Две концепции вакуума 5 страница

keiner — es schlug schon ein Uhr, und er hielt's fьr ein Viertel auf zwцlfe — meine Schwester will schon vor dem aufgeschwдnzten rauchenden Hecht, der wie die Schlange der Ewigkeit an seinem Schwдnze frisset, die Hдnde falten und sagt immerfort «es wird ja alles kalt...» и т. д. Можно было бы подыскивать исторические параллели этой особенности стиля (Стерн, впоследствии Брентано в «Годви»)^7б, можно было бы интерпретировать ее как перенесение приема, уместного в романе в письмах, в роман-повествование. Но для нас, как нам уже не раз приходилось подчеркивать, этот прием лишь харак­терный признак. Точно такими же признаками являются и рефлексия на читателя, критика-рецензента⁷⁸ и даже переводчика (Hesp. 32 — VII 139).

Сюда же относится также один эксцентрический прием Жан-Поля. Вот как характеризует Жан-Поль советника:

Der Rat hatte etwas so Langweiliges, so Bedдchtliches, Ernsthaftes, Zurьckhaltendes, Aufge­steiftes, so Bauschendes, so Schwerfalliges wie diese — drei Zeilen (Sieb. 9 — XII 12).

Здесь — то же оглядывание (на написанные строки).

Сюда же относится, наконец, и введение произведений Жан-Поля в роман: Виктор в «Геспере» читает «Невидимую ложу» (32 — VII 163; 33 — VII 169), Вина в Flegeljahre в обороте речи подражает обороту из «Геспера» (17 — XX 141), Зибенкез пишет «Auswahl aus des Teufels Papieren», причем приводится библиографическая справка о месте и годе издания, совпадающая с фактическим местом и годом изда­ния жан-полевского Auswдhlt (3 — XI 87). В Flegeljahre Вульф заявляет, что написал «Grцnlдndische Prozesse» и это дает Жан-Полю высказать несколько критических замечаний об своем юношеском произведении (14 — XX 103; XX 104).

Но на один пункт не было обращено достаточного внимания при характеристике «субъективизма» или, как мы будем выражаться, «интровертированности» Жан-Поля: на повышенный интерес к собственному телу, связанный с повышенной тактиль­ной чувствительностью.

Лиризм не только оглядывается на самого себя. Он поразительно часто огляды­вается на свои соматические основы. Такое оглядывание преподносится всегда с придавленным юмором, но как бы то ни было, оно весьма часто имеет место. Сентиментальные герои Жан-Поля не только плачут, но превосходно ознакомлены с физиологическим процессом выделения слез (ср. Hesp. 16 — VI 8). Анатомиче­ские описания недаром часто встречаются у Жан-Поля⁷⁹. Характерно завещание Фенка, в котором эта черта рефлексии на собственное тело выявлена наиболее резко: mein Magen mьsste in die Episkopalkirche beigesetzet werden — meine Leber mit ihrer bittern Blase in eine Hofkirche — das dicke Gedдrm in ein jьdisches Bethaus — die Lungenflьgel in eine Simultan — oder doch Universitдtskirche — das Herz in die triumphierende und die Milz in ein Filial (Uns. L. 9 - I 76).

80

Особенно часто встречается юмористически-анатомическая рефлексия на ухо, желудок⁸¹ и мозг (нервы)⁸². Излюбленный орган сентименталистов — сердце под­вергается такой же материализации (например, Hesp. 21 — VI 140). Антитеза или, наоборот, уподобление «желудок — сердце» весьма излюблена Жан-Полем⁸³.

Должно отметить, что уже в «Гренландских процессах» эта тема тела выражена до крайности резко, быть может нигде позднее она не проявлялась с столь резкой откровенностью. В первой сатире (Ьber die Schriftstellern) Жан-Поль говорит

(IX 17):

Dem heblichen Hunger der Schriftsteller verdankt das Publikum seine geistliche Sдttigung.■■ Der leere Magen setzt einen Autor in ein gelehrtes Feuer durch die von unten aufsteigenden

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»                                         1 75

Dьnste... Die so gepriesene und begehrte Stimme der Wahrheit ist eben das verstдrkte Knurren des unbefriedigten Unterleibs Gleich der Hцhle des Aeolus bewegt der Magen die Welt.

Или:

Der Druck etlicher gepresster Winde im Unterleib vermag das ganze Gebдude des Optimismus umzuwehen, ein verschleimter Magen trдgt blьhende Deklamazionen gegen den Luxus, und gesalzenes Blut wьrzt die Satire mit beissendem Witz (IX 29).

В 2-м Bдndchen имеется специальный «трактат»: Beweis, dass man den Kцrper nicht blos fьr den Vater der Kinder, sondern auch der Bьcher anzusehen habe, und dass vorzьglich die grцssten Geistesgaben die rechte Hand zur glandula pinealis gewдhlet... Привожу лишь одну характерную цитату:

Der vollblьtige Herr C. schreibt das Aufhцren seiner Gewissensbisse nicht den Bissen hungriger Blutigel, sondern dem H. Geiste zu; allein selbst die Lanzette des Barbiers цffnet ihm vergebens die Tьre des Himmelreichs, wenn er nicht anfдngt den unter der Gestalt von Lagerbier versuchenden Teufel zu fliehen (IX 194).

Те же темы в эпиграммах, например, «Der Kцrper als dichterische Jakobsleiter» (IX 260-261) и др.⁸⁴

С такой направленностью мысли на тело связана повышенная чувствительность кожи, как и болезненная мнительность, отмечавшаяся нами выше (см. примеч. 81). Вот примеры гиперэстезии:

dass die Ruhe das nackte Herz umwickle und seine Zuckungen besдnftige (Uns. L. 35 — II 110); ihre Sphдren-Akkorde an das nacke, entzьndete, zuckende Herz absandte (Hesp. 19 — VI 93); die Todeskдlte um seine nackt gelassene Brust, die sonst von so vielen warmen Herzen zugedekct wurde (Hesp. 42 — VIII 114); die feinsten und unsichtbarsten Fьhlfдden unserer Seele laufen wie Wurzeln unter der groben Sinnenwelt fort und werden von der entferntesten Erschьtterung gestossen (Uns. L. 26 — I 244. Cp. der aus zitternden Fьhlfдden gesponnene Notar Fl. 12 - XX 80).

Весьма излюблены температурные контрасты: прикосновения холодных пред­метов к разгоряченной коже:

Betauete Sprossen fielen kьhlend an seine entzьndete Stirne (Hesp. 35 — VII 222); so eilte er in den Winter hinaus — deckte die entzьndete Brust den kьhlenden Flocken auf (Hesp. 28 — 2-ter Osterf.)⁸⁵ и т. д.

Напомним здесь о разбиравшихся в первой главе образах ран, уколов и порезов.

Но наряду с такой повышенной чувствительностью к состояниям собственного тела мы встречаем наблюдение собственного тела как постороннего объекта. Тело воспринимается как посторонняя оболочка, одежда.

Kartenhaus und Sparrwerk unsers Ichs (Uns. L. 34 — II 90) Hut-Futteral der Seele (Hesp. 28 — 2 Osterf. — VII 55. Cp. wie eine Hamadriade jedes Nervenдstchen dieser Tierpflanze bewohne Hesp. 9-tn Schalttag. — VIII 11); Die Seele ist der Tanzmeister, der Kцrper der Schuh (Hesp. 9-tn Schalttag. -VIII 14).

Нельзя не упомянуть в заключение всего этого ряда образов об одном из Extrablatter «Невидимой ложи», запечатлевшем разобранное «вещное» отношение ^к телу с большой рельефностью (Uns. L. I 50-56). В нем иронически доказывается Допустимость прелюбодеяния ссылкой на физиологию Галлера, приводящего мне­ния различных авторов о том, в течение какого срока все частицы человеческого *^R1t* заменяются новыми. Невозможно поэтому, dass ein Kahlkopf, der sein Ehejubilдum begeht, an seinem ganzen Leibe auf ein Stьckchen Haut Hellers gross

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

177

 

hinweise und anmerke: «mit diesen Lдppchen Haut stand ich vor 25 Jahren auch am Altar und wurde sammt dem Uebrigen an meine Jubilierende Frau hinan kopuliert» (I 51). Рав­ным образом и перед женой Liegt im Ehebette blos ein Gipsabguss oder eine zweite Auflage des Mannes (I 52. Cp. I 53 о жене, как Sammlung von Pulsadern, Nervenknoten, Fingernageln und edlern Teilen). Поэтому-то допустима измена, da er (der Mann) die weggewanderten Teile seiner guten Gemahlin an jeder andern viel eher und sicherer wiederzufinden glaubt als an ihr selbst (153).

В пределе такая интровертированность должна прийти к полной замкнутости в себе и отгороженности от всего внешнего. При такой установке все внешнее должно будет расцениваться как средство разбудить то или иное чувство (или мысль) в субъекте и утратить всякую ценность в себе, внешнее перестанет быть самодовлеющим. Действительность, включая других индивидуумов, превратится в книгу, роман, которую можно только читать, как всякую книгу, — в вещь, которая для субъекта есть лишь предмет потребления. Свое отношение к вещи субъект-по­требитель будет мыслить по типу отождествления с собой (по типу проглатывания вещи), а не по типу опоры или какому-либо иному типу. Это будет тем практиче­ским солипсизмом, который в латентном виде (как видно из всего предыдущего) был наличен у Жан-Поля и который подвергался его яростным нападкам в полемике

с Фихте и Шлегелем.

Но основная интровертированность Жан-Поля усложняется у него рядом фак­торов. Если бы его «я» не делало самого себя предметом рефлексии, то мы имели бы только что описанный тип в чистом виде. У Жан-Поля же «я» рефлектирует над самим собой; тотчас же мы получаем два «я», которые мы будем обозначать как «я — наблюдатель» и «я — предмет». «Я — наблюдатель» подсматривает, контроли­рует «я — предмет» и — в пределе — высмеивает и преследует его. Отсюда — тема двойников, литературная история которой уже прослежена исследователями⁸⁶. Отметим здесь одну лишь особенность — частое «овеществление» (опредмечивание) «я», которое сквозит в приводимом ряде цитат. Совершенно так же как тело, «я» превращается в вещь — в «das Ich».

sein Ich war fest und gut wie Schnupftaback in kьhles Blei verpackt (T. 14 — XV 94); sein Ich wurd' ihm unter den Hдnden zu gross fьr sein Ich (о Вальте, влезающем на лошадь, FI. 12 — XX 81); die Menschen kommen ihm wie die Leute in dem polnischen Steinsalzbergwerk vor, die herumtappen mit einem in dem Kopf gebundenen Licht, das sie ein Ich nennen (Hesp. 44 — VIII 41); nun spann sich sein Ich in ein neues Gedankengewebe ein (Hesp. 42 — VIII 122); mit diesem mangelhaften gepeinigten Selbst sich durch die ganze Ewigkeit Schlep­pen (Hesp. 37 — VIII 21). Ср. также в сновидении о фонтане (Hesp. 41 — VIII 109—110)-

От «я», так сказать, отщепляется часть, которая выбрасывается в окружающий мир и расценивается так же, как он (обесценивается и высмеивается); но при этом неминуемо возникает второе «я» — «я — наблюдатель» или «я — преследователь». «Фихтеанец» Лейбгебер и в особенности Шоппе в романах Жан-Поля болен на­стоящей манией преследования «я». Характерно, что это преследующее «я» Шоппе называет der Ich, а не das Ich: Alles kann ich leiden, nur nicht den Mich, den reinen, intellektuellen Mich, den Gott der Gцtter (T. 132 — XVI 511). Одним словом, «я», к ко­торому сходятся все нити и все явления действительности, вместе с тем постоянно находится под угрозой своего низвержения с пьедестала: отношение героев Жан-Поля к своему «я» амбивалентно. «Я» одновременно и выдвигается вперед и принижается. В pendant к выдвиганию «я» и занятости своим «я» у героев

Жан-Поля, отмеченных выше, следует привести примеры их болезненной застен­чивости и скромности, являющихся не чем иным, как вытесненным выдвиганием своего «я»:

weil er von nichts so errцtete als vor jedem Scheine des Eigennutzes, er lief vor allen Anstalten Vorreitern und Probekomцdien, wenn sie seinetwegen auftraten (Hesp. 16 — VI 16); Hundert jetzige Jьnglinge zeigen mehr Kraft, sich in einer Gesellschaft vor dem Spiegel zu besehen, als er hatte, es in der Einsamkeit zu tun. Er fьrchtete ordentlich, er begehe in Einem fort die Sьnde der Eitelkeit (Uns. L. 28 - II 20).

Сюда же — замечательное по психологической проницательности:

Er spricht wie eine herrnhutische Bestie, die sich heruntersetzt, um jeden andern noch mehr herabzusetzen (Uns. L. 15 — I 116).

Но если «я» героев Жан-Поля расщепляется на «я — наблюдателя» и «я — пред­мет», то и сам Жан-Поль несколько раз расщепляет себя на двух Жан-Полей. Так, например, в предисловие ко 2-му томику «Зибенкеза» он вставляет отдельное пре­дисловие «автора Геспера» (XI 165-171), подписанное J. Р. Fr. Richter. За этим пре­дисловием следует окончание всего предисловия (So weit geht die Vorrede meines Freundes и т. д.), также подписанное J. P. Fr. Richter (XI 171). Или (в Hesperus) Жан-Поль сам удостоверяет себя, что закончил 24-ю главу в конце июля: Endes­unterschriebener soll hiemit auf Verlangen bezeugen, dass Endesunterschriebener seinen 24-sten Posttag и т. д. (Hesp. 24 — VI 203).

Итак, отношение к «я» амбивалентно. Расщепление на «я — наблюдающее» и «я — наблюдаемое» принижает последнее, с тем, чтобы самому подвергнуться той же участи: стать наблюдаемым, ergo принижаемым. «Я» и выдвигается, и принижа­ется. Вспомним, что такое же амбивалентное отношение было вскрыто нами в 1-й главе в теме эфемеры, приравнивавшейся человеку (я — муха-поденка): уподобление великанам, полет, смотрение с вышки — изображались как запретные. В противопо­ложность этому мы нашли у Жан-Поля настоящий апофеоз «малого»: прославление мировой пыли и мошек. Но наряду с этим прославлением подчеркивалось ничто­жество этой пыли (тема смерти); иными словами, бессознательно все же осуществ­лялось это запретное смотрение сверху. Нетрудно найти обертоны этих образов в совершенно таком же двойственном отношении к «я», которое и превозносится и принижается, притом бессознательно превозносится и сознательно принижается: антититанизм Жан-Поля основан на вытесненном титанизме.

Так возникает конфликт между первоначальной направленностью Жан-Поля на «я» и страхом принижения (в пределе — уничтожения) «я». Отсюда — почти Физиологический страх смерти, преследовавший Жан-Поля всю жизнь, особенно!_1ι ^{в Пе}Рвый период жизни, и сильный интерес к темам бессмертия (цеплянье за «я» — попытка спасти «я»). Достаточно пересмотреть хронологический список произве­дений Жан-Поля⁸⁷, чтобы убедиться, как тема смерти неотступно преследует Жан-Поля. (Беру период до 1804 г. и выбираю лишь произведения, целиком посвя-Щенные смерти. Нечего говорить, что и все романы, разбиравшиеся нами, отравлены ^стРахом смерти.)

1785. Die verschiedenen Gesichtspunkte, woraus der Teufel, der Tod und der Maler ^die Welt ansehen.

1788. Fьr und wider den Selbstmord. Zwei Briefe aus der Nouvelle Hйloise Rousseaus.

1792. Ueber die Fortdauer der Seele und ihres Bewusstseins.

1794. Das Leben nach dem Tode.

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

179

 

1704. Schmerzlicher Tod einer Gattin und Mutter. 1796. Der Tod eines Engels.

1796. Die Vernichtung.

1797. Trost beim Totenbette einer Freundin.

1797. Das Kampanertal, oder ьber die Unsterblichkeit der Seele. 1801. Ueber den Tod nach dem Tode.

Неррлих отмечает в своей монографии, что Жан-Поль в своих дневниках gewal­tig von der Macht des Todes ergriffen ist⁸⁸. Заметки и мысли о смерти встречаются 25/Х 1790 г., несколько дней спустя — вновь, во время болезни его Freundin Re-nat'bi (9/1 1791) его охватывает «ужас перед уничтожением я» (Schauder vor der Ver­nichtung des Ich) ein andermal erschrickt er, dass im 19-ten, 30-sten, 40-sten Jahrhundert nichts von ihm da ist, keine Erinnerung. Вечер 15 ноября 1790 года (за 35 лет до смерти — 14 ноября 1825 г.) особенно знаменателен в этой полосе страхов. Жан-Поль заносит в дневник:

Wichtiger Abend meines Lebens; denn ich empfand den Gedanken des Todes... Ich drдngte mich vor mein kьnftiges Sterbebett durch 30 Jahre hindurch, sah mich mit der hдngenden Totenhand mit dem eingestьrzten Krankengesicht, mit dem Marmorauge, hцrte meine kдmpfenden Plantasien in der letzten Nacht.

Уже в 1-й главе нами были приведены выдержки, в которых рисовался образ ангела смерти. Было бы непосильной задачей собрать все обличия, в которые обле­кается этот образ палача-преследователя. Сумасшедший в «Геспере» — trug die fixe Idee herum, der Tod setzte ihn nach und will ihn an der linken Hand, die er desswegen verdeckte, ergreifen und wegziehen (Hesp. 38 — VIII 44). В конце концов он отрубает себе руку — der Tod erschnappte mich daran, ich hab' sie aber abgezwickt (ibid. VIII 61)^M. Никто так остро, как Жан-Поль, не ощущал течения времени. Мы знаем из 1-й главы, насколько ярким был у Жан-Поля образ потока времени. Но и безотно­сительно к образу бегущей воды — та же тема смерти-времени всплывала резко: достаточно напомнить новогоднюю ночь в «Зибенкезе» и бой часов (9 — XII 38—39): die Tцne zдhlten wie Glocken alle Punkte der Zeit, und man vernahm das Vergehen der Zeit (9-XII 49)⁹⁰.

Сюда же (к теме преследования) относится мотив молнии, в котором сильно развита остановка на моментах после молнии (миновавшая опасность, ср. часто повторяющиеся описания громоотводов)⁹¹.

В первой главе мы отмечали характерное чувство «растекания» в воде; этот тип самочувствия есть не что иное, как органическая подоснова мыслей о смерти: равенства Tod = Zerfliessen, sterben = zerfliessen могут быть обнаружены в ряде мест (Hesp. 8 - V 161; 28-2 Osterf. VII 53; 35 - VII 217).

Но мы упростили бы дело, если бы ограничились констатированием у Жан-Поля фиксированности на «я» и страха за это «я». Мы уже отмечали тему расщепления «я»: β пределах самого индивидуума находится преследующее «я». Иначе говоря — индивидуум не только полон страха преследования, а бессознательно ставит себя на место преследователя. Отсюда — настоящий эрос смерти, влечение к смерти. В смерти человек как бы сбрасывает свою оболочку, свое второе вещное «я» · Моменты самого напряженного чувства жизни для Жан-Поля сопрягаются неиз­менно с угрозой Дамоклова меча:

die Freude sieht am liebsten bei ihrem Gastmahl den Tod; denn er selber ist eine und das letzte Entzьcken der Erde (Sieb. 14 — XII 161. Cp. Sieb. 22 — XII 324).

Замечательно, что самые лирические страницы у Жан-Поля связаны с темой обреченности на смерть (обреченный на смерть Эмануель в «Геспере», предчувст­вующий день своей смерти, — Hesp. 7 — V 122; 8 — V161, 13 — V 250 и как лейтмотив та же тема в 38 в Fixlein) ":

Ich hing an allem Lebendigen bis zum Schmerz и т. д. (Т. 117 — XVI 394); er stьrzte an ihren bebenden Mund und gab ihr den Abschiedskuss des Todes (Hesp. 42 — VIII 124).

Собственно, только Дамоклов меч пробуждает у Жан-Поля интенсивное и не­посредственное чувство жизни.

Таково амбивалентное отношение к «я» и амбивалентное отношение к смерти. Необходимо детализировать теперь отношение к внешнему миру. Мы видели, куда в пределе ведет интровертированность Жан-Поля: к обесцениванию внешнего и превращению его в средство для «я» или в предмет потребления. Характерно, как Жан-Поль относится к воде, играющей столь значительную роль в ряду его симво­лов. Жан-Поль как будто совсем не знает, что водой можно смыть грязь (омовение). Но он великолепно знает ее тактильные и температурные свойства (плавание, погру­жение), то есть непосредственные воздействия на субъект — «воздействия на кожу». Он сильно подчеркивает образы питья: либо он глотает влагу, либо — влажная пучина «глотает» его (отождествление).

Вот примеры:

Теплый дождь, падающий на кожу:

wenn der Abendregen der Erinnerung auf die heissen Wangen fallt (Hesp. 30 — VII 112); der Himmel... berьhrte die verwandten Menschen mit heissen herunterflatternden Tropfen (34 — VII 200); Ich werde... unter dem Fallen des warmen Regens (Hesp. 25 — VI 235). Cp. So stьrzte die ganze Wolke, die so lange einzelne Tropfen in seine Augen fallen lassen, zerrissen auf ihn nieder und ьberflutete sein Herz (Hesp. 28 — 3 Osterf. VII 80).

Холодная роса:

er warf sich brennend ins tropfende Grass, wusch sich — das feste Gesicht mit flьssigem Juniusschnee (Hesp. 9 — V 175. NB подчеркнутые тактильные моменты в омовении); Betauete Sprossen fielen kьhlend an seine entzьndete Stime (Hesp. 35 — VII 222); die zarte weisse Hand fuhr in den Tau der Gebьsche (Fl. 38 — XXI 40); er taucht seine heisse Hand in das Kьhlbad des betaueten Lebens (F. 6 — III 140) (ср. примеры, приведенные выше).

Плавание — погружение — ванна:

Sein geistiges Leben war jetzt eine Art von Pflegen und Liegen in einer lauen Badewanne, aus welcher er nicht ohne Regenschauer sich aufrichten konnte, und in welcher immer Warmes nachgegossen werden musste (Sieb. 23 — XII 326); mancher Schaum des Lebens, der weiss und zart und leicht ihn sonst erfreut hatte, erkдltete jetzt als graues, schweres Wasser seine Brust (T. 136 — XVI 534); man mцchte sich in die rauchenden Tдler stьrzen und in die kalten glдnzenden Wellen (T. 66 - XV 415)⁹⁴.

Также — плавание в слезах:

Dann quollen alle mit alten Trдnen vollgegossenen Tiefen seiner Seele auf und hoben aus den Wurzeln sein schwimmendes Herz (Hesp. 28 — 3 Osterf. — VII 80); sein ganzes Innere schwamm... sanft in den Trдnen (Hesp. 28 — 3 Osterf.); er schwamm... selig in den Trдnen (T. 87-XVI 157)"

Комплекс питья весьма резок и проявлен:

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

Жан-Поль Рихтер и его «Эстетика»

181

 

Kцnntet ihr (Tage) je wiederkommen und das unersдttliche Herz von neuem ьberstrцmen, dass es trinken und sagen kann: es ist genug? (T. 117 — XVI 388); er betrank sich im Taufwasser seiner Worte, das er ьber jeden Berg und Stern goss, der ihnen vorkam (Fl. 48 — XXI 113); den Strom von Kenntnissen in Absдtzen und Zwischenrдumen trinken (Sieb. 8 — XI 311); er trank Aetherflut wie einen geliebten Atem (Sieb. 16 — XII 187); die Augen, welche bald aus Blumenkelchen, bald aus Wolken auf Gebirgen trinken wollten (Fl. 39 — XXI 45); ein ewiger Durst ist ein Wiederpruch, aber auch ein ewiges Trinken ist einer (Fl. 23 — XX 202). О Trank см. также Hesp. 8 - V 164; 35 - VII 215.

Образы Freudenbecher:

der schдumende Becher der Freude (Sieb. 22 — XII 397. Ср. о Liebe и ее Nektar — Schaum — Hesp. 37 — VII; Wie schдumte im Lebenskelche der Liebestrank... glдnzend ьber! — T. 112 — XVI 348); Freudenbecher (Fl. 47 - XXI 104; T. 2 - XV 20; F. 9 - II 177. Ср. Т. 55 -XV 322); Freudenpokal (T. 3 - XV 30).

Fьllhorn der Natur:

da befiel ihn sein alter Durst nach dem einzigen erschьtternden Guss aus dem Fьllhorn der

Natur.

Schlaftrunk der Wonne (Hesp. 9 - V 185)^%.

В связи с тактильными воздействиями воды выступает одна весьма существенная группа образов. В начале первой главы мы видели приравнение потока индивидуаль­ной жизни к водному потоку (resp. морю, ручью и т. д.). Это приравнение выступает в двух модификациях: 1) полного отождествления (er war ein Strom) и 2) сближения (er und sein Strom). Связь темы влаги с живой влагой (слезы, кровь) была равным образом отмечена в 1-й главе. Характерно, что в льющихся потоках этой живой влаги (слез, крови) подчеркнута до крайности физическая, осязательная сторона. Слезы не только симптомы душевных движений, как у других сентименталистов. «Слезы радости» действуют на Жан-Поля по преимуществу своей физической сто­роной: самая вещественность их действует возбуждающе на психику. В связи с этим вторая модификация темы потока (я и поток) приобретает особый колорит: настойчиво всплывают описания слез, падающих на кожу, осязаемое восприятие чужих слез:

Da entfiel ihr die erste Trдne wie ein heisses Herz auf Viktors Hand (Hesp. 28 — 3 Osterf. — VII 73); Weine alle deine Freudentrдnen auf die gute Hand, die dir sie gegeben hat (Hesp. 28 — 3 Osterf. — VII 81); das Tuch war feucht, als wдren die weinenden Augen seines Freundes darin gewesen (Sieb. 22 - XII 306).

Обратно не менее резко подчеркнуто проливание слез и истечение кровью для другого:

Er presste die warme Hand an sein flammendes Angesicht, in seine heissen Trдnengьsse (Hesp. 28 — 3 Osterf. — VII 81); Weine alle deine Freudentrдnen auf die gute Hand, die dir sie gegeben hat (Hesp. 28 — ibid.)".

Кровь:

ich will Ihnen alles geben, Gut und Blut und alles was ich habe, mein Herz und meine Hand (F. 5 - III 136); mein Blut... kцnnt ich fьr jede hingeben (Fl. 27 - XX 231); Ach kцnnt' ich fьr Dich bluten, fьr Dich untergehen (Hesp. 34 — VII 204); er hдtte gern den verletzten Arm ьber die Wellen gehalten und das warme Leben als eine Libazion fьr den Vater vergossen (T. 8 — XV 56).

 

Не раз всплывает (в комических тонах) обливание водой:

Ich begiesse den vom letzten Kusse erhitzten Leser mit diesem kalten Wasserschatze (Uns. L. 17 — I 142. Cp. Sieb. 1 — XI 35. Также см. Т. 34 — XV 195); Sokrares, Kato, Epiktet, Antonin, die mit ihren Kehlen, wie mit angeschraubten 200 Fuss langen Feuerspritzen — Schlдuchen in allen Hдusern herumgingen und solche vor jeden verdammten Brand der Leidenschaften hiel­ten und ihn gдnzlich ausspritzten mit dem reinsten Alpen-Wasser (Sieb. 4 — XI 141); der Pastor sдete den guten Samen so auf den Pazienten, wie die Bauern im Swedieland den Rьbesamen, die sie nдmlich auf die Beete blos speien (Sieb. 20 — XII 282) — выплевыванию семян в по­следнем случае соответствует равенство Kehlen = Feuerspritzen в первом примере ".

К этой группе примеров присоединим наконец дважды (в Flegeljahre и Титане) повторяющуюся ситуацию выжимания слез насильно: Kabel завещает дом тому из наследников, который скорее прольет слезы об нем в присутствии протоколирую­щего магистрата (F1. 1 — XX 6). Физик Сфекс пытался искусственным смехом вызвать у себя слезы, нужные ему для химических опытов (Sie fanden ihn in heftigsten Lachen begriffen, die Hдnde in die Seiten gestьtzt und die Augen ьber zwei Salbennдpfchen auf dem Tische gebьckt — T. 33 — XV 184. Ср. развитие этого эпизода T. 33-XV 188).

Обобщим указанные примеры: вода не фигурирует как средство очищения (смывание грязи — преступления). В омовении подчеркнуты осязательно-темпера­турные моменты (то есть имеющие отношение лишь к телесному самочувствию субъекта). Сильно подчеркнут момент погруженности в воду (плавание). Сущест­венное значение имеет образ «поток человека» (поток чужих и собственных слез или крови, проливающихся на кожу).

С интровертированностью Жан-Поля связана еще одна характерная для его отношения к внешнему черта: необычайно часто встречающееся перенесение. Поскольку центр тяжести лежит в субъекте, не важна индивидуальность объекта, чужая индивидуальность. Поэтому один объект может безболезненно быть заменен другим. Поразительно часто встречается у Жан-Поля тема сходства. Густав до мелочей походит на пропавшего брата Беаты и на пропавшего Гвидо ". Fьrst на­ходит в Викторе сходство с потерянным на острове Monsieur, своим сыном (Hesp. 17 — VI 42). Прозревший слуга принимает Албано за старого князя (Т. 145 — XVI 577). Лейбгебер разыгрывает призрака Зибенкеза, а Зибенкез играет роль Лейб-гебера. Idoine во время болезни Албано играет роль умершей Лианы (Т. 98 — XVI 243), а Лиана до этого (Т. 78 — XVI 198) играла роль Idoine в Traumtempel. В связи с этим стоит необыкновенная способность героев Жан-Поля к имитации (Виктор в Hesp. 23 — VI 178; Mathieu, имитирующий голос отца Эмануеля — Hesp. 36 — VII 238; Вульт spielt jede Physiognomie und Stimme nach — Fl. 5 — XX 40; Рокэроль, имитируя голос Албано, обманывает Линду; Bouverot, имитируя Албано — Лиану, и др.). Сюда же относится и выявление новых уз родства, заставляющих переносить чувства на другие лица. Так, мнимый сын лорда Гориона Виктор оказывается сыном Eimann'a. Или наоборот, отождествление двух расщепленных образов. Emanuel оказывается старым воспитателем Виктора Dahore'oM. Примеры можно было бы умножить. Эмоциональный нерв этой особенности — в двойствен­ности, в постоянной флуктуации: «он — не он», почти он.

Благодаря такому перенесению, например в Гаспере, образ отца расщепляется На четыре самостоятельных лица: 1) воспитавший Виктора пастор Эйманн, которого Виктор называет отцом и который впоследствии оказывается действительно его от-Цом; 2) лорд Горион, который в начале считается его отцом; 3) наставник детства

182_______

Dahore и 4) Эмануель. Что отношение Виктора в Dahore родственно отношению сына к отцу, видно уже из такой фразы:

Die Gestalt seines geliebten Dahore, — die Gestalt seines geliebten Vaters — die Gestalt seiner verhьllten Mutter und alle geliebten Bilder ruhten wie Monde in einer wehmьtigen Gruppe ьber ihm (Hesp. 13-V 245).

Но особенно явно это становится после того, как оказывается, что Эмануель и есть Dahore (Hesp. 13 — V 253). Эмануель — Dahore называет Виктора Geliebter Sohn (Hesp. 13 — V 253. Ср. vдterliche Liehe Dahore — 19 — VI 100), а Виктор обра­щается к нему — о mein Lehrer, mein Vater (13 — V 254). К этой же группе отцовских образов следует присоединить и образ Fьrst'a Jдnner'a. То же относится к женским образам: