Жорж Санд — Войцеху Гжимале в Париж

 

[Ноан, конец июня — начало июля 1838]

 

Дела требуют моего приезда. В четверг я буду в Париже. Придите повидать меня, но постарайтесь, чтобы малыш не знал об этом. Сделаем ему сюрприз.

Преданная Вам, дорогой,

Ж. С.

 

Как всегда у г-жи Марлиани.

 

ВОЙЦЕХУ ГЖИМАЛЕ В ПАРИЖ

 

[Париж, начало июля 1838]

 

Жизнь моя!

Я не могу быть surpris [удивлен], потому что вчера видел Map-ни (Map-ни — по-видимому, Маноэль Марлиани; речь идет о приезде Жорж Санд в Париж.), который сказал мне о ее приезде. Сижу до 5-ти дома и камнем отсиживаю уроки (уже кончаю второй). Бог знает, к чему это приведет. Мне не на шутку плохо. Я ежедневно заходил к Тебе, чтобы обнять Тебя.

Давай пообедаем где-нибудь вместе.

Ш.

 

ВОЙЦЕХУ ГЖИМАЛЕ В ПАРИЖ

 

[Париж, лето 1838]

 

Мой милый, я должен срочно повидать Тебя сегодня, хоть ночью в 12 или в 1. Не опасайся, Милый, ничего для Тебя неприятного. Ты знаешь, что я всегда ценю Твое сердце. Ты должен дать мне совет.

Твой Ш.

 

МОРИСУ ШЛЕЗИНГЕРУ В ПАРИЖ

 

Получил от г-на Мориса Шлезингера сумму в четыреста франков в счет тысячи пятисот франков, за которые я продал ему право собственности для Франции на 4 Мазурки сочинение... (Шопен не проставил номера опуса, так как не был уверен в последовательности нумерации; эти Мазурки вышли в ноябре 1838 г. под ор. 33.) и три Вальса (Речь идет о трех Вальсах: a-moll (1831), As-dur (1835) и F-dur (1838); изданы в декабре 1838 г. под ор. 34.) для фортепиано, с правом собственности для Франции и Германии.

Ф. Ф. Шопен.

 

Париж, 10 августа 1838

 

На русском публикуется впервые. Оригинал на французском языке.

 

ФЕЛИСЬЕН МАЛЬФИЛЬ — Ф. ШОПЕНУ В ПАРИЖ

 

Господину Ф. Шопену о его Польской балладе.

 

Мой дорогой друг!

Однажды, некоторое время тому назад, на одном из вечеров, где, окруженный симпатиями избранных, Вы полностью отдались своему вдохновению, Вы сыграли Польскую балладу (Вероятно, речь идет о Балладе g-moll, ор. 23.), которую мы так любим. Едва только гений меланхолии, заключенный в Вашем инструменте, узнал те руки, которые единственно имеют власть заставлять его говорить, как он начал поведывать нам свои затаенные страдания, и мы погрузились в глубокие грезы. А когда Вы кончили, мы, задумавшись, долго сидели в молчании, продолжая слушать прекрасную песню, последние звуки которой уже давно замерли в пространстве. О чем же размышляли мы, все вместе, и какую мысль пробудил в наших душах мелодический голос Вашего фортепиано? Я не смогу этого сказать: ведь каждый видит в музыке, как и в облаках, различные вещи.

Я наблюдал, как наш друг Скептик (Скептик — по-видимому, Эжен Делакруа.), сохранивший, однако, столь живую веру в любовь и искусство, устремил свой взгляд перед собой, склонив голову к плечу с печальной улыбкой на устах, и я представил себе, что ему грезятся журчащие ручейки и грустные слова прощанья в темных аллеях леса; я видел также, как старый Верующий (Верующий — Адам Мицкевич.), вещему голосу которого мы внимали с почтительным восхищением, сидел, сложив руки и закрыв глаза, со лбом, прорезанным морщинами, и, казалось, вопрошал Данте, своего предка, о тайнах неба и судьбах мира. Я же, спрятавшись в самом темном углу комнаты, плакал, мысленно следя за печальными картинами, которые Вы во мне вызвали. Возвращаясь домой, я попытался воссоздать их на свой лад в нижеследующих строках. Читайте их со снисходительностью и, даже если я неверно истолковал Вашу Балладу, примите это приношение как дань моего уважения к Вам и моей симпатии к Вашей героической родине.

 

Это письмо появилось в качестве предисловия-посвящения вместе с поэмой-диалогом Ф. Мальфиля, озаглавленной «Les exiles» — «Изгнанники», в «La Gazette Musicale de Paris» за 9 сентября 1838 г.

 

ЖОРЖ САНД — Ф. ШОПЕНУ В ПАРИЖ

 

[Ноан.] Суббота вечером, полночь [1838]

 

Мы выедем завтра рано утром. Мы нашли лошадь для коляски и возьмем с собой моего брата («... моего брата...» — Ипполита Шатирона.). Так как я не смогу писать Тебе с дороги, я по крайней мере хочу, чтобы Ты получил от меня словечко в Париже. Мне Грустно при мысли, что Ты едешь каретой и что Тебе предстоят тяжелые ночи. Постарайся так распределить время, чтобы Ты хотя бы три ночи отдохнул в Париже, — и не слишком утомляйся.

Люби меня, мой ангел, мое дорогое счастье. Я люблю Тебя.

 

Леопольд Биненталь, первым опубликовавший это письмо, сообщал, что в него была вложена прядь волос Жорж Санд.

 

ЖОРЖ САНД — ШАРЛОТТЕ МАРЛИАНИ В ПАРИЖ

 

[Порт-Вандр, конец октября или 1—2 ноября 1838]

 

Дорогая!

Через два часа я покидаю Францию. Я Вам пишу с берега моря самого синего, самого чистого, самого гладкого, можно подумать, что это море Греции или Швейцарское озеро в прекраснейший день. Мы все чувствуем себя хорошо. Шопен прибыл вчера в Перпиньян свежий, как роза, и розовый, как репа; он здоров и героически перенес четыре ночи в мальпосте (Мальпост — курьерская почтовая карета, вмещавшая двух-трех пассажиров (фр.—Malle-poste).) [...]. Я проведу неделю в Барселоне (В конце октября 1838 г. Жорж Санд с детьми и горничной выехала из Парижа на юг. В Перпиньяне к ним присоединился Шопен. Из Порт-Вандра они на пароходе «Fenitiens» переехали в Барселону, где провели неделю, осматривая город и его окрестности. 7 ноября на борту парохода «Еl Mallorquin» отбыли из Барселоны на Майорку, куда прибыли 8 ноября.) [...].

 

«Correspondance de Frederic Chopin», vol. II. Paris, 1954, стр. 258—259.

Отрывок.