2020-01-14
89
В предыдущей части кассационной жалобы было показано что, достаточно подробно в судебном следствии при допросе потерпевших, незаконно признанных таковыми, свидетелей и специалистов было исследовано и доказано отсутствие как состава преступления (что в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела), так и самого события преступления (что в соответствии с пунктом 1, части 1, статьи 24 также является основанием для прекращения уголовного дела), что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
Более того непосредственно и в самом судебном заседании судьи неоднократно приходили к выводам, из которых следует, что в деятельности Грабового нет мошеннических действий или объективной стороны вменяемого ему преспупления. Об этих выводах члены коллегии судей заявляли вслух для всех участников судебного заседания.
1. Так 27 мая 2008 года при допросе свидетель Евстафиев, который давал показания о разработке механизмов действия приборов, созданных на основании открытий и изобретений Грабового Г.П., опубликованных в ряде научных статей («Система приёма-передачи био- и геоэнергетической информации» Авторы Г.П. Грабовой, С.А. Гаряинов, Л.М. Попель, Б.И.Чёрный. Журнал «Микроэлектроника» выпуск 1(154)-1(155), 2000-2001 год, приобщена к материалам уголовного дела том 6, л.д.94-101) по запатентованным приборным технологиям Грабового Г.П. и о практическом применении указанных приборов после проведения испытаний на промышленную применимость. Копия патента № 2163419 с описанием приобщена к материалам дела в 5 томе, л.д.114-118, копия патента № 2148845 с описанием приобщена к материалам дела в 5 томе, л.д.119-127. Эти показания доказывают отсутствие мошеннических действий Грабового, так как подтверждают, что переданные всем потерпевшим диски являются частью приборных систем передающих информацию, созданных по его запатентованным технологиям. Это отражено в протоколе судебного заседания Таганского районного суда от 27 мая 2008 года. В процессе ответа на вопрос судья Иванова прервала свидетеля Евстафиева с сообщением, что «суд знает о таких приборах, знает что это такое и более того, что они у суда есть в действии». Этим выводом о том, что суд ознакомлен с приборами, судья Иванова установила достаточность доказательств стороны защиты об эффективности работы приборов созданных Грабовым, в том числе и приборов, которые получили потерпевшие, в соответствии с их показаниями об этом, доказано отсутствие как состава преступления Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
2. В том же допросе Грабовой Г.П. спрашивал о том, удостоверяют ли патенты, что концентрация на числах, запатентована как способ и система Учения. Свидетель Евстафиев подтвердил, что удостоверяют, после чего, Судья Коновалова прервав Евстафиева по основанию достаточности показаний, согласилась, что действительно удостоверяет. Этот вывод судей свидетельствует о том, что Учение не может рассматриваться как способ совершения преступления в принципе. Соответственно нет и состава преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
3. В том же допросе Грабовой Г.П. спрашивал о том, знаком ли свидетель Евстафиев с устройством техническим, в описании которого говорится о передача мысли. Свидетель Евстафиев ответил, что детально, как передать мысль на расстояние он познакомился из патента Григория Петровича Грабового. После чего судья Коновалова прерывав Евстафиева, на основании того суд уже знает об этом, дополнила, что это говорит о научной новизне изобретения. Научная обоснованность и практически подтверждённая результативность приборов созданных Грабовом Г.П., подтверждает отсутствие мошеннических действий, при передаче приборов потерпевшим, в соответствии с их показаниями об этом.
4. 30 мая 2008 года адвокат Конев при допросе свидетеля Смирновой задавал вопрос о том оказывали ли на психику и поведение допрашиваемого свидетеля или его знакомых труды Григория Грабового «Воскрешение и вечная жизнь – отныне наша реальность!», «Методы воскрешения», какие-либо авторские труды содержащиеся на кассетах, дискетах. На что свидетель Смирнова ответила, что на неё и её знакомых, на её близких, на родственников «и всех, кто занимался никаких негативных воздействий и, в том числе психических, не было оказано с трудов, кассет и со всех знаний». После этих ответов судья Иванова сообщила: «Мы поняли». Таким образом, суду было понятно, что допрошенные свидетели опровергают выводы социально-психологической экспертизы на которой построено обвинение, пытавшееся доказать, что Учение Григория Грабового является способом совершения мошенничества. Соответственно нет и состава преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
5. Смирнова в том же допросе при вопросах адвоката Конева показала, что когда она познакомились с Учением Григория Грабового и стала его изучать, она не испытывали острое социально-психологическое неблагополучие в связи со смертью близкого человека, что в число методов Учения Григория Грабового не входит ни прямое ни косвенное внушение, а также что в него не входит конверсия, то есть методичное, целенаправленное искажение нормативных языковых понятий и всё является доступным для понимания. После этих показаний свидетеля судья Иванова указала, что по этим вопросам уже были допрошены специалисты со стороны защиты социолог и психиатра, которые опровергли в целом все вопросы социально-психологической экспертизы и необходимости задавать вопросы свидетелям не существует. Тем самым суд подтвердил необоснованность вывода экспертов о том, что Учение Григория Грабового является способом обмана с использованием методов психологического воздействия. Соответственно, при отсутствии способа обмана не может существовать и само деяние вменяемое как обман. Соответственно нет и состава преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
6. В том же заседании адвокат Конев при допросе свидетеля Алейниковой О.В., о том входит ли в число методов Учения Григория Грабового прямое или косвенное внушение, конверсии, получил ответ что не входит. После этих показаний свидетеля Алейникова О.В., судья Иванова вновь указала на то, что по этим вопросам уже были допрошены специалисты со стороны защиты социолог и психиатра, которые опровергли в целом все вопросы социально-психологической экспертизы и необходимости задавать вопросы свидетелям не существует. Тем самым суд повторно подтвердил необоснованность вывода экспертов о том, что Учение Григория Грабового является способом обмана с использованием методов психологического воздействия. Соответственно, при отсутствии способа обмана не может существовать. Соответственно нет и состава преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
7. В том же судебном заседании свидетель Донской В.И. показал, что Грабовой Г.П. обучение проводит бесплатно. После этих показаний судья Иванова перебивая Донского В.И. утверждающе заявила: «Это мы уже знаем». То есть суд подтвердил, что информация уже знакома суду, то есть о бесплатности обучения на семинарах проповедях говорили неоднократно, о чём также подтверждали и многочисленные свидетели. Данное подтверждение, что суду известно о том, что обучение проводилось бесплатно однозначно исключает само событие преступления вменяемого Грабовому Г.П.., что является основанием в соответствии с пунктом 1, части 1, статьи 24 также для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
8. В том же заседании 30 мая 2008 года адвокат Конев при допросе свидетеля Савичевой Н.С.В., задал вопрос была ли она свидетелем того, что Грабовой Г.П. в её присутствии давал какой-либо прогноз, и он подтвердился в будущем? Свидетель Савичева ответила, что была таким свидетелем, и привела пример с прогнозом по террористическому прогнозу в Нальчике. После чего судья Иванова также подтвердила, что подтверждённые прогнозы были и по поводу террористического прогноза в Нальчике суд уже знает. Этим судья Иванова подтверждает, что суд неоднократно заслушивал показания по трагедии в Нальчике, которая не была предотвращена в связи с тем что произошла подмена прогноза Г.П.Грабового по Нальчику, который был дан на 6-ом внеочередном съезде политической партии ДРУГГ. То есть о том, что в своей статье «Как я пытался посадить Грабового» Ворсобин В.В. произвел подмену указанного прогноза, на то, что Грабовой якобы обещал воскресить детей Беслана до 15 октября 2005 года и из-за чего прогноз не был воспринят лицами, ответственными за обеспечение безопасности и населением. В данном случае подмену прогноза совершил именно признанный незаконно потерпевшим Ворсобин В.В., в результате чего во время теракта в Нальчике 13-14 октября 2005 года погибли и пострадали десятки людей. В данном случае суд признаёт, что Грабовой Г.П. осуществлял обучающую деятельность по прогнозному управлению имеющую исключительно созидательный характер, исключающий преступную деятельность в качестве мошенничества, то есть преступления с корыстной целью. Суд также знал, что раздел Учения Григория Грабового по прогнозному обучению был подтверждён реальными событиями, восприняв который не пострадали бы десятки людей, то есть суд знал, что Учение не является способом совершения преступления, а напротив спасает людей, что показывает отсутствие объективной стороны вменяемого преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
9. Во время допроса Грабового Г.П в зале судебного заседания 04 июня 2008 года, моим подзащитным давались показания по поводу применения цифровых концентраций, которым Грабовой обучал на своих семинарах. Он сообщил, что если просто читать литературу, то это одна система образования. В случае, если использовать цифровые концентрации, то происходит ускорение образовательного процесса. На что судья Иванова подтвердила, что суду это уже понятно. В данном случае, суд подтвердил свой вывод, что Учение не является способом совершения преступления, а позволяет применяя числовые концентрации ускорит образовательный процесс, что показывает доказанность отсутствие объективной стороны вменяемого преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
10. Во время допроса Грабового Г.П в зале судебного заседания в тот же день 04 июня 2008 года, моим подзащитным давались показания по поводу разъяснения технологий Учения Григория Грабового и механизмов действия концентраций, и конкретно о том, при концентрации на числе увеличивается сосредоточенность конкретного человека для конкретного дела, что позволяет ему воспринять объём сразу так, как это ему необходимо вот для его дальнейших событий. На что судья Иванова вполне адекватно понимая это разъяснение самостоятельно пояснила, причину существования разных цифровых рядов: «то есть одному человеку одна вибрация помогает лучше освоить, а другому человеку другая вибрация помогает лучше освоить». Мой подзащитный подтвердил правильность понимания судьёй Ивановой этого теоретического момента. В данном случае суд не только продемонстрировал знание о том, что Технологии Учения Григория Грабового не являются способом мошенничества, но даже знание почему цифровые концентрации являются действенными на практике, то есть те концентрации проведению которых обучал мой подзащитный посещающих его семинары-проповеди. Это показывает доказанность и чёткое понимание судом отсутствия объективной стороны вменяемого преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
11. Во время допроса Грабового Г.П в зале судебного заседания в тот же день 04 июня 2008 года, моим подзащитным давались показания по поводу разъяснения применения методик Учения Григория Грабового На вопрос адвоката Токарева, о том как по личным наблюдениям Грабового Г.П. освоение методик Учения ведет ли к одинаковым изменениям социо-психического статуса применяющих их. На что мой подзащитный ответил, что Учение никак не влияет на социо-психический статус. На что судья Иванова подтвердила, что «Все правильно» и суд об этом уже знает. То есть суд показал, свой вывод, о том что выводы социально-психологической экспертизы не обоснованы и фальсифицированы. Это показывает доказанность и чёткое понимание судом отсутствия объективной стороны вменяемого преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
12. Во время прений 09 июня 2006 года адвокат Конев приводя доводы по отсутствию состава и события преступления, ссылаясь на факт однотипности написания заявлений потерпевшими, высказал вывод о том, что, если человек в частном порядке работает в прокуратуре и помог однажды сформулировать какое-то обвинение, можно считать это допустимым, но когда идёт однотипная помощь всем свидетелям, и она идёт одинаково, тут уже можно говорить о заинтересованности конкретной, частных лиц использующих своё служебное положение, то есть о заказном характере уголовного преследования. Судья Иванова согласилась с этим выводом. Подтверждая, что она знакома с однотипным стилем написания заявлений: «Да, мы понимаем». В развитие выводов адвокат Конев сказал о том, что здесь прослеживается интерес частных лиц через работников прокуратуры. На что судья Иванова опять ответила согласием, что это идёт через следователя Бреева. Также она сообщила о том, что ей знакома эти доказательства оказания юридической помощи пострадавшим одним лицом, так как «суд десять раз уже слышал это важный момент» Кроме того судья Коновалова подтвердила, что суд также знает о том, что это доказательство является обоснованным, а не голословным, поскольку оно основано на показаниях самих потерпевших. Суд в данном случае подтверждает, что он понимает заказной характер уголовного преследования, наличие которого говорит о невиновности моего подзащитного (поскольку на виновных лиц уголовные дела не заказываются, по причине достаточности реально существующих оснований), что является основанием в соответствии с пунктом 1, части 1, статьи 24 также для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
13. В речи моего подзащитного в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы 11 июня 2008 года показывал, опровергая обвинения со стороны потерпевших, что следствием доказано что, не было представлено медицинских данных, не было данных, что это был процесс быстропрогрессирующий, причины смерти не установлены и могут быть вообще любые (в том числе и инфекции), и говорить об ответственности за эти процессы именно Грабового нельзя. Когда же идёт образовательный процесс преподаватель, который несёт знания должен просто корректно дать информацию, что это именно знания. А эта информация была дана в виде книг. На это судья Иванова от имени суда заявила, что моего подзащитного в этом не обвиняют. Таким образом, суд опроверг абсурдные необоснованные претензии потерпевших (в том числе Аникеевой, Стародубцева) в виновности Грабового Г.П. в смерти их родственников. Принимая во внимание абсурдность обвинения со стороны потерпевших в этой части, суд также объективно может признать абсурдность обвинения в обещании излечить от любого заболевания или воскрешения любого человека, на основании отсутствия объекта обмана и средства обмана, а соответственно и состояния обмана у потерпевших, что определяет отсутствие объективной стороны преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
14. В своей речи мой подзащитный в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы 11 июня 2008 года показывал, опровергая обвинения со стороны потерпевших, что следствием доказано что, не было представлено медицинских данных, не было данных, что это был процесс быстропрогрессирующий, причины смерти не установлены и могут быть вообще любые (в том числе и инфекции), и говорить об ответственности за эти процессы именно Грабового нельзя. Когда же идёт образовательный процесс преподаватель, который несёт знания должен просто корректно дать информацию, что это именно знания. А эта информация была дана в виде книг. На это судья Иванова от имени суда заявила, что моего подзащитного в этом не обвиняют. Таким образом, суд опроверг абсурдные необоснованные претензии потерпевших (в том числе Аникеевой, Стародубцева) в виновности Грабового Г.П. в смерти их родственников. Принимая во внимание абсурдность обвинения со стороны потерпевших в этой части, суд также объективно может признать абсурдность обвинения в обещании излечить от любого заболевания или воскрешения любого человека, на основании отсутствия объекта обмана и средства обмана, а соответственно и состояния обмана у потерпевших, что определяет отсутствие объективной стороны преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
15. В своей речи мой подзащитный в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы в тот же день 11 июня 2008 года показывал, есть достаточно существенный показатель, говорящий о том, что в противоречиях характеризуется в целом сам юридический процесс по его делу. Сама фактология по уголовному делу с точки зрения именно правомерности того, что Грабовой проводил обучающий семинар и никого не заставлял, то есть не воздействовал на волю, доказана. Судья Иванова, подтверждая выводы Грабового заявила: «Мы поняли». Этим суд свой вывод о фальсификацию социально-психологической экспертизы, в частности о воздействии на волевую сферу человека. Данный вывод суда говорит об признании факта отсутствия средства обмана, а соответственно об отсутствии объективной стороны преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
16. В своей речи мой подзащитный в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы в тот же день 11 июня 2008 года показывал, что когда речь шла о теме воскрешения, то всегда заявлялось, что речь идет только об управлении. И, поэтому управление в сторону слова «воскрешен», поэтому совершенно очевидно, что так просто сказать он не мог: «воскрешен», без пояснения, что он не занимается воскрешением, а более того даже этой темой во всех случаях о которых сообщили потерпевшие. На что судья Иванова подтвердила вывод подзащитного: «Вы не могли». В этом выводе суд показал, что он признаёт доказанность отсутствия способа обмана – сообщения о воскрешении человека, а соответственно об отсутствии объёктивной стороны преступления. Данный вывод суда говорит об признании факта отсутствия средства обмана, а соответственно об отсутствии объективной стороны преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
17. В своей речи мой подзащитный в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы в тот же день 11 июня 2008 года показывал, что у потерпевшей Кривенцевой нет никаких подтверждающих документов оплаты, а есть только пропуск, который выдавался просто стоящим внизу, когда не все они заходили и не могли все сразу зайти в лифт. Оставшимся внизу просто выносился пропуск такой же и они заходили, при этом ничего не платив. Потому что когда он - Грабовой Г.П. давал указание, чтобы зашли все, секретариат постепенно запускал людей. соответственно этот пропуск он вообще не свидетельствует об оплате. Судья Иванова подтвердила то и этот момент она помнит: «Это я помню». Здесь суд подтвердил отсутствие подтверждения оплаты каких либо денег Кривенцевой и одновременно отсутствие корыстного умысла, в связи с тем, на семинары допускались вообще все люди приходившие на семинары. Это говорит о признании судом отсутствия распоряжения имуществом потерпевшей Коривенцевой и об отсутствии прямого корыстного умысла у моего подзащитного. Эти выводы подтверждают отсутствие субъективной и объективной стороны преступления. Данный вывод суда говорит об признании факта отсутствия средства обмана, а соответственно об отсутствии объективной стороны преступления. Это в соответствии с пунктом 2, части 1, статьи 24 является основанием для прекращения уголовного дела, что в свою очередь при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке в соответствии со статьёй 384 является основанием отмены обвинительного приговора и прекращения уголовного дела.
18. В своей речи мой подзащитный в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы в тот же день 11 июня 2008 года показывал, что очень важно оценить тот факт, что Кривенцева М.С., не предоставила медицинских документов до посещения и после, даже если предположить что она приходила. Но в целом это ставит под сомнение тот факт что Кривенцева вообще страдала теми заболеваниями, о которых она, по неподтверждённых ей же версией якобы обратилась за излечением от всех имеющихся у неё заболеваний. На что судья Иванова подтвердила этот факт, более того даже заявив своим подтверждением, что никто не предоставил медицинских документов из потерпевших и это можно сразу сказать. Таким образом суд подтвердил, что потерпевшие вполне могли заявить об намерении излечиться от всех заболеваний, не имея их, за фиксированную сумму. То есть, они следовательно могли быть не только не введены в заблуждение, но и вовсе не быть потерпевшими, по причине отсутствия события преступления, как и у Ворсобина. В связи с тем, что при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано по каким основаниям суд принял одни из доказательств и отверг другие, на основании чего в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 379 и пунктом 3 статьи 380 УПК РФ приговор от 07 июля 2008 года должен быть признан не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции и отменён в кассационной инстанции Московского городского суда.
19. В своей речи мой подзащитный в зале судебного заседания Таганского районного суда города Москвы в тот же день 11 июня 2008 года показывал, что очень важно оценить тот факт, что при том условии что на процесс обучения технологиям оздоровления, где нужно терпение и трудолюбие, Кривенцева М.С., не была настроена, хотя знала речь идёт об обучении и при этом это было на бланке записано: «обучающий семинар», если он у нее был конечно, она не предоставила. Это в том случае, если рассматривать что, событие было. Но исходя из всей противоречивой ситуации по её показаниям события не было. С чем и согласилась судья Иванова – самостоятельно сделав вывод: «Не было». То есть суд самостоятельно пришёл в этом случае к вводу и согласию с выводом моего подзацитного, что по имеющимся данным противоречий показанных Кривенцовой события преступления вообще не было. В связи с тем, что при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано по каким основаниям суд принял одни из доказательств и отверг другие, на основании чего в соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 379 и пунктом 3 статьи 380 УПК РФ приговор от 07 июля 2008 года должен быть признан не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции и отменён в кассационной инстанции Московского городского суда.
V. Иллюстрация восприятия судьями первой инстанции
допрашиваемых лиц в судебном заседании.
При условии полной доказанности, детально по составляющим, отсутствие сторон события вменяемого моему подзащитному преступления, детальному разбору противоречий выявленных в показаниях потерпевших, неоднократного признания самими судьями, рассматривающими данный процесс, отсутствие события и состава преступления и объективной стороны состава преступления судьи тем не менее выносят бездоказательный и необоснованный обвинительный приговор.
Почему такое могло произойти?
Ответ можно найти в том, как судьи воспринимали и оценивали показания потерпевших, свидетелей, специалистов и моего подзащитного. Анализ проводится здесь только на основании простой логики доступной человеку идущему в первый класс общеобразовательной школы. Всего из 9 (девяти) фрагментов складывается чёткое восприятии, каким образом из абсолютно-доказанного отсутствия события преступления и отсутствия объективной стороны преступления судьи Таганского районного суда города Москвы смогли выйти на основании своего внутреннего убеждения в соответствии с пунктом 1 статьи 17 УПК РФ на неправосудный обвинительный приговор.
1. В заседании Таганского районного суда города Москвы 27 апреля 2007 года потерпевшая Кривенцева давала следующие показания.
«Потерпевшая Кривенцева М.С.: Я, конечно, так воспринимала его. В каком плане, что он является автором Учения о Боге, понимаете? … Что откуда взялись у него такие знания, что он целое Учение создал о Боге. Это можно сказать о предмете, который ощутим…»
Эти показания зафиксированы в протоколе Таганского районного суда от 27 апреля 2007 года на странице 18 в абзаце 6 следующим образом:
«Потерпевшая Кривенцева М.С.: Нет, я не воспринимала это как религиозное учение. Я полагала, что Грабовой Г.П. вроде целителя».
Каким образом председательствующий в судебном заседании судья Иванова согласилась подписать протокол с утверждение Кривенцевой в такой трансформации видимо не в силах и она сама. Зато понятно из этого фрагмента как на основании какого своего внутреннего убеждения судьи принимали решение.
2. В заседании Таганского районного суда города Москвы 08 июня 2007 года потерпевшая Мартюченко была допрошена по следующему вопросу.
«Грабовой Г.П. Следующий вопрос: Применялось ли по отношению к вам целенаправленное искажение языковых понятий, нормативов.
