Фрэнсис Бэкон и рождение классического эмпиризма

История эмпиризма Нового времени уходит своими корнями во времена позднего Средневековья. Еще в XIII веке ученый, алхимик и католический монах Роджер Бэкон (1214 – 1292) выступил с критикой схоластической науки в пользу новой модели, основанной на эмпирических данных и их обобщении в математической форме – идея, которую затем поддержали и развили многие философы и ученые эпохи Возрождения, такие как швейцарский врач и ятрохимик Парацельс (настоящее имя – Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенхайм, 1493 – 1541).

Алхимики, к числу которых принадлежал Роджер Бэкон, были одними из первых ученых-эмпириков рубежа Средневековья и Нового времени. В отличие от университетских ученых своей эпохи, для которых наука сводилась по преимуществу к теоретическому книжному знанию, они акцентировали внимание на необходимости непосредственного изучения тайн природы.

Позднее, на рубеже XVI и XVII веков, Галилео Галилей дополнил практику эмпирического исследования мира убеждением в необходимости экспериментального метода, то есть сбора данных в строго контролируемых, искусственно созданных условиях. По мысли Галилея, подобный метод мог позволить проникнуть под покров внешней, поверхностной стороны природы и заглянуть в глубины строения мира, приблизиться к его подлинному, внутреннему измерению.

Важную роль в становлении классического эмпиризма сыграл британский философ Фрэнсис Бэкон (1561 – 1626), который был, прежде всего, влиятельным и успешным политиком. Как и для многих ученых того времени, естествознание было для Бэкона скорее хобби, чем основным видом деятельности. Тем не менее, он высоко оценивал значение науки и считал, что в перспективе она сможет изменить общество, позволив преодолеть многие социальные проблемы: нищету, голод, болезни и т.д. Отсюда следовало, что наука должна быть реформирована: ориентирована на прикладные результаты и основываться на эмпирических данных.

Бэкон поставил перед собой задачу формализовать научный метод, детально описав его так, чтобы любой, кто его освоит, мог бы привносить вклад в накопление знаний. Бэкон сравнивал научный метод с циркулем: нарисовать идеальный круг от руки очень сложно, и могут это сделать немногие, но при помощи циркуля это сможет сделать даже человек средних способностей. То же самое и с наукой. Познание природы без формализованного научного метода, рассуждал Бэкон, было делом удачи и таланта, но по мере выявления и четкого описания правил научного метода производство новых знаний будет все больше навыком, который можно тренировать.

Описанию нового научного метода Бэкон посвящает свою наиболее известную работу – «Новый органон». Заголовок работы весьма претенциозен: Бэкон претендует на то, что его работа должна заменить «Органон» Аристотеля, классическую работу, задававшую основы научной работы целых две тысячи лет.

Бэкон представляет себе работу ученого следующим образом. Для каждого исследуемого явления ученый должен составить сначала таблицу присутствия (то есть описать, в каких ситуациях это явление встречается), затем таблицу отсутствия (то есть описать, где оно не встречается), затем перейти к сравнению степеней (определить, где оно встречается больше, а где меньше) и сделать на основе этого выводы.

К примеру, если ученый хочет исследовать теплоту, то может начать с перечисления того, где теплота присутствует: Солнце, огонь свечи, раскаленный металл, тела зверей, пока они живы, кипящая вода и т.д. Затем выделить те случаи, когда искомое свойство не проявляет себя: Луна и свет звезд, лед, мертвое тело и т.д. Затем можно перейти к сравнению степеней, отметив, к примеру, что огонь свечи менее жарок, чем раскаленный металл, а тот, в свою очередь, менее ярок, чем Солнце и т.д. Наконец, следует перейти к выводам. Из приведенных списков их можно сделать несколько. Например, что тепло связано с движением. Это можно видеть на нескольких примерах. Лед более статичен, чем вода, и холоднее ее, а при нагревании вода приходит в движение – закипает. То же касается расплавленного металла. Аналогично, тело животного, пока оно живо, обладает движением (в том числе, сердцебиением, кровообращением) и теплотой, но утрачивает ее после смерти. Когда мы активно двигаемся, нам становится жарко; трение, как мы хорошо знаем из собственного опыта, также связано с теплом.

Подобные выводы могут показаться несколько наивными, но, в целом, они вполне справедливы. Бэкон же был убежден, что посредством серий подобных выводов мы можем постепенно приблизиться к полному и всеобъемлющему познанию природы. При этом не стоит чрезмерно увлекаться ни собиранием фактов, ни поспешными обобщениями. Для иллюстрации последнего положения Бэкон использует метафору, выделяя три типа ученых: «пауков», «муравьев» и «пчел». Первые – это ученые-схоласты средневекового типа, которые создают теории, прибегая лишь к логике и книжному знанию, подобно тому как паук плетет паутину из самого себя. Вторые – это чистые эмпирики, которых интересует лишь собирание фактов, но не теоретические обобщения. Они похожи на муравьев, которые тащат все, что видят, чтобы свалить это в общую кучу. Настоящие же ученые, согласно Бэкону, должны быть подобны пчелам: собирать факты, обобщать их в виде научных теорий, а затем находить им практические приложения.

Корректное познание природы, согласно Бэкону, осложняется врожденными и социально обусловленными препятствиями, которые Бэкон называет «идолами» или «призраками». Их анализу Бэкон уделяет большое внимание, поскольку считает, что их изучение и преодоление является необходимым условием достоверного знания. Этот анализ является весьма удачным с психологической точки зрения и не утратил своей актуальности сегодня. Бэкон выделяет четыре разновидности «идолов»: идолы рода, пещеры, площади, театра.

Идолы рода представляют собой врожденные искажения, присущие всему человеческому роду (отсюда и название). К ним относится, например, стремление людей искать во всех событиях порядок, смысл и связь, которое может приводить к тому, что случайные события будут казаться связанными друг с другом.

Идолы пещеры называются так потому, что каждый человек как бы смотрит на мир из собственной пещеры – иными словами, они отражают индивидуальные когнитивные искажения. Так, на работу ученого влияет его характер, темперамент, особенности его воспитания и образования. Сам Бэкон приводит такой пример: некоторые люди склонны увлекаться всем новым, например, новыми и необычными научными теориями, даже если они плохо проверены; другие же, напротив, консервативны и не будут принимать новые идеи, даже если в их пользу есть веские доказательства. И то, и другое ошибочно и для того, чтобы стать хорошим ученым, нужно уметь находить золотую середину.

Идолы площади связаны, по Бэкону, с трудностями коммуникации: неудачно определенные термины, непонятные слова, а также слова, означающие несуществующие предметы, подрывают способность к правильному мышлению и передаче информации подобно тому, как фальшивая монета подрывает экономику. Проиллюстрировать этот тип идолов может игра «испорченный телефон», но и в реальной жизни мы нередко встречаемся с подобными проблемами. В маркетинге, например, непонятные покупателю слова могут использоваться как прием психологического манипулирования («вода без ГМО» и др.).

Наконец, идолами театра Бэкон называет ситуацию, когда мы принимаем какие-то идеи за истинные просто потому, что они высказаны авторитетным источником. Бэкон сравнивает эту ситуацию с театром: подобно тому, как в театре есть свои кумиры, любимцы зрителей, такие кумиры есть и в науке. Сказанное ими принимается за истинное в силу убедительности, которую придает этим высказываниям их автор, в то время как на самом деле мы должны пропускать любые суждения через призму критического анализа. Лучше всего понять этот тип идолов можно на примере цитат в интернете, приписываемых различным знаменитостям – даже если цитата является вовсе вымышленной, ее приписывание известному авторитету повышает статус высказывания в глазах публики, которая, само собой, не спешит проверять ее достоверность.

Обратите внимание, что ошибки восприятия, описанные Бэконом, могут осознанно использоваться как приемы психологического манипулирования – что с успехом делают политтехнологи, маркетологи и другие специалисты. Поэтому уметь замечать подобные особенности собственного мышления может быть весьма полезно и в современном мире.