Основные подходы к изучению общества постмодерна

     Рассматривая постмодерн, как феномен подлежащий изучению мы можем останавливаться на различных признаках и свойствах. Его предпосылки можно увидеть в информатизации общества, можно в скачке научно технического прогресса, можно опираться и на глобализацию инспирированную экспортом, как западных ценностей, так и необходимостью глобальных правил игры в торговле. Список этих факторов можно продолжить, но важно понять главное – постмодерн это комплексный процесс изменений. Но даже изучать комплексно можно разными подходами. В данной работе мы бы выделили два основных. Первый это европейский, в частности французский философско – психологический, который во главу угла ставит положение индивида, усложнение взаимоотношений и нивелирование морали в обществе. Второй подход, американский, опирающийся на изменение экономического положение и связанный с этим пересмотр ценностей. Остановимся более подробно на нём.

  Рональд Инглхарт пишет о том, что общество на значительном историческом отрезке было обеспокоено обеспечением выживанияи находилось в состоянии экономических лишений, массовых пандемий и голода.[8] Но в XX веке после мировых войн, послевоенное поколение пришло к достаточно благополучному экономическому состоянию (это касается в основном стран западной Европы). В результате у данного поколения стал происходить «ценностный сдвиг» от материальных ценностей, которые уже были частично обеспечены, к ценностям самовыражения и улучшения условий качества жизни.

Здесь трудно не согласиться с Инглхартом, так как с самого своего зарождения человеческое общество стояло перед проблемой выживания. Собственно формирование феномена общества, первобытного племени, на заре развития человечества это ответ брошенному природой вызову. Условия существования в мире не столь комфортны и стремление к обеспечению выживания самого себя, своей семьи, своего племени вполне естественно. Но перед человеком не стоит необходимость обеспечения «всеобщей выживаемости», такая ситуация даже противоречит самой природе, где выживают сильные и способные приспосабливаться к среде виды. Но человеческое общество, сделало огромный шаг к изменению указанных самой природой правил. Welfare state не как «государство всеобщего благоденствия», а как государство обеспечивающее необходимый для выживания минимум, это то, что позволило индивиду перенаправить свои усилия с проблем выживания, на проблемы благосостояния и самовыражения. Но состояние постмодерна невозможно на одном лишь «экономическом базисе». Постмодерн невозможен без плюрализма мнений, гарантий прав собственности и свобод граждан. Только все эти компоненты объединённые в одно целое позволяют сложиться продукту, который мы называем обществом постмодерна. В данной работе нас интересует как же такие феномены, как «гарантированная выживаемость», плюрализм культур, религий и мнений, возрастающее потребление и информационный бум, сказались на конфликтах в обществе и насколько далеко оно отошло от «материальных» конфликтов.

«Можно утверждать, что экономическое развитие, культурные, а также политические изменения идут рука об руку, образуя целостные и даже до некоторой степени предсказуемые паттерны. Под "паттерном" здесь понимается самовоспроизводящаяся объективная структурная схема, обеспечивающая распознаваемую устойчивость явления во многих его вариантах.»[9] Сам автор признаёт, что подобное утверждение может вызывать споры, так как оно подразумевает, что одни траектории социально-экономического развития более вероятны и определенные изменения предвидимы. Если, то или иное общество вступило на путь индустриализации, то должен последовать целый синдром связанных с этим изменений, от массовой мобилизации, роста темпов производства и до уменьшения различий в гендерных ролях. Это центральное утверждение теории модернизации; оно было выдвинуто Марксом и дебатировалось в течение более чем столетия. Инглхарт и некоторые другие исследователи(в частности Бауман и Кастельс) считают, что процесс модернизации не линеен.[10]

В передовых индустриальных странах изменения и направления развития в последнюю четверть века изменилось, и перемены в происходящем настолько фундаментальны, что уместно охарактеризовать их скорее как «постмодернизацию», а не «модернизацию».[11] На взгляд Инглхарта, модернизация является таким процессом, в ходе которого происходит увеличение экономических и политических возможностией данного общества. Рост экономики происходит благодаря индустриализации, политическая эффективность растёт из-за бюрократизации. Модернизация «хороша» и привлекательна во многом по одной простой причине, она позволяет обществу двигаться от состояния бедности к состоянию богатства.      В связи с этим, ядро процесса модернизации – это индустриализация и соответственно, экономический рост превращается в основную цель развития общества, а доминирующей целью на индивидуальном уровне становится «достижительная» мотивация индивида.

Но странно было бы полагать, что модернизация финальный этап истории. После становления индустриального общества процесс развития не останавливается, общество меняется и это в свою очередь, ведет к новому сдвигу в базовых ценностях - когда уменьшается значение характерной для индустриального общества инструментальной рациональности. «Преобладающими становятся ценности постмодерна, неся с собой ряд разнообразных социально значимых перемен, от равноправия женщин до демократических политических институтов и упадка государственно-социалистических режимов.» [12]

На взгляд автора, это продолжение развития, при котором ни постмодерн, ни уж тем более, модерн не являются некими конечными формами существования общества. Ценности постмодерна не взялись откуда – то свыше, они стали достаточно логичным продолжением проекта модерна, следующим шагом на пути общественных изменений.

По мнению Р.Инглхарта: «Сдвиг к ценностям постмодерна - не первый в истории случай крупного культурного сдвига. Так, переход от аграрного общества к индустриальному был облегчен сдвигом, означавшим отход от мироотношения, формируемого неподвижно-устойчивой экономикой. Такое мироотношение характеризовалось неприятием социальной мобильности, и упор в нем делался на традиции, наследуемом статусе и обязательствах перед общиной, подкрепляемых абсолютными религиозными нормами; его сменило мироотношение, поощрявшее экономические достижения, индивидуализм и инновации - при социальных нормах, все более становившихся светскими. Некоторые из этих тенденций, связанных с переходом от «традиционного» общества к «современному», в настоящее время достигли своих пределов в передовом индустриальном обществе, где перемены принимают новое направление.»[13]

В своём исследовании автор опирается на этот подход, так как именно экономическое благополучие и феномен гарантированного выживания видятся основными катализаторами в переходе к постмодерну. Но при этом не стоит забывать и о другом взгляде на постмодерн. Влияние новых средств коммуникации, усложнение межличностных отношений, проблема одиночества индивида – всё это тоже нельзя упускать. Обратимся более подробно к европейскому подходу.

Вольфганг Вельш пишет: «…против чего ополчается постмодерн, так это только против тех тенденций, тех позиций, которые в принципе оспаривают подобный плюрализм. Постмодерн бежит всех форм монизма, унификации и тоталитаризации, не приемлет единой общеобязательной утопии и многих скрытых видов деспотизма, а вместо этого переходит к провозглашению множественности и диверсивности, многообразия и конкуренции парадигм и сосуществования гетерогенных элементов.»[14] Постмодерн как ответ всякому единообразию, идеалогиям и тоталитаризму возникает в XX веке после ужасов фашизма и Второй Мировой войны унесшей миллионы жизней.

Но не окажется ли так, что вышедшее из под контроля потребление и плюрализм приведут новое общество к ситуации не менее ужасной, чем фашизм? Определённые тенденции мы можем наблюдать уже сейчас, «пассионарные» меньшинства пользуясь ситуацией постмодерна, начинают представлять для него реальную угрозу. Но так как индивид вряд ли согласиться отказаться от благополучного существования, то зреет конфликт. Этот специфический для постмодерна конфликт будет нами рассмотрен далее, а пока обратимся к другим взглядам на постмодерн.

    Так, например М.Н Эпштейн пишет: «постмодернизм - зрелое самосознание увечной культуры, и не случайно так распространены в его топике образы калек, протезов, органов без тела и тела без органов. ХХ век - начало цивилизации протезов: люди общаются между собой посредством приборов, подсоединенных к органам чувств. По мере встраивания человека в грандиозно распростертое информационное тело человечества неизбежно будут возрастать протезно-электронные составляющие индивидуального тела, ибо ему будет не хватать глаз, ушей, рук для восприятия и передачи всей информации, необходимой для исполнения человеческих функций. Там, где органы утрачивают взаимосвязь в едином целом организма, они опосредуются протезами - экранами, дисками, компьютерами, телефонами, факсами. Все это - удлинители и заменители телесных органов, травмированных избытком информации. Между рукой, которая \нажимает на клавиши компьютера, и глазами, которые смотрят на экран, находятся десятки проводов, тысячи мегабайт электронной памяти и непредставимое число микропроцессоров и микросхем. Да, собственно, и части тела, опосредованные протезами, сами выступают как некие более или менее удобные линии коммуникации, как заменители проводов и микропроцессоров, как протезы протезов. Поэтому культура, приходя на подмогу технике, разрабатывает такой фрагментарный или агрегатный образ тела, где все части могут быть разобраны, дополнены протезами и собраны в другом порядке.»[15]

  Известные французские мыслители Делёз и Гватари считают, что подобное расчленение тела - «шизоидный» вызов и революционный удар по современной «капиталистической цивилизации»[16]. Но, по мнению Эпштейна, все обстоит совсем наоборот: информационная цивилизация вполне успешно и конформно расчленяет нас, для удобства нашего же в ней существования, отделяя глаза от рук, ноги от ушей, сознание от тела. Вызовом «шизоидному» обществу была бы попытка собрать человека воедино, но не станет ли такой цельный, универсальный человек ренессансного типа помехой дальнейшему развитию цивилизации методом непрерывного деления - специализации и протезирования? Любой намек на целостность и единство встречает яростное сопротивление, теперь это прямой намёк и угроза на тоталитаризм, узость взглядов и невежество.[17]

Основоположник самого термина «постмодерн» Жан - Франсуа Лиотар и его классическая работа «Состояние постмодерна» видятся автору наиболее полным взглядом на рассматриваемую проблему. Лиотар отмечает, что модерн и постмодерн имеют тесную и неразрывную связь между собой. Модерн не может существовать без уже запрограммированного в нём постмодерна, «поскольку всякий модерн содержит в себе утопию своего конца».[18] Лиотар видит в постмодерне отражённое «детство модерна». Поэтому при рассмотрении постмодерна речь идет не об отказе от проекта модерна, а скорее о его глубоком видоизменении, хотя  при этом в своих рассуждениях Лиотар приходит к выводу, что переписать модерн  таким образом, невозможно.[19] Если же мы вдруг попытаемся противопоставить модерн и постмодерн, то в таком случае последний ставит акцент на реформировании, а первый - на революции. Весь постмодерн, на взгляд Лиотара, можно определить как «неуправляемое возрастание сложности».[20]

Постмодерн является в данном случае по отношению к модерну «встроенным действием», которое связано с модерном и составляет его подлинную ценность. «Пост» нужно понимать не как «следующий период», но как определённую динамику: это дальнейшее направление модерна, при этом способное вернуться к нему, совершая при этом своеобразную «цивилизационную петлю». Если модерн выражает открытую нацеленность на будущее, что отражают связанные с ним слова с приставкой «про»: продвижение, программа, прогресс, обращенные к будущему, которое надо достигнуть, и ставящие явный акцент на активности и воле, то  «Постмодерн находится в том же движении, но он представляет собой некий вид «чувственной пассивности», способность прислушаться и услышать то, что скрывается в происходящем сегодня. Постмодерн является глубоко рефлексивным, он выражает духовное состояние, стремление понять и осознать, что с нами происходит в настоящем.»[21]

«Лиотар рассматривает постмодерн не как  определённую эпоху, а как глубокое изменение в модерне, благодаря которому современное общество предстает как сложная сетка без единого контролирующего центра, без какого-либо идеологического, политического или этического укоренения.»[22] В нем исчезают привычные отношения лицом к лицу - с другими людьми, оно заменяется «имитациями», всевозможными «протезами», которые очевидно не делают их более откровенными и прозрачными, но ведут к их упрощению и всевозможным недосказанностям. Феномен «нового языка» рассматривался разными исследователями, в частности Роланом Бартом. Насаждение символов и знаков, часто понятным лишь вовлечённым группам, обилие сокращений и аббревиатур, человеческое общение претерпевает явные изменения в «электронную эпоху».

Кроме того, у человека сокращается необходимость встреч с другими людьми в традиционном смысле, ибо эти встречи все чаще происходят на расстоянии, являются виртуальными. Окружающее человека информационное поле становится все более насыщенным и плотным, он включается в множество потоков, которые уносят его и которым он не в силах противостоять. В то же время процесс атомизации и индивидуализации выключает человека из социального поля, делает его одиноким. Человеку больше не на кого положиться, он вынужден быть судьей самого себя, отцом и авторитетом для самого себя, поскольку он живет в «обществе без отца».[23]

В целом европейский подход можно назвать наиболее «чистым» в гуманитарном отношении и, несмотря на каламбур - постмодернистским. Всё это выражается в расплывчатости формулировок, языковых играх, опоре на эмоциональное и чувственное восприятие действительности. Нарочитый отказ от теорий способных описать социальное развитие в качестве формул, отказ в какой-то степени от научного позитивизма в сторону абстрактного нарративного познания, всё это делает классические работы французских философов - постомодернистов сложными для понимания и даёт обширную базу для критики. Уже упоминаемое выше «дело Сокала» в этом отношении выступает не столько как выпад в сторону постмодерна, скорее как попытка противостоять этой абстракции.

При всей своей сложности и неоднозначности, данные концепции содержат много оригинальных и важных идей, осмысление которых позволяет более ясно и полно понять феномен постмодерна.

Кроме классических и перекликающихся с ними взглядов и исследований постмодерна существуют также и альтернативные. В основном они содержат в себе критику постмодерна и сопутствующих ему глобализации, массовой культуры, непомерного потребления и крушения морали. В основе таких подходов лежит не только культурно – философская традиция, но и во многом экономика и политика, видоизменённые постмодерном. Именно об этих концепциях мы поговорим в следующем параграфе.