Картина вторая

Зал во дворце повелителя Тиссаферна. Сам Тиссаферн, в пурпурном царскомодеянии, возлежит на высоком деревянном ложе. Перед ним -- маленький столикс фруктами и вином. Тиссаферн жадно уплетает виноград. Человек театра. Повелитель Тиссаферн, ты взволнован? Тиссаферн. Почему ты так решил? Человек театра. Читал у историков. Описывая склонности твоегохарактера, они отмечали, что всякий раз, когда ты был взволнован, у тебяпоявлялся зверский аппетит. Тиссаферн. Не замечал. (Сует кисть винограда в рот, но, спохватившись,тут же выплевывает ее.) Тьфу! Нельзя поесть спокойно! Эти историки и поэтытак и шныряют по двору, так и смотрят, чего бы описать и запечатлеть.Сегодня утром зачесалась спина, подошел к колонне, прислонился, только хотелпередернуть плечами, гляжу -- уже какой-то летописец достал папирус иприготовился строчить. Ну, что скажешь? Мука, а не жизнь! Человек театра. Сочувствую. Тиссаферн. Давно бы выгнал их в шею, но это -- прихоть Клементины. Онапомешалась на великой миссии, которая выпала на нашу долю. Каждое утроКлементина будит меня со словами: "Вставай, Тиссаферн, история не хочетждать! " История не хочет ждать, а я из-за нее не высыпаюсь. Человек театра. Ты--повелитель Эфеса. Тиссаферн. Что такое повелитель по сравнению с собственной женой? Даеще если ты стар, а она молода, если ты перс, а она гречанка. Нет болеевластных женщин, чем гречанки. Не пойму, как грекам удается на них жениться?Уж на что Сократ был мудрецом, а и то собственная жена измывалась над ним напотеху всему городу. (Жадно ест виноград.) Человек театра. Ты очень взволнован... Тиссаферн. Будешь взволнован, когда каждый день преподносит сюрприз. Незабывай, что я -- не царь, а всего лишь сатрап. Мне надо подчинятьсяперсидскому царю, надо жить в мире со Спартою, поддерживать контакт сАфинами, следить за Фивами, опасаться Македонии и всех вместе взятых. И вотатакой напряженный момент во вверенном мне городе сгорает храм Артемиды! Чтоэто -- происки, заговор?! Человек театра. Этого я пока не знаю... Тиссаферн (печально). Я устал от жизни, голубчик. В молодости был смели бесстрашен, водил войска в бой, и греки дрожали при одном моем имени...Теперь я стар, врачи запретили мне волноваться и обжираться... (Сует в роткисть винограда.) Человек театра. К тебе пришел Клеон. Тиссаферн (радостно). Наконец-то! Пусть войдет! (Человек театра делаетпопытку уйти.) Ты останься! Человек театра. Зачем? Тиссаферн. Посиди, прошу тебя. Ты не глупый человек... Поможешь мнесоветами или напомнишь изречения... мудрецов... Сейчас мне придетсяпринимать важное решение. Человек театра садится в углу сцены. Входит Клеон. Клеон (почтительно склонившись). Хайре, Тиссаферн! Архонт-басилей Эфесаприветствует тебя. Тиссаферн. Хайре, Клеон! Жду тебя с нетерпением. Ты был в тюрьме? Клеон. Да. Тиссаферн. Ну, рассказывай! Это заговор? Клеон. Нет, Тиссаферн. Храм сжег один человек. Тиссаферн. Хвала богам! Один человек--не так страшно. Кто этот безумец? Клеон. Житель Эфеса -- Герострат. Бывший торговец. Тиссаферн. Грек? Клеон. Да. Тиссаферн. Я так и думал. Клеон (несколько обиженно). Что означают твои слова, Тиссаферн? Он могоказаться персом, скифом, египтянином и вообще кем угодно. Тиссаферн. Но он -- грек. Клеон. Я тоже -- грек! И большинство жителей Эфеса -- греки. Однаковесь народ не ответчик за одного негодяя. Тиссаферн. Конечно, конечно, уважаемый Клеон. Не надо сердиться. Я и недумал оскорблять всех греков. Просто я был уверен, что поджигатель -- грек.После того как Эфес стал владением Персии, надо было ожидать, что кто-нибудьиз греческих патриотов выкинет что-нибудь подобное! Клеон. Меньше всего Герострат думал о патриотизме. Если б он былпатриотом, он бы устроил пожар в казарме персидских воинов или попыталсяубить тебя. Тиссаферн (продолжая щипать виноград). Пожалуй... Зачем же он этосделал? Клеон. Чтобы увековечить свое имя. Тиссаферн. Забавно... Клеон. Не так забавно, как может показаться с первого взгляда. В этомпоступке есть свой страшный умысел. Это вызов людям, Тиссаферн. Тиссаферн. Все равно забавно. Никогда ни о чем подобном не слышал. Ондогадывается, что его казнят? Клеон. Он в здравом рассудке. Тиссаферн. И не боится смерти? Клеон. Этого я не понял. В разговоре со мной он держался независимо идерзко. О своем злодеянии Герострат рассказывает с упоением творца. Тиссаферн. Очень интересно. Ты разжигаешь мое любопытство, Клеон. (Неожиданно поворачивается к одной из колонн, кричит.) Клементина, хватитпрятаться! Иди послушай, что рассказывает наш друг Клеон. Из-за колонны выходит Клементина, она несколько смущена тем, что еезаметили. Клеон (почтительно). Приветствую повелительницу Эфеса. Клементина. Хайре, Клеон! (Тиссаферну.) С чего ты взял, будто япрячусь? Я проходила через зал, и у меня случайно развязалась сандалия. Тиссаферн. У тебя самые умные сандалии в мире, Клементина, они всегдаразвязываются, когда в этом зале говорят о чем-нибудь интересном. Клементина. Ты упрекаешь меня в том, что я подслушиваю? Тиссаферн. Не упрекаю, а благодарю. Зная, что мои слова всегдадостигают твоих ушей, я стараюсь вложить в них больше мудрости... Ну так чтоты скажешь о пожаре? Клементина. Скажу, что это ужасно. Только мне кажется, что этот хитрецсжег храм вовсе не из тщеславия. Клеон. Он сам мне в этом признался. Клементина. Вы -- судья, Клеон, обвиняемый никогда с вами не будетискренен. Тиссаферн. Ты считаешь, что была другая причина? Клементина. Да! Уверена, что он сделал это из-за несчастной любви! Клеон. Не думаю. О своей бывшей жене Герострат говорил с презрением. Клементина. При чем здесь жена? Из-за жен, уважаемый Клеон, никто неподжигает храмов. Нет, здесь другое... Здесь -- неразделенная любовь,которая довела человека до отчаяния. Об этом никогда не скажут на допросе,эту тайну уносят с собой в могилу. И где-то на земле сейчас плачет женщина,отвергнувшая этого несчастного Герострата. Она рвет на себе волосы ипроклинает тот час, когда сказала ему "нет"! Но в глуби не душ и онасчастлива и горда собой... Я ей завидую. Тиссаферн. Завидуешь? Клементина. Конечно. Из-за меня никто не поджигал храмов. Тиссаферн. Моя жена не должна никому завидовать! Послушай, Клементина,почему ты мне ни когда не говорила о том, что любишь пожары? Я бы тебе этодавно устроил. Клементина. Нет, милый Тиссаферн. Ты бы сжег из-за меня пару-другуюдомов, но не пошел бы ради меня на смерть. Тиссаферн. Конечно, нет! Нельзя любить женщину и стремиться сделать еевдовой. Клеон. Мне кажется, что уважаемая повелительница Эфеса не права. Онаслишком чиста и возвышенна, чтобы понять всю мерзость данного поступка. Ейбы хотелось видеть в Герострате благородного безумца, а он всего лишьсамовлюбленный маньяк. Из-за сильной любви возводят храмы, а не уничтожаютих. Тиссаферн. Правильно! И поэтому злодей завтра же будет казнен! (Поворачивается к Человеку театра.) Вот тут мне нужно какое-нибудьизречение... Человек театра. Софокл подойдет? Тиссаферн. Что именно? Человек театра. Из "Царя Эдипа"... "Есть справедливость в богамиустроенном мире: и злодеянье ведет за собою отмщенье! " Тиссаферн. Хорошо! (Громко.) "Есть справедливость в богами устроенноммире: и злодеянье ведет за собою отмщенье! " Клеон (почтительно кланяясь). Твоими устами говорит сама мудрость,повелитель. Клементина. Надо позвать летописцев, пусть они занесут эту фразу вдворцовую книгу. Тиссаферн. К сожалению, не я ее придумал, Клементина. Это -- Софокл. Клементина. Не скромничай, милый! Софокл просто угадал твои мысли... Тиссаферн. Пожалуй... Человек театра. Тиссаферн, к тебе пришла жрица храма Артемиды -- Эрита. Тиссаферн. Бедная погорелица!.. Пусть войдет! Клеон. Нам покинуть тебя, повелитель? Тиссаферн. Ни в коем случае. Говорить один на один с этой старухойвсегда мучительно. А теперь она начнет рвать на себе волосы, биться вистерике. Я ее боюсь, честное слово. Клементина. Повелитель Эфеса не вправе никого бояться!