Книга XVIII. Диадохи. 323-318 ВС. 18 страница

41
Итак, Офелл, когда все для его похода было подготовлено наилучшим образом, выступил со своей армией, имея более чем десять тысяч пехотинцев, шесть тысяч всадников, сто колесниц и более трехсот колесничих и бойцов, обученных сражаться рядом с ними. Также сопровождали его, так называемые нестроевые, не менее десяти тысяч, и многие из них везли своих детей и жен и другое имущество, таким образом, что армия уподобилась переселенцам. (2) Когда они прошли маршем за восемнадцать дней три тысячи стадий,[74] они расположились станом в Автомале (Automala);[75] оттуда как они двигались была гора, обрывистая с обеих сторон, но с глубоким ущельем в центре, из которого простирались гладкие скалы, которые возвышались до высоких пиков. (3) В основании этой скалы была большая пещера, густо покрытая плющом и брионией (переступень), в которой согласно мифу родилась Ламия, царица невиданной красоты.[76] Но из-за жестокости ее сердца, говорят, по прошествии времени ее лицо приобрело звериный вид. Ибо, когда все дети, родившиеся у нее, умерли,[77] задавленная своим несчастьем и, завидуя счастью всех других женщин, имеющих детей, она приказала новорожденных младенцев отобрать от их матерей и немедленно убить. (4) Посему у нас, вплоть до нынешнего поколения, история этой женщины известна среди детей и ее имя является самым страшным для них.[78] (5) Но всякий раз, когда она изрядно напивалась, она давала всем возможность делать то, что они рады (были делать) незаметно. Поэтому, так как она сама не беспокоилась о том, что происходит в такое время, народ этой страны предполагал, что она не может видеть. И по этой причине некоторые рассказывают миф, что она бросала свои глаза в бутылку,[79] метафорически обыграв беззаботность, которая проявляется наиболее полно от винопития в вышеупомянутой мере, так как это была мера вина, которая отнимала у нее зрение. (6) Можно также привести Еврипида в качестве свидетеля, что она родилась в Ливии, он говорит: "Кто не знает имя Ламии, ливийски родом, имя наиболее бранимое между смертными?"[80]

42
Теперь Офелла со своей армией шел с большим трудом через безводные земли, заполненными дикими тварями; не только нехватка воды, но так же иссякающие запасы сухой пищи создавали угрозу для него потерять всю свою армию. (2) Пустыня вблизи Сирта кишела ядовитыми чудищами всех видов, и укус большинства из них приводил к смерти, поэтому не было большей беды чем та, в которую они попали, так как они не было от болезни средства, которого могли бы предоставить знахари и друзья. Ибо некоторые змеи, поскольку их шкура внешне очень похожа на почву, по которой они ползают, сделались из-за этого невидимыми, и многие люди, наступая на них по неведению, получали укусы, которые заканчивались смертью. Наконец, после страданий от великих трудностей в походе в течение более двух месяцев, они с трудом завершили путешествие к Агафоклу и расположились станом, держась двумя войсками на небольшом расстоянии друг от друга.
(3) Карфагеняне, узнав об их присутствии, впали в панику, видя как велика сила, прибывшая против них, а Агафокл вышел встретить Офеллу и щедро предоставил все необходимые припасы, прося его облегчит страдания своей армии.[81] Он сам остался на несколько дней и внимательно наблюдал все, что делается в лагере вновь прибывших. Когда большая часть солдат разошлась в поисках фуража и пищи, и когда он увидел, что Офелла ничего не подозревает о его планах, он созвал сходку своих солдат и, обвинив человека, который пришел присоединиться к союзу, что якобы тот составил заговор против него и, таким образом распалив гнев своих людей, тотчас повел свое войско в полном составе против киренцев. (4) Тогда Офелла, ошеломленный неожиданным поступком, пытался защищаться; но, не имея достаточно времени, а сил, которые он оставил в лагере, было не достаточно, погиб, сражаясь. (5) Агафокл вынудил остальную армию сложить оружие, и, приобретя их всех щедрыми обещаниями, он стал хозяином целой армии. Таким образом Офелл, который лелеял великие надежды и опрометчиво доверился другому, встретив бесславный конец.[82]

43
В Карфагене Бормилкар, который давно планировал сделать попытку установить тиранию, искал подходящий повод для своих замыслов. Неоднократно, когда обстоятельства ставили его в положение (когда он мог) выполнить то, что он планировал, какая-нибудь мелкая причина мешала исполнению его желаний.[83] Ибо те, кто собирается совершить беззакония и важные предприятия, суеверны и всегда предпочитают выжидать, а не действовать, делать отсрочки, а не добиваться цели. Что касается этого человека, так случилось и на этот раз; (2) он послал самых выдающихся граждан в поход против кочевников так, что он не было значительных людей, способных противостоять ему, но он не решился сделать открытой попытки захвата тирании, удерживаемый осторожностью. (3) Но случилось так, что в то время, когда Агафокл напал на Офелла, Бормилкар сделал свою попытку добиться тирании, каждый из них не знал, что делает противник. (4) Агафокл не знал о покушении на тиранию и беспорядках в городе, когда он легко мог бы стать хозяином Карфагена, ибо когда Бормилкар был разоблачен в своих действиях, он предпочел бы сотрудничать с Агафоклом, а не расплачиваться своей собственной персоной перед гражданами. И опять-таки, карфагеняне не знали об атаке Агафокла, потому что они могли бы легко одолели его с помощью армии Офеллы. (5) Но я думаю, что не без основания такое неведение овладело обеими сторонами, хотя действия были очень масштабными, а те, кто предпринимал столь отважные дела, находились рядом друг с другом. (6) Ибо Агафокл, когда собирался убить человека, который был его другом, не обращал внимания на то, что происходило среди врагов, а Бормилкар, когда лишал свою родину свободы, не заботиться ни о каких-либо событиях в стане врага, поскольку он в то время на уме имел твердую цель победить сограждан, а не врагов.
(7) В этом месте можно было бы осудить искусство истории, когда отмечается, что в жизни много различных поступков завершаются в то же самое время, однако это необходимо для тех, кто записывает их, прерывая повествование и деля на части разные времена одновременных событий в противоречии с природой, в результате чего, хотя реальное познание событий содержит истину, но письменная запись, лишенная такой силы, несмотря на то, что представляет копию событий, значительно уступает в их расположении, от того как они действительно были.

44
Как бы то ни было, когда Бормилкар сделал смотр солдатам в так называемом Новом городе, который находится в нескольких минутах ходьбы от Старого Карфагена, он отпустил остальных, но задержав тех, кто были его сообщниками в заговоре, пятьсот граждан и около тысячи наемников, он объявил себя тираном. (2) Разделив своих солдат на пять групп, он атаковал, убивая тех, кто выступал против него на улицах. Поскольку необычные шум и крики вспыхнули в городе повсеместно, карфагеняне сначала предположили, что враг пробрался в город, и что в городе измена, когда, однако, стало известно истинное положение дел, молодежь сбежалась вместе, создав отряды, и выступила против тирана. (3) Но Бормилкар, убивая людей на улицах, быстро двинулся на рынок, и найдя там множество безоружных граждан, устроил резню. (4) Карфагеняне, однако, заняв здания вокруг рынка, которые были высокими, швыряли снаряды часто и быстро, и участники восстания стали валиться с ног, поскольку вся площадь была под обстрелом. (5) Таким образом, поскольку они сильно страдали, они сомкнули ряды и ворвались через узкие улицы в Новый город, постоянно поражаемые метательными снарядами из всякого дома, где они оказывались в это время рядом. Затем, заняв определенную возвышенность, карфагеняне, немедленно, когда все граждане собрались с оружием, обратили свои силы против участников мятежа. (6) Наконец, направив подходящих стариков в качестве послов и предложив амнистию, они пришли к соглашению. Против оставшихся они дали слово не применять наказаний из-за опасности, которая окружала город, но они жестоко пытали Бормилкара и убили его, не обращая внимания на данные клятвы. Таким образом, карфагеняне, после того, как пребывали в серьезной опасности, сохранили государственный строй своих отцов.
(7) Агафокл загрузил грузовые суда своей добычей и людьми, прибывшими из Кирены, которые были бесполезны для войны, и послал их в Сиракузы. Но буря уничтожила некоторые суда, некоторые из них были вынуждены уйти на Пифекусанские (Pithecusan) острова у берегов Италии, и немногие благополучно пришли в Сиракузы.[84]
(8) В Италии[85] римские консулы, придя на помощь марсам, против которых самниты начали войну, одержали победу в сражении и убили множество врагов. (9) И, проходя по землям умбров, они вторглись в Этрурию, которая была враждебна, и взяли осадой крепость под названием Каэриум (Caerium).[86] Когда народ этой области отправил послов просить перемирия, консулы заключили перемирие на сорок лет с тарквиниями, но со всеми прочими этрусками на один год.[87]

[1] Продолжение книги 19.105.4.

[2] См. Юстин, 15.2.1. Одна из дочерей Авдолеона вышла замуж за Пирра Эпирского (Плутарх, Пирр, 9).

[3] Сильный иллирийский народ, живущих в горах Далматии.

[4] На границе Фракии и Македонии.

[5] Племянник Антигона, см. Книга 19.57.4.

[6] Но мы находим, что двумя годами ранее другой племянник, Телесфор, восстал, потому что он думал, что Птолемею оказывалась слишком большая честь, книга 19.87.1.

[7] Вероятно бывший последователь и друг Эвмена, книга 18.40.2.

[8] См. Книга 19.105.1.

[9] Полиперхонт, похоже, оставался неактивными в Пелопоннесе с 315 до н.э. (Книга 19.64.1; 74,2) до этого времени.

[10] Это Барсина была дочерью Артабаза, персидского сторонника Дария (Плутарх, Александр, 21,4; Юстин, 11.10.2, 13.2.7), и ее следует отличать от дочери Дария, на которой Александр женился в Сузах в 324 г. до н.э., и которую Барсиной называет Арриан (7.4.4), но Статирой другие наши источники (книги 17.107.6; Плутарх, Александр, 70.2; Юстин, 12.10.9).

[11] Вполне вероятно, что он не был сыном Александра, но претендентом поддерживаемым Антигоном, ср. Тарн, Journal of Hellenic Studies, 14 (1921), 18 и след.

[12] Юстин, 15.2.3, дает возраст пятнадцать лет.

[13] Продолжение в гл. 28.1.

[14] Никокреон из Саламина (Книга 19.59.1; 62,5; 79,5) не совпадает с Никоклом из Пафоса поскольку Арриан (FGrH, 156 F 10,6) четко различает их, однако, как представляется, в этом отрывке Диодор спутал их, и что гибель описана по шаблону (паросский мрамор о 311/10 г. до н.э., FGrH, 239 B 17).

[15] Брат Птолемея, см. Книга 19.62.4.

[16] Один из потоков, впадающих в Меотийское озеро (Азовское море). Название также иногда приводится как Thapsis и Psathis.

[17] Сильный сарматский народ, живущих между Меотийским озером и Кавказом (но см. Критическое примечание).
Критическое примечание в греческом тексте (Ἀριφάρνης ὁ τῶν Σιρακῶν βασιλεύς) гласит:
Σιρακῶν Мюллер: Θρᾳκῶν.

[18] т.е. столицу царя Арифарна.

[19] Вероятно, тот же самый как город, называемый Героуза у Птолемея, География, 5.8.2.

[20] Или чтение πορθμοῦ: "Через проливы»

[21] Вероятно перешеек к востоку от Босфора Киммерийского, отделяющего Меотийское озеро от Эвксина.

[22] Вероятно, современная Тамань на перешейке, указанном выше.

[23] Царь Агар более нигде не известен, но Аппиан в Митридатовых войнах, 88, упоминает скифский народ, называемый агары.

[24] В 313 г. до н.э. Лисимах начал осаду Каллантин о результате которого у нас нет информации. Ср. Книга 19,73.

[25] Название очень сомнительное. См. критическое примечание.
Критическое замечание в греческом тексте (τὴν ὀνομαζομένην Ψοανκαητικὴν χώραν) гласит:
Ψοανκαητικὴν Мадвиг, одобрено Фишером в аппарате:?Ψόαν τὴν καὶ.

[26] или, возможно, «в обруч, который поддерживал навес», см. глава 26.2.

[27] слово μῦς встречается в медицинских трудах в значении «мышцы». Ср. Латинское musculus, буквально «мышка».

[28] Буквально, «Дом, который перемещает себя», или «дом, который переехал».

[29] Эта кампания не упоминается в других источниках и названные здесь места неизвестны. Повествование продолжается с книги 19.105.5.

[30] Продолжение в гл. 35.1.

[31] Димитрий был архонтом в 309/8 г. до н.э. В Fasti консулами на 310 г. до н.э. были Кв. Фабий Максим Руллианий во второй раз и С. Марций Рутилий, который позже получил прозвище Цензорин. См. Ливий, 9.33. Повествование продолжается с главы 21.

[32] Как Фаселис, так и Ксанф в Ликии, первый на востоке, последний на мысу на западном побережье. Кавны в Карии.

[33] См. глава 19.2.

[34] См. главу 20 и примечание.

[35] Область в Эпире, которая также называется Тимфеей.

[36] О подробностях убийства см. Плутарх, De falsa pudicitia, 4 (p530); Юстин, 15.2.3. По словам Юстина, 15.1.1, Полиперхонт был уже мертв на момент убийства.

[37] Зима 309/8 г. до н.э. В дальнейшем Полиперхонт играет очень незначительную роль, в 303 г. до н.э. он упоминается как сторонник Кассандра (глава 103.6–7).

[38] Поселенцы прибыли из города Кардии, который был уничтожен Лисимахом (Павсаний, 1.9.8).

[39] В книге 15.60.4 (370 до н.э.) мы ошибочно сообщили, что правление продолжалось в течение 34 лет.

[40] Перевод следует читать как предлагается в критическом примечании.
Критическое примечание в греческом тексте (… Τὴν δὲ βασιλείαν διαδεξάμενος ὁ Ἀρεὺς υἱὸς) гласит:
ὁ Ἀρέτα υἱὸς RX, ὁ Ἀρέου υἱὸς F. Предполагается утрата строки, например, ὁ Ἀρεὺς <υἱωνὸς ὢν Κλεωμένους, Ἀκροτάτου δὲ> υἱὸς, ср. Плутарх, Агис, 3.

[41] Продолжение главы. 18.3.

[42] К югу от города на берегу Большой Гавани, недалеко от устья реки Анап.

[43] Узкий вход в западной части плато Эпиполы, который лежит выше города на западе и с видом на долину реки Анап.

[44] Сиракузский изгнанник, см. Книга 19.8.6.

[45] Несмотря на приводимые живописные детали, сражение, вероятно, имело место в долине Анапа, к западу и к югу от Эврилейм и Эпипол (Beloch, Griechische Geschichte2, 4.2.192).

[46] См. Книга 19.108–109.

[47] См. Книга 17.86.1; 20.67.4; Фукидид, 3.30; Аристотель, Никомахова этика, 1116B7, Цицерон, Письма к Аттику, 5.20.3. В большинстве из этих отрывков MSS. разделены между κενά (пустых) и καινά (странных), и Тиррелл и Перзер в последнем пассаже предлагают κοινά (общие для всех).

[48] Упоминается как Ксенодок в гл. 56.2; 62.2.

[49] Этот город не точно не установлен. Полибий, 1.15.10, упоминает его как пограничный город между сиракузскими и карфагенскими землями во времена Гиерона II.

[50] В оглавлении приводится двадцать.

[51] О форме этого имени см. глава 11.1 и примечание.

[52] Большинство солдат Агафокл были наемниками, см. гл. 11.1; 33.8.

[53] Продолжение в главе 38.1.

[54] Продолжение главы 26.4. Об этой кампании см. Ливий, 9.35–40.

[55] Или чтение Ὀμβρικῶν: «Через страну Умбров»

[56] Этрусский город Ливий называет Кортона, 9.37.12, а также большинство латинских писателей, но греки — Κρότων, кроме Полибия, 3.82.9, который называет его Κυρτώνιον.

[57] Кастола неизвестен. Faesulae, Carsula, и Clusium были предложены на этом месте.

[58] Ливий, 9.29.5, помещает начало этого цензорства в консульство М. Валерия и П. Деция, т. е. в 311 г. до н.э. согласно Диодору, 312 г. до н.э. в соответствии с общепринятой римской системе, а в 9.33–34 он сохраняет должность Аппию в противоречии с законом в текущем году, 309 или 310 г. до н.э.

[59] Около 9 миль.

[60] Около 115 миль.

[61] Или, добавив τοῦ πλήθους после πολλούς: «Добавив многих из плебеев и сыновей вольноотпущенников.» См. Ливий, 9.46.10–11.

[62] См. Ливий, 9.46.10–11. Диндорф, а затем Моммзен (Römische Forschungen, 1,307), опускает "зачисление в любую трибу, какую пожелает, и»

[63] Об эдилитете Флавия см. Ливий, 9.46, которое он помещает пять лет спустя.

[64] Продолжение в гл. 44.8.

[65] Харин был архонтом в 308/7 до н.э. В Фастах год 309 до н.э. является «годом диктатора» Л. Папирия Курсора и С. Юний Брут Бибулка в качестве начальника конницы. Консулы не указаны. По этому диктаторскому году, вероятно, согласовываются две системы хронологии, см. Введение в том. IX и H. Stuart Jones in Cambridge Ancient History, 7.321. Это фиктивный год опущен как Ливием, так и Диодором, и с этого момента хронология Варрона и Диодора согласуются. Консулы 308 г. до н.э. приведены в Фастах как П. Деций Мус во второй раз и Кв. Фабий Максим Руллий (Rullianus) в третий, см. Ливия, 9.40, 41.

[66] Продолжение главы 27.3.

[67] См. Книга 19.67.1.

[68] О свадьбе Клеопатры и Александра, на которой Филипп был убит, см. Книга 16.91–94. После смерти Александра Эпирского в 326 до н.э., Клеопатра вышла замуж за Леонната (Плутарх, Эвмен, 3.5), а после его смерти в 322 г. до н.э., она в третий раз вышла замуж за Пердикку (Арриан, FGrH, 156.9.26), который умер в 321 до н.э.

[69] Продолжение в гл. 45.1.

[70] Продолжение главы. 34.7.

[71] В 322 г. до н.э. Офелл, как стратег Птолемея, восстановил олигархию в Кирене, которой угрожали наемники с Фиброном во главе, служившие демократам (Книга 18.19–21). Он, кажется, остался в Кирене как наместник Птолемея, хотя не упоминается в связи с восстанием, подавленным Птолемеем в 312 г. до н.э. (Книга 19.79.1–3).

[72] По словам Юстина, 22.7.4, Офелл, а не Агафокл, первым предложил союз.

[73] После смерти Офеллы она вернулась в Афины и стала женой Димитрия Полиоркета (Плутарх, Димитрий, 14.1).

[74] Около 345 миль.

[75] На крайних западных пределах Кирены, в самой южном пункте Большого Сирта (Страбон, 2.5.20).

[76] Миф также сохранен в схолиях Аристофана, «Мир», 758, и «Осы», 1035. В последнем месте доверяем данным Дуриса (FGrH, 76 F 17), которому Диодор, вероятно, здесь следует.

[77] Это произошло из–за ревнивого гнева Геры, отец детей — Зевс.

[78] Страбон, 1.2.8, перечисляет этот миф среди тех, которыми пугали детей. См. Гораций, Искусство поэзии, 340.

[79] Плутарх, О любопытстве, 2 (p516), говорит, что она вынимала свои глаза из глазниц, когда хотела отдохнуть у себя дома и заменяла их, когда уезжала из дома.

[80] Пьесса, из которой этот фрагмент приводится, не известна. Ср. Nauck, Траг. Gr. Frag., Еврипид, 922.

[81] По словам Юстина, 22.7.5, Агафокл зашел настолько далеко, показывая свою дружбу, что предоставил Офелле усыновить одного из своих сыновей.

[82] Весь рассказ с его ударением на предательство Агафокла, вероятно, исходит от Дуриса, и отчасти он вполне достоверен (см. примечание к главе 41.3).

[83] О гл. 43–44 ф. Юстин, 22.7.6–11, который говорит, что Бормилкар, после того как Агафокл причинил большие потери карфагенянам, хотел было перейти к Агафоклу со своей армией, но этому помешал мятеж в лагере сицилийцев, и он был приговорен к смерти своими согражданами.

[84] Продолжение в гл. 54.1.

[85] Продолжение главы 36.6. См. Ливий, 9.41.5–7.

[86] Неизвестна. Каприум (Caprium) в оглавлении

[87] Продолжение в гл. 80.1.

 

20.45-72 Димитрий против Птолемея. Агафокл хозяин большей части Сицилии.

 

45
Когда в этот год подошел к концу, Анаксикрат был архонтом в Афинах, а в Риме Аппий Клавдий и Луций Волумний стали консулами.[1] Пока они занимали эти должности, Димитрий, сын Антигона, получив от своего отца сильное сухопутное войско и флот, а также соответствующий запас метательных снарядов и прочего необходимого для ведения осады (снаряжения), отплыл из Эфеса. Он получил указание освободить города по всей Греции, но в первую очередь Афины, в которых стоял гарнизон Кассандра.[2] (2) Приплыв в Пирей со своими силами, он тотчас же атаковал во всех направлениях и издал прокламацию.[3] Дионисий, который был командиром гарнизона в Мунихии, и Димитрий Фалерский, который Кассандром был назначен военным наместником города[4], удерживали стены с большим числом солдат. (3) Некоторые люди Антигона, атакуя с ожесточением и действуя на проходе вдоль побережья, пропустили многих своих товарищей за стены. В результате Пирей был взят, и, из бывших там, Дионисий бежал в Мунихий, Димитрий Фалерский отступил в город. (4) На следующий день, когда он был послан с другими посланниками от народа к Димитрию и, обсудив независимость города и свою собственную безопасность, он получил охранную грамоту для себя и, сложив с себя управление Афинами, бежал в Фивы, а затем в Египет к Птолемею.[5] (5) И так этот человек, после того как он управлял городом в течение десяти лет, был изгнан из своего отечества, как описано. Афинский народ, восстановив свою свободу, установил почести тем, кто был причастен к их освобождению.
Димитрий, однако, подведя баллисты и другие военные машины и снаряды, штурмовал Мунихий как по суше, так и по морю. (6) Гарнизон упорно защищал стены, потому что на стороне Дионисия был сложный рельеф местности и большая высота его позиции, ибо Мунихий был силен как от природы, так и за счет построенных укреплений, но на стороне Димитрия было численное и техническое превосходство. (7) Наконец, после непрерывных атак в течение двух дней, защитникам, поражаемым катапультами и баллистами, не имеющими никаких резервов на смену, пришлось очень туго; и люди Димитрия, которые сражались посменно и имели постоянный отдых, после того как стена была очищена при помощи баллист, ворвались в Мунихий, вынудив гарнизон сложить оружие и взяли Дионисия живым.[6]

46
Добившись таких успехов за несколько дней, и полностью разрушив Мунихий, Димитрий вернул народу свободы и заключил с ним договор о дружбе и союзе. (2) Афиняне проголосовали за указ, написанный Стратоклом,[7] предлагающим установить золотые статуи Антигона и Димитрия в колеснице возле статуй Гармодия и Аристогитона, дать им почетный венок стоимостью двести талантов, освятить алтарь в их честь, назвав его алтарем Спасителей, добавить к десяти филам еще две: деметриды и антигониды, проводить ежегодные игры в их честь с процессией и жертвоприношением, и вплести их портреты в пеплос Афины. (3) Так простой народ, лишенный власти Антипатром в Ламийской войне[8], спустя пятнадцать лет неожиданно восстановил государственный строй отцов. Хотя в Мегаре был гарнизон, Димитрий взял ее осадой, восстановив автономию его народа, и получил почетные награды от тех, кому он оказал услуги.[9]
(4) Когда к Антигону явилось посольство из Афин и представило указ относительно почестей, возложенных на него и обсудило с ним вопросы (снабжения) зерном и лесом для кораблей, он дал им 150 тысяч медимнов[10] зерна и леса достаточно для ста кораблей, он также вывел свой гарнизон из Имброза и вернул город обратно Афинам. (5) Он написал своему сыну Димитрию, приказывая ему созвать вместе советников из союзных городов, которым следует обсудить публично, что выгодно для Греции, а самому отплыть со своим войском на Кипр, чтобы закончить войну с полководцами Птолемея как можно скорее[11] (6) Димитрий, безотлагательно сделать все в соответствии с приказами отца, двинулся в Карию и призвал родосцев для войны против Птолемея. Они не подчинились, предпочитая сохранить общий мир со всеми, и это было началом вражды между этим народом и Антигоном.

47
Димитрий, проплыв вдоль берегов Киликии, и там собрав дополнительные корабли и солдат, отплыл на Кипр с пятнадцатью тысячами пехотинцев и четырьмя сотнями всадников, более чем на ста десяти быстроходных триремах, пятьдесят трех тяжелых транспортных кораблях,[12] и грузовых судах разного вида, в достаточном количестве для его пеших и конных сил. (2) Первым делом придя в лагерь на берегу у Карпазии,[13] и вытащив свои корабли, он укрепил свой лагерь частоколом и глубоким рвом, а затем, делая набеги на народы, живущие поблизости, он взял штурмом Уранию[14] и Карпазию; затем оставив достаточную охрану для кораблей, он двинулся со своими силами против Саламина. (3) Менелай,[15], которого Птолемей назначил стратегом острова, собрал своих солдат из застав и ожидал в Саламине, но когда враг был на расстоянии сорока стадий,[16] он вышел с двенадцатью тысячами пехотинцев и примерно восемьюстами всадниками. В произошедшей скоротечной битве войска Менелая были повержены и бежали; и Димитрий, преследуя врага до города, взял пленных немного меньше, чем три тысячи, а убито было около тысячи. (4) Сначала он освободил пленных от всякого надзора и распределил их по отрядам среди собственных солдат, но когда они побежали к Менелаю, так как их имущество оставалось в Египте с Птолемеем, признаваясь, что они не перейдут на другую сторону, он заставил их погрузиться на корабли и отправил их к Антигону в Сирию.
(5) В это время Антигон выжидая в верхней Сирии, основал город на реке Оронт, который он назвал в свою честь Антигония. Он заложил его с чрезмерным размахом, разметив внешние границы в семьдесят стадий;[17] ибо положение, естественным образом, удачно подходило для наблюдения за Вавилоном и верхними сатрапиями, и опять-таки позволяло приглядывать за нижней Сирией и сатрапиями вблизи Египта.[18] (6) Так произошло, однако, что город существовал не очень долго, ибо Селевк срыл его и перенес его в город, который он основал и назвал Селевкией в свою честь.[19] Но мы будем обсуждать подробно эти вопросы, когда мы подойдем к соответствующему времени.[20] (7) Что касается дел на Кипре, Менелай, после того, как потерпел поражение в битве, подвел метательные снаряды и машины к стенам, назначил места на крепостной стене своим солдатам, и готовился к борьбе, а так как он увидел, что Димитрий также готовится к осаде, (8) послал гонцов в Египет к Птолемею, чтобы сообщить ему о поражении и просил прислать помощь, так как его интересы на острове были в опасности.

48
Так как Димитрий видел, что городом Саламином нельзя было пренебречь, и что крупные силы защищали город, он решил изготовить осадные машины очень больших размеров, катапульты для стрельбы копьями и баллисты всех видов, и другое снаряжение, чтобы навести страх.[21] Он послал за опытными мастерами в Азию, а также за железом и большим количеством леса и за прочими необходимыми дополнительными материалами. (2) Когда у него все было готово, он построил устройство, называемое "гелепола",[22] длиной в сорок пять локтей с каждой стороны и высотой девяносто локтей. Она была разделена на девять ярусов, и в целом была установлена на четырех колесах, каждое восемь локтей. (3) Он также построил очень большие тараны и два навеса, несущие их. На более низких ярусах гелеполы он поставил баллисты всех видов, крупнейшая из которых бросала снаряды весом три таланта;[23] на среднем уровне он разместил самую большую катапульту, а на самом высоком - легкие катапульты и большое количество баллист, и он также разместил на гелеполе более двухсот человек, чтобы использовать эти машины должным образом.
(4) Подведя машину к городу и поливая дождем снарядов, он очистил крепостные стены баллистами и разрушил стены таранами. (5) Поскольку противник сопротивлялся смело и противостоял военным машинам и другим механизмам, в течение нескольких дней исход борьбы был неясен, обе стороны испытывали страдания и тяжелые ранения, а когда, наконец, стена рухнула и город подвергся опасности быть взятым штурмом, нападение было прервано наступившей ночью. (6) Менелай, осознавая, что город будет взят, если он не предпримет какое-либо новое (средство), собрал большое количество сухих дров, около полуночи забросал ими осадные машины противника, и в то же время обстреливал горящими стрелами со стен, и поджег самые большие из осадных машин. (7) Когда вдруг вспыхнуло высокое пламя, Димитрий попытался прийти на помощь, но пламя было быстрее его, в результате чего машины были полностью уничтожены, а многие из их обслуги погибли. (8) Димитрия, хотя был разочарован в своих ожиданиях, но не остановился, а упорно осаждал как с суши, так с моря, считая, что он одолеет врага со временем.

49
Когда Птолемей услышал о поражении своих людей,[24] он отплыл из Египта с крупными сухопутными и морскими силами. Достигнув Кипра в Пафосе, он получил корабли от городов и поплыл вдоль берега к Китию, который был отдален от Саламина на двести стадий.[25] (2) У него всего было сто сорок[26] боевых кораблей, из которых крупнейшими были квинквиремы и наименьшими квадриремы; в сопровождении более двухсот транспортных судов, которые везли по меньшей мере десять тысяч пехотинцев. (3) Птолемей послал несколько человек к Менелаю по суше, приказав ему, если это возможно, послать свои быстроходные корабли из Саламина, которых насчитывалось шестьдесят, потому что он надеялся, что, если он получил их в качестве подкрепления, он легко бы одолел (противника) в морском деле, так как он имел бы в бою двести кораблей. (4) Узнав об этом намерении, Димитрий оставил часть своих войск для осады; и, укомплектовав командами все свои корабли и посадив на них лучших своих солдат, он снабдил их метательными снарядами и баллистами и установил на носах достаточное количество катапульт для метания стрел в три пяди[27] длиной. (5) Подготовив флот ко всякому способу морского боя, он проплыл вокруг города и стал на якорь в устье гавани как раз за ее пределами, и провел ночь, препятствуя кораблям из города присоединиться к прочим, и в то же время, наблюдая за подходом врага и занимая позицию в готовности к бою. (6) Когда Птолемей приплыл к Саламину, вспомогательные суда следовали в отдалении, флот его выглядел впечатляюще из-за множества кораблей.