Глава первая: Королёк

ПРОЛОГ

КАМЕНЬ

 

Украсть у дракона почти невозможно.

Каждый об этом знал.

Почти невозможно и бесспорно глупо, особенно когда дракон живет в исполинской крепости с сотней других драконов, и вы размером с их обычный завтрак.

Но если они сделают это - если у них получится - они станут легендами. Богатейшими легендами, с золотыми горами до этого ранее невиданными.

Таковым было грандиозное видение Вереска. Камень же себя богатым представить не мог. Но и остановить своих брата и сестру, как только к ним в головы закралась эта идея, тоже. Лучший и единственный способ их защитить был пойти с ними.

И теперь он здесь, совершая почти невозможный и бесспорно глупый поступок.

Драконий дворец вырисовывался из песка словно темная гора.

Три лунных серпа над головами закручивались как когти ледяного дракона на ночном небе, едва пуская тусклый свет на лежащие внизу дюны.

В тенях замковых стен, Камень и Вереск бок о бок припали к песку. Крохотные, бескрылые, без когтей и чешуи. Не говоря уже о зубах.

"Да мы идеальный драконий обед! — подумал нервно Камень. — Просто сидящий перед дверью, так и просящийся, чтоб его съели! Ни одно другое существо в Пиррии не идет на дракона как человек. Они наверняка думают, что мы самая тупая добыча на планете".

"Наверняка так и есть, если мы реально думаем, что сможем украсть у них сокровище и сбежать".

— Почему она так долго? — прошептал он. — Нам не следовало позволять ей возвращаться.

Он приподнял сумку с золотом в руках.

— Тут более чем достаточно для нас троих на всю оставшуюся жизнь.

Его братец посмотрел на него презрительно и потянулся к другой сумке. Камень услышал тихий металлический звук золотых самородков, сыплющихся сквозь пальцы Вереска.

— Она хотела вернуться, чтобы забрать побольше, — пробормотал тот. — Она сказала, что там целые комнаты этого добра. Всё это сокровище песчаных драконов - наше, Камень. Мы будем королями.

— Будучи богатыми как драконы не сделает нас мощными как драконы, - указал Камень.

— Поглядим, — ответил Вереск, переведя взгляд на окно над ними. Узкая щель была слишком маленькой для драконов, чтобы пролезть, но просто идеальной для шестнадцатилетней девушки как их сестра Роза.

— Мне кажется, я её слышу, — прошептал Камень.

Пара маленьких рук появилась на подоконнике, и миг спустя Роза подтянулась, чтобы сесть на выступ. В тенях, она могла быть кем угодно, разве что ни у кого нет такого же гало темных завитков как её... и никто другой не пробрался бы в драконье логово - дважды - как она.

Роза бросила братьям веревку, и они оба взялись за неё, помогая ей тянуть мешки с сокровищем прямо с пола внутри комнаты. Спустя мгновения, она приказала им сойти с дороги. Послышались Звон! и Щелк!, как только сумки коснулись песка. С шипением веревка заскользила вниз к ним.

Камень сощурился, следя за силуэтом Розы, когда та медленно спускалась по каменной стене, находя трещины и вмятины, куда могла вступить её нога. Весь этот план, конечно, был идеей Вереска, который был одержим драконами пустынь за их лесом. Роза, младшая из них, сильно рисковала, забираясь в драконий дворец и находя сокровищницу посреди ночи.

Работенкой Камня была транспортировка. Как самый старший и большой, он мог дотащить все четыре мешка сам до лошадей, что ждали их за дюнами - до тех лошадей, которых он украл из стойл отца две ночи назад.

"Ладно, если он разозлится, я смогу заплатить ему в три раза больше, чем они стоят на деле", — подумал Камень с горькой гордостью. Роза почти достигла земли. Возможно, они реально смогут сбежать с этим добром.

— Камень, — прошептал Вереск, — перестань так громко дышать.

— Я не дышу громко, — возразил Камень, — я вообще почти не дышу.

Вереск хмуро поглядел на него, и нежданно его лицо побледнело.

Камень знал этот взгляд. Он уже видел его, когда небрежность Вереска зажгла кузницу и чуть не сожгла всю деревню. Юноша видел его, когда их отец словил брата за кражей еды для Крылостражей. Это был чистый ужас, и знал Камень, с нарастающим хладным страхом в груди, что это значило.

Он обернулся и увидел за собой приближающуюся дракониху.

Она была выше чем деревья вокруг их деревни, крылья её закрывали все три луны. Черные, как обсидиан, глаза блестели на узкой, змееподобной морде. Песок свистел между ее когтями, когда она их сгибала, и Камень мог увидеть темное, опасное жало на её хвосте, поднятом словно хвост скорпиона, готовое атаковать. Он уже видел - издалека, конечно - что яд делает с взрослым драконом. Юноша даже представлять не хотел, что тот может сделать с человеком и какой болезненной будет такая смерть.

Дракониха низко, протяженно зарычала, издавая гортанные и шипящие звуки. Она взглянула на украденное сокровище и, более угрожающе, на Розу, которая только спустилась и теперь стояла, спиной прижавшись к замковой стене.

— Она нас убьет, — выдохнул Камень. У него было копье за спиной, но пяти секунд, которые он будет доставать его, драконихе с лихвой хватит для того, чтобы прикончить его ударом жала прямо в сердце.

— Вереск, — прошептала Роза, — в мешке рядом с тобой лежит меч.

— Нет! — Камень хотел схватить брата, но не мог и пошевелиться. — Не злите её.

— Правильно, хорошая идея, — пробормотал Вереск, — но немного поздновато, идиот. Если ты еще не заметил, мы в процессе кражи её сокровища.

"Её сокровища?"

Юноша наконец обнаружил черный ониксовый ободок, инструктированный алмазами, на голове драконихи. Это была сама королева.

Итак. Выхода не было. Он был уже покойником. А ведь ему только двадцать. Юноша планировал в этой жизни ещё что-то сделать прежде, чем дракониха его убьет.

"И почему я позволил Вереску нас в это втянуть?"

Внезапно, Вереск бросился к мешку рядом с ним. Дракониха выпустила яростный визг и ударила хвостом, но Камню удалось пригнуться и увернуться. Он увидел, как лунный свет отразился от стали, стоило его брату взмахнуть мечом и неуклюже ткнуть им в драконий живот.

Оружие лязгнуло по её чешуе. Вереск, пошатываясь, чуть хватку не потерял.

Камень вскочил на ноги и вытащил копье. На полном ходу он побежал на королеву, пытаясь вспомнить, о каких драконьих слабостях Крылостражи рассказывали ему в школе. Единственное, что юноша мог вспомнить, так это чье-то замечание "У драконов нет слабостей".

Драконий хвост стремительно хлестнул перед ним. Камень наклонился, и тот ударил по копью, и ударные волны окатили его руки. Песок соскользнул с его ног, и он упал.

— Камень! — закричала Роза, бросаясь вперед. Она схватила один из мешков с сокровищами и, полностью развернувшись, швырнула его в голову драконихи.

Тяжелая сумка с громким треском столкнулась с черепом королевы. Пустынная дракониха отступила, потрясла головой и с ревом рванула вперед.

— Нет! — закричал Камень, пытаясь стоять, пытаясь привести в порядок копье, пытаясь противиться песку, что очень, очень медленно его поглощал.

Пламя выстрелило из драконьей пасти. Дракониха взмахнула крыльями, и песок полетел прямо в лицо юноши. Он вслепую заковылял вперед.

"Только не Роза, только не Роза".

Вереск испустил яростный крик откуда-то слева. Послышался очередной гул от удара мечом по чешуе. Следуя звуку, Камень устремился к размытой крылатой тени и ударил своим копьем.

Он вонзился в драконью плоть и вырвался из рук юноши.

Дракониха заревела, но теперь рев этот был наполнен болью и яростью.

В темноте, сквозь засыпанные песком глаза, Камень увидел, как дракониха тяжело падает на песок, сотрясая пространство. Он услышал, как мимо проносится его брат.

Юноша прикрыл голову и попятился, как только дракониха забилась и завыла.

Нежданно рядом с его локтем появился Вереск, поднимая его на ноги.

— Мы сделали это! Мы убили дракона! — его руки и грудь были забрызганы драконьей кровью, и он держал что-то нелепое и капающее в одной руке. Брат оставил меч, который Камень увидел торчащим из разорванного хвоста.

— Давай выбираться отсюда, пока этот звук не разбудил ещё больше драконов, — Вереск сунул мешок с сокровищами в руки юноши.

— Роза, — сказал Камень.

Вереск отпрянул от него. Юноша понял, что одежда его брата была обуглена, и темные ожоги рябили его руку на одной стороне.

— Её больше нет, Камень, — Вереск поднял еще одну из сумок с сокровищами, сунул в неё предмет в руке и скрылся во тьме.

Камень сделал шаг, затем остановился.

"Я не могу пойти домой вот так. Если я вернусь к Отцу, держа сумки сокровищ вместо тела моей сестры…"

Он повернулся и посмотрел на темные стены.

Крылья кишели над дворцом, словно миллионы летучих мышей вылетали из пещеры. Песчаные драконы приближались, призванные умирающим ревом своей королевы.

"И когда они нас словят..."

Мужество Камня подвело его. Удерживая до сих пор драконье сокровище, он повернулся и убежал.

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ: КОРОЛЁК

 

Одним утром, вскоре после того, как Королёк исполнилось семь лет, её родители насильно нарядили её в красивое синее шерстяное платье, смазали маслом её вьющиеся кудрявые волосы и повели на гору, где её должен был съесть дракон.

Конечно же, они не сказали девочке, что её ждёт. Родители не сказали чего-то наподобие ''угадай, что произойдёт с ТОБОЙ сегодня'' или ''у нас плохие новости насчёт той скалолазной экспедиции, которую ты запланировала на завтра''. Они вообще ничего ей не говорили, кроме ''перестань дёргаться!'' и ''не смей кусаться!''

Если бы родители ей сказали, что она станет драконьим завтраком, то Королёк бы высказалась, что дракону явно всё равно на состояние её волос, поэтому нет смысла тратить последние минуты её жизни на подобные пытки.

Но вместо этого девочка считала, что её вновь ведут на очередную лекцию о поведении драконов от драконоведов, поэтому она была удивлена тому, что когда она с родителями шла через лес, они сильно держали её за руки, и с ними не было других детей из деревни.

Королёк была слишком мала, чтобы помнить, как пять лет назад одного из учеников принесли в жертву драконам, тем более, что в деревне запрещалось говорить о дарах, которые преподносятся им. Несмотря на прочитанные ею размышления драконоведов из украденных книг, Королёк так до конца и не понимала их смысл.

Девочка замечала на себе странные косые взгляды остальных жителей деревни, однако она и не догадывалась, что они значили ''как хорошо, что ЕЁ скормят дракону, а не МЕНЯ''. Она думала, что эти взгляды означали ''а вот и Королёк, девочка с драконьим характером''. Ей нравилось корчить в ответ злобную гримасу, из-за которой жители деревни бледнели и отворачивались от неё.

На самом деле, девочка должна была быть более внимательной к деталям. Ей стоило заметить, что её родители слишком тихо себя ведут. Хотя, в конце концов, никто не ожидает, что её скормят драконам.

И вдруг, один из драконоведов остановился и поднял руки, после чего все жители деревни уставились на Королёк. Двое других достали верёвки из-за своих мантий и схватили её.

Высокая и худая девушка сказала что-то вроде:

— Услышьте нас, могучие пламенные крыла, — неприятным надменным тоном, а коротышка с шишками на лице продолжил:

— Мы преподносим тебе этот дар, чтобы ты пощадил остальных своих подданных!

И тогда лидер, самодовольный человек, который всегда съедал весь козий сыр на праздниках начал говорить:

— Благодарим тебя за жизнь...

Но девочка не дала ему закончить фразу. Она узнала слова, которые они произносили. Королёк прочитала их в книге, которую она ''позаимствовала'' у главного драконоведа. Это был Дар для Драконьей церемонии, которая оказалась реальной, и что ещё хуже, ОНА БЫЛА ЭТИМ ДАРОМ.

После долгой борьбы, криков и драк им наконец-то удалось связать её, но они так и не закончили свою благославительную речь. Один из драконоведов, шатаясь, побрёл прочь с кровоточащим носом, другой схватил её за расцарапанную руку, а третий ковылял, когда все поспешили уйти. Королёк выкрикивала им в след все оскорбления, которые она знала, пока жители деревни отводили глаза. А её родители даже ни разу не оглянулись.

Девочку оставили на каменной плите с видом на реку под открытым небом, чтобы драконам было легко заметить жертву.

Идея этого мероприятия состояла в том, что семилетний ребёнок должен спокойно сидеть и ждать, когда его съедят в качестве скромного людского преподношения.

Однако, с ней такое не пройдёт. Несмотря на её маленький возраст, Королёк никогда не была спокойной и вообще редко вела себя хорошо. И она не была согласна с тем, что её съедят, а самодовольнолицых соплеменников нет. Это была истинная несправедливость. Королёк была младшей сестрой, поэтому имела представления о справедливости и несправедливости, и то, что её съедят драконы, пока такие придурки, как Камелия, будут жить и играть с ЕЁ куклами, БЫЛО НА ВСЕ СТО ПРОЦЕНТОВ НЕЧЕСТНЫМ.

У Королёк был один брат, который согласился бы с ней, она была совершенно уверена в этом, но её дядя этим утром отправился на охоту и взял с собой Листа. Чтобы убрать его с дороги, поняла она теперь. Не то, чтобы восьмилетний ребенок мог остановить план деревни, но он мог бы, по крайней мере, СИЛЬНО РАЗОЗЛИТЬСЯ. Он бы накричал на маму и папу. Он был бы полон ЯРОСТИ И МЕСТИ ВЕЧНО и сделал бы их жизни несчастными навсегда, и они бы ПОЛНОСТЬЮ ЗАСЛУЖИЛИ ЭТО.

Но вместо этого, девочка знала, они ему расскажут, что произошло кое-что очень грустное, пока его не было, и маленькую Королёк дракон такой ом-ном-ном, как плохо! И Листу будет грустно, но он с этим смирится, и каждый, наигранно посочувствуя утрате, отправится в счастливое будущее без Королёк.

"Луны свыше, — яростно подумала девочка, высвобождая руки из веревок. — Они, наверное, скажут ему, что это моя вина! Что я снова была непослушна и поэтому меня сожрали! Они собираются превратить меня в историю, которую рассказывают другим детям, чтобы заставить их вести себя прилично!"

Теперь она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАЗОЗЛИЛАСЬ.

Королёк сорвала веревку с лодыжек и вскочила на ноги. Больше всего ей хотелось побежать за жителями деревни и драконоведами и ещё немного поорать на них. Девочка хотела, чтобы они знали, что они несправедливые глупые тупицы, и что она категорически отказывается быть съеденной драконом, и ей даже наплевать, если дракон придёт и съест всех остальных, потому что они все ЗЛЫЕ.

Королёк сделала два шага в глубь леса и остановилась.

"Если я побегу за ними, то они снова свяжут меня, но крепче."

Они не прислушаются к ней. Они никогда это и не делали. Чем больше она кричала и визжала, тем меньше они её слушали. Она это давно заметила, но именно это заставляло её кричать громче.

Хотя крик сейчас, скорее всего, привлечет дракона. Или драконоведов с их холодными пальцами и хмурыми лицами. Из этих двух вариантов Королёк предпочла бы дракона.

Девочка соскользнула вниз по грязному берегу и присела на корточки у реки, болтая руками в ледяной воде. Капли летели вокруг её запястий, ловя солнечный свет, словно алмазы, брошенные в воздух.

"Это нечестно, — подумала она, выдергивая сорняк из-под речной гальки. — Почему они выбрали именно МЕНЯ? Из всех жителей деревни? Почему драконы послали видение, говорящее, что они хотят съесть МЕНЯ?"

— Уверена, ничего они не слали! — воскликнула Королёк. — Держу пари, драконам всё равно! — она вытащила камень из русла реки и бросила его в кусты на противоположном берегу. — Они съедят любого, кого найдут связанным! Если бы они могли выбирать, то выбрали бы кого-нибудь крупнее и вкуснее меня. Как Камелия! Она вышла бы куда лучше в качестве жертвы драконам! Почему они не выбрали её?

Все только и говорили о том, какая милая у Королёк следующая по старшинству сестра. Она была такой жирной и сладкой, что драконы могли бы подавиться ею.

Но драконоведы Камелию любили, как любили и то, как она слушала их с широко открытыми глазами и её поддельным выражением лица, словно говорившим "Это так интересно".

Королёк уставилась на водную рябь.

— Драконоведы никогда бы не выбрали Камелию, — сказала она вслух. — Они выбрали меня, потому что я им не нравлюсь. И Мама, и Папа позволили им.

Естественно, они выбрали шумную семилетку, что пнула Мастера Форель в голень, когда тот её ругал. Девчонку, которая утаскивала их книги и читала все их секреты, хоть и понимала их только наполовину. Они были рады избавиться он неё.

А может быть, и мать с отцом тоже.

Никто даже не пытался их остановить. Ни один глупый человек во всей деревне.

Она знала, что её родители страшились драконов и всегда делали всё, что говорили драконоведы. Но её не покидала мысль, что они могли поинтересоваться "Не могли бы вы перепроверить видение ещё разочек? Вы точно уверены, что драконам нужна именно наша дочь?"

Королёк сердито потёрла глаза.

"Хватит рыдать. Ну да, люди ужасны, им нельзя верить. Это не должно было быть великим открытием, Королёк. Они никогда тебя не поддерживали. Всем плевать на тебя, и поэтому тебе тоже должно быть наплевать на них."

"Так, я думаю, что я НЕ ДОЛЖНА быть съедена", — думала она. "Это им покажет. Мне не нужна деревня! И родители! И вообще никто! Я умнее их всех и умнее также драконов! Мне не нужно быть чьим-то перекусом, если я решу не быть им. Вот!"

Но это означало, что девочка не сможет вернуться домой. Она никогда не сможет вернуться в Талисман теперь, когда драконоведы сказали всем, что её судьбой было стать пищей для драконов, и её родители ответили:

— Конечно, это звучит правильно, нас это устраивает.

Королёк встала, стряхивая с рук холодные капли, и заметила какое-то движение на противоположном берегу реки.

Она мгновенно присела, её сердце рванулось в галоп и закричало: "ДРАКОН!" — даже когда её разум отметил, что животное, чем бы оно ни было, не могло быть намного больше кролика.

Девочка глубоко вздохнула.

"Это что-то маленькое. Возможно, мой завтрак."

Она не сводила глаз с того места, где заметила движение, но оно прекратилось. Королёк осторожно скользнула в холодную реку и поплыла. Другая сторона была более каменистой, покрытой блестящими чёрными камнями и небольшими спутанными зарослями безлистного кустарника.

То, что она видела, попало в одну из тех сетей из веток, что свисали над рекой. Девочка медленно подкрадывалась ближе.

"Кролик был бы великолепен. Дыши, Королёк. Не паникуй. Это определенно не дракон."

Это был дракон.

Или, по крайней мере, это была очень маленькая, ничтожная, худющая миниатюра дракона. Его чешуя была самого бледного оранжевого оттенка, который она когда-либо видела, словно закат, нарисованный на шерсти, а затем оставленный на очень долгое время под водопадом или на солнце. Королёк не видела дракона бледнее прежде — все те, что жили в горах, были ярких красных и оранжевых цветов, а те, что обитали в болотах, были тёмных грязных оттенков.

Его глаза были закрыты, и он бессильно висел на спутанных голых ветвях, опустив крылья к реке.

«Наверное, мёртв», — подумала девочка и с удивлением почувствовала укол жалости. К ДРАКОНУ. С чего бы это? Жалость к чему-то, что, возможно, съело бы её, будь оно ещё живо!

Но опять, он бы не смог вместить хоть какую-то значимую часть её в этот маленький рот. Ему бы понадобились дни, чтобы откусить её мизинец.

Она фыркнула, и маленький дракон отчетливо вздрогнул.

Он был жив!

— Эй, — сказала яростно девочка. — Драконий детёныш! Ты притворяешься мёртвым? Чтобы я подошла близко и ткнула тебя, а ты съел мой палец?

Глаза маленького создания медленно распахнулись. Он осмотрелся, заметил Королёк и издал тревожный писк

Она поняла, что он дрожит. Девочка не была уверена, из-за холодной воды ли это или из-за того, что он боялся её.

"Дракон боится меня! Держу пари, такого ни разу не было с кем-либо из этих нудных, злых, старых драконоведов"

"Стоп. Этот дракон никак не может мёрзнуть. Это небесный дракон, у них у всех есть огонь внутри. Он может сжечь тот куст мигом и улететь, если захочет."

— Это обман, не так ли? Ты хочешь, чтобы я пошла, "Ах, бедный малыш", и попыталась тебя освободить, а затем ты подожжёшь меня и съешь! Я вижу, чего ты добиваешься, странный маленький дракон!

Дракон попытался изогнуться в одну сторону, а затем в другую, но он был слишком запутан в ветвях, чтобы освободиться. Малыш издал очередной жалобный писк, его малюсенькие коготки разжимались и сжимались. Он звучал как котёнок, которого брат Королёк нашёл в лесу и которого их родители не разрешили держать у себя, потому что они не смогли бы заставить котёнка затаиться и не издавать звуки, когда над ними охотятся драконы. "Этот котёнок принесёт нам всем смерть!" - так они говорили в их преувеличенной взрослой манере.

— Пи! - ответил трогательно дракончик. — Пи! Пи!

— Кончай быть таким милым и печальным, — скрестив руки, отрезала Королёк. — Я на это не попадусь.

Дракончик вздохнул, закрыл глаза и перестал дергаться. Его крылья опустились, а голова свесилась набок. Похоже, он сдался и теперь собрался лежать в кустах, пока не умрет от голода.

— Ох, задницы паленые, — сердито сказала Королёк. — Хорошо, хорошо, но если ты съешь хотя бы один мой палец, я брошу тебя в реку, и мне стыдно не будет!

Она выбралась на берег, чувствуя, как холодная вода кружится вокруг её босых ног. Ветки продолжали колоть её, когда девочка пыталась дотянуться до них, поэтому она начала ломать их и отбрасывать в сторону, пока не расчистила себе путь к маленькому дракону.

Он снова открыл глаза и моргнул, глядя на нее то ли с надеждой, то ли с тревогой. Его мордашка была более выразительной, чем у ящерицы, но всё же совсем не человеческим.

— Что я делаю, — пробормотала Королёк. Она протянула руку сквозь острую паутину палок и осторожно распутала крылья, хвост и когти дракончика, пока тот не выскользнул и не упал ей в руки.

Девочка отпрыгнула назад, держа его на расстоянии вытянутой руки. Он все ещё дрожал, посылая легкую дрожь по всему её телу, и теперь она могла почувствовать, что он действительно был очень холодным. Королёк, очевидно, никогда раньше не прикасалась к дракону, но догадывалась, что они будут теплыми или даже обжигающе горячими, учитывая огонь внутри них.

Но этот был совсем другим. Глаза у него были бледные, водянисто-голубые, как замерзшая лужа. Он уткнулся мордой в её большой палец и попытался спрятать голову между её пальцами.

Она осторожно поднесла его поближе к себе. Дракончик тут же вцепился крошечными коготками в ткань её платья и, трагически дрожа, уткнулся носом ей в подбородок.

— Почему ты совсем один? — Спросила Королёк. — Почему тебе так холодно?

Она нежно провела рукой по его боку, и он со стоном наклонился к её ладони. Девочка всегда думала, что кожа драконов чешуйчата и скользка, как у рыб, но невероятно горяча. Вместо этого чешуя дракончика была больше похожа на кожу ящерицы, гладкая и прохладная, немного каменистая, особенно мягки чешуйки под подбородком и крыльями. Королёк мягко коснулась одного крыла двумя пальцами, и дракон развернул его, чтобы положить на ладонь.

Она была совершенно уверена, что этот дракончик не съест её. Он выглядел так, как будто больше хотел разыскать мамочку, чем еду, или, по крайней мере, теплое место, чтобы свернуться калачиком.

"Разве драконы заботятся о своих детёнышах? Есть ли у него где-нибудь поблизости мамочка?"

Королёк поняла, что понятия не имеет. Ей было велено избегать медведиц с их детёнышами и не вынимать птенцов из гнезд, но единственное, что она действительно знала о драконах, - так это прятаться, если услышишь, что они приближаются.

— Ну, если у тебя есть мамочка где-то, то она о тебе не особо-то заботилась. — сказала Королёк. Она потрепала голову дракончика. — Не переживай. Моя тоже очень, очень ужасна. — девочка почувствовала укол глубокой грусти и одиночества, пытавшихся пробраться в её сердце, но она подавила это чувство гневом.

Внезапно рёв разорвал небо, и Королёк пригнулась. Дракончик схватил её в панике, пытаясь спрятаться у неё подмышкой.

— Успокойся! — Рявкнула Королёк, хотя сердце её колотилось, как лавина. Теперь она могла слышать приближающиеся удары крыльев, — и девочка всё ещё была на открытом месте, здесь, у реки.

Она обхватила дракончика руками и бросилась к деревьям. Тёмно-зеленые листья окутали их, когда Королёк упала в первый попавшийся большой куст и прижалась к стволу.

Сквозь щели между Ф-образными листьями она увидела парящего у себя над головой дракона цвета ржавчины. Его желтые глаза блестели, когда он качал головой взад и вперед, изучая землю. Воздух потрескивал от жара, и крошечные язычки пламени вырывались из его носа.

"Он охотится," - подумала Королёк, её сердце затрепетало.

"Это дракон, который явно не был бы прочь мною полакомиться, если бы я не выпуталась из веревок".

Прищурившись, она посмотрела сквозь листья и увидела отметину на драконьей морде - странный ожог на щеке, дымящий так, словно он был совсем новый.

- РРРААА! - заревел дракон в небе. - РРРРРРРРАААААААА!

Звучал как человек, но безумно было так говорить о драконьем реве. Но чем-то он напоминал Королёк мать, зовущую её по имени, когда девочка злилась и пряталась среди деревьев. И рев этот был чем-то таким: он звучал зло, неистово, но в то же время обеспокоенно.

"Да, конечно, - подумала Королёк. - Словно у драконов есть столько глубоких чувств! Да это же просто рык. Он наверняка значит "АААА ГДЕ МОЙ ОБЕД ПОМИРАЮ С ГОЛОДУ" и всё".

Было интересно, заботятся ли драконы о своих детенышах или оставляют на произвол судьбы. Возможно, они куда лучшие родители, чем люди. Возможно, они сражаются, чтобы своих детей защитить.

"Если бы моя мама вернулась и позвала меня прямо сейчас... Пошла бы ли я к ней? Позволила ли я бы ей отвести меня домой, если она скажет, что они ошиблись?"

"Нет, — решила девочка. — Потому что завтра они снова могут передумать. Теперь я знаю, что они могут выбросить меня в любое время без всякой причины. Так что они никогда, никогда не смогут вернуть меня."

Дракончик у неё на руках тихонько пискнул и обвил хвостом её руку. Его мордашка была полностью скрыта в складках платья, и он снова дрожал.

— Шшшш, — прошептала Королёк. — Оно тебя не тронет, но наверняка сожрет меня, если найдет нас.

Очередной рев затряс листья, и малыш снова жалостливо запищал.

— Если только... — девочка на мгновение задумалась.

— Ты знаешь этого дракона? — шепотом спросила она. — Не он ли выбросил тебя в реку?

Королёк знала, что драконий детеныш её вряд ли понимает, но что-то в его трепете ясно дало понять, что ответ "да".

"Была ли это его мама? Она избавилась от детеныша - и потом передумала? Или хочет убедиться, что он мертв?"

Что бы это ни было, малыш явно его боялся.

"По крайней мере, тебя кто-то ищет, — подумала она, крепче обнимая дракончика. — Но я не позволю им забрать тебя и навредить тебе снова".

Красный дракон сделал еще один круг, пристально глядя на реку, а затем продолжил полёт, следуя за рекой на юго-восток к морю.

Королёк выдохнула и слегка приподняла голову малыша, чтобы посмотреть на неё.

— Улетел, — сказала она. — Не позволила я ему тебя найти. Мы в безопасности.

Девочка взглянула на обширное опасное небо и недружелюбную глушь, раскинувшуюся вокруг них.

— Ладно... вроде как в безопасности. Такой, которую себе могут позволить оставленные одни в горах семилетняя девочка и дракончик.

Крошечное существо моргнуло своими большими доверчивыми глазами. Внезапно, оно прекратило дрожать и положило одну маленькую лапу на её руку. Как будто говорило: "Да, теперь мы с тобой в безопасности".

Королёк улыбнулась. До сей поры это был ужасный план - спасать дракончика, который наверняка её съест, как только подрастет. Но, неожиданно, девочку это не беспокоило. Чувствовала она, некто решил выбросить этого малыша, так же, как её родители и вся тупая деревня выбросили её.

"Люди ужасны, ненадежны и подлы, поэтому я решила подружиться с драконом. Мой дракон намного лучше всех, кого я когда-либо знала".

— Нам никто не нужен, правда, дракончик? — спросила девочка, поглаживая одно из его крохотных ушей. — Если мы им не нужны, нам наплевать. Мы о себе сами позаботимся, не так ли?

Дракончик снова запищал. Даже не понимая её, он все равно был слушателем намного лучше, чем каждый в её деревне.

— Я Королёк, — сказала она. — А у тебя есть имя? Наверняка что-то вроде Рыарарвр, да?

— Пи! — ответил дракончик.

— Ладно, я могу звать тебя Пи, — сказала девочка. — Когда будешь достаточно взрослый, чтоб меня съесть, я уверяю, тебе не особо будет нравиться это имя.

Она пробежалась пальцами по его скользкой чешуе цвета самого бледного горного заката.

— Я считаю ты дракончик гор, пусть и слегка странного цвета. Что насчет Неба? Мне нравится такое имя.

Дракончик мордочкой потыкался в её ладошку и тихонько фыркнул. Королёк хихикнула.

— Думаю, это было да. Привет, Небо. Когда подрастешь, сожжешь для меня мою деревушку? Особенно хатки драконоведов. Зададим им жару. Вырасту одна, вернусь и такая ХА! А драконы меня не сожрали, а теперь мой баловень драконий сожрет ВАС, ВЫКУСИТЕ!

Девочка посадила Небо на плечо, где он свернулся вокруг шеи, закрыл глазки и заснул мирным сном.

Не было у неё больше семьи, деревни, людей, которые о ней заботились. Королёк знала, что не доверится больше человеку.

Но ей и не нужно было. У неё был свой дракон, и всё у неё будет лучше, чем хорошо. Вместе, их с Небом ждала замечательная жизнь.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ: ЛИСТ

 

Можно было сказать, что Лист не любил драконов, но на деле, он их ненавидел всей своей душой.

Мальчик недолюбливал их с того момента, как ему сказали:

— Нет, ты не можешь сегодня на улице играть, драконы неспокойны.

Вся его жизнь - сплошные правила для того, чтобы избегать, умиротворять и прятаться от драконов и никогда их не раздражать. Он не мог никуда пойти и ничего сделать без дюжины предупреждений о драконах, словно если Лист опоздает домой на минуту или немного дольше поиграет с друзьями после школы, родители сочтут, что его сожрали драконы, и сойдут с ума.

Это было напряженно и разочаровывающе, и мальчик не мог с ними поспорить - уж больно они эмоциональные. Да и жителей Талисмана драконы иногда съедали.

Но он не хотел вечно жить, как испуганный кролик. Мальчик не желал становиться одним из тех взрослых, которые всегда кричат на детей за то, что они слишком громкие или прячутся неправильно. Он не хотел провести всю свою жизнь, пытаясь не стать пищей для драконов.

— Следуй правилам, — говорила мать. — Правила сохранят тебе жизнь. Делай что говорят. Слушай драконоведов. Никогда не будь непослушным.

— Непослушных детей едят, — соглашался отец. — Мы всегда в опасности, понимаешь? Это опасный мир. Драконы повсюду. Это чудо, что мы так долго живем. Возможно, завтра нас всех сожгут!

И из-за этого маленькая сестрёнка Листа закатывала глаза и шептала:

— Ладно, и как мы этого избежим, следуя правилам? Существует что ли правило, что надо надевать менее огнеопасные пижамки?

Королёк даже не пыталась следовать всем правилам. Лист всегда бежал из школы прямо домой, а затем осматривался, чтобы узнать, не отвлек ли внимание сестры невероятно милый бурундук, или странный звук, на который она решит пойти (— Не иди на странные звуки! — закричал бы их отец), или она решит побеспокоить драконоведов своими вопросами (— Какая наглость! — зарычала бы сквозь зубы их мать. — Не задавай вопросы. Никто не разговаривает с драконоведами без разрешения, особенно маленькие любопытные девочки!).

Мальчик считал это невероятным. Он бы хотел такую же храбрость, как у Королёк - или хотя бы это свойственное сестре непослушание.

У остальных четырех старших сестёр не было проблем с тем, чтобы следовать правилам и держаться подальше от драконоведов. Только одна младшая была занозой в заднице отца и причиной маминой ярости.

— Не знаю, что хуже - драконы или драконоведы, — сказала бы Королёк. — Драконы хотя бы не помыкают нами КАЖДУЮ МИНУТУ КАЖДОГО ДНЯ!

Но летом Листу исполнилось восемь, и он нашел ответ. Драконы были ещё хуже. Драконы были самыми ужасными существами во всем мире.

Дядя взял его на охоту, что было редкостью, даже если им и пришлось прятаться под кустами каждый шаг, ибо все звучало как взмахи крыльев. Он вернулся поздно ночью, усталый и чесавшийся из-за травы и укусов по всей коже, и родители рассказали ему, что младшая сестра исчезла.

— Исчезла? — переспросил удивленно Лист. — Опять убежала?

Однажды она ушла на весь день, затем появилась только на следующее утро, с улыбкой на лице и ветками в волосах. Сказала, что хотела посмотреть, каково жить одной в лесу без правил. В итоге её лишили всех её игрушек на целый месяц, и в тайне мальчик смастерил ей маленькую деревянную улитку, чтобы заменить их.

— Нет, дорогуша, — более напряженно ответила мать. — Она гуляла и её съели драконы.

Лист чувствовал себя так, словно попал в одну из тех историй, в которую попадают случайно, где с кем-то происходит что-то драматичное и печальное, но, конечно, это не могло случиться с ним.

— Она не могла, — запротестовал он. — Вы ошиблись. Драконы не посмеют съесть Королёк.

Его отец издал шаткий смех.

— Она бы так и сказала, — ответил он. — Но я всё время вам говорил, смерть может придти в любую минуту. Мы все должны бояться. Она должна была бояться, — закончил скорбно отец.

— Это была всё же её вина, — отметила мать Листа. — Ты знаешь, какой она была непослушной. Она сама на это нарвалась.

Она очень плотно сложила свои руки, словно сдавливала чувства между ними.

— Но тебе мы не позволим попасть в какую-либо беду, — тревожно положив на плечо Листа руку, сказал отец. — Ты продолжаешь быть хорошим мальчиком и следовать правилам, поэтому ты будешь цел, не так ли? Ты никогда не повторишь ее судьбу. Ты понимаешь, почему мы должны быть всё время в страхе.

Лист, моргая, осмотрел комнату. Игрушечная улитка Королёк продолжала стоять на подоконнике (— Следит за драконами? — спрашивал он. — Нет, планирует невероятный побег! — отвечала она). Но её любимая кукла была теперь в корзинке с игрушками Камелии.

Это было тем, что делало новость правдой. Королёк НИКОГДА бы не позволила этому случиться, будь она здесь.

Что он чувствовал? Боялся ли он, как говорил его отец?

— Нет, — сказал мальчик, отталкивая руку отца. — Я не боюсь. Я... зол. Почему вы не злы?

— На твою сестру? — спросил отец. — На самом деле, я немного...

— Нет! — крикнул Лист. — На ДРАКОНОВ, КОТОРЫЕ ЕЁ СЪЕЛИ!

— Тише! — строго приказала мать. — Не кричи. Ты знаешь, это запрещено.

— Ты хочешь, чтобы драконы нас тоже нашли и съели? — поинтересовался отец.

— Может быть, я хочу, чтобы они попробовали! — ответил мальчик. — Дабы я мог дать им по морде!

— Ничего хорошего злость на драконов не принесет, — сказала мать в своей обычной взрослой манере. — Они просто дикие животные, охотящиеся на добычу как любое другое создание. В конце концов, мы же не злимся на медведей, акул, енотов!

— Потому что еноты не спускаются с небес и не жгут целые деревни! — закричал Лист. — Если бы акулы могли летать и дышать огнем, мы бы тоже на них злились! К тому же, у нас нет медведоведов, акуловедов, енотоведов, у нас есть только драконоведы, и разве не по той причине, что драконы, должно быть, умны, загадочны и магически? Имею в виду, ДЛЯ ЧЕГО ЖЕ тогда драконоведы, если они не могут сохранить в безопасности нашу деревню?

Его родители обменялись странными взглядами.

— Возможно, если бы твоя сестра слушала драконоведов вместо того, чтобы их сердить все время... — начала его мать, затем с силой себя остановила.

— Они действительно охраняют нас, — поспешно сказал отец. — Поэтому мы живем так долго. Большинство из нас все ещё здесь, не так ли? Это благодаря нашим трём драконоведам.

— Мы должны быть благодарны, — добавила его мать. — И послушны. И уважительны. Очень уважительны. Не проявляй к ним неуважение, Лист. Они делают такую важную работу.

— Но они потерпели неудачу! — воскликнул мальчик. — Они должны были защитить нас, но не сделали этого! Они глупые лжецы! — теперь он плакал, и ему было все равно, насколько громко он кричит и слышит ли его вся деревня и все драконы на горе.

— Прекрати это! — мать схватила его за руку и присела рядом с ним, заглядывая в углы их хижины, словно в стенах притаились маленькие драконоведы. — Никогда, никогда не говори так о драконоведах.

— Если ты будешь усердно учиться и прислушиваться к старшим, то, возможно, когда-нибудь станешь драконоведом, — сказал его отец. — Тогда ты будешь знать ещё больше о том, как оставаться в безопасности.

— Я не хочу изучать драконов, — запротестовал Лист. — Я хочу заколоть их мечами, выстрелить в них стрелы и убить столько, сколько смогу.

Его родители поморщились.

— Это смешно, — сказала мать. — И излишне жестоко.

— И обязательно тебя съедят, — проговорил отец, проводя руками по своим редким волосам так, что они встали дыбом, как будто он тоже не мог поверить в то, что говорил Лист.

— Ни один человек никогда не убивал дракона, — заметила его мать. — Это невозможно. С таким же успехом ты мог бы войти в их пещеру и предложить стать обедом.

— Вообще-то, это вполне возможно, — самая старшая сестра Листа неожиданно зазвучала из своего гамака на чердаке. Мальчик даже и не думал, что она была тут всё время, подслушивая их.

— Не вмешивайся, Рябина, — предупредила мать. — У тебя был долгий день, и пока ты ещё нас не сердила.

Девочка высунулась из гамака и уставилась на них. Её голос был невинным, но в то же время вызывающим:

— Я думаю, Листу стоит знать о Драконоборце, вот и всё.

Кожа Листа покрылась мурашками, стоило ему услышать слово. Драконоборец. Борец с драконами. Вот кем он хотел быть. Тем, кто защищал хороших людей от страшных чудовищ, но не повторяя всё время законы и говоря о видениях, но делая что-то.

— Драконоборец это миф, — сказал отец. — Рябина, прошу, перестань доставлять больше хлопот.

— Это не миф. Мой друг Роща сказал, что это правда, — настояла старшая сестра. — Семья Рощи жила когда-то в Неразрушимом Городе, где проезжают странники, которые встречали Драконоборца.

— Настоящий драконоборец? Который до сих пор жив? Кто это? — спросил мальчик.

— Рябина, не предлагай своему брату идей, — предупредила мать.

— Это не идея, это факт, — ответила девочка.

Она села и перекинула ноги через край чердака. Её волосы были частично прижаты к голове от лежания в гамаке, но темно-карие глаза были интенсивными и гипнотическими. Лист навсегда запомнил этот момент и взгляд на лицо его сестры, когда он впервые услышал о Драконоборце.

— Драконоборец был юн, но также полон решимости сражаться за свободу своих людей, поэтому он поскакал в пустыню поздно ночью, — начала она рассказ. — Он забрался прямо в логово королевы песчаных драконов, и между ними разразилась великая битва, и всё покрылось кровью, и чешуя летала, пока наконец он не отрубил её голову, украл всё сокровище и вернулся домой победителем.

— Правда? — выдохнул Лист.

— Нет, не правда, — фыркнула мать. — Бессмыслица, как мы и говорили.

— Он привёз ядовитый хвост драконьей королевы домой как доказательство, — продолжила рассказ Рябина. — Сокровище сделало его самым состоятельным человеком во всём мире. Богатый, могущественный, опасный - борец с драконами, герой человечества!

— Да! — крикнул Лист, зачарованный историей. — И он спас всех!

— Перестань гипнотизировать своего брата! — проворчала мать. Она бросила в Рябину полотенце, прерывая "заклинание". — Если бы Драконоборец был реален, драконы бы обязательно его поймали и съели, чтобы вернуть своё сокровище.

— И ты забыла часть о брошенном там соучастнике, — добавил отец. — Уже не так героически звучит, не правда ли?

— ХА! — закричал мальчик. — Так вы знаете эту историю! Значит ЭТО правда!

Мать бросила в отца раздраженный взгляд.

— Нет, — отрезала она. — Это всё миф. Это сказка, которую только безмозглые семьи рассказывают своим детям.

— Я тоже буду драконоборцем, — решительно сказал Лист. — Я буду героем человечества и убивать драконов, чтобы спасти свой народ, как он.

Он взял палку и принялся размахивать ею по всему дому, тыкая в мебель.

— Нет! - строго воскликнула мать. — Убивать драконов абсолютно против правил! Драконоведы запретили это и я тебе тоже запрещаю!

— Рябина, что ты наделала? — жалобно спросил отец.

— Так вам и надо и вы знаете почему! — ответила Рябина, карабкаясь обратно в свой гамак.

— Ты разве не хочешь быть драконоведом? — умолял отец, хватая Листа и пытаясь отобрать у него палку. Тот нырнул под его руку и рванул через всю комнату. — Мудрым, уважаемым и невероятно много знающим о драконах... с расстояния?

— Не нужно сражаться с драконами, — согласилась мать. — Мы можем умиротворить их и держать подальше от нас, если будем просто следовать правилам драконоведов.

— Нет! Их ужасные правила не спасли Королёк! — запротестовал мальчик. - Это нечестно, что драконы могут есть людей, которых мы любим, и мы с этим ничего сделать не можем!

Он вскарабкался на самый высокий табурет и вонзил свой воображаемый меч в потолок.

— Я не буду их бояться! Клянусь этим мечом, однажды все младшие сестры в мире будут в безопасности. Потому что я буду следующим и величайшим драконоборцем из всех!

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ: ВИЛИЦА

 

— Мамочка? Папа знаменит? Все люди на сегодняшней вечеринке вели себя так, будто он, возможно, знаменит.

— Да, он очень знаменит, дорогая. Наверное, самый известный человек в мире.

— Потому что он всем начальник? Или потому, что он драконовзорец давным-давно?

— Драконоборец, Вилица. Да. Ну, отчасти потому, что он лорд города, но в основном из-за того, что он единственный драконоборец, который до сих пор жив. И это было не так уж давно.

— Я думала, что дядя Камень тоже драконовзорец.

— Борец, Вилица. Нет, дядя Камень не убивал дракона. Он как раз был там, когда это случилось.

— Что значит "убить"?

—... Это значит, что папа очень сильно тыкал дракона до тех пор, пока тот не упал и больше не вставал.

— Мамочка. Я разбираюсь в охоте. Ты имеешь в виду, как ты протыкаешь белок и кроликов стрелами, чтобы получить нам ужин.

— Да-а, вроде того. Но потом он не стал есть дракона.

— А почему нет?

— Люди не едят драконов, глупышка. Кроме того, ему пришлось в спешке убегать от других драконов.

— Другие драконы! Почему папа не убил и их тоже?

— Их было довольно много, Вилица. И драконы очень большие.

— Я хочу увидеть дракона.

— Нет, ты не можешь. Мы здесь в безопасности, далеко от всех драконов. Твой отец хранит нас всех в безопасности.

— Почему дядя Камень кричит на папу за то, что он сбежал от драконов? Неужели он хочет, чтобы папа убил их всех?

—... Нет, твой дядя просто... иногда грустит, а потом вспоминает ту ночь и расстраивается.

— А зачем расстраиваться?

— Я расскажу тебе, когда ты подрастешь, Вилица.

—... Мамочка?

— Вилица, ложись спать.

— А другие драконы были злы на папу? Я думаю, убивать драконов не очень хорошо. Уверена, тому дракону не понравилось, что его тыкали до тех пор, пока он не упал и больше не вставал.

— Это животное, Вилица. У него нет чувств. И твой отец герой. А теперь шшшш!

— Мама, мама, мама, ты знаешь, что у Нарцисс есть питомец кролик? Как думаешь, у меня может быть дракон?

— НЕТ, Вилица.

* * *

Вилица родилась в скрытом городе Доблесть, спустя годы после того, как драконы сожгли их деревню дотла и попытались выследить их всех до полного истребления. Она провела детство в тесных туннелях, которые выжившие и последователи Драконоборца выдолбили в земле - единственное место, где драконы не могли их найти.

Конечно, в эпических историях её отца редко всплывали разрушенная деревня и мстительные драконы. Вместо этого он рассказывал о том, как нашёл меч с обсидиановым наконечником и как вонзил его в глаз дракона. Отец описывал рёв жёлтого дракона и огонь, опаливший песок подле них во время их сражения и в доказательство этого, закатывал рукав, показывая шрамы от ожогов, покрывающие половину его тела. Иногда, если поклонники Драконоборца давали ему достаточно выпить, то он рассказывал о сокровищах - золоте, сверкающих драгоценных камнях, увесистости Лазуритового дракона в его руках. Его взгляд становился туманным, когда он рассказывал о сокровищах, единственной вещи в жизни, которую он действительно любил.

Но любимая часть его историй, которую он никогда не забывал упомянуть, была про то, как он отрезал ядовитое жало дракону. Отец приводил людей и днём и ночью взглянуть на него, даже тех, кто видел его тысячу раз, даже если сам уже спал. Он хранился в стеклянной ёмкости в гостиной и вызывал у Вилицы кошмары.

Девочки из класса Вилицы отказывались у неё ночевать, после того, как Фиалка однажды сказала:

— А что, если однажды оно оживёт?

И тогда Нарцисс предположила:

— Или из него ВЫРАСТЕТ ЕЩЁ ОДИН ДРАКОН? Как у ящериц отрастают хвосты!

Фиалка продолжила:

— А если кто-то из нас во сне случайно уколется об жало и отравится?

После этого все остальные девочки забеспокоились.

Вилица думала, что эти опасения вполне обоснованы. Это было действительно жуткое украшение комнаты. У него была тёмная корка из застывшей крови по краям, и шип, сверкающий от яда, а само жало было похоже на жало скорпиона. Ей было на понятно, почему все так хотели взглянуть на него, и тем более зачем его надо было держать в красивой шкатулке на пьедестале, укрытом гобеленом, где она могла видеть его каждый день.

Поэтому девочка зачастую предпочитала переночевать в домах подруг. Ей никогда не отказывали. Все хотели стать её друзьями, ведь Вилица была дочерью Драконоборца. Она была своеобразной принцессой подземного города.

Но даже дочь лорда никогда не выходила на улицу. Она редко видела солнце, и ей приходилось представлять себе ветер.

Её сказка на ночь была одна и та же каждую ночь:

— Однажды могучий герой пришёл в пустыню и убил королеву песчасных драконов.

Мать Вилицы мечтательно засмотрелась на пламя масляной лампы, поглаживая волосы дочери.

— Он храбро сражался с ней в ночи, пока она не была повержена и не лежала на песке в луже крови, после чего он поскакал домой с величайшим сокровищем, которое когда-либо видел этот мир.

— А где сейчас сокровище? — спрашивала Вилица в четыре года, потом в пять лет, а позже, когда ей исполнилось шесть, начала делать это чаще. — Могу ли я его увидеть?

— Тссс, — проговорила та шепотом. — Никто его не видел. Оно находится в секретном месте.

— Но он мой папа, — подметила девочка. — Нарцисс говорит, что это очень странно, что у него столько блестящего сокровища, но я не могу его увидеть. Она еще говорит, что его, возможно, не существует вообще, папа их потерял или как-то так. А еще Нарцисс говорит, что я должна задержать дыхание, пока вы мне не позволите его увидеть, но я пыталась, и у меня сильно заболела голова, поэтому я так больше не делала.

— У Нарцисс столько полезных мыслей, — заметила мать.

— Ты видела сокровище, мамочка?

— Конечно, — ответила она, но в её спокойном лице мелькнуло что-то такое, что заставило Вилицу задуматься.

Мать всегда видела в отце героя, даже если он храпел в гамаке или жаловался на запах в их пещерном особняке, который, как оказалось, исходил от пары его шерстяных носков, которые он запихнул под коврик и забыл про них. Она повторяла его слова всем, кто её слушал, даже если знала, что это неправда.

Примерно в шесть лет девочка начала замечать всё, что было неправдой. Это сбивало с толку, но ещё более странным было то, что никто, казалось, не замечал этого и не обращал на это внимания.

Например, когда её отец сказал жителям Доблести, что собирается расширить пещерные туннели, чтобы было много безопасных и хорошо продуманных способов добраться до подземного озера. И затем год спустя, он указал на один туннель, который всегда был там - её Мать и несколько других вырыли его самостоятельно несколько лет назад - и сказал всем, что он сделал его более безопасным и большим, и все говорили, что это было удивительно, и назвали этот туннель «Драконоборческий путь», хотя он был абсолютно таким же, как и раньше.

Разве все не видели, что всё было точно так же, как и раньше? Неужели они не помнят женщин, которые так усердно трудились над туннелем? Вилица была ещё совсем маленькой, но помнила, как в четыре года таскала в корзинках грязь туда-сюда в цепочке детей. Она помнила, как её мать говорила о том, насколько безопаснее будет для всех, если они смогут получать воду, не выходя из туннелей. Она вспомнила, как отец закатывал глаза и насмехался над глупостью этого плана.

Но теперь он сказал, что это был его план, и туннель был назван в честь него, и все кивали и аплодировали — даже Мама?

Это заставило Вилицу задуматься о том, правильно ли работает её мозг. Она пыталась задавать вопросы по этому поводу, но они только раздражали родителей, а учителя отвечали ей ''Это не входит в учебную программу'' или ''Поймешь, когда станешь старше'' или ''Почему бы тебе не посидеть спокойно и не порешать задачи по математике, дорогая''.

Когда девочке ей стало семь, у неё появилась прекрасная учительница Мисс Лавр, поэтому она решила ещё раз попытать удачу и порасспрашивать её. Вилица дождалась перемены, когда все дети побежали к подземному озеру, чтобы вернуться с ведрами воды, а потом робко подошла к учительнице.

— Мисс Лавр? Могу я задать вам один вопрос?

— Конечно, Вилица, — мисс Лавр сидела на полу и пыталась сшить потрепанные страницы книги. Она одарила Вилицу улыбкой, которая выглядела усталой в свете факела, и похлопала по земле рядом с собой.

— В-вы слышали речь моего отца вчера вечером? — Вилица села и подняла клочок бумаги, выпавший из книги.

— В Большом зале? Да, все его слышали. Это было обязательное собрание. Ты знаешь, что такое обязательность?

— Что все должны уйти, кроме детей. Но мама всё равно привела меня.

— Ох, — учительница наморщила лоб. — О боже, — она взяла девочку за руку и сжала её в своих ладонях. — Тебя это напугало, милая?

Вилица подумала о мерцающих факелах, кричащей толпе, о мальчике в рваной зелёной униформе, сгорбившемся возле своего отца со связанными руками перед ним. Должно ли это было быть страшным? Мать всегда приводила её на изгнания. Девочка обычно засыпала на её плече, желая, чтобы вместо этого они могли пойти спать.

Но в этот раз она не спала и слушала. На этот раз Вилица будто знала, что мальчик в беде. Он был одним из приятных крылостражей, приносивших персики в школу после уличного патрулирования. Нарцисс говорила, что у него красивые волосы, и однажды она собирается выйти за него замуж.

— Думаю, большую часть времени я ничего не понимала, — сказала Вилица. — Я не понимала, что говорит отец.

— Он говорил, что Лапник был опасностью для общества, — мягко произнесла мисс Лавр. — Он ходил в старую деревню и лазил в открытую по развалинам. Если какой-нибудь дракон наблюдал бы за этим, он мог бы привести их прямо к нам.

Девочка глубоко вздохнула.

— Но... папа всё время ходит в Старую деревню, — торопливо сказала она.

Лицо мисс Лавр как-то странно изменилось, будто все эмоции резко соскочили с него, и оно было некоторое время похоже на маску.

— Я уверена, что это не так, — наконец она произнесла.

— Но он ходит! — сказала Вилица. — Он приносит вещи с собой. Ложки, и подковы, и маленький мяч, и другие вещи.

Учительница погладила её по голове.

— Ну разве тебе не повезло иметь такого бесстрашного отца, который заботится о тебе?

— Но, мисс Лавр, почему мой папа может ходить, куда захочет, а Лапника сразу изгоняют из Доблести, только он сунься туда.

— Возможно, ты неправильно поняла, куда он ходит, милая. В любом случае, он Драконоборец и лорд Доблести. Здесь его законы. Поэтому он никак не может их нарушить.

— Кажется, это нечестно, — сказала Вилица. — И он сказал крылостражам идти за железом. Разве руины не подходящее для этого место?

— Но закон—

— Я думаю, папа придумал закон после того, как Лапник ушел туда, — твёрдо сказала Вилица.

Мисс Лавр встала и стряхнула пыль с книги, над которой работала.

— Это глупо, Вилица. Ты узнаешь больше о действии законов и лордов тогда, когда станешь старше. А теперь тебе лучше поторопится, если ты хочешь поиграть после того, как получишь своё ведро воды.

Вилица вздохнула. В конце концов, Мисс Лавр была такой же, как и все остальные взрослые.

Она проскользнула через дверь в туннель, ведущий наружу и успела сделать около трёх шагов перед тем, как её кто-то схватил и потащил в другой класс.

— Эй! — взвизгнула Вилица.

— Тссс.

Нарцисс закрыла рот девочки рукой. Как всегда, её длинные тёмные волосы были завязаны в косички, перевязанные кусками желтой ткани, которые сочетались с туникой цвета пыльцы. Однажды Вилица услышала, как её мать сказала, что родители Нарцисс специально одевают её так, чтобы все сначала вспоминали про цветок, в честь которого она названа, а уже потом про её сложный характер.

Девочка заметила, что Фиалка также сидела одна в пустом классе за каменным столом, моргая как сова.

Фиалка и Нарцисс были самыми резкими девочками в её классе и её лучшими подругами — когда не злились друг на друга. Нарцисс практически дрожала от переполнявшей её энергии, когда её заставляли сидеть на месте, а Фиалка придумывала самые лучшие притворные игры.

Мать Вилицы часто повторяла: ''эти двое - мои самые нелюбимые дети'', однако в подземном городе было так много детей её возраста, что она не могла запретить ей играть с ними.

— Мы слышали твой разговор с Мисс Лавр, — произнесла Нарцисс театральным шёпотом так, что её можно было услышать на другом конце Доблести.

— Ты слышала её, — сказала Фиалка. — Из-за тебя мне пришлось таскать все наши вёдра с водой.

Она указала рукой на три ведра, стоявших рядом с ней.

— Ух ты, — удивилась Вилица. — Ты несла их одновременно?

— Да, — как ни в чем не бывало ответила Фиалка. — Я и правда сильная. Когда-нибудь я вырасту очень большой и легко подниму землю с нашего города, и тогда тут будет очень приятно пахнуть, и все будут говорить ''Спасибо, Фиалка, ты такая замечательная!'', а я буду отвечать ''Могу ли я ещё что-нибудь поднять?''.

— А вот и нет, они будут говорить ''Спасибо, Нарцисс!'', так как именно я предложила тебе эту идею, — сказала Нарцисс, уперев руки в бока.

— Нет! — возразила Фиалка. — Я это сама придумала! Без тебя!

— Это была моя идея! — воскликнула Нарцисс. — Это я сказала, что ты можешь поднять землю! Я сказала это вчера!

— Но я думала об этом вчера, просто я не успела сказать это раньше тебя!

Вилица понимала, что это была одна из самых шумных перепалок между Нарцисс и Фиалкой, которые обычно происходили не реже одного раза в неделю. Она попятилась к выходу.

— Мне кажется, что мне стоит...

— Вот видишь, ты пугаешь её своими орами! — произнесла Нарцисс, хватая девочку и таща её обратно.

— Мне кажется, что это ТЫ её пугаешь! — запротестовала Фиалка.

— ВИЛИЦА, — сказала Нарцисс, героически пропуская слова Фиалки мимо ушей. По опыту Вилица знала, что такое было почти невозможно. — Ты расспрашивала Мисс Лавр о Лапнике.

— Да, — призналась девочка. Она пыталась вспомнить, была ли Нарцисс в изгнании. Однако пришла к выводу, что нет, ибо её ярко-жёлтое платье было трудно не заметить.

— Он правда ушёл? — спросила Нарцисс. — И никогда больше не вернётся?

— Я думаю да? — ответила Вилица.

— Но ПОЧЕМУУУУ? — завопила Нарцисс, бросаясь на землю. Она плюхнулась на спину, закрывая лицо руками. — Моя жизнь РАЗРУШЕНА!

— Твой отец говорил что-то про то, что теперь его должны съесть драконы? — спросила Фиалка.

— Нет! — воскликнула Вилица. — Он просто сказал, что Лапник должен уйти и никогда не возвращаться.

— Хмм, — задумалась Фиалка. — В принципе, почти одно и то же.

— ФИАЛКА, ТЫ ТАКАЯ БЕСЧУВСТВЕННАЯ! — ревела их подруга. — КАК ТЫ МОЖЕШЬ ГОВОРИТЬ ПРО ТО, ЧТО МОЕГО ПАРНЯ СЪЕДЯТ ДРАКОНЫ?!

— Он тебе не парень, — ответила Фиалка. — Он слишком взрослый для тебя. Ему может быть даже семнадцать.

— Но он мог бы быть! Когда я вырасту! Если бы его НЕ ИЗГНАЛИ НАВСЕГДА!

— Что же он сделал? — спросила Фиалка Вилицу.

— Ага, — сказала Нарцисс, резко садясь. — Ты сказала мисс Лавр, что твой отец делает то же самое постоянно.

— Нуу... Я думала так, — ответила девочка. — Но мисс Лавр сказала, что я неправильно поняла.

— Типичное высказывание взрослых, — произнесла Фиалка, закатывая глаза.

— Народ, а вы знали, что есть закон, запрещающий ходить в старую деревню? — Спросила Вилица.

— Что? Нет, нет такого, — сказала Фиалка.

— Какая старая деревня? — спросила Нарцисс.

— Та, которую сожгли драконы! — нетерпеливо выпалила Фиалка. — Где раньше все жили!

— Я ЗНАЮ, — рявкнула в ответ Нарцисс. — Я имела в виду, что за закон насчёт старой деревни. Это был хороший вопрос, заткнись!

— Говорить ''заткнись'' очень неприлично, — сказала Фиалка, задирая нос. — Это издевательство. Ты издеваешься надо мной.

— НЕТ, ТЫ— начала Нарцисс, но тут вмешалась Вилица.

— Я никогда раньше не слышала о таком законе, — сказала она.

— Я тоже, — ответила Фиалка. — Мои отцы вместе с твоим разрабатывают законы, и я знаю, что они были в старой деревне. Они принесли мне обгоревшую куклу оттуда, чтобы я снова сделала её красивой, но это показалось мне скучным, поэтому я играла с ней, представляя, что она - разъярённый призрак, жаждущий отмщения драконам!

— ДА! — воскликнула Нарцисс, подбежав к стене, оттолкнувшись от неё ногами и рассекая воздух воображаемым мечом. — Сразитесь со мной, драконы!

— Но всё таки всё, что сделал Лапник - это сходил в старую деревню, — произнесла Вилица.

Как бы легко не отвлекались её подруги от темы разговора, она сосредоточилась на ней. Девочка никогда не пыталась рассказывать другим детям о тех странных вещах, которые не укладывались в её голове. Хотя, может быть, они сказали бы что-то отличное от слов взрослых.

— Что сделал Лапник? — спросила Фиалка.

— Сразился с драконом? — вмешалась Нарцисс.

— Нет, нет — он пошел в Старую деревню. Вот почему его изгнали. Потому что есть закон, в котором сказано, что вы не можете её посещать.

Они долго смотрели на неё самым спокойным взглядом из всех, каких Вилица когда-либо видела. Она ждала, что Нарцисс ткнет Фиалку в живот и убежит, хихикая, или Фиалка объяснит, почему Вилица ошиблась.

— Это неправильно, — наконец нарушила молчание Фиалка. — Такого закона не существует. А это значит, что кто-то придумал нечестную причину, чтобы избавиться от Лапника. Это ложь взрослого, которая хуже, чем ложь ребенка. Мне это не нравится.

— Я тоже, — согласилась Нарцисс. — ЛОООООООООООООООООООЖЬ, — добавила она театральным шепотом, глядя сквозь пальцы.

Вилица вздрогнула, наполовину от ужаса, наполовину от благоговения. Никто никогда не говорил, что Драконоборец лжет. Она поняла, что ждала, что кто-то скажет это вслух, чтобы ей не пришлось этого делать, но теперь, когда кто-то это сказал, внутри у неё всё сжалось. Они говорили о её отце.

— Хотя, возможно, я ошибаюсь, — проговорила Вилица. — Может быть, это новый закон.

— Я все выясню, — сказала Фиалка. — Я отлично разбираюсь в таких вещах.

— Но разве у тебя не будет неприятностей? — с тревогой спросила девочка. — Мои родители кричат на меня, когда я пытаюсь что-то разузнать.

— Тогда я закричу в ответ, — сказала Нарцисс. — Это то, в чем я превосходна.

— Я думаю, мы должны пригласить её вступить в наш тайный клуб, — сказала Фиалка Нарцисс.

Нарцисс всплеснула руками.

— Что?! Ты не можешь говорить о нём при ней! Это так грубо! А что, если я скажу "нет"?

— Ты не можешь сказать” нет", — неумолимо повторила Фиалка. — Она уже знает о нём.

— Она не знает, как он называется, — сказала Нарцисс, скрестив руки на груди.

— Так ты собираешься сказать "нет"? — спросила Фиалка.

— Нет! Я говорю да! Но это нечестно, потому что я думала, что мы подождем и пригласим её чуть позже, когда она выйдет из пещеры, чтобы спросить тебя, как не грубый человек!

— Эм... может мне уйти из пещеры? — Спросила Вилица. Она уже была в большинстве "тайных клубов", созданных другими семилетними детьми. Удивительно, что девочка даже не слышала о клубе "Фиалка и Нарцисс". Но она предположила, что он, вероятно, распадется, как и все остальные, возможно, даже быстрее из-за того, что Фиалка и Нарцисс всё время ругаются.

Кроме того, ей хотелось немного посидеть в одиночестве, чтобы подумать о лжи и о том, почему её отец говорит неправду, если это так, и почему все остальные взрослые позволяют ему это, когда такие дети, как Нарцисс и Лес, постоянно попадают в большие неприятности из-за своего вранья.

— Нет, ты в деле. Добро пожаловать в клуб, — сказала Фиалка, протягивая руку, которую Нарцисс толкнула в сторону, когда крикнула:

— ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КЛУБ!

Вилица не знала, чью руку пожать первой, чтобы никого не обидеть, поэтому она пожала их обеими руками одновременно.

— Это клуб, посвященный знанию, — торжественно произнесла Фиалка. — Это клуб секретов, так что ты должна обещать хранить их, даже тогда, когда некоторые девочки очень громко говорят обо всем, — она сердито посмотрела на Нарцисс.

— Мы единственные участники в нем, но это не клуб для исключения других людей, — сказала Нарцисс, очевидно, пропустив намёк Фиалки. — Кроме Ромашки, потому что она очень, очень надоедливая, и я её ненавижу. — Ромашка была старшей сестрой Нарцисс, ей было девять лет, и, насколько Вилица могла судить, она была очень приятной и спокойной особой.

— Не говори "ненавижу”, — сказала Фиалка. — Это подлое слово.

— Отлично, — проговорила Нарцисс. — Я ПРЕЗИРАЮ её.

— Как называется этот клуб? — спросила Вилица, пытаясь предотвратить очередной спор.

— Мы Искатели Правды, — ответила Фиалка. Возможно, она сказала это приглушенным, мрачным голосом или, вероятно, это было то, что и хотела услышать Вилица сейчас, но звучало намного правильнее, лучше и важнее, чем другие тайные клубы.

''Надеюсь, он не развалится слишком быстро'' - подумала она. Вилица никогда не хотела создавать какой-то тайный клуб. Обычно она просто соглашалась играть в те игры, которые выбирали другие.

— Мы узнаем правду о Лапнике, — сказала Нарцисс торжественным, как у Фиалки, тоном. — Мы узнаем правду обо всём.

''Мы узнаем правду обо всём'' - думала девочка, когда её подруги коснулись ладонями лбов друг друга, а потом и её лба, а потом заставили сделать её то же самое. ''Правду, о которой другие люди и не догадываются.''

Почему Лапник действительно был изгнан? Почему её отец лгал людям Доблести?