2020-08-05
76
- А кто такая эта самая Дана? - поинтересовалось высокопоставленное насекомое.
Дима на секунду запнулся.
- Понимаете, ну как Вам сказать, эта девушка – предел моих мечтаний. Как будто всё самое прекрасное, что может быть в женщине, взяли и собрали в одном человеке. И красивая, и умная, и целеустремлённая. В общем, это мой идеал.
- А скажи мне, пожалуйста, разве такое бывает? – усомнился таракан.
- Получается, что бывает, - сказал Дима, встав на зыбкий путь эфемерных философских измышлений, ибо весомых доказательств в пользу своей версии у него не было.
- Тараканам человеческая красота недоступна, - глубокомысленно ответил усатый Генералиссимус, затянувшись крошечной трубкой. – И мой опыт подсказывает мне, что вещи не всегда на поверку оказываются такими, коими кажутся на первый взгляд. Хотя, разве что исключение, конечно! Но мне нравится, товарищ Дима, что ты искренне веришь в эту свою даму сердца. Ладно! - таракан решительно пошевелил своими тонкими ножками и громогласно обратился к Юре Матросову, неподвижно замершему в ожидании дальнейших указаний:
- Товарищ капитан! Повелеваю немедленно освободить подозреваемого и препроводить его к месту изначальной дислокации!
- Есть! – немедленно отозвался Юра и решительно захлопнул папку с надписью «Дело № 13».
- А вообще ты мне скажи, ты зачем слукавил про своё отношение к Советской власти? – спросил Диму таракан. - Ты же нас, по-простому говоря, просто на дух не переносишь! А комсомолец ты ряженный, веры в тебе никакой нету!
- Напротив! Я Вас обожаю, товарищ наиглавнейший таракан! – ответил Дима, стремясь сменить тему разговора. - Честное слово, Вы мне с первого взгляда понравились! Я, конечно, ну что греха таить, с Вашими сородичами из ряда вон плохо обращался, особенно в детстве. И ногами давил, и отравой морил и даже, страшно признаться, в бензин окунал и от спички поджигал. И так шустро после этого они разбегались в разные стороны, пока не превращались в маленькие кучки золы. Аттракцион назывался «живой факел». Я сейчас, конечно же, такими глупостями не занимаюсь, ибо уже большой, - счёл возможным оговориться Дима. – А вот ботинком приложить иного зазевавшегося нагловатого таракашку я ещё как могу! В этом уж будьте уверены! Но сейчас, гляди на Вас, мне становится немного совестно за своё ребяческое поведение!
Таракан переместился с краешка подушки к Диме на грудь, и он смог рассмотреть его поближе. Усы у таракана были очень густые, ворсистые и даже немного похожие на человеческие, только они были длиннее и массивнее. Между усами располагалась пара близко посаженных фасеточных глаз, которые сейчас внимательно изучали лицо Мотылькова, от чего ему стало немного не по себе. Несколько секунд таракан молчал, задумчиво шевеля своими усами.
- Ну, хорошо, я дам тебе ещё один шанс. Но обещай мне впредь вести себя хорошо и больше не бедокурить.
Дима высвободил руку и погладил таракана по прочному коричневому панцирю. Таракан приподнялся на ножках и довольно вытянул корпус по направлению поглаживания, совсем прямо как кошка, которую ласково потрепали за шёрстку. До полного соответствия ему не хватало только замурлыкать.
- Больше не буду тараканов обижать! Никогда! – торжественно пообещал Мотыльков.
Чтобы придать больше убедительности своей импровизированной клятве, он хотел даже перекреститься, но тут ему пришло в голову, что начальствующий таракан сочтёт это действо идеологически безграмотным и посему в последний момент Дима решил этого не делать. Только решительно тряхнул подбородком.
- Тогда бывай, Дмитрий Иванович! – проскрипел таракан и вытряхнул лапкой пепел из выкуренной трубки прямо Мотылькову на простынь. – Я только надеюсь, что ты не ошибся в своих чаяниях! Ни в себе, ни в других!
- Немедленно разбудить товарища второго секретаря! – отдал приказ тараканище.
«Всё-таки есть у него какой-то кавказский акцент!», - успел подумать Дима, но тут стоящий истуканом Юра незамедлительно пришёл в движение и отвесил Мотылькову смачную оплеуху.
- Проснись! – закричал Юра, и Диме показалось, что в его голосе прорезались какие-то невоенные истеричные модуляции.
Но, видимо, этой физической меры воздействия Матросову показалось мало, и он стал трясти Мотылькова за плечи, периодически молотя его по щекам. Теперь уже Дима почувствовал боль. А из глаз удивительного таракана ему в лицо ударил мощный свет прожекторов, ослепляя и обескураживая его. Между тем Юра совершил таинственную метаморфозу и из одноногого капитана превратился в какого-то невиданного доселе незнакомого мужчину в зелёной шапочке и мешковатом медицинском облачении того же цвета.
- Очнитесь, немедленно! – произнёс доктор, делая акцент на слове «немедленно», и тряхнул его за плечи ещё раз.
- Товарищ капитан, а я вовсе не сплю! – ответил Дима, сказав первое, что пришло ему в голову. – Развяжите меня, пожалуйста! Меня ведь товарищ Генералиссимус освободить велел!
- Бредит, конечно, зато в сознании, - с облегчением сказал доктор, раскрыв Мотылькову правое веко и посветив в глаз маленьким карманным фонариком. – Зрачок реагирует.
Дима был весь в поту и шум в голове стоял страшный. Подташнивало. Видимо стакан употреблённого спирта не прошёл даром. Вокруг суетились какие-то люди с приборами. Он успел заметить медсестру Лану-Светлану со своим поддоном с салфетками. Вид у всех был встревоженный.
- А что случилось? – поинтересовался Мотыльков.
- У тебя был приступ, сынок, - ответил новоявленный доктор в шапочке, и Диме сразу стало понятно, что он здесь самый главный. – Сердце слабое у тебя оказалось. Мы тебя почти с того света достали. Но сейчас всё нормально. Отдыхай.
Доктор шёпотом отдал распоряжения медсёстрам и ушёл. Лана осталась и положила Диме на лоб тряпку, смоченную в холодной воде. Она c участием посмотрела на Диму:
- Плохо?
- Да нет, сейчас уже лучше. А который сейчас час?
- Уже очень поздно. Засыпайте! Это указание заведующего отделением.
Этот наказ Дима исполнил незамедлительно. Голова стала какой-то непонятно тяжёлой, и глаза закрывались сами собой. Окончательно проваливаясь в объятья к Морфею, Мотыльков заметил, что соседняя койка пустовала.
Юры в палате не было.
Глава 8
