Религия, политика, мораль, искусство

В XVIII веке Иммануилом Кантом были предложены четыре вопроса, на которые должна ответить философия: «что я могу знать?», «что я должен делать?», «на что я могу надеяться?» и «что такое человек?». Рано или поздно не только всякий философ, задавшийся целью построить непротиворечивую и полную систему идей, объясняющих мир и положение человека в нем, но и каждый из нас должен прийти к ответу на эти вопросы. Несмотря на то, что в современной философии существуют специальные дисциплины, в рамках которых осуществляется поиск подобных ответов и обобщение опыта предшествующих исследований, для любого человека, как замечательно сказал Карл Ясперс, «философия всегда начинается с самого начала», и помимо строгих и выверенных систем в обществе всегда присутствует множество воззрений на явления природы и социальную реальность. Это множество воззрений, выраженное в языке, социальных нормах, творениях культуры, принято называть общественным сознанием, одной из форм которого, наряду с политикой, правом, моралью, религией и искусством, является философия.

Важно помнить, что одной из основных задач философии является формирование целостной картины мира, в которой определенное место отведено и человеку. Будучи положена в основание мировоззрения, философия служит поиску смысла жизни, обретению устойчивых жизненных ориентиров. В отличие от религии, мифологии или искусства, философия стремится к рациональному, т.е. основанному на разуме, логических законах, объяснению реальности. Поэтому философия как форма общественного сознания не только обобщает интеллектуальные достижения других форм, сводя их в некое целостное единство, но нередко и вступает с ними в противоречие.

Задавая вопрос о смысле жизни, а тем более давая на него ответ, философия неминуемо входит в «сферу ответственности» религии. Обе эти формы мировоззрения равно искренне стремятся определить место человека в мире, им равно свойственно трансцендирование – т.е. прорыв за границы разумного и опытного, или, как сказал бы Мартин Хайдеггер, «заглядывание за край сущего», выход к бытию. Объединяет философию и религию также и умение видеть «истинное и мнимое» в бытии – различение, обозначенное еще античными философами. У Парменида «бытие по истине» неподвижно, тогда как нам кажется, что все изменчиво и находится в движении. Мир эйдосов-идей Платона идеален и вечен, тогда как земной, зримый мир временен и зыбок, как и люди, его созерцающие. У некоторых христианских мыслителей земная жизнь сравнивается с ночью, проведенной в гостинице: то, что нам кажется устойчивым и долговечным, есть лишь временный приют перед дорогой к истинному дому – небесному царству.

Среди учителей церкви можно найти как обличителей, так и защитников философии. Первые критиковали ее за привязанность к миру, «гордость», заключающуюся в первую очередь в высокой оценке познавательного потенциала человека, своеволие в отношении религиозных канонов и священных текстов. Вторые видели те возможности, что открывает перед богословием обращение к философскому наследию, и с гордостью, подобно Иустину-Мученику, носили прозвание философа. Нельзя, впрочем, забывать и о том, что адаптация философских идей и методов для разработки богословских теорий зачастую влекла за собой умаление роли философии, сведение ее, по знаменитому выражению Фомы Аквинского, к положению «служанки теологии». Среди философов также встречались как те, кто, будучи верующим человеком, использовал философские идеи для построения целостной религиозно-философской системы: это Б. Паскаль и Н. Бердяев, А. Августин и Э. Жильсон, так и мыслители, работавшие в рамках философии религии, т.е. делавшие религию предметом философского исследования: Э. Коллинз, Б. Спиноза, И. Кант, Г. Гегель.

Оставляя в стороне разногласия отдельных философов и теологов, стоит отметить, что философия, в отличие от религии, является скорее не массовой, а элитарной формой общественного сознания. Она не требует беспрекословной веры в некие основополагающие догматы, демонстрируя пытливому уму калейдоскоп различных теорий. Именно в этом, по мнению отечественного философа А. Л. Никифорова, заключается истинная ценность и «ненаучность» философии: она справляется со своей задачей тогда, когда для всякого ищущего представляет на выбор многообразие имеющихся концепций, не стремясь избрать из их числа единственно верную.

Весьма непросто развивались взаимоотношения философии и с другой формой общественного сознания – политикой. Политика – сфера деятельности, связанная с отношениями между классами, нациями и другими социальными группами. В основе политики лежит проблема государственной власти, ее завоевания и удержания. Первым эпизодом столкновения между собой этих двух форм общественного сознания можно считать казнь Сократа, ставшую поворотным пунктом в истории политической мысли. Будучи осужден «за введение новых божеств» и смущение умов молодежи, угрожающее подорвать полисное устройство, Сократ даже перед казнью в беседе с друзьями высоко оценивал риторику – искусство убеждения, в том числе и в политических прениях, – хотя сам и не смог убедить судей в своей невиновности. Его ученик Платон сделал из произошедшей несправедливости «анти-Сократовский» вывод: истина и мнение – не одно и то же, более того, они противостоят друг другу, и попытка философа убедить толпу на рыночной площади в своей правоте – лишь насмешка над его истинным призванием. Философ не может встроиться в существующую политическую систему. И для Платона это означает, что ее следует изменить. Государством должны управлять мудрецы.

Однако результатом столкновения философии и политики стало не только возвышение «истины» над «мнением». Политика стала предметом философского постижения – «высшим из искусств», как называл ее Аристотель, и также высшей формой коллективного бытия человека, который, в сущности, есть не что иное как «политическое животное». Осмыслением политических процессов, постижением оснований, границ и возможностей политики занимается особый раздел философского знания – политическая философия. И хотя эта дисциплина обособилась сравнительно поздно, лишь в XIX веке, уже у античных мыслителей мы находим и стройные системы справедливого государственного устройства, и рассуждения о природе и границах политической власти, и попытки сформулировать основные принципы политической деятельности. До Нового времени – эпохи появления либерализма – было написано множество философских произведений, в которых эти принципы формулировались на основании различных исходных посылок. К числу влиятельных представителей политической философии этого периода стоит отнести Августина («О граде божьем», 413–426), Фому Аквинского («О правлении государей», 1265), Данте Алигьери («О монархии», 1310), Марсилия Падуанского («Защитник мира», после 1342), К. Салютати («О тиране», 1400), М. Пальмиери («О гражданской жизни», 1430), Н. Макиавелли («Государь», 1513), М. Лютера («О светской власти», 1523), Ж. Бодена («Шесть книг о республике», 1576–78), Ф. Гвиччардини («Рассуждения об устройстве Флорентийской республики», 1521–25) и др.

Политические деятели нуждаются в философии как одном из средств для создания целостной системы воззрений, мнений, идей и суждений о социальной реальности – идеологии, которую могли бы поставить себе на службу как мощный инструмент влияния на поведение людей, а также оправдания собственных притязаний на власть. Яркой иллюстрацией роли философии в формировании и развитии идеологии служит марксизм, политическое, социальное и экономическое учение которого на протяжении более чем 70 лет господствовало в нашей стране. Трудно переоценить значение политической философии в создании и других видов идеологии: консерватизма (Э. Берк, С. Колридж, У. Вордсворт, Ф. Новалис), социализма (А. К. де Сен-Симон, Ф. М. Ш. Фурье, Р. Оуэн), анархизма (М. Штирнер, П. Ж. Прудон, М. А. Бакунин) и т.д., а также ставшего наиболее распространенным в современном мире либерализма (Дж. Локк, Ш. Л. Монтескье, Ф. Вольтер и многие другие). Именно философами в XVII – XVIII веках были сформулированы те требования к государственному устройству, к которым сейчас обращаются в своих речах политики: требование равенства всех граждан перед законом, признания неотчуждаемых прав личности, ограничения вмешательства государства в экономику, разделения ветвей власти. С другой стороны, и философия нуждается в благосклонности политиков: философам нужна свобода слова и совести, возможность исследовать политические и социальные процессы, а также доносить свою оценку до тех, кто способен не только объяснить, но и изменить мир.

Нетрудно заметить, что, занимаясь поиском ответа на вечный вопрос о смысле жизни и месте человека в мироздании, философия, как, впрочем, и религия, должна заниматься и проблемой нравственности, определением моральных ориентиров, критериев различения добра и зла. Связь философии и морали оформлена также и дисциплинарно в рамках такого раздела философского знания как этика, часто называемая также «практической философией». Имея предметом своего изучения мораль, т.е. сферу высших ценностей и должествования, этика всегда была наукой теоретической и практической. Еще Аристотель, в трудах которого впервые встречается этот термин, разделял этическую теорию, этическую практику и этические книги, – и серьезность философского вопрошания о нравственности. Последнее опирается в первую очередь не на отвлеченное созерцание, но на необходимость иметь прочный фундамент для познавательной или преобразующей мир деятельности. В качестве такого фундамента выступает система моральных ценностей – императивов, следование которым основывается на понятиях долга, совести, а также обоюдности моральных отношений. Иммануил Кант выделил среди этих императивов один, представляющий собой высший принцип нравственности – знаменитый категорический императив: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства».

Помимо ответа на второй философский вопрос Канта: «что я должен делать?» – система морали имеет дело с категориями добродетели и порока, свободой воли, нормами и санкциями. В некоторых философских концепциях различаются понятия «мораль» и «нравственность»: если первое относится к общим критериям различения хорошего и плохого в социуме, то нравственность является интериоризированной, т.е. внутренней, принятой человеком стороной морали. Как критерии нравственности, так и обоснование ее важности основывались по-разному на протяжении истории развития этики. Существовали как концепции, основывавшие требование соблюдения моральных норм на религиозных предписаниях, принципах рациональности или потребности сосуществования с другими людьми, так и скептические или даже нигилистические, утверждавшие право человека на переоценку устоявшихся взглядов. Философия может быть аморальной, бросая вызов устоявшимся взглядам на добро и зло. Свои знаменитые слова «Бог умер» Ницше сказал не о личностном Боге христианской традиции, но о той системе ценностей, что была основана в Европе на религиозном фундаменте, и в которой не было места для идеи о сверхчеловеке.

Взаимоотношение философии и другой формы общественного сознания – искусства имеет длинную историю. Как и мораль, искусство очень рано стало предметом философского исследования, причем влияние этих двух форм общественного сознания с самого начала было обоюдным. Философов всегда интересовали природа искусства, его значение как вида духовного освоения действительности. Искусство же оставалось открытым для влияния философских идей, так что в творчестве некоторых литераторов, к примеру, Ф. Кафки или Ф. М. Достоевского, иногда сложно провести четкую грань между философией и литературой.

Изучением сущности и форм прекрасного, искусства как особой формы общественного сознания занимается эстетика, сравнительно поздно обретшая статус самостоятельной философской дисциплины. Сам этот термин был введен в XVIII веке А. Баумгартеном и первоначально относился к постижению способностей чувственного познания вообще, в том числе и через искусство, но со временем его значение было сужено. В истории философии до XIX веке есть два основных воззрения на отношение философии и искусства. Первое – рационалистическое – ставит выше философию: к примеру, у Гегеля искусство является лишь одной из стадий развертывания Абсолютного Духа, тогда как философия – это форма его высшего самопознания. Противоположное воззрение может быть названо романтическим, поскольку именно в эпоху романтизма (конец XVIII – начало XIX века) оно достигло максимального распространения. Романтики: Шеллинг, Шлейермахер, Новалис, – понимали природу как находящееся в процессе становления символическое произведение искусства, стирая тем самым грань между искусством как таковым, религией и философией, и полагая, что именно в эстетическом созерцании наиболее полно выражаются сокровенные основы бытия. Иррациональность, интуитивность искусства была для романтиков залогом его преимущества перед наукообразной философией эпохи Просвещения.

В XIX веке происходит переоценка взаимоотношений философии и искусства: Ф. Ницше провозглашает наступление «эстетического века» – века, в который философия, утратив опору на традиционную систему ценностей, способна оправдать существование мира лишь на эстетических основаниях, и когда лишь эстетическое чувство может сохранить позитивность и жизненность в ситуации «смерти бога» старой культуры. Философии жизни в этом отношении близок и экзистенциализм, также утверждающий ненаучность философии, ее значимость именно как «искусства познания» (Н.А. Бердяев), подчеркивавший роль одаренного творца в философском поиске. Для XX века характерно дальнейшее сближение философии с искусством, рост синкретизма (сочетания разнородных начал) в культуре. Искусство все чаще понимается как игра, провокация, метафора, но не рациональное постижение реальности – такой взгляд наиболее характерен для философии постмодернизма (Ж. Деррида, Ж. Делез, М. Фуко и др.). Афоризм, метафора, нарратив окончательно стали частью философии и приемами философствования, тогда как художественная литература все чаще выступает в роли своеобразного «полигона» для испытания новых философских идей.