Стоит большая толпа. Молчит. Протянуты толстые канаты, чтобы

Люди не переходили границ. В руках у народа трещотки, но никто ими не

Трещит. Вооруженный солдат следит за порядком. Но никто порядка и не

Нарушает. Народ молчит, ему приказали ждать, он и ждет. Его привели,

Поставили, приказали ждать — вот он стоит и ждет. Кто-то сказал, что

Надо танцевать, — танцуют. Кто-то раздает цветы — берут цветы.

Флавий и Марулл проходят с венками в руках. Подлезают под канаты к

Толпе народа. С некоторыми раскланиваются, как со знакомыми.

Становятся среди толпы и злословят. Тихо злословят, опасаются, чтобы

Их не поймали. Народ знает, что это провокация, не хочет их слушать.

Отворачивается. Но провокаторы продолжают свое злобное дело,

Сплетничают о великом Цезаре. Делают свое дело даже

127

С некоторой смелостью. Знают, что многие думают так же, как и они, но не

Хотят попасть в нехорошую историю. Кто-то из народа острит в их адрес

(кажется, это сапожник), дети, почувствовав ситуацию, начинают их

Поддразнивать. Трибуны выходят из себя и уже открыто ругают народ,

Который изменяет памяти великого Помпея. Главная задача здесь

—«отравление», бессильная злоба, желчь. Трибуны говорят с цинизмом,

Прямолинейно.

№ 2. Подготовка к встрече

Перед выходом Цезаря вбегают воины с корзинами, наполненными

Розами. Они раздают цветы народу. Некоторые берут их с охотой,

Некоторым — суют насильно.

Вокруг появляется много воинов, народ стал организованнее, все

Приготовились к ритуалу.

№ 3. Проход Бога

Гремит музыка, вернее, это просто звуки литавр и труб. Где-то фоном

— нечто вроде «фашистского марша». Народ начинает скандировать:

«Слава Цезарю, слава Цезарю, слава Цезарю!!!».

Цезаря встречает грохот. Народ трещит в трещотки (надо стучать и за

Кулисами во все, что попало, чтобы все стучали, включая суфлершу и

Пожарников, начинать стучать надо раньше, еще до выхода Цезаря и его

Свиты).

Впереди, перед Цезарем, идут солдаты, сенаторы, жены сенаторов

(ведь они все отправились на стадион, где должны состояться бега).

Антоний — по правую руку, чуть сзади и слева — Каска. Он особенно

Внимателен к Цезарю. Несут знаки отличия (римские топоры, орлы и

Другие регалии; их должно быть очень много; надо сделать их из

Настоящей латуни, железа, бронзы, чтобы не было ощущения

Бутафории; надо посмотреть фрески Помпея). Народ заволновался.

Некоторые вытащили из-под одежды свои анонимки, заявления,

Жалобы, кто-то кричит, старается пробиться к Цезарю. Сыплются, как

Дождь, красные розы (кровь), народ бросает их под ноги Цезарю,

Подбрасывает высоко вверх. (Надо дать каждому по пять или шесть роз,

Чтобы кидали их по очереди, по одной, процесс должен продолжаться

Долго.)

Октавий и Лепид — тоже в свите Цезаря, Сам Цезарь — на высоких

Красных каблуках.

Как только Цезарь поднял руку,

Завопил Каска (именно завопил),

И сейчас же наступила тишина.

Страшная тишина. Грохот перед

Этим только подчеркнет ее.

Цезарь в хорошем расположении

Духа. Говорит очень тихо, еле

Слышно. Даже слишком тихо,

Небрежно, чуть улыбаясь. То, что

Он говорит насчет ритуала во

Время бега, не очень-то важно. А

Это н е ва ж н о е о к ру ж а ю щ и е

Воспринимают как нечто очень важное. Все запоминают его слова, как

Нечто гениальное. Кто-то записывает. Все присутствующие напряженно

И блаженно слушают то, что так небрежно произносит Цезарь. Каждый

Старается выразить ему свою безграничную преданность. Это от страха

И, конечно, от любви. Многие любили Цезаря. Он был незаурядной

Личностью. От него всегда ждали чего-то необычного, важного. Верили в

Него, как в Бога. Иногда со страхом думали: а что будет, если он умрет, что

Будет с людьми, — и молились, чтобы этого не случилось.

128

Цезарь говорит, но ни на кого не смотрит, его взгляд устремлен куда-то

вдаль, он как будто немного утомлен. Он Бог, делает великое дело!

Бруту не очень нравится весь этот шум, поднятый вокруг Цезаря. По

Всем правилам, он должен идти где-то возле Цезаря, но он незаметно

Отстал и старается не оказаться в центре поставленного Антонием

Торжественного ритуала.

Он не понимает, для чего Цезарю вся эта шумная возня вокруг него.

Для чего такому талантливому человеку, каким является Цезарь,

Необходимы эти ритуалы и поклонение. Разве он не знает, что все это

Рождает среди его врагов лишние, никому не нужные разговоры и

Пересуды? Вызывает озлобление. А вдруг, поверив во все это

Лицемерие, он уже не видит того, что вокруг него творится? А вдруг он

Соорудил вокруг себя стеклянный замок и кроме своей персоны уже

Ничего увидеть не в силах? Брут раздосадован, он хочет незаметно

Ускользнуть от взглядов и остаться в стороне. Он очень любит и ценит

Цезаря, но иногда не в силах переносить его слабости.

Брут сейчас вне политики. Изучает Платона, стоиков. Немного пишет

Сам. В особенности, с увлечением пишет он историю изгнания царя

Тарквиния из Рима. Брут занимается науками, его вилла возле Рима,

Скорее, напоминает дом ученого, чем политика. Он любит искусство,

Понимает его. Сейчас живет не политическими вопросами, хотя и

Внимательно следит за всем, что происходит в государстве. Источник

Трагедии Брута заключен как раз в том, что он отчужден от современных

Для его общества идей. Брут романтичен и наивен в своих рес-

Публиканских мечтах. Он отошел от политики, но «кто-то» не оставляет

Его в покое. Вот и сейчас, во время шествия Цезаря, кто-то подсунул ему

Анонимку, а он, желая прочесть ее, немного отстал.

№ 4. Истерика Прорицателя

Цезарь, отдав необходимые распоряжения, вновь начинает шествие,

И опять — грохот литавр, крики народа, дождь цветов. Но в это время

послышался чей-то резкий голос: «Цезарь!». Один раз, второй. Цезарь

Обратил на голос внимание. Остановился. В чем дело? Каска опять

Сверхуслужливо заорал на толпу. Все стихло.

Прорицатель. Толстый, лысый, с короткими руками. Сидит себе на

Приступочке и сосредоточенно ест каштаны. Говорит лукаво, даже не

Глядя на Цезаря, сидит спиной к процессии. Бормочет себе под нос: «Ид

марта берегись!», — без остановки, много-много раз. Словно мурлыча,

Совсем негромко. Цезарь опешил. В первый раз конкретно взглянул на

Кого-то. Даже пошутил. Сам подошел к Прорицателю. Нагнулся,

Переспросил. Вся громадная толпа сосредоточенно старается не