VI. Нарушение закона при вынесении иных постановлений

Если в ходе судебного разбирательства выявлены существенные нарушения закона, указанные в пунктах 1 - 6 части 1 статьи 237 УПК РФ, допущенные в досудебном производстве по уголовному делу и являющиеся препятствием к постановлению судом приговора или вынесения иного итогового решения, не устранимые судом, то суд по ходатайству стороны или по своей инициативе возвращает дело прокурору.

Постановлением Калужского районного суда от 20 февраля 2019 года уголовное дело в отношении П., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ, возвращено в порядке ст. 237 УПК РФ прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

В обоснование решения о возвращении уголовного дела прокурору суд сослался на наличие сомнений в способности П. «правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела», и, соответственно, оснований для производства в отношении него судебно-психиатрической экспертизы, которая в ходе предварительного следствия проведена не была.

Однако с выводом суда о наличии указанных сомнений согласиться нельзя, поскольку он основан лишь на одном документе, содержащим неполные сведения, без надлежащей оценки всех данных о подсудимом.

Так, как следует из материалов уголовного дела, вывод суда о наличии сомнений в способности П. «правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела» основан на сообщении из психиатрической больницы, согласно которому П. с 1992 года пользовался амбулаторной психиатрической помощью; в 2007 году при обследовании по линии РВК у него диагностировали резидуально-органическую недостаточность головного мозга.

Между тем приведенные сведения не являются безусловными основаниями к возникновению сомнений во вменяемости П., его способности «правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела», не содержат информации о характере, времени и последствиях оказанной психиатрической помощи, о том, находился или нет П. на диспансерном наблюдении, которая могла повлиять на выводы суда.

Делая вывод о наличии сомнений в способности П. «правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела», суд не дал оценки в совокупности с вышеприведенными сведениями имевшимся в материалах уголовного дела данным, противоречащим его выводам, согласно которым в 2007 году П. окончил лицей и освоил специальности слесарь по ремонту сельхозмашин и оборудования и тракторист-машинист; 22 декабря 2009 года, то есть после того, как он пользовался амбулаторной психиатрической помощью и у него диагностировали резидуально-органическую недостаточность головного мозга, был признан годным к военной службе с незначительными ограничениями и с 24 декабря 2009 года по 20 декабря 2010 года проходил военную службу по призыву, имеет водительское удостоверение категории ВС, выданное 24 ноября 2012 года, при этом в силу положений постановления Правительства РФ от 04 июля 2013 года № 565 «Об утверждении Положения о военно-врачебной экспертизе» и постановления Правительства РФ от 29 декабря 2014 года № 1604 «О перечнях медицинских противопоказаний, медицинских показаний и медицинских ограничений к управлению транспортным средством» наличие выраженных психических нарушений, расстройств поведения и болезненных проявлений сделало бы невозможным прохождение П. военной службы и допуск к управлению транспортными средствами ввиду медицинских противопоказаний; на учете у врача-нарколога и врача-психиатра не состоит; в ходе досудебного производства был неоднократно допрошен и дал подробные показания по существу инкриминируемого ему преступления, жалоб на состояние психического здоровья не высказывал как на стадии досудебного, так и на стадии судебного производства, отклонениями и странностями в высказываниях и поведении не отличается.

При наличии изложенных фактических данных сведения о том, что П. с 1992 года пользовался амбулаторной психиатрической помощью, в 2007 году при обследовании по линии РВК у него диагностировали резидуально-органическую недостаточность головного мозга, не являются основаниями к возникновению сомнений во вменяемости П., его способности «правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела».

Об этом же свидетельствуют и дополнительно представленные в суд апелляционной инстанции сообщения из психиатрической больницы, из которых следует, что П., на диспансерном наблюдении не находился, пользовался психиатрической помощью с 1992 года по 2000 год, то есть в малолетнем возрасте, по поводу резидуально-органической недостаточности головного мозга со снижением познавательной деятельности, тот же диагноз подтвержден и в 2007 году при прохождении обследования по линии РВК. Диагностированная у П. резидуально-органическая недостаточность головного мозга со снижением познавательной деятельности не относится к категории тяжелых психических расстройств и проявляется лишь сниженной способностью к усвоению новой информации. Существенного влияния на психическое здоровье П. данное состояние оказать не могло, и с годами оно компенсировалось.

При таких обстоятельствах постановление суда отменено, а уголовное дело возвращено на новое судебное разбирательство в тот же суд со стадии судебного разбирательства.

 

(Апелляционное определение Калужского областного суда по делу № 22-484/2019)

 

В соответствии с ч. 4 ст. 226.9 УПК РФ при поступлении возражения какой-либо из сторон против дальнейшего производства по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме, с применением особого порядка судебного разбирательства, судья выносит постановление о возвращении уголовного дела прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке.

 

Постановлением Козельского районного суда от 04 марта 2019 года уголовное дело в отношении К. возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

19 января 2019 года в отношении К. органом дознания было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ.

23 января 2019 года в присутствии защитника подозреваемому К. до его первого допроса было разъяснено право подать ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме.

В этот же день от К. поступило ходатайство о производстве дознания в сокращенной форме, которое было удовлетворено и на основании постановления дознавателя от 23 января 2019 года производство дознания продолжилось в сокращенной форме.

25 января 2019 года дознавателем составлено обвинительное постановление по обвинению К. в совершении преступления, предусмотренного ст. 264.1 УК РФ. В этот же день при выполнении ст. 217 УПК РФ от обвиняемого К. в присутствии защитника поступило ходатайство о применении особого порядка судебного разбирательства.

31 января 2019 года обвинительное постановление утверждено прокурором и направлено в Козельский районный суд для рассмотрения по существу.

06 февраля 2019 года судьей вынесено постановление о назначении дела к слушанию в особом порядке судебного разбирательства на 20 февраля 2019 года, в ходе которого государственным обвинителем ввиду необходимости исследования, по его мнению, фактических обстоятельств уголовного дела, было заявлено ходатайство о прекращении особого порядка и рассмотрении уголовного дела в общем порядке судебного разбирательства.

Подсудимый и его защитник против заявленного государственным обвинителем ходатайства не возражали.

20 февраля 2019 года суд в связи с заявленным государственным обвинителем ходатайством, прекратил особый порядок судебного разбирательства и назначил дело к слушанию в общем порядке судебного разбирательства на 04 марта 2019 года.

В этот день, согласно протоколу судебного заседания, были допрошены свидетели, подсудимый, оглашены показания не явившихся свидетелей, исследованы материалы уголовного дела. После чего судом поставлен вопрос о возвращении уголовного дела прокурору.

Выслушав мнение сторон, суд удалился в совещательную комнату, по выходу из которой, огласил постановление о возвращении уголовного дела прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Суд первой инстанции, прекратив особый порядок судебного разбирательства и продолжив рассмотрение уголовного дела в общем порядке судебного разбирательства, существенно нарушил положения уголовно-процессуального закона об особенностях судебного производства по уголовному делу, дознание по которому производилось в сокращенной форме.

В этой связи, суд первой инстанции при поступлении возражения государственного обвинителя на дальнейшее производство по настоящему уголовному делу в особом порядке судебного разбирательства, в соответствии с ч. 1.1. ст. 237 УПК РФ был обязан вынести постановление о возвращении уголовного дела прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке, а не продолжить его рассмотрение в общем порядке судебного разбирательства.

При изложенных обстоятельствах постановление суда отменено с вынесением нового решения о возвращении уголовного дела в отношении К. прокурору для передачи его по подследственности и производства дознания в общем порядке в соответствии с ч. 1.1. ст. 237 УПК РФ.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-521/2019)

 

В соответствии с положениями пункта 3 части 1 статьи 51 УПК РФ участие защитника в уголовном судопроизводстве обязательно, если подозреваемый, обвиняемый в силу физических или психических недостатков не может самостоятельно осуществлять свое право на защиту.

 

Постановлением Дзержинского районного суда от 21 февраля 2019 отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Савина С.А. о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания.

Савин С.А. осужден приговором Калужского районного суда от 11 декабря 2017 года по пункту «а» части 3 статьи 158 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Как видно из указанного приговора в ходе предварительного расследования уголовного дела по обвинению Савина С.А. в отношении последнего проводилась амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза. Согласно изложенным в заключении № 1984 от 13 сентября 2017 года выводам экспертов Савин С.А. «может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, однако с учетом наличия у него интеллектуальной недостаточности, недопонимания социального значения юридически значимых фактов его процессуальная способность ограничена и он нуждается в предоставлении адвоката».

Тем самым, предоставление осужденному Савину С.А. защитника в судебном заседании, несмотря на заявленный осужденным письменный отказ от помощи защитника по назначению суда, являлось обязательным.

В результате проведения судебного заседания по рассмотрению ходатайства осужденного о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания без участия защитника судом первой инстанции было нарушено право Савина С.А. на защиту, что явилось существенным нарушением уголовно-процессуального закона и повлекло отмену судебного решения.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-573/2019)

Согласно ч.1 и ч.4¹ ст.79 УК Российской Федерации лицо, отбывающее лишение свободы, подлежит условно-досрочному освобождению, если судом будет признано, что для своего исправления оно не нуждается в полном отбывании назначенного судом наказания, а также полностью или частично возместило вред, причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда.

При рассмотрении ходатайства осужденного об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания суд учитывает поведение осужденного, его отношение к учебе и труду в течение всего периода отбывания наказания, в том числе имеющиеся поощрения и взыскания, отношение осужденного к совершенному деянию и то, что осужденный частично или полностью возместил причиненный ущерб или иным образом загладил вред, причиненный в результате преступления, а также заключение администрации исправительного учреждения о целесообразности его условно-досрочного освобождения.

 

Постановлением Сухиничского районного суда от 13 марта 2019 года осужденному Сергееву А.А. отказано в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания.

Согласно материалам дела Сергеев А.А. осужден приговором Малоярославецкого районного суда от 14 октября 2014 года по ч.2 ст.228 УК РФ с применением ст. 73 УК РФ к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года. Приговором Малоярославецкого районного суда от 19 марта 2015 года, с учетом внесенных в приговор изменений, Сергеев А.А. осужден по ч.2 ст.162; п. «а» ч.2 ст.166 УК РФ с применением ч.3 ст.69 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы. Приговором Калужского районного суда от 28 апреля 2015 года Сергеев А.А. осужден по ч.2 ст.228 УК РФ с применением ч.5 ст. 74, ст. 70 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы. Постановлением Калужского районного суда от 20 июля 2015 года на основании ч.5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказания назначенного по приговору Калужского районного суда от 28 апреля 2015 года и наказания, назначенного по приговору Малоярославецкого районного суда от 19 марта 2015 года окончательно Сергееву А.А. назначено наказание в виде 5 лет лишения свободы

Начало срока отбывания наказания 07 февраля 2015 года, конец срока с учетом ст. 72 УК РФ – 06 января 2020 года.

Отказывая в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении от отбывания наказания Сергееву А.А., суд первой инстанции сослался на имеющееся у осужденного взыскание, а также на то, что он страдает наркоманией в стадии вынужденной ремиссии, что по мнению суда первой инстанции не свидетельствует об окончательном исправлении осужденного.

Вместе с тем, судом в постановлении установлено, и из представленных материалов следует, что Сергеев А.А. отбыл более трех четвертей срока назначенного ему наказания, исковых требований не имеет, администрацией учреждения характеризуется положительно, трудоустроен, имеет 11 поощрений за добросовестный труд и примерное поведение, с 27 мая 2016 года наказание отбывает в облегченных условиях содержания, имеющееся у него единственное взыскание в виде устного выговора от 17 июля 2017 года снято досрочно, вину в совершении преступления признает.

Вышеуказанными обстоятельствами подтверждается, что Сергеев А.А. встал на путь исправления и не нуждается в дальнейшем отбывании наказания, что подтверждается мнением администрации исправительного учреждения, которое считает целесообразным применение к Сергееву А.А. условно-досрочного освобождения.

Указание в постановлении о том, что Сергеев А.А. страдает наркоманией в стадии вынужденной ремиссии, фактически основано на приговоре, по которому Сергеев А.А. осужден по ч.2 ст. 228 УК РФ и согласно закону, как и снятое взыскание, не может являться основанием для отказа в удовлетворении ходатайства об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания. 

Таким образом, судом первой инстанции не приняты во внимание критерии применения условно-досрочного освобождения для осужденных, а именно: отсутствие нарушений, добросовестное отношение к труду и обязанностям в период отбывания назначенного наказания, а также уважительное отношение к другим осужденным и сотрудникам исправительной системы, поведение осужденного за весь период отбывания наказания, наличие поощрений, отсутствие исковых требований.

Учитывая то обстоятельство, что закон не требует, чтобы осужденный имел какие-то особые, исключительные заслуги, а представленные материалы свидетельствуют о том, что Сергеев А.А. не нуждается в полном отбывании назначенного наказания, что фактически подтверждается и положительной характеристикой администрации исправительного учреждения, в котором Сергеев А.А. отбывает наказание, постановление суда отменено, а Сергеев А.А. освобожден из-под стражи условно-досрочно.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-577/2019)

В соответствии со ст. 125 УПК РФ судебному контролю подлежат действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или затруднить доступ граждан к правосудию.

В силу п. 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.02. 2009 N 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" в ходе предварительной подготовки к судебному заседанию судьям необходимо выяснять имеется ли предмет обжалования и содержит ли жалоба необходимые сведения для ее рассмотрения. В тех случаях, когда жалоба не содержит необходимых сведений, что препятствует ее рассмотрению (например, отсутствуют сведения о том, какие действия или решения обжалованы, жалоба не подписана заявителем, полномочия защитника или представителя заявителя не подтверждаются соответствующими документами), жалоба подлежит возвращению заявителю для устранения недостатков с указанием в постановлении причин принятия решения и разъяснением права вновь обратиться в суд.

Постановлением судьи Калужского районного суда Калужской области от 15 марта 2010 года заявителю К. возвращена жалоба, поданная в порядке ст. 125 УПК РФ.

30 ноября 2018 года заместителем начальника отдела следственной части СУ УМВД РФ по Калужской области Р. вынесено постановление о возбуждении уголовного дела по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 201 УК РФ, в отношении К.

Это решение о возбуждении уголовного дела К. и его защитник - адвокат Нестерчук М.В. в соответствии со ст. 125 УПК РФ обжаловали в Калужский районный суд.

Возвращая К. и его защитнику жалобу, судья указал на отсутствие в ней сведений о потерпевшей стороне и ее представителе, что исключает возможность рассмотрения жалобы на постановление о возбуждении уголовного дела по существу.

Однако в жалобе, адресованной суду, заявитель К. и его защитник указали полные сведения об обжалуемом постановлении, по их мнению, нарушающем права заявителя, а также должностное лицо, чьи действия (бездействие) обжалуются. То есть содержание поданной заявителями жалобы позволяет достоверно установить ее подсудность, предмет, основания и, соответственно, решить вопрос о соответствии жалобы требованиям ст. 125 УПК РФ.

При этом судья не лишен возможности при подготовке к судебному заседанию получить от должностного лица, чьи действия обжалуются, копию обжалуемого постановления, материал проверки и иные сведения, необходимые для рассмотрения жалобы по существу.

Поэтому вывод судьи об отсутствии в жалобе сведений о потерпевшей стороне не основан на требованиях закона, так как предоставление суду каких-либо дополнительных материалов, кроме самой жалобы, УПК РФ не предусмотрено.

Допущенное судьей существенное нарушение уголовно-процессуального закона повлекло отмену судебного решения.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-579/2019)

 

Постановлением судьи Калужского районного суда Калужской области от 11 февраля 2019 г. представителю ООО «С» Г. отказано в принятии к рассмотрению в порядке ст. 125 УПК РФ 

09.03.2011 было возбуждено уголовное дело № 37698 по факту кражи у гражданина С.А. автомобиля «Тойота РАВ-4» г/н К 444 НМ/40.

19.11.2012 похищенный автомобиль органами следствия был обнаружен.

Постановлением следователя от 19.11.2012 автомобиль «Тойота РАВ–4» признан вещественным доказательством по уголовному делу, приобщен к материалам уголовного дела и передан на хранение владельцу.

22.11.2012 постановлением следователя предварительное следствие по уголовному делу приостановлено на основании п. 1 ч.1 ст. 208 УПК РФ в связи с неустановлением лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности.

На основании соглашения от 30.06.2011 и акта приема - передачи от 11.08.2016 право собственности на автомобиль «Тойота РАВ – 4» от гражданина С.А., получившего страховое возмещение в связи с хищением автомобиля от страховой компании, перешло ООО «С».

Представитель ООО «С» обратился с ходатайством к следователю об исключении автомобиля «Тойота РАВ – 4» из числа вещественных доказательств по уголовному делу и передаче его законному владельцу – ООО «С» без ограничения права собственности на автомобиль, то есть права владения, пользования и распоряжения автомобилем.

Постановлением следователя от 01.10.2018 в удовлетворении ходатайства отказано, со ссылкой на то, что автомобиль признан вещественным доказательством по уголовному делу, в соответствии со ст. 82 УПК РФ передан на ответственное хранение собственнику и должен храниться до вступления в законную силу приговора по настоящему делу либо до вынесения постановления о прекращении уголовного дела, которыми будет разрешен вопрос о судьбе вещественных доказательств.

Представитель ООО «С» Г. обратился с жалобой в суд, просил признать указанное постановление следователя и действия следователя по длительному ограничению права собственности на автомобиль незаконными и необоснованными.

 Отказывая в принятии к рассмотрению жалобы представителя ООО «С», судья сослался на отсутствие предмета обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ, указав на то, что не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ действия и решения, проверка законности и обоснованности которых относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу, а также действия (бездействие) и решения, для которых уголовно – процессуальным законом предусмотрен специальный порядок их обжалования в досудебном производстве. Также как и следователь, судья в постановлении указал, что разрешение вопроса о судьбе вещественных доказательств относится к исключительной компетенции суда, рассматривающего уголовное дело по существу. 

При этом судья не учел положения ст. 125 УПК РФ о том, что судебному контролю подлежат действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства или затруднить доступ граждан к правосудию.

Правом на обжалование решений и действий (бездействия) должностных лиц, осуществляющих уголовное преследование, обладают как участники уголовного судопроизводства, так и иные лица в той части, в которой производимые процессуальные действия и принимаемые процессуальные решения затрагивают их права и законные интересы.

Обеспечение конституционных прав и свобод человека и гражданина должно быть гарантировано на каждой стадии уголовного судопроизводства.

Статья 35 Конституции Российской Федерации предписывает, что право частной собственности охраняется законом; каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другим; никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

В силу правовых позиций, изложенных Конституционным Судом Российской Федерации, временное изъятие имущества, сопряженное с ограничением правомочий владения, пользования и распоряжения имуществом, представляет собой процессуальную меру обеспечительного характера, не порождающую переход права собственности на имущество, не может расцениваться как нарушение конституционных прав и свобод, в том числе как нарушение права собственности, при том, что лицам, в отношении которых применяются подобного рода меры, обеспечивается закрепленное статьей 46 Конституции Российской Федерации право обжаловать соответствующие решения и действия посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и равенства.

При этом оценка судом законности и обоснованности изъятия у собственника или законного владельца того или иного имущества в связи с приобщением его к уголовному делу в качестве вещественного доказательства не может, по смыслу статей 81 и 82 УПК Российской Федерации, ограничиваться установлением формального соответствия закону полномочий применяющих данную меру должностных лиц органов предварительного расследования, суд должен прийти к выводу, что иным способом обеспечить решение стоящих перед уголовным судопроизводством задач невозможно. В таких случаях должны приниматься во внимание как тяжесть преступления, в связи с расследованием которого решается вопрос об изъятии имущества, так и особенности самого имущества, в том числе его стоимость, значимость для собственника или законного владельца и общества, возможные негативные последствия изъятия имущества.

Как правильно указал в апелляционной жалобе заявитель, не могут не подлежать судебной защите права собственников, не являющихся подозреваемыми, обвиняемыми и не подлежащих привлечению в качестве гражданского ответчика, при решении вопроса о наличии оснований, месте и длительности хранения этих вещественных доказательств, в том числе в период приостановления предварительного расследования. В противном случае при изъятии имущества у таких лиц временная мера, применение которой осуществляется в рамках установленных законом сроков, практически может превратиться для них в неопределенное по срокам ограничение права собственности, не отвечающее требованиям справедливости, разумности и соразмерности.

В связи с изложенным постановление суда отменено, а материалы дела направлены на новое судебное рассмотрение со стадии подготовки к судебному заседанию.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-454/2019)

В соответствии с ч. 1. ст.74 УК РФ если до истечения испытательного срока условно осужденный своим поведением доказал свое исправление, возместил вред (полностью или частично), причиненный преступлением, в размере, определенном решением суда, суд по представлению органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, может постановить об отмене условного осуждения и о снятии с осужденного судимости. При этом условное осуждение может быть отменено по истечении не менее половины установленного испытательного срока.

Ходатайство осужденного об отмене условного осуждения и снятии судимости подлежит рассмотрению в порядке исполнения приговора с применением статьи 396, пункта 7 статьи 397 и статьи 399 УПК РФ.

Постановлением Калужского районного суда от 2 апреля 2019 года отказано в удовлетворении ходатайства осужденного Туманяна К.А. о снятии судимости

Согласно материалам дела Туманян К.А. осужден приговором Калужского районного суда от 20 марта 2017 года по части 1 статьи 228 УК РФ к 2 годам лишения свободы. В соответствии со статьей 73 УК РФ назначенное осужденному наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 3 года. В период испытательного срока на Туманяна К.А. возложены обязанности не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

1 марта 2019 года в Калужский районный суд поступило ходатайство осужденного Туманяна К.А., в котором последний со ссылкой на положения части 1 статьи 74 УК РФ просил отменить условное осуждение по приговору от 20 марта 2017 года и снять с него судимость.

Однако, как видно из представленных материалов, рассматривая ходатайство осужденного Туманяна К.А. об отмене условного осуждения и снятии судимости, суд первой инстанции руководствовался требованиями статьи 86 УК РФ и положениями статьи 400 УПК РФ.

Содержащиеся в принятом по результатам рассмотрения ходатайства осужденного постановлении выводы суда касаются отсутствия оснований для досрочного снятия судимости до истечения срока ее погашения.

Вопрос же о наличии либо отсутствии правовых оснований для отмены Туманяну К.А. условного осуждения и снятия с него судимости на основании части 1 статьи 74 УК РФ, о чем и заявлял осужденный в своем ходатайстве, судом не рассматривался.  

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что председательствующим судьей был неправильно определен сам предмет обращения осужденного Туманяна К.А. с ходатайством в районный суд.

Допущенные нарушения явились существенными и повлекли отмену судебного решения.

 

(Апелляционное постановление Калужского областного суда по делу № 22-631/2019)