Сцена 11

Сцена 10

Сцена 09

Образ Матери: Есть другой вид гордости, еще сильнейший первого, — гордость ума. Никогда еще не возрастала она до такой силы, как в нашем веке. Она слышится в самой боязни каждого прослыть дураком. Все вынесет человек нашего века: названье плута, подлеца; и только не снесет названье дурака. Над всем он позволит посмеяться — и только не позволит посмеяться над умом своим. Ум его для него — святыня. Из-за малейшей насмешки над умом своим он готов сию же минуту поставить своего брата на благородное расстоянье и посадить, не дрогнувши, ему пулю в лоб. Ничему и ни во что он не верит; только верит в один ум свой. Чего не видит его ум, того для него нет. Он позабыл даже, что ум идет вперед, когда идут вперед все нравственные силы в человеке, и стоит без движенья и даже идет назад, когда не возвышаются нравственные силы. Он позабыл и то, что нет всех сторон ума ни в одном человеке; что другой человек может видеть именно ту сторону вещи, которую он не может видеть, и, стало быть, знать того, чего он не может знать. Не верит он этому, и все, чего не видит он сам, то для него ложь. И тень христианского смиренья не может к нему прикоснуться из-за гордыни ума. Создал тебя Бог и скрыл от тебя назначенье твоё… (Пискарёв пьёт опиум, образ матери исчезает и появляется Уленька.)

Уленька (увидев Пискарёва, в белье) Ах, какой пассаж!

Пискарёв (одеваясь) А, черт возьми! Вы...

Уленька. Это что значит...? Это что за поступки такие? Я, признаюсь, приведена в такое изумление...

Пискарёв. Сударыня, вы видите, я сгораю от любви.

Уленька. Вы на коленях? Ах, встаньте, встаньте! Здесь пол совсем нечист.

Пискарёв. Нет, на коленях, непременно на коленях! Я хочу знать, что такое мне суждено: жизнь или смерть.

Уленька. Но позвольте, я еще не понимаю вполне значения слов ваших.

Пискарёв. Я влюблен в вас. Жизнь моя на волоске. Если вы не увенчаете постоянную любовь мою, то я недостоин земного существования. С пламенем в груди прошу руки вашей.

Уленька. Но позвольте заметить: я в некотором роде... Таких, как я, не берут в жёны.

Пискарёв. Это ничего! Для любви нет различия; и Карамзин сказал: «Законы осуждают». Руки вашей, руки прошу! Вы... Ты... Да! Ты ведь не способна к тому, что я думал о тебе! Не способна!

Уленька. Не презирайте меня...

Пискарёв. Всё не то, чем кажется. Ты вовсе не та...

Уленька. Не та?..

Пискарёв. Ты прекрасна! А там, на Невском, была не ты.

Уленька. Кто же, если не я?

Пискарёв. Только призрак. Призрак пустоты... Призрак пустоты! Призрак пустоты!

Комната Пискарёва. Художник спит около мольберта. Входит Случайнов, садится в кресло.

Пискарёв. (очнулся...)... призрак пустоты, призрак пустоты!

Случайнов. Как поживает господин хороший? Полагаю, всё идёт, как планировалось. Весьма рад... видеть вас... (Вглядывается в Пискарёва, лицо которого черно от краски.) в добром здравии...

Пискарёв. Я также рад. Мне без вас было скучно. А вы? Вы скучали? Я также скучал. Я замечаю, вы меня ненавидите.

Случайнов. Вас ненавидеть? Мне?..

Пискарёв. Прескверный вечер… Меня снедает одиночество… Как это несносно. Я буду откровенен перед вами, Евграф Виссарионович. Ваша барышня, которую вы заказали, является мне и исправно позирует, отчего портрет получился точь-в-точь натуральное совершенство. Великолепная придумка этот ваш опиум, но замечу, семи капель, увы, маловато будет! Серьёзное упущение в вашей рецептуре! Двадцать! Да! Не менее! И уже двадцати пяти капель достаточно для возможности премилой беседы с самим видением. Да-да-да… Да-да. Да! К сожалению моему, я не сразу понял все преимущества своего открытия. Я только подозревал, что ваша барышня...

Случайнов. Она не моя барышня...

Пискарёв. Именно она (!) не принадлежит к презренному классу... Я скоро пришёл бы к отчаянию познать неведомое, а потому спросил её напрямую: «Ты ведь не способна к тому, что я думал о тебе?» И она кротко ответила мне: «Я вовсе не та...» Не та.

Случайнов. Не та.

Пискарёв. Как я сразу не понял? Не та. Всё в ней скромно, всё в ней неизъяснимое чувство вкуса! Чёрт побери, гадко на свете!

Случайнов. Что это у вас, вот?.. Загляните в зеркало.

Пискарёв. Краска. Сажа - газовая.

Случайнов. Отчего на лице?

Пискарёв. Так... странность со мною... Вдруг закричу. Или заговорю сам себе о чём-то на языке непонятном или никому не известном... и говорю, говорю, говорю, говорю… А ещё лаю я.

Случайнов. По-собачьему?

Пискарёв. Как же иначе, ежели не по-собачьему! Вот послушайте: «Гав».

Случайнов. Действительно, кажется, по-собачьему.

Пискарёв. Всё!.. Всё не то, чем кажется. Всё... не то... чем... кажется... Прекрасная мысль… Кто это сказал?

Случайнов. Гоголь сказал. Мы уговорились не позже четверга…

Пискарёв. Сегодня четверг?..

Случайнов. И портрет, смею надеяться, готов...

Пискарёв. Как вы сюда попали, дверь была не заперта?..

Случайнов. Она у вас всегда не заперта. Дурная привычка.

Пискарёв. Извольте добавить – «кажется»! Вам кажется, что это - дурная привычка.Только кажется. На деле она не более странная, чем любая иная. Я вам открою тайну, как избавиться от любой дурной привычки. Будете ли вы в состоянии никогда не изменить ей?.. Слушайте внимательно! Избавиться от любой дурной привычки можно одним, но верным способом! Сказать каким?

Случайнов. Сделайте одолжение.

Пискарёв. Надобно умереть. (Приступ смеха, Случайнов невозмутим.)

Случайнов. Вы находите это забавным?..

Пискарёв. Что вы! (Хохочет.) Напротив!.. (Хохочет.) Но способ хороший. Я почти знаю… У вас нет привычек, которыми тяготилось бы ваше существование, кроме одной, достойной вечных сожалений, страсти...

Случайнов. Неужели одной?

Пискарёв. Вы влюблены в эту... Мадам-с. Ну та… Вы тогда не представили её по имени, а я из вежливости не настаивал. Я — вежливый.

Случайнов. Влюблён в эту...

Пискарёв. Мадам, которая была с вами... Такая вся... Пюльшери. Вы влюблены в неё сильно и давно, а она коллекционируете портреты, рисованные, подозреваю, хорошими художниками…

Случайнов. И?..

Пискарёв. И...! И вы находите! Вы ищете и находите ей художников... Меня вот тоже нашли.

Случайнов. Случайно...

Пискарёв. Господин Случайнов случайно нашёл художника! Каламбурец — огурец всем мадамам молодец! Это я об вас! Впрочем, довольно... Ведь вы не за тем явились? Я изобразил вашу барышню в виде падшего ангела… Хотелось бы вам знать, как она одета?

Случайнов. Хотелось бы мне видеть.Не будет ли слишком, попросить вас…

Пискарёв. Будет слишком! Она одета просто. Без затей. Да! Зачем непременно такая фантазия – «Падший ангел»?.. Я отвечу вам напрямую, без обиняков! Рабское, буквальное подражание натуре есть уже проступок. Яркий, нестройный крик. Если возьмешь предмет безучастно, бесчувственно, не сочувствуя с ним, он непременно предстанет только в одной ужасной своей действительности, не озаренный светом какой-то непостижимой, скрытой во всём мысли. Он предстанет в той действительности, какая открывается тогда, когда, желая постигнуть прекрасного человека, вооружаешься анатомическим ножом, рассекаешь его внутренность и видишь отвратительного человека. Простая, низкая природа является у одного художника в каком-то свету, и не чувствуешь никакого низкого впечатления; напротив, кажется, как будто насладился, и после того спокойнее и ровнее всё течет и движется вокруг тебя. И та же самая природа у другого художника кажется низкою, грязною, а между прочим, он так же был верен природе. Но нет в ней чего-то озаряющего. Всё равно как вид в природе: как он ни великолепен, а всё недостает чего-то, если нет на небе солнца. Потому всё извлечённое из внешнего мира надо заключить сперва себе в душу и уже оттуда устремить одной согласной торжественной песнью. Всё выше и выше, светлей и чудесней, отделяясь от всего. От всего -...

Случайнов. Вы хорошо говорили, верно!

Пискарёв. Я говорил о том, что вас не касается! Что такого хорошего я говорил, по-вашему?!

Случайнов. Совершенно сбился… О портрете.

Пискарёв. Ах, да! Портрет исполнен. Он вышел лучшим образом. Она свежа, ей только семнадцать лет. Верно? Видно, недавно настиг её ужасный разврат, он ещё не смел коснуться её души. Душа её прекрасна. (Случайнов чихает.) Будь она моей женою, я был бы так весел, я бы с таким наслаждением сидел с палитрою в руках. И она тут же. И было бы так светло!

Случайнов. Молодой человек, барышня, которую вы представляете свой женой, принадлежит к существенному миру столько же, сколько лицо, являющееся вам в сновидениях. (Чихает.)

Пискарёв. Будьте здоровы!

Случайнов. Конечно же, иногда случается художнику увидеть что-либо,и с тех пор он грезит… (Случайнов чихает.)

Пискарёв. Будьте здоровы!

Случайнов. Благодарствую. И с тех пор он уже во всю жизнь свою грезит этим виденьем. Действительность для него пропадает навсегда, и он решительно ни на что не годится…

Пискарёв. Почему вы из множества художников избрали меня?..

Случайнов Всё произошло случайно...