Творчество Карла Ивановича Росси (1775-1849)

Грабарь: Карл Иванович Росси, сын известной танцовщицы Екатерининских времен, родился в 1775 году. Неизвестно где он получил свое первоначальное образование, но мы знаем, что с раннего детства он живет у арх-ра Бренны, который его воспитывает и обучает арх-ре. На службу вступил он в 1795г архитекторским помощником с чином сержанта. В 1796 зачислен в Ведомство Кабинета Его Величества помощником Бренны по постройкам его в Павловске и Гатчине. В 1802г Росси подносит императору свои рисунки, и в том же году Бренна просит о двухлетнем отпуске для себя и Росси, для совместного путешествия за границей. В Италии Росси обучался в Флорентийской Академии и, вернувшись в Россию, получил в 1806г звание арх-ра. В 1808 г он был назначен состоять при Валуеве в Кремлевской экспедиции. В это время он был занят постройкой деревянного театра у Арбатских ворот, сгоревшего в 1812 году. До сих пор не удалось разыскать ни одного изображения этого театра, как не удалось выяснить и др Моск построек Росси за это время. В 1816г Росси возвращается в Спб, чтобы участвовать во вновь сформированном комитете для строений и гидравлических работ, под председательством военного инженера генерала Бетанкура. В состав комитета вошли Росси, Михайлов, стастов и Модюн. В задачу его входила исключительно худ сторона устр-ва города. Все проекты новых построек проходили через комитет, и он накладывал свою печать на работы др арх-ров.Комитет должен был приводить всю арх-ру города к одному строгому виду, дабы регулярному Спб придать еще более единообразный и вместе строгий вид. После нескольких незначительных работ в Павловске, он строит в 1818г в кач-ве арх-ра Кабинета, павильоны Аничкова дворца. Первой большой работой Росси был Елагинский дворец. Но он был построен из уже бывшего небольшого здания, и поэтому не дает настоящего представления об арх-ре Росси. Несовершенство в общих делениях фасада, неудачный прием окон третьего этажа, сами пропорции окон и многое др видимо случайно и совершенно несвойственно Росси. Зато общая планировка дворца, прилегающих служб и парка с очаровательными садовыми павильонами и прекрасная внутренняя отделка дворца сразу доказали всем, какого большого мастера получил Спб в лице Росси. В 1819г Росси была поручена постройка дворца для вел. кн. Михаила Павловича. Здесь, в этой совершенно новой постройке. ничем не связанный, он явил свой талант в полном блеске. Дворец с его роскошным коринфским портиком в центре, с низкими флигелями дорического оредра в контраст с главным фасадом - один из прекраснейших арх памятников эпохи. Роскошная чугунная решетка отделяет его от площади. Однако, если сравнить работу Росси с последующими его работами, то можно понять, что оно все же менее зрелое его произведение: есть какая-то скучность в общей разбивке фасада, вялость в боковых выступах его, отсутствие живописных контрастов и пересушенность в рисунке всех деталей. Задний фасад, где центральная часть обработана лоджией и потому дает контраст с боковыми частями фасада, нужно считать лучшим. Великолепная лестница, к сожалению, несколько перегружена всяческой декорацией, утомляющей глаз. То же надо сказать и о декорации отдельных зал, слишком испещренных живописью потолков. Удачнее других белоколонный зал, со спокойным фризом и спокойно расписанным зеркальным сводом. В саду дворца Росси выстроил садовый павильон с фасадов на Мойку, который тоже следует причислить к менее удачным его сочинениям. Кроме капитальных работ, Росси возводит целый ряд мелких сооружений, среди них самое интересное - галерея в Павловском дворце, для помещения в ней библиотеки, представляет пример того, как талантливый мастер справляется даже с самой трудной задачей. Над легкой открытой галереей Камерона нужно было скомпановать закрытое помещение, хотя и с большими окнами. Перекрыв полуциркулем оконные пролеты второго этажа, ширину которых он держит равною пролету между колоннами первого этажа, он сохранил связь между этажами, достиг контраста легкого низа с тяжелым верхом, и дал, таким образом, смелое и чисто худ решение вопроса. Удачно поставленные друг на друга барельефы с тремя венками над ними оживляют стену и как нельзя лучше отвечают здению библиотеки. Также из менее значительных работ Росси надо упомянуть о перестройке в 1828 Михайловского манежа и экзерциргауза, сооруженного при П1 Бренной. Как всегда, он сумел и здесь из небольшого здания сделать колоссальное сооружение. Так как манеж своим коротким фасадом смотрел на улицу, и это казалось незначительным для Росси, то он скомпановал два флигеля, расставив их на расстоянии 30-40 сажень от гл корпуса. Как главный корпус, так и флигеля имеют аттики, в сочинении которых Росси был мастер. Аттики украшены однообразно расположенными группами арматур. Главный корпус представляет из себя редкую для Росси попытку решения фасада без колонн. Попытка удается блестяще. Во флигелях же он вводит по паре дорических колонн, которые удачно оживляют всю композицию.

Алленов: Градостроительный пафос русского ампира достигает апогея в творче­стве Карла Росси. Строительством напротив Зимнего дворца здания Глав­ного штаба (1819-1829) Росси продолжает дело предшественников - Заха­рова и Томона - по формированию центральных площадей города. Колоссальная дуга здания с прямыми, параллельными Зимнему дворцу крыльями, окаймляя, формирует Дворцовую площадь, придавая ей пра­вильные очертания. Эта планировочная схема восходит к барочным циркумференциям и представляет собой еще один вариант исторической ретроспекции. Такое очертание площади предлагалось, например, Юрием Фельтеном, но непосредственным ее прототипом можно считать полуциркульный парадный двор перед Большим дворцом в Царском Селе Растрелли. Только здесь, в городе, императорский дворец того же Рас­трелли продиктовал более грандиозный сравнительно с личной загород­ной резиденцией пространственный размах. Любуясь, например, некоей драгоценностью, мы инстинктивно отодвигаем ее от себя, воспроизводя обязательную для эстетического переживания дистанцию, - так Росси из­гибом фасадной дуги, центрированной по оси Зимнего дворца, создает подобную дистанцию для растреллиевского архитектурного шедевра. Постройка Росси первоначально имела светло-серую окраску стен и выполненные из чугуна, но выкрашенные в белое скульптурные детали, приобретавшие характер легкой аппликации. Белое на светло-сером и блеск бронзированной колесницы на аттике способствовали облегче­нию пластической и колористической оркестровки грандиозного архи­тектурного фасада. Он трактован как обрамляющая пространство плос­кость, подобная легкому экрану, на который спроецированы классические ордерные формы. Нейтрализуя таким образом активность пластических элементов, Росси выразительно подчеркнул пластический и цветонасыщенный характер барочной архитектуры Зимнего дворца, утвердив за ним пер­венствующую роль на главной архитектурной сцене имперской столицы. Ассоциация со сценой в данном случае уместна потому, что архитек­тура Главного штаба не имеет объемного «тела», а представляет собой чистейшую декорацию - фасад, протянутый по периметру большого мас­сива городской застройки между речкой Мойкой и Невским проспектом.Внутри этого массива существует короткая улица, соединяющая площадь и Невский проспект. Арка, прорезающая центр дуги Главного штаба, ве­дет с площади на эту самую улицу. Та идет под углом к оси, соединяющей арку с центром Зимнего дворца. А потому в глубине перспективы от Нев­ского проспекта улица была, перпендикулярно ее собственной оси, пере­крыта еще одной аркой так, что точка пересечения осей не видна ни со стороны улицы, ни со стороны площади, и поворот осуществляется вну­три, под сводами образованного таким образом арочного коридора. Бла­годаря этому возникает один из самых захватывающих эффектов создан­ного Росси «архитектурного театра»: для того, кто входит под арку через улицу со стороны Невского проспекта, вид на Дворцовую площадь, Зим­ний дворец и Александровскую колонну (установлена в 1834 году) распа­хивается в точке поворота арки внезапно, вдруг, как ошеломляющая своей неожиданностью и грандиозностью картина в затененной арочной раме. Со стороны площади центр созданной Росси архитектурной компо­зиции оформлен в виде триумфальной арки, задуманной как памятник победы в войне 1812 года. Этим продиктована тематика скульптурного убранства - фигуры воинов между колоннами пилонов, военная армату­ра, колесница Славы на высоком ступенчатом аттике. Еще один комплекс пышных архитектурных декораций создан Росси в ансамбле Александрийского театра (1828-1832). В него включены пяти­гранная площадь на набережной реки Фонтанки, площадь перед театром, открытая к Невскому проспекту, и соединяющая эти площади улица (но­сящая имя зодчего), в створах которой со стороны реки рисуется в силь­ном перспективном удалении тыльный фасад театра. Раму площади пе­ред главным фасадом театра составляют спроектированное Росси новое здание Публичной библиотеки и сад Аничкова дворца с павильонами, также исполненными Росси. Предусмотренная архитектором периметральная обстройка вокруг театра должна была, наподобие плоских кулис,

создавать выгодный фон для пластически объемного корпуса театра с портиками на аркадах по бокам и красивейшей коринфской лоджией в главном фасаде, с как бы вынесенным вовне архитектурным изображе­нием сценического портала, увенчанного аттиком с колесницей Аполло­ на. Этот полифункциональный комплекс разновременных построек в со­вокупности представляет собой «город в городе» - своего рода архитек­турный театр, инсценирующий в натуре утопию идеального города. Последнее, весьма значительное в градостроительном отношении

архитектурное «зрелище», созданное Росси, - здание Сената и Синода на Сенатской площади (1829-1834). Росси оперирует здесь цитатами из соб­ственных сочинений. С градостроительной точки зрения употребление этих цитатных мотивов кажется вполне понятным: арка объединяет два здания в один фасад; оформленный коринфской лоджией скругленный угол плавно связывает обращенный к площади фасад с фасадами зданий, обращенных к Неве. Но та же арка перекрывает узкую унылую улицу, это всего лишь вход в тесный внутриквартальный коридор, а потому придан­ная ему архитектурным оформлением патетика триумфальных врат оказывается немотивированной. Обилие раскреповок, насыщенность фасада

колоннами и скульптурой, к тому же преизбыточно растянутого за счет упомянутого скругления, имеет характер демагогической велеречивости, особенно в виду и в контрасте с умной простотой противолежащего бо­кового фасада захаровского Адмиралтейства. Но все эти «странности» кажутся таковыми, пока мы не принимаем во внимание свойственное ам­пиру «дальнозоркое зрение». В самом деле, преизбыточность колонн, одиночных и группирующихся попарно в многократных раскреповках, может быть расценена как возврат к эффектам барокко. В обозрении

с противоположного берега Невы становится внятной перекличка хоро­вода россиевских колоннад с многоколонностью Зимнего дворца (что подчеркнуто одинаковой с Зимним высотой цокольного этажа в сооруже­нии Росси). Благодаря этому обозреваемая со стороны Васильевского ос­трова панорама главных зданий и плопдадей приобретала вид своего рода градостроительного триптиха: его боковыми частями оказываются Зим­ний дворец и вторящее ему здание Росси, а серединой - Адмиралтейство с башней, отмечающей центр всей композиции. С творчеством Росси связана радикальная смена стилевой ориентации русского ампира. Если ранний его период - в Горном институте Воронихина, в творениях Захарова и особенно Томона - отмечен печатью фран­цузского вкуса с его предпочтением греческого строя ордерных форм, то Росси ориентируется на образы итало-римской классики. «Кубистическому», стереометрическому пониманию архитектурного тела в раннем ампире противостоит у Росси планиметрический принцип пространст­венных построений. Если у Захарова и Томона постоянно ощутима внут­ренняя энергия массы, втиснутой в грани объема, то у Росси это давление массы внешнего пространства на архитектурную оболочку. Архитектур­ный объем кажется разреженным током пространства: колоннады как бы овевают здания, стена легко расступается, образуя лоджии, уплощается руст, равно как и рельеф скульптурных украшений, приобретая вид стелющегося орнамента. Пафос его архитектуры - не героика и воля в еди­ноборстве с пространственной стихией, а одушевление победы. Прежне­му господству строгого дорического ордера Росси, безусловно, предпочи­тает пышный коринфский. Все ордерные формы зрительно облегчены и, распространяясь вширь, одновременно воспаряют ввысь. Сравнительно с постройками раннего ампира у Росси более высокие цокольные этажи, отчего колонны расположены всегда значительно выше уровня зрения, что естественно увеличивает пространственную дистанцию, диктуемую зрителю. Этот «эффект дистанцирования» - неотъемлемый атрибут парадного искусства - выражает театрально-зрелищную природу архитектурного мышления Росси.

Кириков: 

В 1819-29гг К.И.Росси возвел на этом месте здание Главного штаба, министерств ин. дел и фин-в. Зодчий рационально использовал постройки Фельтена, сохранив часть их стен и даже интерьеров. Одновременно он создал новую композицию небывалого градостроительного масштаба. С гениальной смелостью Росси охватил южн сторону "правильной площади" единой лентой фасада, разорванного посередине огромной триумфальной аркой. Линия фасада длиной 550 метров скользит по параболе, затем переходит в прямолинейные отрезки, огибает очень острый угол у набережной Мойки, где к основному зданию примыкает несколько иной по композиции корпус Министерства фин-в. Облик Главного штаба подчеркнуто строг и лаконичен. Росси не смущала монотонность ритмики "бесконечно" протяженного здания. Тем острее получился контраст с центральной аркой. Лента фасада не прерывается выступами, входы сделаны почти незаметными, ряды полуколонн коринфского ордера слиты со стеной и подчеркивают ее разбег вширь. Колоннады на прямолинейных крыльях перекликаются с композицией более раннего дома Фитингофа на Адмиралтейском проспекте, 6, втягивая его в сферу своего влияния. Такая же колоннада в средней изогнутой части здания подготавливает переход к триумфальной арке. Пластически насыщенная композиция арки, увенчанная колесницей Победы, посвящена военному могуществу России, победившей в войнах с Наполеоном. Скульптурное убранство ее выполнено Демут-Малиновским и Пименовым. Это апогей творчества Росси в области синтеза искусств, одна из вершин петербургского ампира. Арка сделана двойной, что скрадывает излом отходящей отсюда Большой Морской улицы. Из-за ее поворота неожиданно открывается, поражая зрителя почти театральным эффектом, величественный простор Дворцовой площади. Главный штаб соответствует Зимнему дворцу шириной дуги и высотой, а также линией средней оси. По стилю они - антиподы. однако Росси удалось добиться поразительного эффекта: нерасторжимого единства противоположностей. Оба сооружения взаимно дополняют друг друга, формируя целостный ансамбль Дворцовой площади. Росси проявил себя строителем-новатором. По рассказам, он стоял на арке, когда разбирали поддерживающие ее конструкции, ручаясь жизнью за ее прочность. чтобы облегчить нагрузку на ее 17-метровый пролет, колесницу Побелы впервые в практике монументальной ск-ры выполнили из листов меди. Металлические конструкции были применены для перекрытия и галерей архива, для купола библиотеки.

Этот ансамбль - вершина градостроительного творчества К.И.Росси; На обширной тер-рии со случайной застройкой арх-р сформировал в 1828-1834 гг целостную пространственную композицию из двух площадей, связанных улицей. Доминантой ансамбля является Александрийский театр, расположенный в глубине прямоугольной площади Островского, раскрытой к Невскому проспекту. Возвышенный образ компактного прямоугольного здания театра подчеркивают торжественные пластичные портики коринфского ордера, завершенные трапециевидными аттиками. Глубокая лоджия на главном фасаде создает сильный светотеневой эффект. Над его колоннадой возносится квадрига Аполлона, выполненная по модели Пименова. Тему портика- лоджии с аттиком подхватывает здание Публичной библиотеки, возведенное по проекту Росси на продольной стороне площади. Здесь широкая ионическая колоннада охватывает почти весь фасад. Статуи античных ученых и писателей и фигура богини мудрости Минервы изваяны группой ск-ров во главе с Демут-Малиновским и Пименовым. Этот корпус был присоединен к уже существовавшему зданию библиотеки, обращенному плавно изогнутой по дуге колоннадой на угол Невского проспекта и Садовой улицы. Для творческого метода Росси показывательно, что он повторил членения и некоторые формы сооружения Соколова, добившись единства обеих частей библиотеки, но сделав свой новый фасад более важным и репрезентативным. Поперечные оси площади зафиксированы боковыми ризалитами библиотеки и стоящими напротив двумя павильонами Аничкова дворца. Эти павильоны Росси построил еще в 1816-1818 гг, одновременно с разработкой первых вариантов проекта ансамбля. В их композиции с арочными проемами, парами колонн и фигурами витязей чувствуется влияние Нарвских ворот Кваренги. В грандиозном ансамбле Александринского театра полнее всего раскрылось высокое искусство организации городских пространств, которым на таком уровне владел один Росси. Стремление к законченности и единообразию особенно наглядно воплотилось в построении Театральной улицы, хотя здесь же обнаружились тенденция к монотонности и некоторый схематизм рисунка фасадом. Целостность ансамбля была нарушена более поздними постройками. Последним крупным произведением К.И.Росси стало здание высших правительственных учреждений Российской империи - Сената и Синода. Протяженный фасад с высокой аркой в центре фланкирует с западной стороны одну из центральных площадей, раскрытую к Неве. Победив в конкурсе проектов, Росси убедительно решил ансамблевую задачу: придать зданию характер, соответствующей огромности площади. Подчеркнутую парадность и плстическую выразительность придает сооружению коринфский ордер. На фасадах четырежды повторяется мотив лоджии с колоннадой и ступенчатым аттиком, близкий зданиям Александринского театра и Публичной библиотеки. Скругленный угол создает плавный переход от площади к набережной и скрадывает разную длину двух частей здания. Тройные окна и портики со ступенчатыми аттиками перекликаются с соседним домом Лаваль, перестроенным в 1806-1809 гг Тома де Томоном. Здесь Росси вновь превратил ранее существовавшее здание как бы в продолжение своей постройки. Другой повторяющийся элемент композиции Сената и Синода - выступающие пары колонн. Они фланкируют и центральную арку, перекинутую над Галерной улицей. В композиции арки, вновь напоминающей о Нарвских воротах, варьируется в иных пропорциях тема, блестяще разработанная в здании Главного штаба. Несмотря на активную пластику ордера, арка Сената и Синода более статична; ее велиречивое скульп убранство, включая венчающую группу "Правосудие и Благочестие" (Демут-Малиновский), менее выразительно, чем другие образцы синтеза искусств в творчестве зодчего. Росси не участвовал в стр-ве, его вел Штауберт, которому принадлежит внутренняя планировка и решение интерьеров.