2020-04-20
84
Совокупность своих философских взглядов Г. в конце жизни изложил в соч. «О моих взглядах» в 3-х кн. (Пер1 των ίδιων δοξάντων), которое сохранилось во фрагментах и двух латинских средневековых переводах (см. Nutton 1987). Сохранилось (за исключением значительной части 1-й книги) соч. «О мнениях Гиппократа и Платона» в 9-ти кн. (Пер1 των 'Ιπποκράτους καϊ Πλάτωνος δογμάτων, лат. De placitis Hippocratis et Piatonis) - основное философское произведение Г., над которым он работал более 10 лет (между 162 и 176). Г. попытался показать согласие во взглядах Платона и Гиппократа по ряду натурфилософских проблем. В кн. I-IV рассматриваются взгляды на природу сил, управляющих человеком и живыми существами, и обосновывается истинность взглядов Платона и Гиппократа, кн. V-IX посвящены проблемам чувственного восприятия и методологии исследования. Трактат Г. носит подчеркнуто полемический характер. Г. принимает платоновское деление души на вожделеющую, аффективную и разумную и в этой связи постоянно критикует монистическую психологию стоиков за отрицание неразумной души и понимание «страстей» как ошибок суждения. Г. подробно обсуждает вопрос о локализации трех душевных способностей, и стоики критикуются за локализацию «ведущей способности» души (равно как и речевой и двигательной) в сердце, - по Г., это противоречит «анатомической очевидности». Излюбленной формулой опровержения у Г. являлась также констатация логической противоречивости того или иного положения, его «самопротиворечивость» (προς εαυτόν Ιναντιολογία), напр., PHP III, 7, 48; IV, 4, 1; V, 4, 14 и мн. др. В качестве главного оппонента для Г. выступает Хрисипп, чей трактат «О душе» Г. часто цитирует, и в силу этого De placitis оказывается для нас важным доксографическим источником; имя стоика Посидония Г. приводит с неизменной симпатией, в частности, потому, что тот принял платоническую трехчастную модель души.
Для Г. было характерно сочетание монотеистических идей (отождеств-ле-ние бога с умом-нусом, в духе Среднего платонизма) с телеологическим принципом, см. особ. «О назначении органов тела» (Пер1 χρείας μορίων):
248 ГАЛЕН
на основании изучения строения организма Г. приходит к выводу, что причиной порядка является некий божественный разум, демиург (по образцу платоновского «Тимея»): «ум-νοΰς все распределяет и упорядочивает» (De usu part., t. 3, p. 469. 11), «ΎΒορειχ-δημιουργός ведет все возникающее к наилучшему виду» (470. 11-12), «во всем наш творец имеет в виду единую цель совершенства всех частей, выбор наилучшего» (476. 8-10). В PHP IX, 8 Г. даже пытается доказать существование демиурга с помощью аргумента о целесообразности, проводя аналогию между устроением живых существ и искусственных вещей, что не объяснимо действием слепого случая. Вместе с тем Г. охотно говорит «природа создала» (η φύσις δημιούργησε) при описании функции телесных органов (De usu part., 64. 15; 88. 5; 137. 10 и др.; ср. тж. De elem. I, 495. 7), разделяет аристотелевский принцип «природа ничего не делает напрасно», но видит в этой концепции «природы-устроительницы» наследие Гиппократа (PHP IX, 8, 23).
Душа, по Г., как совокупность жизненных сил организма связана с состояниями тела. В посвященном этой проблематике соч. «О том, что силы души есть отражение телесного темперамента» ("Οτι ταΐς του σώματος κράσεσιν αϊ της φυχης δυνάμεις έπονται) Г., опираясь на учение Платона, говорит о трех частях души, локализации разумной в мозге, чувствующей в сердце и в печени вожделеющей. От ответа на вопрос, бессмертна ли разумная душа, Г. воздерживается (Quod an. mor., t. 4, p. 773, 1-4 К.), но сам считает верным перипатетическое учение в версии Андроника Родосского о душе как «смеси или функции тела» (782. 15-19).
Г. полагал, что знание строения тела, функций его органов, структуры души составляет основу для верного выбора в области моральной философии. Связь между проблематикой физиологии и этики усматривалась Г. в учении об удовольствии и страдании, и Г. посвятил ряд произведений критике эпикурейского гедонизма. Названия утраченных ныне сочинений Г. показывают основное направление его возражений («О том, что о причинах возникновения удовольствия у Эпикура сказано недостаточно», «О гедонистической школе», «О счастливой и блаженной жизни согласно Эпикуру»).
Гален-комментатор. Экзегетический метод у Г. был разработан весьма подробно, и во многих отношениях его можно считать предшественником классических форм неоплатонической экзегезы. Г.-комментатор считает для себя обязательным, помимо разъяснения содержания текста, 1) давать сведения об истории комментариев на корпус Гиппократа, благодаря чему сохранились сведения об этой почти полностью утраченной традиции, 2) обсуждать текстологические проблемы и 3) непосредственно в ходе комментирования давать профессиональную оценку излагаемым сведениям. Своим книгам Г., как правило, предпосылает общее введение в предмет, в котором обсуждает круг вопросов, сходный с вопросами из пропедевтических глав неоплатонических комментариев к Аристотелю (см. Аристотеля комментаторы): различие между медицинскими школами, систематическая классификация трактатов, порядок изучения, тема (цель написания) отдельной работы, ее аутентичность, порядок изучения, смысл названия работы, деление ее на части, к какой части философии (или медицины) принадлежит комментируемый трактат.
Комментарии Г. относились к типу построчных (ср. De libr. pr. I, 124: «к каждой фразе сочинения»). Сам Г. делит их на две группы: одни из них
ГАЛЕН 249
были написаны для своих друзей и учеников, как бы для внутреннего круга слушателей, другие - для широкого круга читателей. Цель комментария Г. традиционно понимает как «разъяснение сказанного неясно» (De diff. resp., t. 7, p. 825, 6-7 К.) и отмечает два вида неясности {ασάφεια): объективную, неясность комментируемого текста, и субъективную, проистекающую от подготовки и понятливости слушателя (In De fract., t. 18, p. 318, 1-322, 2 К.) - ср. David. In Isag. 105, 9-28. Текст (Гиппократа), неясный из-за его краткости и сжатости, требует от комментатора более подробного разъяснения самого предмета; текст, неясный в силу сложности вопроса, требует профессиональной подготовки комментатора, который сам должен быть опытным врачом. Для ясности и лучшего понимания комментатору следует пользоваться обычными словами в общепринятом их значении (De nat. fac. 1, 9-2, 2). Г. стремится комментировать, исходя из позиции «самого автора» (έξ εαυτού σαφψίζεσθαι, De diagn. puls., t. 8, p. 958. 6 ел. К., ср.: In De comate, - CMG V 9, 1, p. 183, 23 ел.).
Наследие Г. были известно и востребовано в последующей традиции (см. Todd 1977; Nutton 1984); уже современник Г. перипатетик Александр Афродисийский, комментатор и многолетний оппонент Г., пишет несколько сочинений с опровержением Г. (в частности, его учения о движении), но вместе с тем в In Top. 549, 24 ставит его в один ряд «знаменитостей» вместе с Платоном и Аристотелем. Фемистий и Симпликий цитируют Г. в своих комментариях к «Физике» (Themist. In Phys. 114; Simpl. In Phys. 708; 718; 1039) и не без иронии высокопарно именуют его «мудрейшим», «всезнающим» и «ученейшим»; Иоанн Филопон считает Г. вполне «заслуживающим доверия» и обсуждает его мнение в De aet. mund. 522, 5 слл.; 529, 23 слл.; Элий упоминает сочинения Г. и Прокла для иллюстрации пункта о «неясности», проистекающей от «витиеватости слога, которому нужна узда», и сам Элий, по-видимому, комментировал его «О школах» (ΠβρΙ αφέσεων) (ср. Elias. In Isag. 6, 7-9).
В своих сочинениях Г. представил свод знаний всей античной медицины. С его именем связано становление экспериментального метода; эксперименты, в т. ч. по вивисекции живых животных, проводились Г. с целью опровержения стоических и аристотелевских представлений о физиологии организма, в частности, в ходе таких опытов была опровергнута традиционная точка зрения, согласно которой кровь содержалась исключительно в венах, а в артериях - пневма (потому что при вскрытии трупов артерии оказывались пустыми). Несмотря на опровержение пневматической парадигмы, Г. для объяснения процесса дыхания все же признавал наличие некоей пнев-мы, соответственно 3 частям души разделяющейся на 3 вида, которая может смешиваться с кровью. Ряд опытов Г. провел также для доказательства того, что центр ощущений и источник двигательных импульсов сосредоточен не в сердце, а в головном и спинном мозге. Вслед за Гиппократом Г. был сторонником гуморальной теории, согласно которой основными составляющими организма человека являются кровь, слизь, желтая и черная желчь, каждая из которых ассоциируется с парой фундаментальных противоположностей (по Аристотелю): горячим, холодным, сухим и влажным. Болезнь определяется как «повреждение естественных функций», она проистекает от избытка или недостатка 4 основных качеств, самих по себе или в сочетании.
250 ГАЛЕН
Г. придавал большое значение воздухо- и водолечению; отдельный трактат он посвятил рецептам составления лекарственных препаратов, составил несколько травников с описанием лекарственных растений (травники Г. неоднократно переводились на латынь, арабский, сирийский и персидский). Рецепты Г. порой включали в себя до нескольких десятков компонентов, в т. ч. малые дозы ядов; понятие «галеновы препараты» существует в медицине до сих пор и означает препараты, полученные из растительного сырья путем особой технологии (настойки, экстракты и др.).
В последующие эпохи, особенно в Средневековье (как на Востоке, так и на Западе), Г. оставался в медицине непререкаемым авторитетом и представлял тот идеал, о котором у Гиппократа сказано: «врач-философ подобен богу». Написание имени Г. в форме Claudius Galenus не зафиксировано в рукописной традиции и известно не ранее эпохи Возрождения; таким образом было расшифровано буквенное сокращение Cl. (= Clarissimus, знаменитый), эпитет, которым сопровождали его фамильное имя (cognomen) Galenus.
Соч.: Galeni Opera Omnia. Rec. С. G. Kühn. Lpz., 1821-1833, repr. Hldh., 1965; Galeni Pergameni Opera Minora. Edd. J. Marquardt, I. v. Mueller, G. Helmreich. T. 1-3. Lpz., 1884— 1893; Galenus. De usu partium. Ed. G. Heimreich. 2 vols. Lpz., 1907-1909; Galeni De Placitis Hippocratis et Piatonis. Ed. and comm. P. H. De Lacy. 3 vols. В., 1978-1983; Galen 's Institutio logica. Tr., introd., comm. by J. S. Kieffer. Baltm., 1964; Galenus. On the natural faculties. Tr. by A. J. Brock. Camb. (Mass.), 1979; Galens Kommentar zu Piatons Timaeos. Hrsg. v. С. J. Larrain. Stuttg., 1992; Kraus P., Walzer R. Plato Arabus I: Galeni Compendium Timaei Platonis aliorumque dialogorum synopsis quae extant fragmenta. L., 1951; Galen. On my own opinions. Ed., transi, and comm. by V. Nutton. В., 1999. Рус. пер.: Гачен. О назначении частей человеческого тела. Пер. С. П. Кондратьева, ред. и вступит, ст. В. Н. Терновского и Б. Д. Петрова. М., 1971.
Лит.: Walzer R. Galen on Jews and Christians. Oxf, 1949; Idem. New Light on Galen's Moral Philosophy, - Cß43, 1/2, 1949, p. 82-96; Sarton G. Galen of Pergamon. Kansas, 1954; Rosenthal F. An Ancient Commentary on the Hippocratic Oath, - BullHistMed 30, 1956, p. 52-87; Resher N. Galen and syllogism. Pittsburg, 1966; De Lacy Ph. Galen's Platonism, - AJP 93, 1972, p. 27-32; Temkin O. Galenism. L., 1977; Edlow R. B. Galen on language and ambiguity: An English translation of De captionibus. Leiden, 1977; Todd R. B. Galenic medical ideas in the Greek Aristotelian commentators, - SymbO LII, 1977, p. 117-134; Nutton V. (ed.). Galen: Problems and Prospects. L., 1981; Eadem. Galen in the Eyes of His Contemporaries, - BullHistMed 58, 3, 1984, p. 315-324; Moraux P. Galien de Pergame. P., 1985; Nutton V. Galen's philosophical testament: On my own opinions, - Wiesner J. (hrsg.). Aristoteles. Werk und Wirkung. T. II. Kommentierung. Überlieferung. Nachleben. В., 1987, S. 27-51; Le opère psicologiche di Galeno. Atti del terzo CoUoquio galenico intemazionale di Pavia, 10-12 settembre 1986. A cura di P. Manuli e M. Vegetti. 1988; Hülser К. Galen und die Logik, - ANRWII, 36, 5, 1992, p. 3523-3554; Donini Ρ L. Galeno e la filosofia, - Ibid, S. 3484-3504; Hankinson R. J. Galen's Philosophical Eclecticism, - Ibid., S. 3505-3522; Idem. Actions and Passions: Galen's Anatomy of the Soul, - Brunschwig J., Nussbaum M.C. (edd.). Passions and Perceptions: Studies in Hellenistic Philosophy of Mind. Camb., 1993, p. 184-222; MansfeldJ. Prolegomena. Leiden; N. Y., 1994, p. 117-177; Tieleman T. Galen and Chrysippus on the Soul: Argument and Refutation in the De Placitis Books II—III. Leiden, 1996; Singer P. N. Levels of Explanation in Galen, - CQ 47, 2, 1997, p. 525-542; Boudon V. Galien de Pergame, - DPhA III, 2000, p. 440-166; The Unknown Galen. Ed. by V. Nutton. L., 2002; Entretiens 49. Galien et la Philosophic Prep, et près, par J. Barnes et J. Jouanna. Vandv.; Gen., 2003; Frede M. Galen's Theology, - Ibid., S. 73-126; Tieleman T. Galen's Psychology, - Ibid., S. 131-161; Jouanna J. La notion de nature chez Galien, - Ibid., S. 229-262. Полемика с Александром Афродисийским: Pines S. Omne quod movetur necesse est ab aliquo moveri: A Refutation of Galen by Alexander of Aphrodisias and the Theory of Motion, - Isis
ГЕГЕСИЙ 251
52, 1, 1961, p. 21-54; Rescher Ν., Marmura M. The Refutation by Alexander of Aphrodisias of Galen's Treatise on the Theory of Motion. Islamabad, 1969.
Библ.: Kollesch J., Nickel D. Bibliographia Galeniana. Die Beiträge des 20. Jahrhunderts zur Galenforschung, - ANRW II, 37. 2, 1994, p. 1351-1420; 2063-2070; Garcia Sola M С. Bibliografia de Galeno, - Tempus 14, 1996, p. 5-44.
M. А. СОЛОПОВА
ГАРПОКРАТИОН (Άρποκρατίων) из Аргоса (2-я пол. 2 в. н. э.), греческий философ, представитель Афинской школы среднего платонизма, ученик Аттика (Procl. In Tim. I, 305, 6), находившийся также под влиянием неопифагорейцев (школы Нумения и Крония). Согласно «Суде», Г. принадлежали «Комментарий к Платону» (Υπόμνημα εις Πλάτωνα) в 24 кн. и «Платоновский лексикон» (Λίξεις Πλάτωνος). Фрагменты комментариев Г. к «Алкивиаду I», «Федону», «Государству», «Федру» и «Тимею» собраны Дж. Диллоном. Вслед за Аттиком Г. понимал демиургический акт в «Тимее» как творение мира во времени (fr. 13). В духе Нумения Г. учил о трех ступенях универсума (ср. триаду ум-душа-космос), истолковываемых как иерархия богов: 1-й бог - Уран или Крон, 2-й - Зевс или Зен, 3-й - небо или космос; при этом 1-й и 2-й бог замещают собой платоновского демиурга (fr. 14 = Procl. In Tim. I, 304 sq. Diehl). Г. признавал бессмертие всех душ -«даже у муравьев и мух» (fr. 10). Телесность, по Г., - источник зла, поэтому для души оказывается злом всякое воплощение (fr. 11, 12). «Комментарий» Г., вероятно, содержал общие положения среднеплатонической доктрины и частные мнения самого Г.; он был использован неоплатониками, в первую очередь Порфирием.
Фрагм.: Dillon J. Harpocration's Commentary on Plato: Fragments of a Middle Platonic Commentary, - CSCA 4, 1981, p. 125-146.
Ю. А. ШИЧАЛИН
ГЕГЕСИЙ (Ήγησίας) (ок. 320-280 до н. э.), представитель Киренской школы, за пессимистическую проповедь самоубийства получивший прозвище «Учитель Смерти» (Πεισιθάνατος). Известно о единственном сочинении Г. - Άποκαρτερών (Cic. Tusc. I 84, 4, ср.: Plut. De amor, prol., 497d5), в которой, согласно названию, рекомендовалось самоубийство путем голодной смерти. Вероятно, Г. был главой некоего постоянного кружка слушателей, которые по его имени назывались «гегесианцами» (οί Ήγησιακοί). Диоген Лаэртий дает сводку учения, возникшего в кругу Г. (D. L. II 93-96).
Г. исходил из гедонистического принципа киренаиков о телесном наслаждении (ηδονή) как цели; соответственно, противоположным состоянием была боль (πόνος). Полагая главным и безусловным благом наслаждение, Г. учил, что бедность и богатство как таковые, жизнь и смерть, свобода и рабство, честь и бесчестие не имеют к наслаждению прямого отношения: наслаждение богача или наслаждение бедняка одинаковы. Наслаждение -это наше субъективное ощущение (πάθος); вне нашего восприятия, по природе приятного нет; как правило, людям тем приятнее вещь, чем она реже встречается, насколько нова она для них, насколько таких вещей много. Эти обстоятельства влияют на испытываемое нами удовольствие, но Г., как и все киренаики, воздерживался от оценки причин, доставляющих состояния удовольствия и страдания, считая их непостижимыми. Для достижения
252 ГЕКАТЕЙ ИЗ АБДЕРЫ
максимального количества удовольствий не следует гнушаться какими-то из них, но стремиться ко всем, не выбирая.
Киренаики считали благом наслаждение, а счастьем - совокупность всех наслаждений в прошлом, настоящем и будущем. Это положение Г. не принимал: выступая против традиционного этического эвдемонизма, он утверждал, что счастье не просто вторично по отношению к наслаждениям (как их простая совокупность), но что его «вообще не может быть» (D. L. II 94): тело всегда испытывает болезненные ощущения (παθήματα), душа разделяет страдания тела и потому «волнуется» (ταράττβσοαι), случай препятствует исполнению надежд, - так что счастье на практике недостижимо. Г. отрицал не только счастье, но и ценность благодарности, дружбы, благодеяний, любви к отечеству: все поступки, с ними связанные, совершаются не ради них самих, а ради выгоды, из них проистекающей, а сами по себе они не представляют интереса. Вывод Г.: поскольку чистого наслаждения все равно нет и последовательный гедонизм невозможен, то такая жизнь бессмысленна и поэтому жить не стоит. Свое умозаключение о выборе смерти Г. адресовал к кругу людей мудрых, σοφοί, понимающих теоретическое основание вывода, ср. цитату из Г. у Epiph. Panar. Ill, 507. 20 Holl: «Дурному полезнее жить, а мудрецу - умереть». После лекций Г. некоторые его слушатели, осознав несовместимость идеала с действительностью, и на самом деле принимали решение уйти из жизни, отказавшись от пищи (ср. Plut. De amor, prol., 497d5).
Фрагм.: GiANNANTONi SSR, II, 1990, p. 113-115 (текст); IV, p. 189-193 (прим.). См. лит. к ст. Киренская школа.
М. А. СОЛОПОВА
ГЕКАТЕЙ ИЗ АБДЕРЫ (Εκαταίος 6 Αβδηρίτης) (ок. 350-290 ДО н. Э.), греч. литератор с философскими интересами, называемый в числе учеников скептика Пиррона (D. L. 169). Жил при дворе Птолемея I. Автор сочинения «О поэзии Гомера и Гесиода», утопического философского сочинения «О гипербореях», а также «Египетской истории» (ΑΙγυπτιακά) (написано между 320 и 315/14) - идеализированного описания египетской цивилизации, в котором Г. проводит мысль о превосходстве египетской мудрости по сравнению с греческой, а государства фараонов - над греческим политическим строем. Текст Г. использовал Диодор Сицилийский (1 в. до н. э.) в своей «Исторической библиотеке». Предположительно, в сочинении Г., послужившем для Диодора источником (Diod. Sic. I, 7-8), было общее введение, излагавшее учение о возникновении мира и человеческой культуры в целом, при этом сам Г. опирается на Демокрита и его учение о возникновении цивилизации. В разделе, посвященном истории, религии и культуре Египта, Г. утверждал, в частности, что первые люди появились в Египте, который стал колыбелью первой цивилизации (первых городов, религии, законов) и образцом для всех последующих: выходцами из Египта были основаны многочисленные государства, в т. ч. иудейское (Diod. Sic. I, 28-29) и некоторые греческие (Данай и Кадм, основавшие Аргос и Фивы, были в числе изгнанных из Египта чужеземцев).
Это же сочинение цитирует Диоген Лаэртий (D. L. I 10-11) во вводной части своего историко-философского компендия, называя его «О философии египтян» (Пери της των ΑΙγυτττίων φιλοσοφίας). Ссылаясь на Г. и еги-
ГЕКАТОН 253
петского автора 3 в. Манефона, Диоген излагает египетскую философию как учение «о богах и справедливости», согласно которому в начале всего была материя, из которой выделились четыре элемента и потом образовались всевозможные живые существа; космос шарообразен, рожден и смертен; душа переживает свое тело и переселяется в другие; богами египтяне считают Солнце и Луну под именами Осириса и Исиды (ср. Diod. Sic. Ill, 1), а этих божеств символизируют различные животные, и т. п.
Г. традиционно приписывалось также соч. «Об иудеях» (DKII, fr. 15-16), ныне признаваемое неаутентичным, см.: Bar-Kochba В. Pseudo-Hecataeus, «On the Jews». Legitimizing the Jewish Diaspora. Berkeley, 1996.
Фрагм.: DK И, 240-245; FGrH III A, n° 264, p. 11-64; III Aa, p. 29-87 (комм.).
Лит.: Reinhardt К. Hekataios von Abdera und Demokrit, - Hermes 47, 1912, S. 492-513 (=Idem. Vermächtnis der Antike: Gesammelte Essays zur Philosophie und Geschichtsschreibung. Gott., 1960, S. 114-132); Murray O. Hecataeus of Abdera and Pharaonic Kingship, - JEA 55, 1969, p. 143-170; Idem. The Date of Hecataeus' Work on Egypt, - Ibid. 59, 1973, p. 163-168; Spoerri W. Hekataios von Abdera, - RAC 5, 1988, col. 275-310; Campos Daroca J., Fuentes Gonzalez P P. Hécatée d' Abdére, - DPhA III, 2000, p. 505-525; Берлинский А. Л. Первые упоминания о евреях в греческой литературе: иудейская религия у Гекатея и Феофраста, -Евреи и греки: Диалог через тысячелетия. СПб., 1999, с. 215-235; Он же. Античные учения о возникновении языка. СПб., 2006, с. 15-35 («Диодор и Гекатей Абдерский»).
М. А. СОЛОПОВА
ГЕКАТОН (Έκάτων) Родосский (сер. 2 - нач. 1 в. до н. э.), представитель Средней Стой. Учился у Панетия (Cic. De off. Ill 63) и, возможно, затем у Посидония. Других биографических сведений нет. Известны названия семи довольно обширных - по сведениям Цицерона (De off. Ill 63; 89-90) и Диогена Лаэртия (VI 4; 32; VII 87; 90; 103; ПО; 127; 172 и др.) - соч. Г.: «Об обязанностях», «О благах», «О добродетелях», «О конечных целях», «О страстях», «О парадоксах», «Полезные изречения» (ХреГси); сохранились немногочисленные фрагменты.
Занимался преимущественно этикой и считался крупнейшим (после Панетия и Посидония) авторитетом Средней Стой. В большинстве отношений придерживался школьной догмы в области этики (неоднократно цитируется у Диогена Лаэртия при изложении нормативных тезисов): сама природа ведет нас к добродетели (VII 87), наслаждение - не благо (VII103), добродетели довольно для счастья (VII 127) и т. д. Вместе с тем Г. (как, возможно, и Панетий) признавал «добродетелями», или «достоинствами» некоторые «безразличные», но позитивные вещи (здоровье, красоту, силу и т. п): в отличие от «научных и умственных» {ετηστ-ημονικαΐ кой θβωρημαπκαί) эти последние являются «неумственными» (αθεώρητοι), поскольку не требуют интеллектуально-нравственного «согласия» и могут быть присущи даже людям дурным (D. L. VII 90-91). Т. обр., Г., возможно, допускал введение «безразличного» в сферу целеполагания, чем открывался путь к синтетическому соединению добродетели и счастья.
Г. — авторитетный источник Цицерона в трактате «Об обязанностях» (III 89 ел.; приводятся практические рекомендации Г. в конкретных ситуациях: напр., что лучше выбросить в море в случае бури - дорогой груз или дешевого раба, и т. п.) и Сенеки (Ер. 5, 7; 6, 7; 9, 6; De ben. I 3, 9; II 18, 2; III 18, 1 и др.).
254 ГЕНАДЫ
Фрагм.: Gomoll 1933, S. 93-113 (fr. 1-27); Fowler H. N. Panaetii et Hecatonis librorum fragmenta. Bonn, 1885.
Лит.: Gomoll H. Der stoische Philosoph Hekaton. Seine Begriffswelt und Nachwirkung unter Beigabe seiner Fragmente. Lpz.; Bonn, 1933.
А. А. СТОЛЯРОВ
ГЕНАДЫ (греч. ίνάδβς - мн. ч. от ένας), единицы или боги, отождествляемые в позднем неоплатонизме с элементами первого сверхсущего множества, располагающегося между Единым и умопостигаемым бытием.
В наиболее полном и систематическом виде теория генад изложена у Прокла в «Началах теологии» (Inst. th. 6, 113-165) и «Платоновской теологии» (Th. PL III). Согласно приведенному там определению, генады суть элементы «первого объединения» (то πρώτως ήνωμενον) (Inst. th. 6), т. е. такого множества, которое не допускает разложения на новые множества. Не будь генад, любое множество продолжало бы делиться до бесконечности и как таковое просто не существовало бы. Необходимость введения класса генад обосновывается еще и тем, что «всякое исхождение совершается через подобие вторичного первичному» (Inst. th. 29). В соответствии с этим правилом любая бестелесная причина в ходе эманации должна воспроизводить сама себя, но только в более раздробленном и множественном виде: Ум порождает множество умов, Душа - множество душ, и т. д. Чтобы не исключать из этого правила высшую причину, необходимо признать, что и само Единое порождает родственное себе множество вещей, обладающих единством не предикативно, а по сущности, а это и есть множество единиц, или генад. По мнению Э. Р. Доддса, генады были введены в метафизическую систему позднего неоплатонизма как средний термин между абсолютным Единым и множествами высших порядков, чтобы тем самым заполнить зияющую пропасть, оставленную Плотином между трансцендентным первоначалом и реальностью (Dodds 1963, р. 259). В отличие от Единого, которое есть только оно само и ничто иное, генады существуют в соотнесении с чем-то иным себе. Они суть особые, более частные виды единства -свойственные бытию, жизни, уму, целому, части и т. д. Такое добавление отличительного признака к некоторой сущности Прокл называет «приобщением», поэтому генады у него суть «приобщимые» (μεθβκταΓ) сущности, тогда как само по себе Единое - «неприобщимо» (αμίθεκτος). Тем не менее приобщимость генад не мешает им существовать отдельно от причастных им вещей, образуя особый уровень реальности. Поэтому, чтобы отличить, напр., генаду бытия от имманентного бытию единства, Прокл называет первую «самосовершенной ипостасью» (αυτοτελής ύπόστασις), а второе -ее «отблеском» (ελλαμφις).
Общими свойствами генад являются: единство, благость, сверхбытий-ность и промыслительное действие (Inst. th. 115). Поскольку благость - существо божественности, то все генады - боги, мифологически трактуемые как традиционные боги языческих религий. Будучи благими по сущности, генады приводят к благу и свои следствия, тем самым осуществляя в них свой промысел. И хотя многие нижестоящие причины обладают схожим действием, первоначально промысел присущ именно генадам, т. к., согласно прокловской этимологии, промысел есть энергия, предшествующая мышлению (πρόνοια - -η ттрб νου ενεργεία), генады же — раньше ума и мыш-
