О синтаксической системе русского языка и основных концепциях научного синтаксиса

Термином «синтаксис» обозначают не только определенный участок языковой системы, но и раздел лингвистики, занимающийся исследованием этого участка. Синтаксическая наука представляет собой творческое взаимодействие нескольких направлений лингвистической мысли. Возможность такого многообразия направлений и школ вытекает из сложности самого объекта исследования, его многоаспектности. Поясним этот тезис на примере основной синтаксической единицы – предложения. Наука представляет эту единицу в трех аспектах.

Предложение как любая конструкция может быть поделена на части, т.е. подвергнуто формальному анализу. Деление языковой единицы на составляющие (единицы более низкого уровня) – предложения на синтаксические формы слова и словосочетания, словоформы на морфемы, морфемы на звуки – это исследование формы, т. е. Такая лингвистическая операция, которая позволяет ответить на вопрос «Как сделана данная языковая единица?» Применительно к предложению на этот вопрос отвечает теория членов предложения.

Предложение как часть более сложной синтаксической единицы текста может быть рассмотрена с точки зрения его роли в конкретном тексте: его текстовой функции, обуславливающей внутреннюю структуру данного предложения. Этой проблемой занимается коммуникативный синтаксис, а именно – теория актуального членения. Тот же коммуникативный аспект предложения – его функция в рамках единицы более высокого уровня – представляет теория речевых актов, которая выявляет условия речевой деятельности, т.е. условия, при которых достигается взаимопонимание между говорящим и слушающим.

Предложение как способ отражения внеязыковой деятельности – третий аспект этой синтаксической единицы. Здесь предложение рассматривается в связи с той картиной мира, которая существует в сознании говорящего. Русские предложения могут выражать значение действия, состояния и качества живых существ (Петя рисует, Петя болен, Петя – добрый мальчик), свойства неживой природы (Ртуть – жидкость), оценку конкретных событий и фактов. Этот аспект предложения представлен в науке теорией семантического синтаксиса.

Таким образом, предложение может быть «повернуто» в трех направлениях: к единицам более низкого уровня, к единицам более высокого уровня и к внеязыковой действительности. Для того чтобы понять, что такое русское предложение, наука должна ответить на три вопроса: Что выражает? (Семантический аспект) Из чего состоит? (структурный) Для чего используется? (коммуникативный). Реальное предложение – это гармония всех трех аспектов, а в синтаксическом исследовании обычно наблюдается преобладание одного аспекта над другими. Школьный курс синтаксиса, программа представляет предложение как одноаспектную единицу, т.е. рассматривает его только сточки теории членов предложения. Школьный курс русского синтаксиса основан на теории членов предложения в том виде, в каком она существовала в первых русских грамматиках, где она еще делилась на морфологию и синтаксис, а опиралась на античную грамматику, находившейся в тесной связи с логикой. По этой схеме – субъект (подлежащее) может быть выражен только именительным падежом, а для выражения сказуемого предназначен глагол или глагол-связка в соединении с прилагательным, существительным, числительным. Остальные члены предложения признаются второстепенными, т.е. необязательными. Но разве в предложении «У меня болит голова.» то, о чем говорится в предложении выражено именительным падежом (говорится обо мне)? Схема – «им.падеж – подлежащее – глагол – сказуемое» с оговорками, но применима к немецкому, английскому, французскому предложению, в русском же все значительно сложнее. Для русского языка важно не только противопоставление субъекта действия (подлежащего) и объекта (прямого или косвенного дополнения), но и противопоставление активного субъекта действия (делающего что-либо сознательно и неактивного субъекта состояния (чувствующего, испытывающего).

Сравните: Миша моет пол. Мише грустно. Речь идет в обоих предложениях об одушевленном субъекте, но в первом случае он представляется активно действующим, во втором – как неактивный, находящийся в определенном состоянии, не зависящим от его воли. Интересно, я то для русского языка актуально и противопоставление активного и неактивного объектов, что реализуется в грамматической категории одушевленности (неодушевленности). Но если русская грамматическая традиция соглашается допустить возможность нескольких окончаний у одного падежа (например, двух окончаний у существительных мужского рода 2 склонения – вижу стол, но коня) то множественность морфологических способов выражения подлежащего по-прежнему не допускается. Сложение только подлежащего и сказуемого не всегда предложение, поскольку не получается законченной мысли (Девять миллионов человек живет.). Зато без глагола, но с обстоятельством места предложение становится реальным (В Москве девять миллионов жителей.). Разве обстоятельство может быть более «главным», чем сказуемое?

Наблюдение над подобными примерами приводит нас к выводу, что выделенные на морфологических основаниях подлежащее и сказуемое не всегда являются коммуникативно-достаточной структурой, т.е. не образуют предложения. Традиционная грамматика выходит из этого затруднения следующим образом: предлагается различать формально выделяемые подлежащее и сказуемое (предикативный минимум) и семантический минимум – главные члены и «второстепенные», без которых предложение не могло бы функционировать в речи. Такое представление предложения (в виде двухслойного пирога) для школьной грамматики (средних и старших классов) было бы шагом вперед. Пока же мы предлагаем для разбора предложения типа «В лесу раздавался топор дровосека.», из которого ученик выделяет главные члены предложения «топор раздавался», но языковое чутье подсказывает ученику, что такое предложение невозможно. Так ему становится непонятен синтаксический анализ предложения.

Учитель не в состоянии изменить избранную методикой лингвистическую теорию, но он в состоянии использовать такой дидактический материал, который не противоречил бы этой теории. Для того чтобы такого не произошло, учитель должен помнить два момента, определяющих его работу над синтаксическими единицами:

1.Материал для синтаксического анализа надо тщательно отбирать, руководствуясь комплексом дидактических и лингвистических требований.

2.Работу над предложением не следует сводить к разбору по членам предложения.

Трех аспектное представление русского предложения на трех направлениях синтаксического анализа: формальном – разбор по членам предложения, семантическом – выделение компонентов предложения на основании их роли в реальной ситуации, и коммуникативном. Логично предположить, что существуют такие русские предложения, в которых все три способа деления дают одинаковый результат. Например:

Ребенок рисует. – ребенок – подлежащее, рисует – сказуемое, субъект – ребенок (действующее лицо), предикат – рисует ( действие); тема – ребенок (о чем говорится), рема – рисует (что говорится).

В связи с этим при отборе дидактического материала необходимо соблюдать следующие правила:

-для разбора по членам предложения в начальных классах выбираются лишь те предложения, в которых формальная структура не вступает в противоречие с семантикой и коммуникативной.

Сформулированное выше правило отбора материала для синтаксического анализа может быть конкретизировано.

Пример: На уроке во 2 классе предлагается следующий текст.

Около школы разбит сад. В саду растут яблони.

Учащиеся должны найти главные члены во втором предложении. По определению учебника главные члены предложения отвечают на вопросы:

О чем говорится в предложении? Что говорится об этом? Но эти вопросы отражают не формальный аспект предложения, а коммуникативный. Ученики, хорошо чувствующие язык, отвечают: О чем говорится? О саде. Что говорится? – Что там растут яблоки.

Учитель, видящий причину такого ответа в незнании теоретического материала исправляет ответ:

О чем говорится? – О яблонях. Что о них говорится? – Что они растут.

Учитель и ученики подошли к данному предложению с разных сторон, рассмотрели его в разных аспектах. Этого не произошло бы, если б учитель помнил, что порядок слов в русском предложении отражает коммуникативную структуру высказывания.

Инверсия порядка слов (перестановка подлежащего в постпозицию – после сказуемого и сказуемого в препозицию – перед подлежащим) указывает на то, что формальное членение, выделение главных членов, не совпадает с коммуникативным членением. Для носителя же языка более понятным является именно коммуникативное членение высказывания на 2 части, соответствующие двум частям мысли. Конфликтная ситуация не возникла бы, если б учитель предложил для синтаксического разбора предложение с прямым порядком слов.

Рекомендация: для синтаксического анализа правильно использовать предложения с прямым порядком слов: с препозицией подлежащего и постпозицией сказуемого.

Рекомендация: для синтаксического анализа в начальной школе нельзя предлагать коммуникативно не членимые предложения, характерные для описаний природы. Не членятся и предложения, вводящие читателя в суть дела – первое предложение текста.

ДЗ (смотри прошлый урок, 2 упражнения)