Агронаука в XVIII веке. Обычно служилых людей. Иногда в помощь им в число участников досмотра включали и пашенных крестьян, как наиболее опытных в этом деле людей. В качестве

АГРОНАУКА В XVIII веке

обычно служилых людей. Иногда в помощь им в число участников досмотра включали и пашенных крестьян, как наиболее опытных в этом деле людей. В качестве предварительного материала собирали сведения у лиц, посещавших намеченные к обследованию места. Например, якутский воевода собирал в 1641 г. сказки у торговых, промышленных и служилых людей о наличии па­хотных мест в Якутской земле.

В результате обследований устанавливалось общее соответствие выяв­ленных участков требованиям, предъявляемым земледельцами. Формула «земля добра» или «хлеб чаять будет родитца» означали пригодность земли для земледелия. Иногда давалась предположительная сравнительная оценка вновь выявленных участков с участками, уже известными населению и вое­водской администрации.

На выявленные земли составлялась подробная роспись, в которой фик­сировались границы новых земельных площадей. В отдельных случаях по­мимо росписи составлялся чертеж. Например, в 1662 г. разосланные Тарским воеводой Митрофаном Воронцовым для досмотра пашенных мест тарские служилые люди, возвратясь в Тару, подали воеводе «осмотру своего тем зем­лям чертежи и с тех чертежей списки». В 1700 г. Енисейский воевода Богдан Глебов отписывал в Москву о посылке им в Братский и Балаганский остроги памятей о производстве досмотра пашенных мест и о составлении им черте­жа.

В результате этой деятельности в воеводских сибирских центрах соби­рался обильный чертежный и описательный материал по вопросу о пригод­ных для земледелия территориях.

При определении пригодности земли для земледелия принималось во внимание наличие воды. Кроме этого в XVII в. обычными путями сообщения служили реки, поэтому поиски пашенных мест вдоль рек отражали, несо­мненно, стремление найти место для земледельческого поселка у воды.

В силу особых условий сибирское земледелие в XVII в. развивалось преимущественно в таежной полосе. Пашню заводили, как правило, неболь­шие по своему численному составу семьи, для которых первоначальный подъем её путем расчистки лесного массива вследствие чрезвычайной трудо­емкости такой работы был почти невозможен. Поэтому, при поисках «угод­ных» мест, стремились найти среди лесных пространств свободные от лес­ных зарослей поляны-елани.

В силу отсутствия нужных представлений о составе почв, ее плодо­родие определялось тоже путем проведения опытных посевов и учета урожайности этих посевов. Но тогда же проводили предварительную оценку качества почвы на глаз. Эта оценка входила в общую характеристику вновь выявляемых сельскохозяйственных площадей. Общие выражения «земля до­бра», «хлеб чаять будет родитца», можно полагать, включали в.себя и характеристику почвенного покрова.

Результаты опытных посевов служили основанием для расширения земледелия. Так, Кетский воевода Василий Отяев, решив заводить пашню в уезде, в 1640 г. «сеял для опыту немного». Опыт, очевидно, оказался удачным, так как в 1641 г., по его же мнению,

«рожь... цветет божьей милостью добра». На этом основании Отяев и пришел к заклю­чению, что «пашне в Кетском остроге быть большой мошно».

Широкие «опыты хлебного роду» производил в 1681 г. Нерчинский воевода Федор Воейков. «Своими людишками» он посеял пуд пшеницы и «родилося» 13 пудов, из 2 пудов овса уродилось 14 пудов, с посеянного пуда ячменя Воейков получил 12 пудов, а с пуда гре­чихи -17 пудов.

Организацию этих «опытов» сибирская администрация проводила дополнительно к, общей работе по управлению уже заведенной государевой десятинной пашней; при этом опыты не всегда проводились силами государевых пашенных крестьян. Воеводская администрация охотно и широко наряду с организованным ею самой опытом использова­ла данные опытов частных лиц.

Опытные посевы на свой риск проводили и сами крестьяне. Пашенные крестьяне Илгинской волости Илимского уезда на свой риск расчищали логи и гари с тем, чтобы по­сеять на тех местах «ржаного хлеба впредь для опыту». Результаты крестьянских опытов также учитывались воеводской администрацией.

Обычно опыт был разовым. Удовлетворительный его исход считался достаточ­ным для положительного решения вопроса о создании государственной десятинной паш­ни. Но иногда, в сомнительных случаях, опыт повторяли.

Предварительное изучение новых территорий с целью установить их пригодность для земледелия и организация пробных посевов-«опытов» прочно вошли в сибирскую практику и стали считаться весьма желательны­ми, если не необходимыми, предпосылками заведения государевой пашни. Стремление убедиться опытным путем возможности развернуть земледелие в новом районе определяло основное содержание сибирского «опыта» XVII в. На основе опыта изучали также доходность сельскохозяйственных культур.

Падение плодородия почвы потребовало и в Сибири постановки вопро­са о применении навозного удобрения. По мнению некоторых сибирских ру­ководителей того времени, в Сибири «навозов земля не принимает». Вопрос был поднят, когда из сибирских слобод пошли жалобы на выпаханность по­лей. В связи с этим Тобольский воевода Хилков в 1659 г. распорядился на­возить «для опыту» по десятине в слободе. «Опыт» дал положительные ре­зультаты. По донесениям слободских приказчиков, с «опытных десятин» хлеб по сравнению с другими десятинами родился и вдвое и больше». Успех «опыта» повлек за собой решение Хилкова внедрить навозное удобрение в практику государева пашенного дела. В 1661 г. последовало распоряжение об унавоживании уже по пяти десятин в каждой слободе.

Администрация государевой десятинной пашни вплотную занималась вопросами технологии возделывания сельскохозяйственных культур. В част­ности, по разным сибирским областям были установлены зональные нормы высева. Нормы высева на десятину в 2 четверти и менее ржи и 4 четверти и менее овса, принятые в Западной Сибири, были меньше норм Восточной Си­бири, где, по данным Илимского уезда, к началу XVIII в. обнаруживается стремление сеять на десятину больше и овса. Эти различные местные нормы высева, принятые воеводской администрацией, отражали, очевидно, различ­ные местные условия.

Результаты «опытов» пытались сформулировать в виде принятых и подлежащих выполнению агротехнических правил. Они принимали форму