Действия на Дунае в октябре и ноябре 1853 года

Первый выстрел на Дунае, как было сказано выше, раздался 3 октября у Видина, где турки стреляли по нашим аванпостам, а затем начали свою переправу у Калафата; 10 октября, также еще до условленного начала военных действий, ими было сделано удачное нападение на казачий пикет против Туртукая. С 11-го же числа турки, пользуясь оставшимися у их берегов лодками, почти ежедневно переплывали небольшими группами, в 20—40 человек, Дунай, высаживались под покровом темноты или тумана на наш берег, сбивали пикеты и уходили обратно. Такие набеги производились в разных пунктах на флангах нашей длинной линии, у Гуро-Яломницы, что близ Гирсова, у Калафата и в центре, близ Ольтеницы¹.

Подобные стычки, не имея, в общем, никакого влияния на ход дел, тем не менее действовали очень плохо в нравственном отношении на наши войска, которым не дано было права отвечать такими же набегами; туркам же, приписывавшим нашу неподвижность слабости, они все более и более придавали предприимчивости. Это заставило князя Горчакова просить разрешения и нашим войскам делать вылазки за Дунай; государь согласился на испрашиваемую меру, но лишь на самое короткое расстояние и с соблюдением полной осторожности, чтобы не быть отрезанными².

Между тем, хотя командующего войсками наше венское посольство и предупреждало, что Омеру-паше предписано не переходить за Дунай, но мелкие нападения турок и сведения, собранные им на месте, заставили князя Горчакова нарисовать себе следующую картину ближайших действий турецкой армии. По его предположению, первоначально должны были быть брошены через Дунай два корпуса турок на обоих флангах длинной линии княжеств — один, около 20 тысяч, у Гирсова, а другой, около 30 тысяч, у Видина; сам же Омер-паша с 30—40 тысячами будет ожидать у Рущука, Туртукая и Силистрии, пока действия фланговых корпусов не заставят князя Горчакова отделить часть своих войск, после чего он переправится в одном из вышеупомянутых пунктов для овладения Бухарестом³.

Такое предположение заставило командующего войсками, спокойного ввиду выделения отряда генерала Фишбаха за свой правый фланг, вновь отдать отмененное за день перед этим распоряжение об образовании в Слободзее⁴ отряда графа Анрепа силой в

301

Разрушенная часть Синопа

6 батальонов, 10 эскадронов, 6 сотен и 12 пеших орудий⁵. Этот отряд совместно с войсками генерала Энгельгарда, расположенными у Браилова, в достаточной степени обеспечивал армию князя Горчакова со стороны Силистрии и, главное, Гирсова, но зато такая мера облегчала туркам переправу у Ольтеницы, так как в состав отряда графа Анрепа была взята почти вся пехота авангарда генерала Павлова. Действительно, в случае переправы турок у этого пункта ближайшей пехотной частью оказывался один Селенгинский полк, расположенный у с. Добрени, в 50 верстах от Дуная⁶. Сам же князь Горчаков решил оставаться с 33 батальонами и 32 эскадронами у Бухареста до выяснения обстановки.

Более энергичные попытки турок перейти через Дунай начались с нашего правого фланга, со стороны Калафата. С 12-го числа было замечено передвижение к стороне Видина значительных неприятельских сил, а 16-го числа 10-тысячный отряд регулярных войск быстро переправился в Калафат, занял этот город и, расположив войска лагерем, принялся за энергичное укрепление позиции. Не встречая сопротивления с нашей стороны, турки выслали вперед цепь своих разъездов, которые начали грабить окрестные селения. Генерал Фишбах передвинул свой отряд к Крайово и для противодействия грабежу турецких шаек выслал казачьи разъезды, имевшие удачные с неприятелем схватки. Со своей стороны князь Горчаков предписал генералу Фишбаху в случае наступления турок к Крайову встретить их боем; если же они ограничатся укреплением Калафата, то с нашей стороны

302

выслать лишь летучие отряды, примерно из одного или двух дивизионов, приказав им «действовать партизанами» и стараться мелкими удачными стычками препятствовать неприятелю распространяться по стране⁷.

У князя Горчакова к этому времени уже установился определенный план относительно действия против Калафата. «Если я не атакую их, — делился он своими мыслями с князем Меншиковым⁸, — то это потому, что в мой план кампании не входит отделение отряда войск почти что на 300 верст от Бухареста для того, чтобы драться — почти что каждую ночь турки в разных пунктах переходят на левый берег Дуная, чтобы нападать врасплох на мои посты». Со своей стороны генерал-адъютант Коцебу записал в своем дневнике под 17 октября⁹: «Я все утро занимался с Горчаковым, чтобы убедить его отдать приказание генералу Фишбаху прогнать турок, но это мне не удалось».

Таким образом, относительно цели действий наших войск в Малой Валахии явилось разномыслие между командующим войсками и его начальником штаба, которое, при нерешительности характера князя Горчакова, должно было в будущем вылиться в крайне вредную форму непоследовательных распоряжений и разнородных намерений на нашем правом фланге.

Заняв почти одновременно с действиями в Малой Валахии острова у Силистрии и Туртукая и приступив к их укреплению, турки 20 октября открыли враждебные действия и против Журжи.

Верстах в двух выше этого города, на правом — возвышенном и утесистом берегу Дуная расположена турецкая крепость Рущук, приводимая в оборонительное состояние как усилением верков, так и постройкой по берегу Дуная ряда полевых батарей и сильно занятая войсками. Западный фронт крепости прикрывался рекой Лом, впадающей в Дунай и имеющей в своем устье глубину, достаточную для укрытого размещения всей турецкой флотилии.

На пространстве между Рущуком и Журжей Дунай перерезан целым рядом больших лесистых островов, разделенных между собой, а также отделенных от правого и левого берегов Дуная рукавами большей или меньшей ширины, которые называются речками. Наибольшее значение по величине и своему положению имели острова Радоман, Чарой и Макан¹⁰. Первые два, отделенные от левого берега речками Кишерой и Веригой, были очень низменны, изрезаны узкими затоками и покрыты высоким камышом; о. Макан лежал ниже Журжи и был покрыт густым лесом. Таким образом, правый, возвышенный, берег Дуная скрывал от наших взоров передвижение турецких войск, а лесистые острова — совместно с господствовавшими в осеннее время туманами облегчали неожиданную переправу турок через реку.

303

Схема № 31. План окрестностей г. Журжи

Журжа, как лежащая на левом берегу Дуная, против Рущука и на пути к Бухаресту, имела, следовательно, важное стратегическое значение, которое и было надлежащим образом оценено командным элементом нашей Дунайской армии.

Вслед за боем у Исакчи генерал Данненберг, желая дать возможность генералу Соймонову с большим успехом противодействовать попыткам турок против Журжи¹¹, усилил гарнизон этого города 1 батальоном, 4 орудиями¹² и 1 сотней казаков, переведенных из Фратешти и Турбату, а генерал Соймонов со своей стороны усилил упомянутые выше острова целым рядом батарей и редутов, не занятых, впрочем, войсками¹³.

Все эти меры предосторожности были приняты как нельзя более кстати: Омер-паша приказал с целью содействовать набегу против нашего Ольтеницкого отряда спуститься части судов рущукской флотилии вниз по реке к Туртукаю.

20 октября около полудня турецкая флотилия в составе 15 двенадцативесельных лодок, имея за собой пароход с галиотом, вооруженным тремя орудиями, на буксире, с посаженными на суда войсками, вышла из устья реки Лом и, прикрываясь туманом, направилась вниз по Дунаю. Валахские посты на острове Чарой заметили благодаря рассеившемуся туману флотилию только тогда, когда она проходила мимо этого острова. Тотчас же из лагеря по тревоге были вызваны 4 орудия 10-й артиллерийской бригады и рота Томского егерского полка.

304

Два орудия, расположившись на берегу между островами Чарой и Макан, встретили флотилию метким огнем и заставили ее отойти к правому берегу; вышедший вслед за ней пароход с галиотом открыл по нашим орудиям огонь, но скоро получил ряд повреждений, заставивших его бросить галиот и укрыться у правого берега за незначительным островом Малый Рошу. Между тем два другие орудия под прикрытием роты Томского полка расположились против восточной оконечности острова Макан. Турецкий пароход, простояв около часа на месте, сделал попытку выйти из-за острова, но был встречен таким метким огнем двух нижних орудий и роты Томского полка, что, сделав 18 выстрелов по нашим войскам, причалил, сильно поврежденный, к правому берегу.

На другой день пароход несколько раз пытался выйти из-за острова Макан под прикрытием огня из Рущука, но все его попытки окончились неудачей. 22-го числа турки заняли остров отрядом в 200 человек с целью заставить отойти нашу артиллерию от берега¹⁴.

Обнаружив почти одновременно свои наступательные попытки против нашего левого фланга и центра, у Гирсова и Журжи, и против правого фланга, у Калафата, турки перешли в наступление и в ближайшем от Бухареста пункте, около Ольтеницы.

Против этого пункта, в Туртукае, Омер-паша собрал свыше 15 000 человек¹⁵ и прибыл туда лично для руководства всей операцией. Насколько можно судить, конечная цель действий турецкого главнокомандующего у Туртукая не заключалась в развитии сильных наступательных операций к стороне Бухареста — это не соответствовало ни общему плану кампании, ни собранному Омером-пашой числу войск. Умелое пользование выгодно сложившейся обстановкой, уверенность в неприкосновенности для русских правого берега Дуная, а главное, желание дать своим войскам возможность приобрести частный успех и, может быть, желание утвердить на левом берегу реки опорный пункт скорее всего руководили намерениями турецкого паши. Образование таких опорных пунктов против разных концов растянутого расположения князя Горчакова должно было, как это отлично понял Омер-паша, сбивать с толку нашего командующего войсками и отвлекать его внимание в разные стороны, заставляя исключительно заботиться об обороне, но не об активных со своей стороны действиях против турок.

Расположение наших войск против Туртукая, хорошо известное неприятелю, как нельзя более соответствовало наступательным операциям турок в этом пункте. Редкая цепь казачьих и валахских пикетов, разбросанных по берегу реки и поддержанных сотней Донского казачьего № 34 полка, стоявшей в двух верстах от Дуная, в с. Новая Ольтеница¹⁶, — вот все, что мы могли противоставить

305