­вет, в округе — назначенный ландрат и выборный комитет из 6 членов, в районе — президент-управитель и полувыборный коми­тет. Города сохраняли самоуправление в виде городских советов и бургомистров. Только в южных государствах местное управление было ближе к французской системе. Особенностью органов самоуп­равления (выборных) было то, что их полномочия всецело опреде­лялись задачами общегосударственного управления.