Агронаука в XVffl веке

АГРОНАУКА В XVIII веке

ской» косули. Кроме этого возможно пользовались плугом. Топографические описания говорят также о соединении в отдельных уездах сохи с косулей или сохи и плуга с двумя лошадьми.

Таким образом, отмеченное для 2-й половины XVIII в. растущее рас­пространение плужных орудий говорит о быстром росте хлебопашества - с широким освоением новых земель и с интенсификацией обработки пашни, которая в свою очередь находилась в тесной связи с системой двоения и троения почвы.

Ведущее место среди технических культур в это время принадлежало льну и конопле. Основным поставщиком льна считалась Псковская губерния. Посевы конопли в это время получили главное распространение в более юж­ных черноземных районах. Для конца XVIII века характерно также появле­ние и внедрение новых видов масличных и технических культур: горчичное семя, табак, красители.

В это же время при недостатке хлеба обеспеченность им была сравни­тельно неплохой. Так, например, во Владимирской губернии, в 1780 году при населении 892 тысячи душ обоего пола и при потребности 2676 тысяч четвертей на продовольствие, 1200 тысячах четвертей на посев, и валовом сборе 2500-3200 тысяч четвертей, недостаток выразился в 700-1400 тысячах четвертей. В первые же годы XIX столетия на посев уходило здесь 1300 чет­вертей, средняя урожайность составляла 3200-3800 тысяч, а недостаток уменьшился до 200-800 тысяч четвертей. Налицо, факт увеличения эффек­тивности сельского хозяйства губернии.

В рассматриваемый период происходило улучшение сельскохозяйст­венных орудий. Постепенно было создано новое орудие - косуля, которое от­валивало пласт только на одну сторону. У этих орудий только на одной сто­роне находились лемех и отвал, и отваливание пласта происходило всегда на одну сторону. Поэтому в народе однолемешные косули были известны под разными названиями: «самолет», орало и даже сабан (рис. 70).

Рисунок 70 - Переяславская косуля

Корпус (остов) косули в своих существенных чертах ничем не отличал­ся от сошного корпуса. В основе его лежал все тот же треугольник, образуе­мый с одной стороны плотиной (разсохой), с другой оглоблями, а с третьей -

деревянным стержнем, соединяющим нижнюю часть плотины с поручнем между оглоблями, заменяющим собой подвои. Никаких новых частей в осно­ве косули, за исключением отреза (ножа, резака), который составлял необхо­димую принадлежность косули.

Обработка почвы косулей происходит следующим образом: нож, заме­нивший собой левый омеш сохи, отрезывал пласт сбоку, а лемех подрезывал его снизу. Отделенный таким образом с двух сторон от материка пласт тот­час же, не поднимаясь вверх по разсохе на полицу, отклонялся в правую сто­рону на отвал, который и переворачивал пласт. В этом смысле косуля стояла ближе к плужному, чем к сошному орудию. Косулю по праву можно считать русским национальным орудием, созданием русского народного гения, кото­рым народ наш справедливо может гордиться. Вот что, например, писал о косуле один из ее современников:

«В России мы имеем пахотное орудие, в котором соединено столько выгод и преимуществ, что едва ли у заграничных хозяев, служащих для нас образцами, найдется подобное орудие, которое, при равной нашему простоте и дешевизне устройства, удовлетворяло бы главным условиям хорошей пахо­ты настолько, насколько удовлетворяет этому наше простое, но хитрое ору­дие, изобретенное сметливым умом русского хозяина».

Первое упоминание об однолемешной косуле относится к 1767 году, когда на страницах «Трудов Вольного Экономического Общества» появился рисунок косули Переяславского уезда. Косулю вообще можно назвать дети­щем северо-восточного угла России.

Однако, у косули был один существенный недостаток, общий всем ви­дам русской сохи отсутствие подошвы или полоза. Это обстоятельство лиша­ло орудие устойчивости, соха не стояла, если пахарь не держал ее за рогаль, а падала на бок, так как не было точки опоры, как, например, у малорусского плуга, татарского сабана и немецких пахотных орудий. Все это, конечно, ус­ложняет работу пахаря, которому приходилось все время держать соху на ве­су - не давать ей валиться на бок, очень глубоко уходить в землю или выска­кивать из борозды.

В северо-восточной Руси наравне с сохой был известен плуг, но почти всюду плуги заимствовались или от помещиков, или распространялись при помощи земств.

Известие о местном плуге можно встретить в «Трудах Вольного Эко­номического Общества» также в 1767 году, где на рисунке изображен пере-славский плуг с колесами и с отрезом (запряжка без дуги - парная). Дело в том, что на севере России (особенно во Владимирской губернии) в старину, как известно, было немало выходцев с юга, из Киевской Руси. Выходцы эти, надо полагать, принесли с собой не только воспоминания об украинском плуге, но, должно быть, и самые плуги, или, по крайней мере, «плужные же­леза», то есть лемехи и резаки плугов. Среди девственных лесов они оказа­лись непригодными и только в некоторых местах могли сохраниться. Не ис­ключено, писал Д. Зеленин, что они дожили здесь и до XX века, конечно, в сильно измененном виде. Ко всем другим сведениям относительно времени