2020-05-25
69
- Через тридцать секунд Вы проснетесь, - сказал Азирафель бывшей монахине, все еще пребывающей в трансе. - И Вам покажется, что Вы видели прекрасный сон, о том, что любите больше всего и...
- Да, да, отлично, - вздохнул Кроули. - Теперь мы можем идти?
***
Никто не заметил, как они ушли. Полиция была слишком занята отловом сорока опьяненных адреналином и одержимых безрассудной схваткой менеджеров-курсантов. Три полицейских фургона уже успели распахать газон, и Азирафель заставил Кроули сдать назад и пропустить первую из карет Скорой Помощи, а затем Бентли со свистом умчался в ночь. Бельведер и летний павильон уже полыхали у них за спиной.
- Все-таки мы оставили эту женщину в ужасном положении, - сказал ангел.
- Думаешь? - отозвался Кроули, он как раз пытался попасть по ежу[75], но промахнулся. - Помяни мое слово, количество клиентов у нее лишь возрастет. Если она правильно разыграет карты, разберется с правовыми вопросами и оформит все легально. Тренинг по развитию инициативы с боевым оружием в руках? Да к ней очереди стоять будут.
- Почему ты всегда такой циничный?
- Я говорил. Потому что это моя работа.
Некоторое время они ехали в тишине. Затем Азирафель сказал:
- Он же проявит себя, как ты думаешь? Мы как-нибудь сможем его опознать?
- Он себя не проявит. Только не перед нами. Защитная маскировка. Он о ней даже не догадывается, но сосредоточенное в нем могущество автоматически скрывает его от пытливого взгляда оккультных сил.
- Оккультных сил?
- Ты и я, - пояснил Кроули.
- Я не оккультный, - сказал Азирафель. - Ангелы не оккультные. Мы - эфирные.
- Без разницы, - отрезал Кроули, слишком обеспокоенный, чтобы начинать спор.
- Есть ли какой-то другой способ найти его?
Кроули пожал плечами.
- Понятия не имею, - сказал он. - Ты думаешь у меня большой опыт в данном вопросе? Армагеддон, знаешь ли, случается лишь однажды. Никто не позволит тебе раз за разом начинать сначала, пока ты не сделаешь все правильно.
Ангел смотрел на проносящиеся мимо изгороди.
- Все выглядит таким умиротворенным, - произнес он. - Как ты думаешь, с чего все начнется?
- Ну, идея термоядерного уничтожения всегда была популярна. Хотя, должен отметить, что большие мальчики теперь очень вежливы друг с другом.
- Может, столкновение с астероидом? - сказал Азирафель. - Довольно-таки модная тема в нынешнее время, насколько я понимаю. Астероид падает в Индийский океан, огромное облако из пыли и пара... и прощайте все высшие формы жизни.
- Вау, - сказал Кроули, изо всех сил стараясь превысить скорость. Любая мелочь сейчас имела значение.
- Даже думать об этом невыносимо, - мрачно заметил Азирафель.
- Все высшие формы жизни просто стерты с лица Земли.
- Ужасно.
- И не останется ничего, кроме пыли и фундаменталистов.
- А вот это гадко.
- Прости, не смог устоять.
Они смотрели на дорогу.
- Может кто-то из террористов... - вновь начал Азирафель
- Не из наших, - сказал Кроули.
- И не из наших, - сказал Азирафель. - Хотя наши, разумеется - борцы за свободу.
- Вот что я тебе скажу, - произнес Кроули, прожигая шины на объездной вокруг Тадфилда. - Пришло время выложить карты на стол. Я назову тебе наших, если ты назовешь ваших.
- Хорошо. Ты первый.
- Э, нет. Ты первый.
- Но ты - демон.
- Да, но смею надеяться, что я демон своего слова.
Азирафель назвал имена пяти политических лидеров. Кроули назвал шесть. Три имени совпало.
- Вот видишь? - сказал Кроули. - Как я всегда и говорил. Они хитрые сукины дети, эти люди. Им ни на йоту нельзя доверять.
- Но я не думаю, что у кого-то из наших людей есть какие-то серьезные планы на будущее, - сказал Азирафель. - Только несколько мелких тер... политических акций.
- А, - едко заметил Кроули. - Ты имеешь в виду, никакой дешевки с массовыми убийствами. Только индивидуальное обслуживание, каждая пуля направлена в цель опытным специалистом?
Азирафель не поддался на это.
- Что нам теперь следует предпринять?
- Постараться немного поспать.
- Тебе не нужен сон. Мне не нужен сон. Зло никогда не спит, а Добро неусыпно.
- Зло в широком смысле - возможно. Но конкретно эта частичка зла имеет привычку преклонить иногда голову, - он задумчиво смотрел на дорогу, освещенную светом фар. Очень скоро настанет такое время, когда о сне уже не будет речи. Когда там, Внизу, узнают, что он лично потерял Антихриста, вероятнее всего они поднимут все его отчеты по Испанской Инквизиции и опробуют ее методы на нем сначала по отдельности, а потом все вместе.
Он порылся в бардачке машины, наугад вытянул кассету и вставил в плеер. Немного музыки не...
...у Вельзевула есть дьявол припасенный для меня, для меня [76] ...
- Для меня, - пробормотал Кроули. - На мгновение его лицо потеряло всякое выражение. Затем он сдавленно вскрикнул и выломал кнопку включения.
- Конечно, мы могли бы найти человека, чтобы тот разыскал его, - задумчиво сказал Азирафель.
- Что? - рассеянно отозвался Кроули.
- Люди неплохо справляются с поиском других людей. Они занимаются подобными вещами тысячи лет. А этот ребенок все-таки человек. Так же как... ну, ты знаешь. Он сокрыт от нас, но другие люди могли бы... ох, возможно, они его почувствуют. Или обратят внимание на вещи, о которых мы и не подумали.
- Не сработает. Это же Антихрист! У него есть как... ну нечто вроде автоматической защиты, верно? Даже если он сам об этом и не знает. Она не позволит людям даже заподозрить его. Не сейчас. Пока еще не все готово. Любое подозрение соскользнет с него как, как... с чего там обычно соскальзывает вода, - неловко закончил он.
- Есть идеи получше? Хотя бы одна, единственная идея получше? - сказал Азирафель
- Нет.
- Тогда так. Это может сработать. Только не говори мне, что у тебя нет каких-то организаций для прикрытия, которые можно было бы использовать. Потому что у меня-то есть. Мы могли бы попробовать, вдруг у них получится напасть на след.
- А что они могут сделать такого, чего не можем сделать мы?
- Для начала, они не будут заставлять людей стрелять друг в друга и не станут вгонять респектабельных дам в состояние транса...
- Ладно, ладно. Но шансов на успех у них еще меньше, чем у снежинки в Аду. Поверь мне, уж я-то знаю. Но мне все равно ничего путного не приходит в голову, - Кроули вывернул на трассу и направил машину в сторону Лондона.
- У меня имеется, эм, небольшая агентурная сеть, - сказал Азирафель через некоторое время. - Раскинутая по всей стране. Хорошо вымуштрованное войско. Я мог бы поручить поиски им.
- У меня, эм, нечто похожее тоже есть, - признался Кроули. - Сам понимаешь как это бывает, никогда не знаешь, когда может пригодиться...
- Нам надо отправить им сигнал боевой тревоги. Как ты считаешь, они смогут работать вместе?
Кроули покачал головой.
- Не думаю, что это хорошая идея, - сказал он. - Мои не обладают достаточной широтой взглядов, в политическом смысле.
- Хорошо, тогда каждый самостоятельно свяжется со своими людьми, ну и посмотрим, что они смогут сделать.
- Полагаю, стоит попробовать, - сказал Кроули. - Не то, чтобы мне нечем было заняться, но Бог его знает.
Он на мгновение наморщил лоб и торжествующе хлопнул по рулю.
- Утки[77] - воскликнул он.
- Что?
- Вот с кого стекает вода!
Азирафель глубоко вздохнул.
- Будь добр, просто веди машину, - устало сказал он.
И они ехали обратно, сквозь рассвет, а из кассетного плеера доносилась Месса Си-Минор И.С. Баха, вокальная партия Ф. Меркьюри.
Кроули любил город ранним утром. В это время суток его наполняли люди, которые имели надлежащую работу и действительные причины для того, чтобы находиться здесь и сейчас, в отличие от праздношатающихся миллионов, которые выплескивались из своих домов после восьми часов утра, да и на дорогах в этот час было более-менее спокойно.
На узкой улочке перед магазином Азирафеля была двойная желтая полоса, запрещающая парковку, но она послушно свернулась, когда Бентли подъехал к краю тротуара.
- Что ж, ладно, - сказал он, когда Азирафель взял свой плащ с заднего сидения. - Будем на связи, хорошо?
- А это что? - произнес Азирафель, взяв в руки какой-то продолговатый, коричневый предмет.
Кроули прищурился.
-Книга? - сказал он. - Не моя.
Азирафель перевернул несколько пожелтевших страниц. Крохотные библиофильские колокольчики зазвенели в глубине его сознания.
- Должно быть, она принадлежала той леди, - медленно произнес он. - Нам надо раздобыть ее адрес.
- Слушай, у меня и так со всем этим куча проблем, и я не хочу, чтобы вдобавок ко всему стали поговаривать, что я возвращаю людям утерянное имущество, - сказал Кроули.
Азирафель долистал до титульной страницы. Пожалуй, он неплохо держался. Кроули не мог видеть выражение его лица.
- Думаю, что в любом случае ты можешь отправить на адрес почтового отделения, - сказал Кроули. - Если ты и правда чувствуешь, что должен. Передать сумасшедшей даме с велосипедом. Нельзя доверять женщинам, которые придумывают забавные клички своему транспортному средству...
- Да, да, конечно, - сказал ангел. Он нашарил свои ключи, уронил их на тротуар, поднял, уронил снова и поспешил к двери своего магазина.
- Так, мы будем на связи? - окликнул его Кроули.
Азирафель замер, не до конца повернув ключ в замке.
- Что? - сказал он. - Ах. Ах-да. Хорошо. Очень хорошо.
И захлопнул дверь.
- Ладно, - пробормотал Кроули, внезапно почувствовав себя очень одиноко.
***
Свет фонарика метался по аллеям.
Вся проблема найти коричневую книгу среди коричневых листьев и коричневой воды на дне коричневой канавы в коричневом, ну хорошо, в сероватом сумраке рассвета заключалась в том, что сделать это попросту невозможно.
Ее там не было.
Анафема испробовала все методы поиска, какие только смогла придумать. Методичное прочесывание местности по квадратам. Небрежное исследование зарослей папоротника у обочины. Беспечное фланирование вдоль дороги в попытке заметить что-то боковым зрением. Она даже попробовала тот способ, которого требовали все романтически настроенные жилки ее организма, настаивая на том, что именно он и должен сработать - театрально опустить руки, сесть и позволить своему взгляду упасть как раз на тот клочок земли, где - согласно любому приличному повествованию - находилась бы книга.
Ее не было.
А это могло означать лишь то, что, как она и опасалась, книга была позабыта на заднем сидении автомобиля, принадлежавшего двум сговорчивым специалистам по ремонту велосипеда.
Она чувствовала, как все поколения потомков Агнес Наттер просто смеются над ней.
Даже если те двое были достаточно честными, чтобы вернуть книгу, у них просто не было никакой возможности найти коттедж, который они едва ли видели в темноте.
Анафема надеялась лишь на то, что, возможно, они не поймут, что именно попало к ним в руки.
***
В магазинчике Азирафеля, как и у других торговцев Сохо, продающих книги-которые-нелегко-достать настоящим ценителям, была задняя комната, однако там находилось нечто более маргинальное, чем любая вещь, найденная в особом пластиковом пакете Покупателем Который Знает Что Хочет.
Азирафель особенно гордился своим собранием пророчеств.
Как правило, это были первые издания.
И все с подписью автора.
Он заполучил и Роберта Никсона[78], и Марту Цыганку, и Игнатия Сибилла, и Старину Оттвела Биннса. Нострадамус написал ему: « Старому другу моему Азираѳелю, съ наилучшими пожеланіями ». Матушка Шиптон лично пролила свою выпивку на хранившийся у Азирафеля экземпляр ее книги, а в одном из углов застекленной витрины с климат-контролем хранился оригинальный свиток, написанный нетвердым почерком Иоанна Богослова с острова Патмос, чье « Откровение » было бестселлером во все времена. Азирафель считал его славным малым, разве что слишком падким на необычные грибы.
Но в его коллекции до сих пор не хватало книги « Добрыя и Точныя Пророчества Агнесъ Наттеръ » , и Азирафель вошел в комнату, держа ее в руках так, как увлеченный филателист мог бы держать разве что марку Голубой Маврикий[79], только что обнаруженную на открытке от тетушки.
Ему никогда раньше не доводилось видеть ни одного экземпляра книги, но он слышал о ней. Каждый в этой сфере деятельности - учитывая то, что это была весьма узкоспециализированная область, насчитывающая всего около дюжины специалистов - о ней слышал. Само ее существование представляло нечто вроде вакуума, вокруг которого на протяжении сотен лет вращались всевозможные странные истории. Азирафель отметил про себя, что не уверен, может ли вокруг вакуума что-то вращаться, но теперь ему было все равно; по сравнению с « Добрыми и Точными Пророчествами » Дневники Гитлера выглядели, ну, просто раздутой фальшивкой[80].
Его руки почти не тряслись, когда он опустил книгу на рабочий стол, натянул резиновые хирургические перчатки и почтительно ее открыл.
Титул гласил:
Добрыя и Точныя Пророчества Агнесъ Наттеръ
И ниже, шрифтом помельче:
Сутью Несомнѣнная и Ясная Исторія ото Дня Сего и До Скончанія Міра
Далее крупнее:
Содержащiя въ себѣ Множество Иныхъ Чудесъ и наставленій Женѣ
Другим шрифтом:
Самыя полныя изъ печатаныхъ ранѣе
Мелким шрифтом, но прописными буквами:
КАСАТЕЛЬНО ДИВНЫХЪ ВРЕМЕНЪ, ЧТО ГРЯДУТЪ
Слегка отчаянным курсивом:
И событіяхъ Чудеснаго Рода
Снова крупным шрифтом:
«Навѣваетъ лучшее изъ Нострадамуса» -
Урсула Шиптонъ.
- Спокойно, спокойно, - пробормотал Азирафель. Он отправился на кухню, приготовил себе чашку какао и сделал глубокий вдох.
Потом он вернулся в комнату и прочитал первое попавшееся пророчество.
Сорок минут спустя какао все еще было нетронутым.
***
Женщина с багряными волосами, сидевшая в углу гостиничного бара, была самым успешным в мире военным корреспондентом. Она имела паспорт на имя Кармин Зуйгибер[81] и отправлялась в те места, где шла война.
Что же. Так, да не совсем.
На самом деле она отправлялась туда, где войн не было. А вот там, где она уже побывала - шла война.
Она не была широко известна, за исключением тех кругов, где это имело значение. Соберите полдюжины военных корреспондентов в баре любого аэропорта, и через некоторое время беседа, подобно стрелке компаса, что всегда указывает на север, повернется в сторону Мёрчисона из Нью-Йорк Таймс, Ван Хоума из Ньюсвик или Анфорта из Ай-Ти-Эн Ньюс. Это были Военные Корреспонденты для военных корреспондентов.
Но когда сами Мёрчисон, Хоум и Анфорт пересекаются в обгоревшей жестяной хижине посреди Бейрута, Афганистана или Судана, после того, как они вдоволь повосхищаются шрамами друг друга и пропустят стаканчик-другой, они с благоговением начинают рассказывать истории о «Красной» Зуйгибер из Нэшнл Уорлд Уикли.
- Тупая газетенка, - говорит тогда Мёрчисон, - они там, черт возьми, даже не представляют, что, черт возьми, у них есть!
Но на самом деле в Нэшнл Уорлд Уикли прекрасно знали: у них есть Военный Корреспондент. Они просто не понимали зачем он им нужен и что с ней теперь делать, когда она у них уже есть.
Типичный выпуск Нэшнл Уорлд Уикли сообщал миру о том, что лик Иисуса был замечен на Биг Маке, купленном где-то в Де-Мойне, к заметке прилагалось высокохудожественное изображение булочки; что совсем недавно кто-то видел Элвиса Пресли - тот работал в ресторане Бургер Лорд в Де-Мойне; что одна домохозяйка в Де-Мойне избавилась от рака, слушая записи песен Элвиса Пресли; что наводнившие Средний Запад оборотни происходят от гордых женщин-первопоселенцев, изнасилованных снежным человеком; что Элвиса Пресли в 1976 году забрали инопланетяне, потому что он был слишком хорош для этого мира[82].
Такова была газета Нэшнл Уорлд Уикли. Ее тираж составлял четыре миллиона экземпляров в неделю и Военный Корреспондент был им так же необходим, как эксклюзивное интервью с Генеральным Секретарем ООН[83].
Итак, они выделяли Красной Зуйгибер большие деньги, чтобы она отправлялась на поиски разнообразных войн, и всячески игнорировали пухлые, плохо отпечатанные конверты, которые она присылала им со всех концов земного шара, чтобы оправдать свои - впрочем, вполне разумные - расходы.
В газете считали это вполне справедливым, так как на их взгляд она вовсе не была действительно хорошим военным корреспондентом, хотя несомненно самым привлекательным из них, а для Нэшнл Уорлд Уикл и это имело огромное значение. Ее военные репортажи всегда рассказывали о каких-то группировках палящих друг в друга парней, но в них недоставало понимания широты политических последствий и, что более важно, Человеческих Интересов.
Порой газета поручала кому-нибудь переписать один из ее репортажей, чтобы хоть как-то улучшить ситуацию. («Иисус явился девятилетнему Мануэлю Гонсалесу во время решающей схватки на Рио Конкорса и сказал ему отправляться домой, потому что его мать беспокоится о нем. «Я знаю, это был именно Иисус, - сказал храбрый ребенок, - потому что он выглядел точно так же, как в тот раз, когда чудесным образом появился на коробке с бутербродами»).
Но в основном Нэшнл Уорлд Уикли предоставила Кармин самой себе, а ее репортажи аккуратно складывались в мусорную корзину.
Мёрчисона, Ван Хоума и Анфорта это не волновало. Они твердо знали одно - там, где разгоралась война, мисс Зуйгибер оказывалась первой. Фактически до ее начала.
- Как ей это удается? - в недоумении спрашивали они друг друга. - Как ей, черт возьми, это удается?
Их взгляды пересекались в молчаливом согласии: если бы она была машиной, то определенно Феррари, такую женщину скорее ожидаешь увидеть рядом с коррумпированным генералиссимусом одной из стран Третьего Мира, а она зависает здесь, среди нас! Да мы - счастливчики, парни, верно?
Мисс Зуйгибер лишь улыбалась и заказывала выпивку на всех, за счет Нэшнл Уорлд Уикли. И смотрела, как вокруг нее вспыхивают драки. И вновь улыбалась.
Она была права. Журналистика ей подходит.
Тем не менее, всем нужен отпуск. И Красная Зуйгибер взяла его впервые за одиннадцать лет. Она проводила время на небольшом острове в Средиземном море, жившем доходами от туристического бизнеса, и этот выбор сам по себе уже выглядел странно. Красная Зуйгибер производила впечатление женщины, которая, если и проводит свой отпуск на острове, уступающем в размерах Австралии, то лишь потому, что этот остров принадлежит ее другу. И если бы месяц назад вы сообщили любому из жителей острова о том, что грядет война, то он бы рассмеялся вам в лицо и попытался втюхать подставку для бутылки вина, сделанную из рафии, или панно из ракушек, изображающее залив, но это было месяц назад.
А теперь было вот что.
Теперь острый религиозно-политический раскол, касающийся того, к какой из четырех небольших материковых стран остров не принадлежит, разделил общество на три враждующих лагеря, разрушил статую Пресвятой Марии на городской площади и развалил туристический торговый сектор.
Красная Зуйгибер сидела в баре отеля «Паломар дель Соль» и пила то, что здесь подавали в качестве коктейля. В одном из углов усталый пианист наигрывал на рояле, а официант в парике мурлыкал в микрофон:
«AAAAAAAAAAAonce-pon-a-time-dere-was
LITTLE WHITE BOOOL
AAAAAAAAAAAvery-sad-because-e-was
LITTLE WHITE BOOL…»[84]
Через окно в бар влетел мужчина с ножом, зажатым между зубами, автоматом Калашникова в одной руке и гранатой в другой.
- Я вляю эсос осель плинад жижа сим... - Он сделал паузу. Затем вынул нож изо рта и начал заново. - Я объявляю этот отель принадлежащим про-Турецкой Лиге Освобождения.
Два последних отдыхающих, задержавшихся на острове[85], нырнули под стол.
Красная Зуйгибер невозмутимо выудила мараскиновую вишенку из бокала, поднесла к алым губам и медленно сняла с веточки так, что мужчин, находящихся в помещении, бросило в холодный пот.
Пианист встал, запустил руку под крышку рояля и извлек оттуда древний автомат.
- Этот отель уже объявлен собственностью про-Греческой Территориальной Бригады, - выкрикнул он. - Одно неверное движение, и я дух из тебя вышибу.
В районе двери произошло какое-то движение. Теперь там стоял громадный чернобородый субъект с золотозубой улыбкой и старинной картечницей Гатлинга в компании таких же огромных, но менее внушительных мужчин.
- Этот стратегически важный отель, на долгие годы ставший символом греко-турецкого фашистского империализма, промышляющего продажным туристическим бизнесом, ныне является собственностью Итало-Мальтийских Борцов за Свободу! - прогремел он приветливо. - А теперь мы всех убьем.
- Чушь! - сказал пианист. - Он вовсе не стратегически важный. Просто здесь отличный винный погреб.
- Он прав, Педро, - сказал человек с автоматом Калашникова. - И именно поэтому он нашим и нужен. Иль Генераль Эрнесто де Монтойа сказал мне: «Фернандо! - сказал он, - война закончится в субботу и парням надо будет отметить. Чеши в Отель Паломар дель Соль и объяви его нашим трофеем, валяй!»
Бородатый мужчина побагровел.
- Он стратегически важен, Фернандо Кьянти! Я нарисовал большую карту острова, так вот он находится точно посередине, а это, черт возьми, делает его стратегически важным, скажу я тебе!
- Ха! - отозвался Фернандо. - С тем же успехом можно утверждать, что раз из Домика Диего открывается прекрасный вид на упаднический капиталистический пляж для дам, загорающих топлесс, то он тоже является стратегически важным объектом.
Лицо пианиста сделалось пунцовым.
- Наша партия уже захватила его сегодня утром! - объявил он.
Наступила тишина.
И в этой тишине послышалось шуршание шелка. Красная Зуйгибер положила ногу на ногу. Адамово яблоко пианиста судорожно скакнуло вверх-вниз.
- В общем, он и правда стратегически важен, - он сумел с собой совладать, стараясь игнорировать женщину у барной стойки. - Я имею в виду, что если бы кто-то направил подводную лодку, то вам бы тоже хотелось находиться там, где ее видно.
Тишина.
- В любом случае, это в стратегическом плане важнее, чем отель.
Педро зловеще кашлянул.
- Следующий, кто хоть что-нибудь скажет. Что угодно. Будет мертв, - он улыбнулся. Затем приподнял оружие. - Хорошо. А теперь - марш к дальней стенке.
Никто не двинулся. Никто его больше не слушал. Все прислушивались к невнятному бормотанию, доносившемуся из коридора позади него, тихому и монотонному.
В рядах отряда, столпившегося у дверей произошла небольшая перестановка. Казалось, что они изо всех сил стараются твердо держать строй, но их оттеснило бормотание, складывающееся в отчетливые фразы.
- Не беспокойтесь, джентльмены, что за вечер, а? Три круга по острову, никак не мог отыскать, кто-то у вас не любит ставить указатели, а? Но я в конце-то концов нашел, четыре раза спрашивал, а потом обратился в почтовое отделение, они-то там всегда знают, на почте-то, нарисовали мне карту, где-то тут она у меня была...
Сквозь толпу вооруженных мужчин, словно щука через пруд с форелью, безмятежно проскользнул и наконец показался невысокий мужичок в очках и синей униформе, державший в руках длинный и тонкий, обернутый коричневой бумагой и обвязанный веревкой, сверток. Единственной его уступкой местному климату были открытые пластиковые сандалии, хотя зеленые шерстяные носки, видневшиеся под ними, говорили о глубоком, врожденном недоверии к иностранной погоде.
На его голове красовалась фуражка, где белыми буквами было означено «Интернешнл Экспресс».
Он был безоружен, но никто не навел на него пистолет. Все просто таращились в немом изумлении.
А маленький человечек оглядел комнату, пристально всматриваясь в лица, и сверился с записями на планшете, потом направился прямо к Красной Зуйгибер, все еще сидевшей у барной стойки.
- Для Вас посылка, мисс.
Красная Зуйгибер взяла пакет и начала развязывать веревку.
Человек из «Интернешнл экспресс» тихонько кашлянул и протянул журналистке замусоленную книжку с квитанциями и желтую шариковую ручку, привязанную к планшету кусочком бечевки.
- Вам надо расписаться, мисс. Вот тут. Полное имя напишите печатными буквами здесь, а роспись поставьте тут.
- Разумеется.
Красная Зуйгибер неразборчиво подписала квитанцию, а потом печатными буквами написала свое полное имя. Не «Кармин Зуйгибер». Оно было намного короче.
Человечек любезно ее поблагодарил и вышел, бормоча по дороге о том, что неплохое здесь у вас местечко, джентльмены, всегда хотел провести тут отпуск, извините за беспокойство, извините, сэр... И он ушел из их жизни так же безмятежно, как и появился в ней.
Красная Зуйгибер развернула упаковку. Люди придвинулись к ней со всех сторон, чтобы получше разглядеть что там. Внутри упаковки лежал массивный меч.
Она его осмотрела. Это был очень простой меч, длинный и острый, он казался одновременно древним, но при этом никогда не использовавшимся оружием. Его не украшал орнамент или что-то эффектное. Это был вовсе не волшебный меч и не мистическое оружие, исполненное могущества и силы. Он был создан для того, что резать, рубить, кромсать, предпочтительно убивать, а если не выйдет, то наносить непоправимые увечья. Его окружала аура ненависти и угрозы.
Красная Зуйгибер изящной, наманикюренной рукой сжала рукоять и подняла меч на уровень глаз. Клинок блеснул.
- Нууучтожжж, - сказала она, поднимаясь со стула. - Наконец-то!
Она допила свой напиток, вскинула меч на плечо и оглянулась на озадаченных вояк, окруживших ее плотным кольцом.
- Извините, парни, мне надо бежать, - сказала она. - С радостью бы осталась, чтобы узнать вас поближе.
Внезапно все мужчины, находившиеся в комнате, осознали, что вовсе не хотят знакомиться с ней поближе. Она была прекрасна, как лесной пожар, которым лучше любоваться на расстоянии, но не вблизи.
А она держала свой меч и улыбалась узкой, как нож, улыбкой.
Все оружие, находившееся в помещении, медленно и дрожа нацелилось ей в грудь, в спину и в голову.
Оно окружило ее со всех сторон.
- Ни с места, - прохрипел Педро.
Остальные согласно кивнули.
Красная Зуйгибер пожала плечами. И двинулась вперед.
Все пальцы, лежавшие на спусковых крючках, сжались, будто сами собой. Запах кордита и свинца наполнил воздух. Бокал, который Красная Зуйгибер держала в руке, разлетелся на кусочки. Зеркала, что еще оставались нетронутыми, взорвались смертоносными осколками. Часть потолка обвалилась.
Теперь все было кончено.
Кармин Зуйгибер оглянулась и посмотрела на окружавшие ее тела так, как-будто не имела ни малейшего представления о том, откуда они взялись. Она слизнула капельку крови - чужой крови - с тыльной стороны ладони алым, кошачьим язычком. А потом улыбнулась.
Она вышла из бара и ее каблучки застучали по плитке, словно далекие молоточки.
Двое отдыхающих вылезли из-под стола и окинули взглядом место бойни.
-Ничего бы этого не произошло, если бы мы, как обычно, поехали в Торремолинос, - жалобно сказал один из них.
- Иностранцы, - вздохнул другой. - Они просто не такие, как мы, Патриция.
- Тогда решено. В следующем году мы поедем в Брайтон, - сказала миссис Трельфолл, совершенно упустив значение того, что только что произошло.
А означало оно, что следующего года не будет.
Все произошедшее существенно снизило шансы на то, что даже о следующей неделе имеет смысл говорить всерьез.
ЧЕТВЕРГ
В городке появился новый житель.
Новые люди всегда вызывали интерес и становились источником размышлений для Этих[86], но на сей раз Пеппер принесла поразительную весть.
- Она вселилась в Жасминовый Коттедж, и она ведьма, - сказала Пеппер. - Я это точно знаю, потому что миссис Хендерсон убирается у нас и она сказала маме, что та выписывает газету для ведьм. Другие газеты она тоже выписывает, множество, но среди них есть и эта, ведьмачья.
- Мой папа говорит, что ведьм не существует, - сказал Уэнслидейл. У него были светлые вьющиеся волосы, и на жизнь он смотрел серьезно, сквозь толстые очки в черной оправе. Согласно широко распространенному мнению, при крещении он получил имя Джереми, но никто никогда его так не называл, даже его собственные родители, которые звали его просто Младший. Делали они это в подсознательной надежде, что он поймет намек; Уэнслидейл производил такое впечатление, словно он родился уже обладая умственными способностями человека сорока семи лет.
