Президентская и парламентская формы правления

Президентская форма политического устройства предполагает прямое избрание гражданами главы исполнительной власти путем общенациональных выборов. Его называют обычно президентом, и он назначает членов правительства (или кабинет). При парла­ментском режиме глава исполнительной власти и кабинет избира­ются депутатами парламента. Таким образом президентская фор­ма правления предусматривает четкое разделение исполнитель­ной и законодательной властей, причем обе имеют собственный независимый электорат. В парламентской системе такого строгого разграничения властей нет. Лидер, получающий поддержку боль­шинства в парламенте, становится главой исполнительной власти, или премьер-министром.

Выбор в пользу президентской или парламентской формы правления влечет за собой важные последствия. Парламентская модель способствует усилению исполнительной власти; прези­дентская ~ укрепляет власть парламента. Таким образом, на­звания обеих моделей как бы не соответствуют принципу осущест­вления властных полномочий. При парламентской демократии главная роль парламента - избрание правительства. В случае не­согласия с тем или иным его предложением парламентское боль­шинство может его отозвать. Формирование правительства, его отзыв и замена его другим - основные прерогативы парламента, в остальном его влияние скорее ограничено. При президентской

демократии, наоборот, парламент обладает самостоятельными властными полномочиями. Так как парламент и президент изби­раются независимо один от другого, то они имеют право придер­живаться разных мнений. Американский президент - чуть ли не единственный глава правительства, большая половина предложе­ний которого может быть отвергнута... Ситуация, когда президент не опирается на большинство в конгрессе, стала в США обычным явлением с 1968 г.

Парламентские формы правления ставят перед правительст­вами задачу формирования “коалиции действующего большинст­ва”, Даже в случае создания “правительства меньшинства” боль­шая часть парламентариев обязана воздерживаться от голосова­ния против кабинета министров. Пока сохраняется так называемое работающее большинство, правительство при парламентской де­мократии имеет возможность осуществлять свою программу без особых препятствий. Президентская форма правления, в отличие от парламентской, не требует достижения какого-либо компромис­са между исполнительной властью и парламентским большинст­вом. Парламентское большинство может - что часто и происходит - выступать в роли оппозиции к главе исполнительной власти.

От выбора той или иной формы правления зависит такой важ­ный вопрос, как роль и влияние политических партий. Правитель­ство в парламентских демократиях образуется из представителей одной или нескольких партий. Так как основное назначение парла­мента - избрание кабинета, то парламентские выборы по существу определяют, какая партия или коалиция партий будет формиро­вать правительство.

Отдельные члены парламента мало что могут сделать. Поли­тическое управление отдается в руки партийных лидеров в случае, если их партии войдут в правящую коалицию. Подобная специфи­ка парламентской демократии предполагает наличие строгой пар­тийной дисциплины: партии выступают в парламенте как единый блок. Поскольку избиратели при таком правлении голосуют за ту или иную партию, а не за конкретного кандидата, парламентарий, выступивший против позиции партии или их коалиции, рискует быть исключенным из партии. Более того, кандидатуры членов парламента, стремящихся получить место в правительственных

структурах, должны быть одобрены партией (если она входит в правительство). Члены парламента, не согласные с позицией пар­тии (или блока), скорее всего не получат места в кабинете.

При президентской форме правления власть передается по­средством прямых выборов, а не в результате продвижения на лидирующие позиции в той или иной влиятельной партии, как при парламентском устройстве. В конгрессе США партийная дисцип­лина заведомо слаба, при этом роль партийных лидеров при под­боре кандидатов на пост президента давно уже свелась на нет. Все кандидаты в президенты организуют собственную предвыбор­ную кампанию независимо от партии. Мало кто из американцев мог бы назвать имена лидеров двух крупнейших партий - республикан­ской и демократической.

Парламентские системы - в отличие от президентских - под­держивают и защищают сильные партии. Таким образом при вы­боре президентской либо парламентской модели нужно исходить из того, что предпочтительнее: ориентироваться на партии или на отдельных кандидатов, победивших на прямых выборах.

Пропорциональное представительство и мажоритарная система

Второе основное различие электоральных систем состоит в способе голосования для избрания кандидатов в высшие органы власти: пропорциональном или мажоритарном (принцип большин­ства). При мажоритарной системе от каждого избирательного окру­га избирается один депутат. Победителем на выборах считается кандидат, набравший наибольшее количество голосов. Но, как из­вестно, относительное большинство голосов - это отнюдь не то, что абсолютное большинство. Когда имеется более двух кандида­тов. один из них может набрать менее 50% голосов и все же до­биться большей поддержки, чем другие кандидаты. Четыре раза подряд консервативная партия Великобритании завоевывала большинство мест в парламенте, получая около 40% голосов из­бирателей на общенациональных выборах, так как остальной электорат дробился между лейбористской партией и либерал-социал-демократической коалицией. Системы пропорционального представительства предполагают распределение мест в парла­-

менте в соответствии с количеством полученных на выборах (по партийным спискам) голосов. Если бы в Великобритании сущест­вовала такая система, то консерваторы получили бы на последних. четырех выборах более 40% мест в парламенте и страной управ­ляла бы коалиция партий.

Имеются два основных механизма, гарантирующих партиям число мест в парламенте, строго соответствующее количеству по­данных за них голосов на общенациональных выборах. Во-первых. существует несколько кандидатов от разных партий в одном изби­рательном округе, и места после баллотировки распределяются в соответствии с волеизъявлением избирателей. Во-вторых, непро­порциональность представительства, возникающая на уровне ок­руга, смягчается наличием парламентариев, не представляющих какой-либо округ, но избранных по партийным спискам. Многие страны Западной Европы сочетают эти два подхода. Системы про­порционального представительства отличаются друг от друга еще и тем, что при распределении депутатских мест используется принцип округления числа голосов, а также устанавливается ми­нимальный процент голосов, необходимый для получения манда­та.

Наиболее яркое сопоставление двух систем содержится в так называемых социологических законах Мориса Дюверже, согласно которым мажоритарная система в один тур (или система относи­тельного большинства) способствует установлению в стране двух­партийности (бипартизма). Пропорциональное представительство, наоборот, благоприятствует процветанию многопартийности (мно­жества небольших партий). Дюверже утверждал также, что мажо­ритарные выборы в два тура (например, во Франции) приводят к объединению нескольких партий в две коалиции. Он привел две причины, определяющие взаимосвязь между законом об относи­тельном большинстве и тактикой предвыборной борьбы двух круп­ных партий. Во-первых, от каждого избирательного округа место в парламенте получает лишь наиболее крупная партия. Малые пар­тии, лишенные поддержки большинства избирателей округа, не имеют никаких шансов на место в парламенте. Мажоритарная сис­тема в один тур обеспечивает, таким образом, крупным партиям больше мест в парламенте, чем это соответствует доле получен-

ных ими голосов. Вторая причина вытеснения небольших партий из электоральной борьбы вытекает из первой. Избиратели, стре­мящиеся реально повлиять на исход выборов, а не просто выра­зить симпатии какой-либо программе, будут голосовать за партию, способную одержать победу в их округе (“полезное голосование”). Они неохотно растрачивают свои голоса на малые партии, даже если и симпатизируют им в большей степени, нежели одной из крупных. Таким образом количество мест, полученных малыми партиями, не соответствует поданным за них бюллетеням на вы­борах, а число этих голосов не отражает предпочтений электората.

Все же взаимосвязь между электоральной системой и партий­ной структурой пока недостаточно изучена. Либеральная партия Великобритании вовсе не сошла с политической арены, когда ее сменили лейбористы в качестве основной оппозиции консе­рваторам. В Австрии в течение почти всего послевоенного перио­да сохранялась двухпартийная система, несмотря на пропорцио­нальное представительство- Но все же “законы Дюверже” дают возможность увидеть вероятные следствия этой взаимосвязи. Ко­личество партий при системах пропорционального представитель­ства в среднем выше, чем при системах относительного большин­ства (или мажоритарных). Принцип пропорционального представи­тельства никак не влияет на количество партий; принцип относи­тельного большинства, наоборот, губит малые партии-Споры между сторонниками той или иной системы сводятся к вопросу, что предпочтительнее: сильное правительство или более представительное правительство? Сторонники мажоритарного способа голосования опасаются раздробления политических пар­тий, что может повлечь за собой нестабильность, присущую коа­лиционным правительствам. Системы пропорционального пред­ставительства, по существу, ставят малые партии в особое поло­жение: обычно устанавливается определенный порог или мини­мальное количество голосов, необходимых для получения депу­татских мандатов. В западноевропейских странах этот порог со­ставляет обычно 4-5%, что отсекает от парламента малые партии, Системы относительного большинства лишают представительства на общенациональном уровне меньшинства (в т.ч. этнические), если те не составляют большинства населения в данном округе.

Даже партии меньшинств, обладающих территориальной поддерж­кой, не будут пользоваться влиянием в политическом управлении, раз одной из двух крупных партий всегда отдано большинство мест в парламенте. Наоборот, при пропорциональном представи­тельстве малые партии могут оказывать заметное политическое влияние, если их участие окажется необходимым (даже прагмати­чески) для образования парламентского большинства. Они имеют реальную возможность войти в правительство, что особенно важно для многонациональных стран, где существуют сепаратистские тенденции; таким образом, партии этнических меньшинств приоб­ретают общенациональное значение.

Второе различие между двумя упомянутыми системами за­ключается в способе формирования парламентского большинства. Редко когда одна из партий при любой электоральной системе мо­жет получить абсолютное большинство голосов... Однако, чтобы быть дееспособным, правительство обязано опираться на парла­ментское большинство. Есть два выхода из подобного тупика: либо в соответствии с избирательной системой парламентское боль­шинство создается с помощью так называемой “премии” боль­шинству (т.е. часть голосов меньшинства передается партии, до­бившейся относительно лучших результатов); либо различные партии сотрудничают на основе коалиции, оформляя это соглаше­нием. Однопартийное правительство характерно для мажоритар­ных систем, так как именно при таких системах чаще всего исполь­зуется преимущественное право на создание парламентского большинства. При пропорциональном же представительстве пра­вительство почти всегда формируется на основе - формальной или неформальной - коалиции партий, совместно представляю­щих основную массу электората.

Итак, суть системы пропорционального представительства со­стоит в том, что партиям необходимо создавать коалиции, способ­ные управлять, а для этого требуется умение договариваться друг с другом, находить компромиссы, идет ли речь о составе кабинета министров или о политической программе. В представительных демократиях политические решения принимаются в процессе пе­реговоров лидеров различных партий. В сущности, выборы служат для того, чтобы подтвердить или отвергнуть те или иные реше-

ния...

При сопоставлении двух избирательных систем наиболее зна­чимыми представляются два фактора: количество партий и способ формирования парламентского большинства, В системах относи­тельного большинства (мажоритарных) чаще всего лишь две пар­тии имеют шансы на победу: бесспорное преобладание одной пар­тии в парламенте является обычным, даже когда ни одна из пар­тий не получает на выборах большинства голосов. При президент­ской системе парламентское большинство может придерживаться иных взглядов, чем партия президента. Поэтому преобладание одной партии наиболее вероятно в странах, где система относи­тельного большинства сочетается с парламентской формой прав­ления. При пропорциональном представительстве попасть в со­став правительства имеют шанс кандидаты более чем двух пар­тий, и тогда для образования парламентского большинства нужны партийные коалиции.

Заключение

Упрощая проблему, можно сказать, что при строительстве де­мократических институтов прежде всего приходится выбирать ме­жду системой относительного большинства и системой пропор­ционального представительства. При взаимоналожении этих двух дихотомных моделей получается четыре комбинации. Они, разу­меется, наблюдаются в современной политической практике.

Вариант, обеспечивающий сильное правительство, - это пар­ламентская форма правления с мажоритарной системой. Послед­няя обычно ограничивает количество состязающихся партий двумя и дает более сильной из них непропорционально (по сравнению с числом поданных за нее голосов) большое число мест в законода­тельном органе. В парламентских демократиях партия большинст­ва контролирует и исполнительную власть, и парламент. Наиболее яркий пример здесь - Великобритания. Все послевоенные прави­тельства в этой стране (за исключением одного) опирались на од­нопартийное большинство в парламенте, хотя ни одна из правя­щих партий не получала абсолютного большинства голосов с 1931 г. Одно из нежелательных следствий такого варианта обеспече­ния сильного правительства заключается в том. что самые незначи­-

тельные политические колебания могут вызывать крупные пере­мены в составе парламента и в политике правительства. Этот не­достаток мог бы считаться приемлемым, если бы распределение голосов колебалось вокруг 50% отметки, чуть больше или чуть меньше. Между тем верхний предел электоральных успехов, учи­тывая территориальное размещение электората трех партий, не превышает 40%. Для такой ситуации характерна слабая преемст­венность в политической линии государства при смене кабинетов в случае, если на ближайших выборах результаты изменятся сколь-нибудь существенным образом. Подобная неопределенность мо­жет дорого обойтись национальной экономике,

Второй вариант - это президентская форма правления в соче­тании с системой относительного большинства. Примером могут служить Соединенные Штаты. При бипартизме партии президента не обязательно быть одновременно партией большинства в кон­грессе. В США в последние десятилетия демократы контролиро­вали обе палаты конгресса, а республиканцы - президентский пост- Другой феномен, который иногда ассоциируется с прези­дентской формой правления, также можно наблюдать в послево­енных США: это слабость политических партий. Стандартным ста­ло замечание о том, что в американской политике доминируют от­дельные личности.

Третий вариант существует в большинстве стран Западной Европы, кроме Великобритании и Франции: парламентская модель с системой пропорционального представительства. Число партий в этих странах различно, иногда их много, но везде у власти нахо­дятся коалиционные правительства. Единственное исключение составляют однопартийные кабинеты меньшинства. Впрочем, та­кие правительства вполне допустимы, поскольку они фактически пользуются поддержкой коалиции большинства, участники которой предпочитают не входить в верхних эшелон управления официально.

Все эти три сочетания дееспособны в том смысле, что надолго обеспечивают стабильность представительной демократии.

Четвертая комбинация - президентская система с избира­тельным законом, предусматривающим пропорциональное пред-

ставительство в парламенте. - может, пожалуй, оказаться наиме­нее устойчивой. К сожалению, именно данный тип правления был введен в новых демократиях Восточной Европы и Латинской Аме­рики- Уже указывалось, что при пропорциональной избирательной системе многие партии получают места в парламенте. Однако, по­скольку не парламент избирает правительство, то партиям нет не­обходимости вести переговорный процесс с целью формирования правящей коалиции. Правительство назначается президентом. При многопартийности партия президента вероятнее всего полу­чает сравнительно небольшое число депутатских мандатов. Пре­зидент не может управлять, не имея поддержки парламента, но последний не несет ответственности за деятельность правитель­ства и потому не обязан его поддерживать. В этом и заключается причина постоянного конфликта между президентом и парламен­том, что может завести управление страной в тупик. Президенты, не способные договариваться с парламентом, вынуждены прибе­гать к иным политическим силам и воздействиям, чтобы править без парламента. Но когда традиционные политические институты перестают действовать, они приходят в упадок. Парламент теряет свой авторитет, и демократические институты рушатся.

Подобный сценарий не является неотвратимым, однако в слу­чае, когда президентская форма правления сочетается с системой пропорционального представительства, опасность политического тупика и паралича демократических институтов весьма высока. Подчеркну еще раз: выбор в пользу той или иной электоральной системы - дело чрезвычайно ответственное. Кто будет править и заседать в парламенте - менее существенно, чем сам избира­тельный процесс, хотя в высшей степени важны и соображения политиков, конкретно решающих проблему выбора способа голо­сования. Даже от деталей электоральных механизмов может зави­сеть, выживет ли сама демократия.