Глава 2. Античная философия

 

Поиски первоначал бытия в греческой натурфилософии. Проблема единого и многого. Милетская школа. Пифагор и философия числа. Элейская школа Ксенофана и Парменида. Тождество бытия и мышления. Аргументы Зенона против движения.

Софисты. Протагор и его учение о роли чувственного познания. Сократ. Философия как образ жизни. Особенности сократического диалога. Рационализм Сократа.

Атомы и пустота как первоначала бытия у Демокрита.

Учение Платона о бестелесных «видах» («идеях») как учение объективного идеализма. «Бытие» («идеи»), «небытие» («материя») и мир чувственных вещей. Учение Платона о знании и государстве. Аристотель: критика платоновской теории «идей». Форма и материя. Учение о четырех причинах (началах). Натурфилософия Аристотеля, его физика и космология. Учение о физических элементах и его связь с космологией. Геоцентрическая система. Телеологизм. Логика Аристотеля.

Переработка Эпикуром атомистической физики Демокрита. Эвдемонизм – этика Эпикура.

Киники. Учение о добродетели.

Этика стоиков – ригоризм. Понятие «судьбы». Добродетель как жизнь разумная и согласная с природой.

Скептицизм как итог всей истории античной философии.

 

Античностью называется период с VII века до н. э. до конца IV столетия н. э., получивший свое название от латинского antiquus – «древний». Этому времени мы обязаны не только становлением философии, но и зарождением различных естественнонаучных и гуманитарных дисциплин.

Античная философия возникает в момент кризиса традиционного мировоззрения, переоценки ценностей, острого ощущения необходимости выработать новый подход к пониманию мира и места в нем человека. Для древних греков характерно философское «удивление» привычными и кажущимися простыми вещами: справедливостью, законностью, божеством, добродетелью, красотой и даже обычными стихиями: водой, землей, воздухом и огнем. Это удивление почтенных мудрецов, сравнимое с удивлением ребенка перед открывающимся ему во всем своем многообразии миром, любопытство к мелочам и частностям, во многом отличает философию греков от философии древней Индии и древнего Китая. В то время как на Востоке мыслитель был ограничен религиозной и политической традицией, подвизаясь на государственной службе или прилежно записывая комментарии учителя к религиозным текстам («сидя около» – буквальный перевод названия древнеиндийских философских трактатов), демократическое устройство греческих городов-государств допускало гораздо большую свободу мысли и слова.

Хронологическое первенство в ряду античных философов традиционно принадлежит Фалесу из Милета, которого Аристотель назвал «родоначальником философии». Первое же использование термина «философ» (от греч. «любящий мудрость») предание приписывает Пифагору, который в ответе спросившему его об отличии мудрецов от обычных людей тирану сравнил последних с атлетами, соревнующимися на арене, а философа – со зрителем, наблюдающим за ними со стороны. Философ любит мудрость, стремится к ней, но не претендует на полное ею обладание, отличаясь этим, в представлении Пифагора, от по-настоящему мудрых богов. Использованный Пифагором термин быстро входит в философскую литературу (уже у Герклита Эфесского), а у Платона развертывается до полноценного определения философии как формы мировоззрения.

Античная философия проходит в своем развитии три этапа: архаический (VI-IV вв. до н.э.), классический (IV-III вв. до н.э.) и эллинистически-римский (III в. до н.э. - V в. н.э.). Если прибегнуть к некоторой условности, можно очертить ее историю с точностью до года: в 585 г. до н.э. Фалес, считающийся первым философом, точно рассчитал время следующего солнечного затмения, а в 529 г. уже нашей эры византийский император Юстиниан повелел закрыть основанную некогда Платоном афинскую Академию, проведя тем самым в истории мысли выразительную границу между античностью и средневековьем, в христианской учености которого не должно было быть более места для языческих предрассудков.

Основными центрами ранней античной философии, представители которой часто называются досократиками (т. е. жившими до афинского философа Сократа), стали Иония (сейчас это западное побережье Анатолийского полуострова, территория Турции), Сицилия и Южная Италия. Несмотря на географическую отдаленность этих мест и их культурную несхожесть, в VI – V вв. до н.э. в них существовали богатые греческие колонии, бывшие частью единого культурного пространства – греческой ойкумены (от греч. «заселенная», т. е. обитаемая, обжитая греками, «земля»). Много позже, уже в эпоху эллинизма, разрозненные земли соберет в единое языковое, культурное и экономическое пространство могущественная Римская империя.

 

Архаический период античной философии

Милетская школа

 

К периоду античной «архаики», получившему в Новое время также название «досократической» философии, относится множество мыслителей и школ из разных уголков континентальной Греции и ее многочисленных колоний, существовавших в VI и V вв. до н. э.

Древнейшая философская школа Древней Греции была основана мудрецом Фалесом (ок. 640 – ок. 546 до н. э.) в богатом малоазийском городе Милет. Помимо основателя, ее основные представители – Анаксимандр (ок. 610 – ок. 540 до н. э.) и Анаксимен (ок. 585 – ок. 525 до н. э.). Как и для всей ранней греческой философии, для милетцев характерно стремление постичь сущность космоса (от греч. «порядок») в целом. Фалес был выдающимся математиком и астрономом, ему первому удалось предсказать солнечное затмение. Философия милетцев отличается от многих архаических школ своей преимущественно естественно-научной направленностью. С натуралистских рассуждений ее представителей о мире и человеке, материи и душе, живом и мертвом начинается в Европе история математики, физики, биологии и астрономии.

К поиску первоначала всего сущего, «единого во многом», основатель школы и его последователи подходили как «физики» (исследователи природы), полагая первоначалом воду (Фалес), воздух (Анаксимен) или бесформенное, бесконечное, бескачественное и вечно движущееся вещество, названное Анаксимандром «апейрон». По Фалесу, находившему повсюду в мире влажность, а с нею и жизнь, мир текуч и «полон божеств», гибель же в нем напрямую связана с иссушением.

Спонтанно возникающий из первоначального вещества мир развивается далее эволюционно, и на определенном этапе в нем появляются живые существа. Анаксимен соглашался с учителем в том, что в мире есть нечто единое, называемое греками «архе», однако избрал в качестве этого единого не воду, а воздух – самую неуловимую и всепроникающую стихию. Анаксимену также принадлежит важное для естественных наук предположение, что все остальные стихии происходят из воздуха вследствие его сгущения или разрежения. Таким образом все, что происходит в мире, может быть объяснено только через физические процессы без обращения к вмешательству божеств и случайности.

Несколько иначе подошел к решению проблемы архе Анаксимандр. Он избрал в качестве такового бесформенный, бескачественный апейрон, обнимающий мироздание и принимающий вещи после их гибели. Апейрон вечен и беспределен, благодаря своей неоформленности способен дать начало любому земному предмету. Вместе с тем он божественен, и зарождение любого предмета, как и его гибель, должны подчиняться всеобщему закону. Даже мир в целом должен зарождаться и погибать через определенные промежутки времени, требующиеся для его полного высыхания – того требует довлеющая над ним в сознании греческой мифологии и философии всеобщая необходимость – неумолимая богиня Ананке. Теория апейрона Анаксимандра важна тем, что стала первым приближением философской мысли к понятию субстанции, получившей развитие в философии Нового времени, а также первой попыткой сформулировать закон сохранения вещества. В отличие от Фалеса, который ничего не писал, Анаксимандр оставил после себя сочинение с характерным для античной философии названием «О природе», ставшее в истории европейской культуры первой написанной прозой научной работой. Интересно отметить, что Анаксимандр связывал появление жизни с водной стихией, интуитивно предвосхищая научные теории будущего. Он полагал, что первые живые существа зародились в увлажненном иле, покрывавшем Землю после ее образования из влажного ядра и огненной оболочки. На сушу же нашим далеким предкам пришлось выйти после скопления воды в углублениях и образования морей, причем «эволюционным» предшественником человека было рыбообразное животное. Помимо философских и биологических изысканий, Анаксимандр первым в Греции создал солнечные часы и географическую карту известной на тот момент части мира.

Милетская школа впервые поставила под сомнение мифологическую картину мироздания, предложив вместо множества божеств и разрозненных причин единое первоначало и всеобщность физических законов. Подход Фалеса и Анаксимена, принимавших в качестве первоосновы всего существующего одну из природных стихий, получил в дальнейшем название стихийного материализма. В числе близких этому течению мыслителей следует указать помимо милетцев также сицилийца Эмпедокла (ок. 490 – ок. 430 до н. э.), полагавшего, что первоначалом являются все четыре элемента – вода, воздух, огонь и земля, а все происходящее в мире может быть объяснено через их механическое соединение и разъединение, и Анаксагора (500 – 428 до н. э.), принимавшего в качестве архе бесконечное множество «семян вещей» – гомеомерий.

 

Гераклит Эфесский

 

Несколько позже мыслителей милетской школы начал свой путь в философии Гераклит Эфесский (ок. 540 – ок. 480 до н. э.), прозванный за сложность и аллегоричность своего философского стиля «Темным». Гераклит был знатным человеком, однако отрекся от наследственного титула царя-жреца в пользу брата и посвятил свою жизнь физическим, этическим и политическим изысканиям. До нас дошло лишь несколько десятков фрагментов его единственного сочинения, в их числе и ставшее знаменитым изречение «В одну реку нельзя войти дважды».

 Философия Гераклита дает начало диалектической традиции в европейской мысли. Диалектика – учение о развитии, одним из центральных принципов которого является вечная борьба противоположностей. Из подобных противоположностей, по Гераклиту, состоит все в мире. В качестве архе он избирает огонь – наиболее подвижную, никогда не останавливающуюся, своевольную стихию, образ вечного движения и преобразования. Космос, никем не порожденный и вечный, «есть и будет вечно живым огнем, мерами вспыхивающим и мерами погасающим». Подобно тому, как Анаксимандр связывал превращение воздуха в другие стихии со сгущением или разрежением, Гераклит объясняет появление остальных стихий остыванием огня, а плодом его возгорания называет души людей. Таким образом, наиболее совершенное в мире является наиболее огненным, горячим и сухим, а гибель напрямую связана с охлаждением и угасанием.

«Все течет» (греч. panta rei) – ключевая характеристика вечно изменяющегося мира, в котором, подобно обмену на золото, все у Гераклита обменивается на огонь. Жизнь и смерть, сон и бодрствование, добро и зло являются частью одного великого целого, которое мудрец способен понять как единое, а невежда вечно видит лишь как набор разрозненных явлений. Поскольку мир полон противоположностей, все существующее находится в состоянии перманентной борьбы, и война объявляется Гераклитом «отцом всего». Внутренняя противоречивость, проблемность бытия порождает и скрытую гармонию, всеобщий закон, впервые названный эфесским мыслителем Логосом (от греч. «слово», «закон», «разум»). Логос есть одновременно и управляющая мирозданием закономерность, в соответствии с которой продолжается вечная борьба, и знание человека об этой борьбе, об истинном устройстве космоса, достижимое лишь с помощью философии.

 

Пифагореизм

 

Во второй половине VI в. до н. э. зарождается пифагореизм. Название этого течения связано с именем его основателя Пифагора (ок. 570 – ок. 497 до н. э.), переехавшего приблизительно в 530 г. до н. э. с родного острова Самос в полис Кротон (Южная Италия) и основавшего там философскую школу. Пифагорейский союз имел жесткую иерархию и дисциплину, все имущество его членов было общим, а сами они вели аскетическую жизнь, наполненную не только философскими, но и математическими, астрономическими и даже музыкальными изысканиями. Обучение в союзе было строго разделено на две ступени, лишь на второй из которых – ступени «математиков» – разрешалось перейти от заучивания не требующих доказательства положений к занятиям науками. Сам Пифагор был окружен различными легендарными повествованиями: у него будто бы были золотое бедро, способность говорить с реками и животными, переноситься на огромные расстояния, а также помнить свои прошлые воплощения и даже спускаться в Аид. В первые десятилетия V в. до н. э. пифагорейская гетерия (политическое сообщество) стала весьма влиятельной политической силой в Великой Греции, добившись господства во многих полисах. Однако пора политического успеха была недолгой, и уже в конце VI в. в результате восстания Пифагорейский союз был разрушен, а его основателю и главе пришлось бежать в город Метапонт, где Пифагор и окончил свою жизнь.

Однако основной интерес для историков философии Пифагор и пифагорейцы представляют не своей политической деятельностью, а крайне интересной космологией (учением об устройстве мироздания). В качестве первоначала Пифагором было предложено число – наилучшая, наимудрейшая из вещей. «Все есть число» – а, следовательно, качества всех существующих предметов и в целом устройство космоса могут быть объяснены через взаимоотношение чисел. Предание гласит, что подобная «математизация» философии была предпринята Пифагором после озарения, посетившего его однажды возле кузницы. Задумавшись о том, почему молоты разной массы издают при соударении с наковальней звуки разной гармоничности, он понял, что гармония определяется числовым выражением массы инструмента: «число владеет вещами». Крупнейший античный историк философии и доксограф (собиратель изречений мудрецов) Диоген Лаэртский следующим образом описывал представления пифагорейцев: «Начало всего – единица; единице как причине подлежит как вещество неопределенная двоица; из единицы и неопределенной двоицы исходят числа; из чисел – точки; из точек – линии; из них – плоские фигуры; из плоских – объемные фигуры; из них – чувственно воспринимаемые тела, в которых четыре основы – огонь, вода, земля и воздух; перемещаясь и превращаясь целиком, они порождают мир – одушевленный, разумный, шаровидный, в середине которого – земля; и земля тоже шаровидна и населена со всех сторон». Итак, космос понимался пифагорейцами как обладающий душой и разумом живой организм, проникнутый числовой гармонией, имеющий совершенную сферическую форму и состоящий из четырех стихий.

Этическое учение Пифагора имеет явный аскетический оттенок. Пифагором был даже разработан особый метод достижения катарсиса (очищения души) с помощью музыки. Если верить неоплатонику Ямвлиху, Пифагор использовал музыку как лекарство, «прибегая к некоторым мелодиям и ритмам, посредством которых излечиваются человеческие нравы и страсти и устанавливается изначальная гармония душевных сил». Пифагорейцы верили также в переселение душ – метемпсихоз – и полагали, что после смерти тела бессмертная душа немедленно вселяется в другое живое существо, странствуя таким образом по царству животных несколько тысяч или даже миллионов лет, пока не придет черед вновь получить тело человека.

Важным достижением пифагореизма стал переход от использования в философии преимущественно чувственных образов к оперированию отвлеченными математическими понятиями.

 

Элейская школа

 

Еще более ярко переход от чувственных образов к абстрактным понятиям проявился в философии элейской школы, появившейся в Южной Италии в VI веке до н. э. О ее основателе Ксенофане (ок. 570 – после 478 до н. э.) до наших дней дошло мало сведений. Гораздо больше известно о Пармениде (ок. 540 – ок. 470 до н. э.) и его ученике Зеноне (ок. 490 – ок. 430 до н. э.), прославившемся своими апориями (от греч. «безвыходное положение») – парадоксальными мысленными экспериментами, в которых как будто бы нарушались определяющие нашу реальность физические принципы. Учение элеатов является практически полной противоположностью диалектического понимания мира Гераклитом. Если у последнего все вечно пребывает в движении и борьбе, возгорается и погасает, то в центр философии Парменида поставлены неподвижность, неизменность и вечность.

Именно поэтому основное положение элейской философии – утверждение единства бытия. Еще Ксенофан писал, что антропоморфные (похожие на человека) боги Олимпа, какими они изображались у Гесиода и других писателей, не имеют никакого отношения к настоящему божеству – единому, неподвижному, проникающему все в мире и управляющему им с помощью ума. Именно таким: единым, вечным, неизменным, – понимал бытие его ученик Парменид. Ему принадлежит столь же простой, сколь и глубокий тезис «бытие есть, а небытия вовсе нет», прямым следствием из которого является отрицание движения. Ведь если предположить, что что-либо в мире движется, то для движения ему необходимо место, которое было бы ничем не заполнено, а, значит, не было бы частью бытия. Еще один весьма примечательный аргумент против существования небытия – «одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует». То есть как только кто-либо задумывается о небытии, то последнее, став мыслью, тут же становится и частью бытия.

Парменид полагал, что в процессе познания существуют «тропа дня» и «тропа ночи». Следуя по первой «тропе», человек руководствуется разумом, постигает реально существующее и достигает истинного знания. Напротив, «тропа ночи» ведет познающего к иррациональному, ложному, опирающемуся на чувственный опыт и потому кажущемуся правдоподобным заблуждению. Последнее элейцы называли мнением, противопоставляя его истине. В обыденной жизни нам кажется, будто мир вокруг нас постоянно движется и меняется, в нем есть множество различных предметов. Такая картина мира – «бытие по мнению», опирающаяся на эмпирические (опытные) данные. «Бытие по истине» совершенно иное, к нему можно добраться с помощью рациональных, теоретических построений. Такие построения, снимающие с бытия искажающую завесу, возможны лишь в философии.

Предание гласит, что однажды утомленный спором с элеатами о реальности движения оппонент просто встал и начал расхаживать перед ними из стороны в сторону, надеясь хотя бы таким образом ясно показать ошибочность их мнения. Однако утверждения Парменида, своеобразной иллюстрацией к которым служат апории Зенона, гораздо глубже, чем казалось этому незадачливому спорщику. В них говорится не об отсутствии движения в чувственном мире, а о его принципиальной немыслимости, рациональной проблематичности. Всякий знает, что быстроногий Ахиллес догонит медлительную черепаху – другого персонажа из знаменитой апории, – ибо об этом говорят нам опыт и здравый смысл. Однако математическая модель движения, осуществляемого в физической реальности, допускает деление разделяющего их отрезка до бесконечности. Именно этот интуитивно почувствованный Зеноном разрыв физического и математического, дискретного и непрерывного, до сих пор волнует умы ученых, философов и простых любителей загадок, показывая сохраняющуюся проблематичность нашей научной картины мира.

Элейская школа первой в античной философии отказалась от метафор мифологического мировоззрения, глубоко укоренившихся в греческом философском сознании. Взамен ею была предложено логически выверенная, полностью умозрительная модель бытия, разрывающая казавшуюся до того очевидной связь между чувственным и незримым, эмпирическим и теоретическим.