Теория когнитивного диссонанса 13 страница

Главным полученным результатом было проявление уничижительного отношения и нежелания общаться с этими тремя людьми после обсуждения. Не было зафиксировано ни одного свидетельства умаления или отвержения субъектов, согласных с мнением группы. В отношении же к тем, кто высказывал иную точку зрения, в группе наблюдалось ярко выраженное желание унизить или даже отвергнуть, причем степень его проявления была выше в группе с сильной сплоченностью. Другими словами, результаты эксперимента свидетельствуют о том, что уменьшение диссонанса происходит через умаление и отклонение мнений выразившего несогласие индивида и что интенсивность этих процессов зависит от величины диссонанса.

В том же эксперименте Шахтер варьировал значимость вопроса для группы. Как было оговорено выше, часть групп собралась именно затем, чтобы обсудить вопросы детской преступности. Члены же других групп были уверены, что приглашены с совершенно иными целями, но их попросили <оказать любезность> экспериментатору и обсудить эту проблему на первом заседании клуба. Результаты показали, что, когда тема обсуждения не принципиальна для группы, величина диссонанса будет меньше и в меньшей степени проявится отторжение девиантного субъекта.

Существуют данные экспериментов, свидетельствующие о том, что чем больше число когнитивных элементов, консонантных мнению, тем меньше величина диссонанса, вызванного знанием о существовании иной точки зрения. Хохбаум, к примеру, проводил эксперимент, суть которого заключалась в том, что половине испытуемых были предоставлены свидетельства истинности их суждений по ряду вопросов. Когда они сталкивались с высказываниями противоположных точек зрения по этим вопросам, процент поменявших свое мнение среди них был ниже, чем среди тех, кто не получил предварительных свидетельств своей правоты. Подобные результаты были выявлены и в других экспериментах, проведенных мною и некоторыми другими исследователями. В одном из них, например, было установлено, что возникшее противоречие имеет гораздо меньшее значение для тех, кто знает, что их точку зрения разделяют некоторые члены группы. Тот факт, что величина диссонанса напрямую зависит от числа консонантных отношений, представляется настолько очевидным, что в дальнейших его подтверждениях нет необходимости.

Позвольте перейти к рассмотрению характера связи между глубиной высказываемых разногласий и величиной диссонанса. Эксперименты, проведенные мною, а также Тибаутом и Герардом, одновременно показали, что величина диссонанса и стремление его уменьшить возрастают по мере обострения разногласий. В ходе эксперимента испытуемым предлагалось обсудить некую проблему, подобранную таким образом, чтобы вызвать широкий диапазон мнений. Дискуссия проводилась в форме написания записок с указанием адресата, чтобы можно было с достоверностью установить, кто на кого пытался повлиять. Результаты показали, что большинство попыток влияния было предпринято в адрес тех, чье мнение вызывало особо резкие разногласия. Другими словами, наиболее упорные попытки уменьшить возникший диссонанс были сделаны в отношении тех, чье мнение сильнее всего расходилось с убеждениями испытуемых.

Давайте перейдем к дальнейшему рассмотрению значения диссонанса в процессах социального влияния и коммуникации. До сих пор мы имели дело с социальными процессами, направленными на уменьшение диссонанса, вызванного открытым выражением разногласия в группе. Другой возможный путь разработки теории диссонанса - изучение реакции на процессы влияния, которым человек подвергается в группе, если в его сознании существует диссонанс, возникший за ее пределами. Разумеется, социальная группа является источником уменьшения диссонанса вне зависимости от условий его возникновения. Наличие социальной поддержки позволяет индивиду уменьшать величину диссонанса, вводя в свою когнитивную систему элементы, консонантные с его мнением.

Можно предположить, что при существовании заметного диссонанса между двумя комплексами когнитивных элементов, индивид будет использовать процессы социального влияния и коммуникации для того, чтобы его уменьшить. Человек будет прилагать усилия, чтобы получить одобрение членов группы. Он попытается найти тех, кто придерживается аналогичной точки зрения, или повлиять на мнение других. В любом случае именно наличие диссонанса чаще всего делает обсуждаемые проблемы особо значимыми для группы.

Например, если человек недавно купил новый автомобиль и испытывает обычные в таких случаях сомнения, или, в терминах нашей теории, диссонанс, его нормальной реакцией будет желание обсудить приобретение со своими знакомыми. Если у кого-то из них такая же машина, он, скорее всего, рассчитывает получить информацию, консонантную с его решением. Более того, он хотел бы и от владельцев автомобилей других марок услышать, что у него хорошая машина. Тем не менее, если кто-то из его друзей сочтет покупку недостаточно удачной, ему потребуются убедительные аргументы, чтобы подтвердить свою точку зрения.

Как я уже заметил, наличие диссонанса определяет не только содержание коммуникации и процессов влияния (то есть сами обсуждаемые темы), но и направление коммуникации - то, с кем они обсуждаются. В случае диссонанса, порожденного разногласиями, можно утверждать, что коммуникация и попытки влияния, предпринятые индивидом, будут направлены на изменение мнения тех, кто высказывает несогласие (при условии, что познание человека по спорному вопросу консонантно его точке зрения).

Более того, попытки влияния будут направлены главным образом в адрес тех членов группы, которые проявляют наибольшую степень несогласия, так как чем острее разногласия, тем сильнее диссонанс в сознании индивида.

Однако, если существует значительный диссонанс между познанием, соответствующим некоторому мнению, и множеством существующих когнитивных элементов, процесс влияния будет более сложным. С одной стороны, диссонанс, произведенный выражением несогласия, может быть уменьшен при попытке повлиять на тех, кто высказывает возражения. С другой стороны, когнитивный диссонанс может быть уменьшен путем общения с теми, кто разделяет мнение индивида, что позволяет вводить элементы, консонантные этому мнению.

Поскольку наличие диссонанса предполагает стремление его уменьшить (и избежать его дальнейшего увеличения) и поскольку согласие или несогласие других может увеличить или уменьшить существующий диссонанс, следует оговорить некоторые обстоятельства, при которых предпринятая попытка влияния будет успешной. Вообще, влияние, направленное на человека с целью уменьшения диссонанса, будет более успешным, чем влияние, приводящее к его увеличению. Иначе говоря, если значительное число когнитивных элементов сознания человека диссонантно мнению, которого он придерживается, легче будет убедить его изменить свое мнение так, чтобы оно стало совместимым с этими элементами.

Представьте себе человека, который много курит и при этом знает, что курение сильно вредит его здоровью. Проще убедить его, что курение не так уж пагубно, а данные исследований, говорящих о вреде никотина для организма, сильно преувеличены, чем доказывать, что курение не просто вредно, но и смертельно опасно.

Как мы уже выяснили, при наличии диссонанса человек часто ищет социальную поддержку мнению, которого придерживается. Если человек получил социальную поддержку, диссонанс для него существенно уменьшится или совсем устранится. Однако если поддержки со стороны группы не последовало, диссонанс не только не уменьшится, но и увеличится. В ситуации, когда социальная поддержка рассматривается как способ уменьшения диссонанса, успешная попытка редукции диссонанса означает успех процесса социального влияния. Давайте теперь выясним, каковы определяющие факторы получения индивидом социальной поддержки.

Наиболее очевидное обстоятельство получения социальной поддержки какого-либо мнения состоит в том, что человек ищет одобрения среди единомышленников. В противном случае начинаются процессы влияния. Они протекают без затруднений, если затронутая проблема мало значима для членов группы. В этом случае диссонанс если и возникнет, то будет небольшим, и сопротивление изменению мнения со стороны тех, кто считает иначе, не должно быть сильным. Представьте себе отца семейства, верящего в пользу строгой дисциплины, но знающего множество фактов (включая реакцию своих детей), диссонирующих с этой верой.

Он может уменьшить диссонанс, убеждая знакомых в том, насколько необходима строгая дисциплина в семье. В том случае, если среди них окажутся бездетные люди, мировоззрению которых это мнение не противоречит, повлиять на них будет достаточно легко.

Более привычной является, однако, другая ситуация. Обычно суждение релевантно познанию других людей. При таких обстоятельствах самое большое сопротивление изменению своего мнения будут испытывать люди, для которых выражение разногласий создает сильный диссонанс. Происходит ли в таком случае изменение убеждений, зависит от того, станет ли возникший диссонанс достаточно большим, чтобы преодолеть сопротивление. Которая из двух точек зрения возобладает, будет также зависеть от величины диссонанса в сознании каждого. Чем большей сплоченностью характеризуется группа и чем более значима для нее затронутая проблема, тем больше будет диссонанс и тем больше людей сменят мнение. Получит ли субъект искомую социальную поддержку и, следовательно, уменьшение диссонанса, или под давлением возросшего диссонанса изменит свою точку зрения, зависит от целого комплекса социальных взаимодействий.

Мы рассмотрим один особо примечательный род обстоятельств получения социальной поддержки и уменьшения диссонанса. Очень легко получить социальную поддержку, если когнитивный диссонанс наблюдается у значительного числа людей, объединенных вместе, причем редукция этого диссонанса может происходить одним способом. Когда мы имеем дело с ситуацией идентичного диссонанса в большой группе людей, наблюдаются любопытные массовые явления. Представьте себе, например, группу людей, которые одновременно приобрели машину одной модели.

Очевидно, им не составит труда убедить друг друга в том, что эта машина - само совершенство и просто чудо техники.

Давайте рассмотрим условия возникновения волны общего диссонанса в группе и проанализируем обстоятельства скорейшего достижения социальной поддержки как средства его уменьшения.

Некоторые события вызывают одинаковые поведенческие реакции у всех, кого они затрагивают. В то же время познание большой части людей может быть диссонантно их реакции на такое событие принуждения, что приводит к возникновению идентичного когнитивного диссонанса. Угроза природных катаклизмов, например, может вызывать такие однородные реакции. Рассмотрим следующий пример. Угроза серьезного наводнения может заставить эвакуироваться целые на-237

селенные пункты. Люди будут одинаково осознавать все связанные с эвакуацией неудобства, что диссонирует с фактом совершения этого действия. Какие бы механизмы они ни использовали для уменьшения диссонанса, все они будут одинаково удовлетворительны для всей группы, и предпринятая попытка редукции диссонанса получит социальную поддержку.

Люди могут уверить друг друга, что вероятность наводнения очень велика или что все неудобства - просто пустяки по сравнению с разрушительным действием стихии.

Однородный диссонанс среди большого числа людей может возникнуть и в том случае, когда распространяется бесспорная, неопровержимая информация, диссонантная некоему общепринятому убеждению. Например, множество людей убеждено, что, если оппозиционная партия выиграет выборы, экономика страны будет ввергнута в хаос. Когда же эта партия приходит к власти, не только не происходит крушения экономики, но возможно даже улучшение экономической ситуации. Возникает диссонанс между знанием реальной экономической ситуации и мнением о несостоятельности правящей партии.

Прежде чем перейти к обсуждению уникального в своем роде проявления стремления уменьшить диссонанс, позвольте описать еще один тип ситуаций, порождающих широко распространенный однородный когнитивный диссонанс.

Группы и организации могут предпринимать какие-то действия. Большинство членов этих групп имеют убеждения, в основном консонантные проводимым действиям, но в процессе развития событий могут возникнуть новые знания, порождающие диссонанс в сознании некоторых людей.

В подобной ситуации диссонанс распространится и на других членов группы. Возможно, нельзя сказать,

что в этом случае мы имеем дело с широко распространенным однородным диссонансом, но верно то, что среди данной группы большой процент людей испытывает идентичный когнитивный диссонанс. К примеру, группа из 20-30 семей покупает участок земли с целью организовать строительный кооператив. В ходе выполнения работ может возникать множество поводов для сомнений в правильности предпринятых действий. Расходы на строительство, превышающие ожидания, состояние дорог и другие факторы заставляют пожалеть о сделанном решении. В такой ситуации, когда трудно, а то и невозможно изменить поведение человека, стремление уменьшить диссонанс будет направлено на изменение знаний, диссонантных с действием, и приобретение новых знаний, консонантных с ним. И снова, если все или большинство членов группы испытывают диссонанс, легко будет получить социальную поддержку при попытке его уменьшения.

Вышеизложенное описание ситуаций идентичного когнитивного диссонанса одновременно у многих людей не исчерпывает всех возможностей его возникновения. Диссонанс подобного рода относится к числу достаточно распространенных явлений.

В случае идентичного диссонанса используются все механизмы редукции, которые обсуждались выше. Наш особый интерес вызывает ряд уникальных проявлений стремления уменьшить диссонанс (речь идет о массовых феноменах). Цель дальнейшего изложения - показать, что на концептуальном уровне нет разницы между проявлением стремления к уменьшению диссонанса в случае массовых явлений и тех, что были рассмотрены выше. Разница лишь в том, что в случае массовых явлений легче получить социальную поддержку и, следовательно, эффект редукции диссонанса будет более ощутимым.

Возникновение широкой волны слухов

Слово слух обычно используется для обозначения информации, вербально передающейся от одного человека к другому. Часто возникает коннотация понятия слух с понятием ложная информация. Однако в данном случае вопрос достоверности информации не является для нас принципиальным. Нас интересует, при каких условиях слух становится распространенным. Некоторые из них представляются очевидными. Слух должен содержать такую информацию, которая будет вызывать у человека желание сообщить ее еще кому-то. Важно, чтобы слух распространялся, то есть люди, получившие информацию, захотели передать ее дальше. Ясно и то, что для распространения слуха важно, чтобы люди, находящиеся в прямом или непрямом контакте друг с другом, были одинаково поражены слухом.

Нет никаких указаний на то, что единственным условием широкого распространения слухов служит идентичный диссонанс большого числа людей. Несомненно, существуют другие факторы, например чувство неопределенности относительно исхода какой-то ситуации. Но существование однородного диссонанса - единственное условие возникновения слуха как попытки уменьшить диссонанс. Кроме того, в этом случае можно прогнозировать характер и содержание слуха.

Давайте остановимся на этом более подробно. Представьте, что большая группа людей получила некую информацию, достоверность которой неоспорима. Эта информация создает диссонанс с убеждением, существующим у данной группы людей. Если это убеждение легко изменить, диссонанс будет устранен именно таким способом. Если же по какой-то причине это мнение укоренилось в сознании людей, существуют два

других способа редукции диссонанса. Люди могут попытаться изменить когнитивные элементы этой информации (в сущности, отрицая ее достоверность) или приобрести дополнительное подтверждение рассматриваемому убеждению. Разумеется, что любая попытка уменьшить диссонанс, предпринятая в одном из этих направлений, встретит социальную поддержку. Социальная поддержка позволяет принять новое, консонантное с убеждением познание, что уменьшает диссонанс. Это познание может принимать вид слуха.

Отрицание действительности

Иногда большая группа людей придерживается определенного мнения, даже если в течение долгого времени встречает свидетельства его ложности. Такие примеры могут лежать в диапазоне от незначительных кратковременных всплесков до явлений, которые практически можно назвать массовыми заблуждениями. Например, многие читатели наверняка знакомы с ситуацией, когда компания планирует пикник в воскресенье, невзирая на то что синоптики обещают в этот день дождь, и уверяют друг друга в том, что прогнозы часто не оправдываются. Они даже могут отправиться на пикник, надеясь, что дождь не пойдет, хотя облака собираются. Эта вера, противоречащая фактам действительности, может поддерживаться до тех пор, пока дождь не пойдет. То же самое можно сказать об ученых, продолжающих придерживаться теорий, неверность которых доказана.

Я специально привожу столь прозаические примеры, чтобы подчеркнуть, что мы обсуждаем явления, свойственные людям с нормальным осознанием действительности. Таким людям в принципе тяжело придер-241

живаться мнений или суждений, противоречащих реальности. Каким же образом для таких людей возможно отрицание реальности?

Представьте себе человека, который крайне последовательно придерживается убеждения по очень важной для него проблеме. Это может быть система взглядов, очень глубоко проникающая в его жизнь, но консонантная многим другим его знаниям настолько, что ее смена вызовет огромный диссонанс. Или это может быть система когнитивных элементов, соответствующих очень важному действию, предпринятому индивидом, причем изменить или отменить действие нельзя. Вообразите далее, что произошло некое событие, по-влиявшее на этого человека и создавшее диссонанс с существующим познанием. Если все попытки уменьшить диссонанс, приобретая новые когнитивные элементы, консонантные с первоначальным познанием, не приносят результата, следует ожидать, что человек попытается отрицать достоверность произошедшего события, повлекшего возникновение диссонанса. Однако это очень трудно сделать, если реальность неопровержима и напрямую воздействует на познание индивида. К примеру, если человек шел под дождем и промок, ему будет очень трудно убедить себя, что это не так. Для большинства из нас факты реальности неопровержимы.

Попытки уменьшить существующий диссонанс приведут человека к обсуждению истинности произошедшего события. Если человек, идущий под дождем, примется отрицать, что идет дождь (допустим, что знание о дожде вызывает у него очень сильный диссонанс), он может сказать своему компаньону, что это не дождь, а, скорее всего, ветер стряхивает с деревьев капли прошлого дождя. Его спутник, будучи восприимчивым к действительности, вероятно, оставит подобное замеча-242

ние без внимания. Если же он сам испытывает диссонанс в связи с фактом дождя, он тоже постарается поверить в предположение своего компаньона. Только в том случае, когда достаточно большое число людей испытывает идентичный диссонанс, который не может быть разрешен проще, чем поддержкой друг друга, возможно поддерживать веру в то, что дождя нет. Возможно, что в таком случае его на самом деле нет.

Феномены массового обращения в веру

Без сомнения, для читателя уже очевидно, как и почему феномены обращения в свою веру могут рассматриваться в качестве проявлений стремления уменьшить диссонанс. В сущности, нет большой разницы между массовым обращением в веру и единичными примерами влияния одного человека на другого. Если такие попытки влияния или обращения в веру успешны, новообращенные сторонники вероучения увеличивают консонанс, таким образом уменьшая диссонанс между познанием человека и существующим вероучением. Нам необходимо выяснить, как проявляется существование диссонанса и стремление его уменьшить в ситуации массового обращения в веру.

Представьте себе, что множество объединенных каким-то образом людей придерживаются системы взглядов, которая по той или иной причине очень важна для них и очень устойчива к изменениям. Допустим далее, что произошло некое событие или стала известна информация, создающая сильный диссонанс с этой системой убеждений. Диссонанс, не настолько мощный, чтобы разрушить эту систему, но достаточный для того, чтобы ее дискредитировать. Предположим, что

информация, породившая диссонанс, по природе своей неопровержима и отрицать ее достоверность невозможно.

Таким образом, мы говорим о существовании очень сильного диссонанса между двумя комплексами когнитивных элементов, каждый из которых устойчив к изменениям. Это значит, что существующий диссонанс не может быть уменьшен путем изменения когнитивных элементов, находящихся в диссонантных отношениях. Единственно возможный путь редукции диссонанса заключается в введении дополнительных когнитивных элементов, консонантных системе взглядов.

Можно ожидать, что люди в попытке получить одобрение новому познанию, консонантному с системой, обратятся к тем, кто испытывает диссонанс того же рода. Новое познание может заключаться в объяснениях причин породившего диссонанс события, новые подтверждения или свидетельства, консонантные с убеждениями этих людей, и т. п. Скорее всего, такие свидетельства будут поддержаны, и вера будет восстановлена. В том случае, когда окружение человека составляют противники его взглядов, диссонанс может увеличиться.

Если возникший диссонанс очень велик, процедур, подобных рассмотренным выше, будет недостаточно для его уменьшения. Изобретательность человека в рационализации, объяснении, приведении новых свидетельств своей веры хотя и велика, но все же не безгранична. Диссонанс между системой взглядов и очевидными событиями с введением новых консонантных познаний уменьшается, но не устраняется полностью.

Как же могут быть введены новые когнитивные элементы, консонантные этой системе взглядов? Единственный путь - убеждать все большее число людей в истинности своей веры, окружая себя новообращен-244

ными. И если кому-то удастся убедить весь мир в истинности того, во что он верит, диссонанс, без сомнения, будет сведен к нулю.

Последующие две главы будут посвящены обзору данных относительно роли, которую играют процессы влияния и социальная поддержка в возникновении и уменьшении диссонанса.

245 Глава 9 СОЦИАЛЬНАЯ ПОДДЕРЖКА И ФЕНОМЕНЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВЛИЯНИЯ: ЭМПИРИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ

Существует огромное количество данных в области изучения процессов влияния и коммуникации. В этой главе я не ставлю своей целью дать их полный обзор и интерпретацию в рамках теории диссонанса. Если мы считаем, что диссонанс является следствием знания, что кто-то другой придерживается противоположного мнения, тогда могут быть рассмотрены данные по процессам влияния, начиная с происходящих при непосредственном контакте двух людей и заканчивая влиянием масс-медиа. Тот факт, что люди склонны общаться с теми, кто разделяет их взгляды, или читать газетные публикации, выражающие позиции, которых они сами придерживаются, может рассматриваться как пример редукции диссонанса и попытки избежать его увеличения.

В этой главе я попытаюсь привести свидетельства процессов влияния, которые не могут быть объяснены иначе как с помощью теории диссонанса.

Данные, представленные ниже, условно могут быть разделены на две группы: демонстрирующие, что изменение мнения вследствие социальной коммуникации уменьшает диссонанс; и показывающие, что наличие диссонанса ведет к запуску процессов влияния.

Процессы влияния, приводящие к уменьшению диссонанса

Позвольте начать с анализа теории диссонанса в связи с социальной поддержкой. Как мы установили в предыдущей главе, существование диссонанса ведет к процессам социальной коммуникации, призванным уменьшить диссонанс. Подтверждением того, что предпринятые попытки коммуникации увенчались успехом, служит факт изменения мнения и уменьшения диссонанса по прошествии времени. Другими словами, изменение одного из двух известных человеку утверждений более вероятно, если они находятся в отношениях диссонанса.

Едва ли можно сказать априори, являются ли два мнения диссонантными. Считается, что в большинстве случаев это сделать трудно, хотя существуют и достаточно определенные ситуации. Давайте рассмотрим два примера изменения мнений по прошествии некоторого времени у людей, два убеждения которых диссо-нантны, и людей, которые придерживаются двух консонантных мнений.

Липсет представляет данные по изменению мнений для 266 человек, интервьюированных дважды (в августе и октябре) в течение президентской избирательной кампании 1940 года. Оба раза респондентов спрашивали, причисляют ли они себя к демократам или республиканцам и проголосуют ли они за или против Уилки (кандидата от республиканской партии). В таблице 22 представлены результаты опросов.

Можно с легкостью предположить, будут ли два этих суждения диссонантны или консонантны. Если испытуемый республиканец, то вполне очевидно, что голосовать он будет за Уилки, поскольку это совместимо с его убеждениями, и наоборот.

Таблица 22 Изменения мнения в соответствии с диссонансом

Мнения на первом интервью; Процент изменивших мнение на втором интервью.

Республиканец за Уилки (N = 135); 4,4; Демократ против Уилки (N = 72); 5,6;

Республиканец против Уилки (N = 35); 34,3; Демократ за Уилки (N = 24); 50,0;

Но если республиканец голосует против кандидата своей партии, у него, несомненно, возникает диссонанс. Аналогично голосование за представителя республиканской партии диссонантно убеждениям демократа. Просматривая первый столбец чисел, мы видим, что в соответствии с нашими предположениями взгляды большинства людей консонантны между собой. Только 59 опрошенных изначально имели диссо-нантные мнения. Как и ожидалось, среди тех, чьи исходные убеждения были консонантны друг с другом, мнения мало изменились.

Только около 5 процентов людей сменили свою точку зрения относительно присоединения к той или иной партии или голосования за или против Уилки за время, прошедшее между двумя интервью. И напротив, множество людей, первоначально придерживавшихся диссонантных установок, изменили их в течение этого времени: 34 процента в случае <республиканцы против Уилки> и 50 процентов в случае <демократы за Уилки>. Все люди, менявшие первоначально диссонант-ные мнения, делали это в направлении снижения диссонанса (24 человека). Двое из них изменили свою принадлежность к партии, чтобы привести ее в соответствие с выбором кандидата; а другие 22 человека предпочли изменить мнение о кандидате. Не удиви-248

тельно, что познание, касающееся партийной принадлежности было более устойчивым к изменению, чем познание, касающееся выбора кандидата.

Другой пример подобной смены мнений можно почерпнуть из исследования, проведенного Блау. Оно освещает вопрос об изменении взглядов в ходе двух опросов, проведенных с 944 студентами Корнельского университета весной 1950 и весной 1952 г. Среди прочих Блау получил данные относительно мнений по поводу внешней политики. Его интересовало, оправдывают ли респонденты использование военной силы или считают мирное международное сотрудничество более разумным способом разрешения противоречий, а также какую партию эти студенты поддерживали в 1948 году - демократов, прогрессистов или республиканцев.

Оказалось, что те, кто придерживался либеральных политических взглядов, высказывались в пользу международного сотрудничества как основной линии внешней политики, а ориентация на консервативную идеологию соседствовала с представлениями об использовании военной мощи как средства решения проблем. Исходя из вышеприведенных данных, мы можем сделать вывод о наличии консонанса в мнениях студентов, что подтверждается и содержанием политических программ партий, о которых идет речь. Блау доказал, что изменение мнений, произошедшее спустя два года, было в основном направлено на редукцию диссонанса.

Общие установки испытуемых по поводу курса внешней политики едва ли изменились с 1950-го по 1952-й. За этим, однако, скрываются изменения другого рода, произошедшие внутри групп. Пятая часть от 944 студентов еще больше склонилась к необходимости сотрудничества и примерно столько же (18 процентов) стали тверже настаивать на использовании силы.

Анализ этих изменений характеризует стремление к гармонии в системе взглядов человека. Прогрессивная политическая философия связана с ориентацией на сотрудничество. Так как использование силы противоречит прогрессивной идеологии, студенты - сторонники агрессивной политики были вынуждены все больше склоняться к международному сотрудничеству. Среди последователей прогрессистов, не веривших в 1950 году в мирные инициативы, 47 процентов пришли к идее международного сотрудничества. Среди демократов и республиканцев только 27 процентов и 32 процента соответственно поменяли свои взгляды в том же направлении.