Основы философствования

Философом становится человек, который задумывается над проблемой смерти. Вот почему многие пожилые люди, ведшие вполне обыденный образ жизни, в старости начинают питать интерес к философии. Подлинными философами становятся, как правило, подойдя к экватору жизни. В качестве исключения можно назвать Шеллинга, но и он свои самые оригинальные работы написал на склоне лет. Дело не только в том, что для занятия философией необходимы обширные знания и подготовка, но также в том, что во второй половине жизни человек острее чувствует приближение границы бытия и больше начинает задумываться о ней. Философа делает сущностно-смысловой способ подхода к миру.

«Те, кто подлинно предан философии, заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью»¹. Движущая сила философского творчества – борьба со смертью рациональным путем. Настоящий философ не боится умереть, потому что находит смысл жизни как что-то выходящее за ее пределы. Смысл жизни и есть истина, и нашедший его не боится смерти. «Истина есть то, – писал Г. Марсель, – за что человек может умереть». Для философствования больше подходит состояние потерянности, заброшенности, подавленности, чем настроение благодарности и оптимистичности. Философ, как хорошо сказал Шпенглер, наравне с художником и поэтом, никогда не чувствует себя дома в современности. Он -вневременен. Но степень ценности его учения определяется необходимостью в нем для жизни современного поколения. «Чем крупнее человек, тем истиннее его философия – в смысле внутренней правды произведения искусства, каковое свойство не находится в зависимости от доказуемости или даже неопровержимости отдельных положений... Научный костюм, ученая маска философии не имеют здесь решающего значения»².

Философ, как бы он ни рвался к общественной жизни, остается, как показывает пример Сократа и Сенеки, одиноким вопрошаю-

¹ Платон. Федон. 64 а.

² Шпенглер О. Закат Европы. М.-Пб., 1923, с. 42 - 43.

459

 

щим странником. Как только он сходит с этого пути, так перестает быть философом и становится идеологом. Путь истинного философа, подчеркивал Марсель, трагичен.

Запоминающийся образ философа рисует Платон устами Сократа. «Такой человек действительно не осведомлен ни о ближнем своем, ни о соседе, и не только не знает, что он делает, но и человек ли он вообще или какое-нибудь животное. А между тем предметом его поисков и неутомимого исследования в отличие от других является вопрос о том, что такое человек и что присуще его природе»¹.

Чтобы стать философом, надо обладать, с одной стороны, чувством неудовлетворенности от сознания собственной неполноценности, чувством неуютности в этом мире, которая проистекает не только из-за собственной неустроенности, но имеет фундаментальные причины в функционировании бытия. С другой стороны, надо обладать верой (и мужеством, соответственно), что можешь приоткрыть завесу над этими причинами. В этой всегдашней неудовлетворенности и в неистребимой вере есть что-то невероятное, но ведь все резко индивидуальное далеко отходит от понятия о «нормальном» уме.

Настоящий философ – не от мира сего, «...философия и есть то учение, которое должно освободить человека от бесконечного множества конечных целей и намерений и сделать его равнодушным к ним, так чтобы ему и впрямь было все равно, есть ли подобные вещи или их нет»². «Функции, выполняемые художником или философом, не обусловлены никаким строем жизни: их сфера – сфера высшей свободы духа. Если принадлежность философа к организациям университета и академии и увеличивает его заслуги перед обществом, его жизненным элементом остается все же свобода его мышления; она никогда не должна быть ограничена, от нее зависит не только философский характер, но и доверие к его безусловной правдивости, т.е. его влияние»³. Философия – это искренность, при которой боишься сказать все, что думаешь о самом себе. Философы скрывают себя за всеобщими положениями, как писатели за образами героев.

«Бездомность» философа обеспечивает ему духовную свободу, но она ценна как возможность вести поиск и источник высшей

¹           Платон. Теэтет. 174 в.

²           Гегель Г. Энциклопедия философских наук в 3 -х т. М., 1975, т. 1, с. 223.

³           Дильтеи В. Сущность философии. С. 68.

460

 

добровольной несвободы – выполнения долга перед собственной личностью.

Многие умные и начитанные люди не стали философами не потому, что чего-то не знали, а потому, что что-то не пережили. Их жизненный опыт оказался не достаточен. Есть и другая категория людей, которые много пережили и тянутся к философии, но не имеют интеллекта и знаний. Философа, как любого творца, делает таковым единство ума и чувств, целостность и гармония личности. «Философствовать – это развивать в себе человека как единое стройное существо», – писал П. Лавров. Философия – вершина человеческого духа и души, и, поднимаясь к ней, сам становишься лучше. Философские идеи стимулируют умственную деятельность, становление собственного взгляда на мир, меняют поведение человека.

В век, когда преклоняются перед политиками, бизнесменами, артистами, спортсменами, представителями других модных профессий, философ одиноко бредет по духовной пустыне, взирая на мир. Он заботится о становлении своей индивидуальности, и в этом для него высшее благо. Иметь свои взгляды по всем вопросам бытия и выражать их в ясной форме – его задача. Философами становились подвижники и первопроходцы, которым хватало силы в одиночку открывать пути и пласты духа, которые никому до них не были ведомы. За свои открытия они платили комфортом и жизнью, но обретали бессмертие.

Философия нужнее всего в кризисные моменты, когда возникает противоречие между тем, что человек хочет делать в душе своей, и тем, на что его толкают обстоятельства. С высот абстрактного мышления философия должна спускаться к людям, но без потери строгости, без потакания инстинктам масс и желания воспользоваться их слабостью и невежеством для их идейного закабаления.

Философское исследование разрушает стереотипы мышления и поведения, расчищая место для творения нового. Философия – противовес господствующей культурной схеме. Цель ее – отрицание действительного мира в отместку за то, что тот отрицает ее. Ю. Хабермас видит главную задачу философии в мобилизации сил против объективизации действительности и в защиту человеческой индивидуальности. Философ выносит приговор эпохе, в которую живет, и жизни вообще.

Настоящий философ – революционер духа. Ему необходим принципиальный ум и мужество доходить до крайних теорети-

461

 

ческих выводов какого-либо взгляда. «Философ должен отважиться стать мудрым, отважиться стать революционером в области мышления», – писал Поппер. Философ, ставящий истину выше материальных благ, должен отвечать власть имущим так, как ответил Диоген Александру Македонскому: «Отойди, не загораживай мне солнца».

Маркузе справедливо отметил, что профессия философа опасна. Она обращается к человеческой индивидуальности и к тому общему для всех людей, что лежит на самой глубине человеческой индивидуальности – его стремлению к земному блаженству и бессмертию. Эффективность философии зависит от степени проникновения в глубины индивидуального духа и определить ее можно по тому противодействию, которое она встречает у преследующих не общечеловеческие, а узкоэгоистические интересы и стремящихся подменить ими интересы общечеловеческие. Значение философии и соответственно опасность занятия ею особенно велики в наше время господства идеологий как систем ложного сознания, возникших и все разрастающихся на базе успехов, которых достигли средства массовой коммуникации, позволяющие успешно манипулировать сознанием. Философия борется против идеологического засилья духовным оружием и в борьбе с противником, не разбирающимся в средствах, идет на сознательный риск.

Строящего всеобъемлющие системы философа легко обвинить в наивности, но это плата за стремление к целостности. У философии нет ответов на все вопросы. Философ не может решить какую-либо проблему окончательно, так как имеет дело с проблемами вечными. Он ставит и углубляет их. Его утверждения не имеют научных способов проверки, но они принимаются личностью для себя. Может показаться, что философия не имеет объективного значения, но это не так, поскольку человеческая индивидуальность есть подлинная реальность.

«Какую кто философию выберет, зависит поэтому от того, какой кто человек: ибо философская система не мертвая утварь, которую можно было бы откладывать или брать по желанию; она одушевлена душой человека, обладающего ею», – писал Фихте. Философствуют не кабинетные люди, не умеющие и не желающие ценить и ощущать радость. Они стремятся к ней, но обнаруживают минорную ноту в попытке разобраться в житейской диалектике. Так появляются ростки философии, идущей изнутри, питаемые знаниями, которые, чтобы прижиться к живому телу, прежде долж-

462

 

ны быть оживлены, возвращены из мертвой груды в то состояние, в котором находились у их создателей.

Философы понимают, что не смогут удовлетворить всех требований духа. Они сталкиваются с противоречием между диалектикой жизни и духовными идеалами и начинают с диалектического отрицания самой диалектики, как несоответствующей идеалам знания и духа.

Чтобы заниматься философией, необходимо, чтобы инстинкты замерли на время. Для того, чтобы получить духовный плод, надо на время углубиться в себя. Само содержание труда философа ведет к выработке принципов, следование которым приносит покой душе. Философы недаром хвалили состояние апатии и атараксии. Оно источник, результат и необходимое условие их работы. Но путь к спокойствию лежит через страдания и волнение. В груди пламенеет огонь; спокойствие – отсвет над ним.

«Мы все время должны испытывать волнение. Более того, наше состояние должно быть пробным камнем для выяснения вопроса, может ли наше рассуждение стать действительно философским... Соответствие с бытием сущего является нашим постоянным состоянием, но ведь лишь иногда это соответствие становится усвоенным нами и проявляется в поведении... Соответствие с бытием сущего и есть философия»¹. Философ должен угадать основное настроение эпохи. Что говорит голос бытия мышлению сегодняшнего дня? Философ осознает то, что бессознательно живет в эпохе.

Часто философию представляют как свод сухих, далеких от жизни положений. Великие философы неповинны в этом: их мысль была направлена к человеческому благу. Психология массы извращает великие идеи. Особенно большой вред приносит идеологическое прочтение философии. Тогда, жаждавший больше всего личной свободы, Ницше превращается в проповедника фашизма, а, ставивший превыше всего разум в его развитии, Гегель –,в сторонника всеобщего отрицания и противоборства классов. Стоики, в качестве высшей и единственной добродетели, почитали разум и призывали следовать ему. Но захватившие монополию на разум и познание всеобщих законов развития идеологи под предлогом необходимости разумной жизни пытаются превратить народ в стадо послушных рабов. Конфуций высшее блаженство полагал в исполнении долга, а идеологически

¹ Хайдеггер М. Что такое философия? М., 1977, с. 15 - 16.

463

 

препарированное конфуцианство превратилось в проповедь покорности власть имущим. Так философия извращалась людским мнением и господствующими идеологиями.

Главный критерий, отличающий философию от подделок под нее – обращенность к глубинам личного бытия и, соответственно, удаленность от внешних форм политического манипулирования и природного объективирования, которые, если привлекаются, то лишь для того, чтобы высветить судьбу личности в мире.