2020-11-29
58
Опираясь на метод синтагматического анализа, можно определиться в реальных членах предложения, в его конструктивной основе и структурно-смысловом членении. Если слова вошли в предложение в качестве компонентов синтагм, они не могут иметь в нём самостоятельного статуса и выступать в качестве отдельных его членов, так как каждое из них является неотъемлемой частью своей синтагмы. Существующее в настоящее время разделение предложенческих структур по членам предложения весьма условно, оно нередко противоречит природе порождения речи и ведёт к разрушению синтагм, т. е. к разрушению реальной авторской структуры предложения. Обратимся к следующему предложению:
Каждой весной, / во время буйного цветения деревьев, / в нашем старом вишнёвом саду / просто сказочно / от белизны и благоухания цветов.
В нём пять синтагм, они имеют наречное значение (времени – времени – места – состояния ситуации – причины, или основания). Обращает на себя внимание то, что первая синтагма представлена словом, которое квалифицируется в качестве наречия (весной), но у которого, как ни странно, есть определение, а третья представлена словоформой существительного в обстоятельственном (наречном) значении (в саду) и тремя определяющими её компонентами.
Нужно быть весьма изобретательным, чтобы объяснить наличие определения у обстоятельства, выраженного наречием весной, или аргументировать статус “членов предложения”, выраженных словоформами каждой, буйного, цветения, деревьев, нашем, старом, вишнёвом, белизны, цветов. Все такие объяснения вызовут естественные сомнения относительно их адекватности и соответствия реальной речевой ситуации.
Данное предложение сформировано не из членов предложения (т. е. не из отдельных слов), а из синтагм как единых структурно-смысловых единиц с ситуативным значением. Отдельные слова и словоформы выступают здесь как компоненты своих синтагм. Они не отличаются самостоятельностью в структуре предложения. Их синтаксический статус и все грамматические признаки должны рассматриваться на уровне синтагм, в которые они входят.
1 2 3 4 5
Каждой + во время + в нашем + просто + от белизны
весной буйного старом сказочно и благоухания
цветения вишнёвом цветов
деревьев саду
Как видим, не отдельные слова и не словосочетания, а синтагмы (одномерные по структуре и содержанию лексические единства) являются минимальными конструктивными и содержательными компонентами этого предложения. Оно появилось в результате последовательного наращения пяти синтагм, разделяемых паузами, а его содержание сложилось из их значений.
На наш взгляд, этого примера достаточно, чтобы убедиться в том, что разговор о самостоятельности слова в речи представляется неубедительным. Слова в отдельности непосредственно выступают в качестве членов синтагм, а не самостоятельных компонентов предложения. Квалификация их в качестве отдельных единиц предложения вызывает обоснованные сомнения относительно её правомерности.
Кроме того, несложно увидеть, что в предложении разный характер синтаксических связей. В пределах одной синтагмы её слова связаны внутрисинтагмной связью как единые её компоненты, в то время как ключевые слова разных синтагм (они выделены жирным шрифтом) связаны межсинтагмной связью, которая на основе этих слов объединяет синтагмы в единое предложение, порождая при этом опосредованную смысловую связь. Связь синтагм на уровне ключевых слов можно отразить следующим образом:
1 2 3 4 5
весной + во время + в саду + сказочно + от белизны
цветения и благоухания
Ключевой компонент второй синтагмы состоит из содержательной словоформы (цветения) и элемента (во время), функция которого приравнивается к функции предлога. Ср.: во время цветения и при цветении.
Переставлять слова из одной синтагмы в другую нельзя. Но поменять местами синтагмы в предложении вполне возможно. Главное, чтобы при этом не нарушались ни структура синтагм, ни межсинтагмные связи и отношения между ними. Например, в данном предложении вариантов размещения синтагм много.
Традиционная теория членов предложения даёт развёрнутое описание главных и второстепенных его компонентов. Господствующая нынче структурно-семантическая теория утверждает, что предложение строится на основе соответствующей абстрактной структурной схемы путём её распространения с помощью отдельных лексических распространителей, в результате чего слова выступают в качестве реальных членов предложения. Такая интерпретация построения предложения приводит к мысли о том, что именно эти лексические распространители и являются членами предложения. Но насколько она соответствует действительности и речевой деятельности, как она соотноситься с реальными исходными единицами порождения предложения?
Примечательно, что приверженцы этой теории согласны с тем, что содержание речи воспринимается не на уровне слов и содержание каждого предложения вовсе не определяется естественной суммой значений всех входящих в него слов как самостоятельных номинативных единиц словарной системы языка.
Возникает странная ситуация: с одной стороны, утверждается, что предложения строятся из отдельных лексических распространителей, с другой же – признаётся, что содержание полученной структуры формируется не из значений отдельных слов, да и воспринимается предложение не на уровне слов. И такая ситуация закономерна, потому что, прежде чем говорить о предложении, его членах или порядке слов в нём, целесообразно выяснить следующее:
1) как порождается речь в целом,
2) когда в ней появляются предложения – в устной форме, в письменной или в обеих формах,
3) каково их назначение в речи,
4) как они вообще появляются в речи – строятся или выделяются (по мере наращения её исходных единиц) с целью разграничения возникающих при этом самостоятельных мыслей?
Синтагматическая теория речи, отражая реальный процесс речепорождения, утверждает, что речь в целом и предложения как её единицы в частности составляются не из отдельных слов или словосочетаний, подвергающихся различным деформациям, усечениям и конденсациям. Она появляется в результате последовательного линейного наращения синтагм, единых структурно-смысловых лексических комплексов, спонтанно возникающих в сознании субъекта речи для отражения фрагментов конкретной ситуации.
Синтагматический анализ предложения, синтагматическая его запись и выделение в нём его реальных структурно-смысловых компонентов вполне подтверждает это заключение. Текст и каждое его предложение имеют индивидуальную синтагматическую структуру, которую определил автор и на основании которой они воспринимаются читателями. Эти компоненты в полной мере соответствуют тем минимальным речевым структурам, которые в устной речи выделяются в результате авторской делимитации и на основании которых воспринимается содержание речи.
Естественно, что реальными единицами восприятия предложения могут быть только те структуры, из которых оно непосредственно составлено, т. е. синтагмы. Выделять в этих предельно минимальных исходных компонентах предложения какие-то меньшие единицы (отдельные слова), наделяя их статусом членов предложения, некорректно, неправомерно, потому что они принадлежность не предложения, а его синтагм.
Обычно синтагмы включают в себя несколько “членов предложения”. Между ними и традиционно выделяемыми членами предложения, как, впрочем, и новой их квалификацией в духе Л. Теньера, нет ничего общего. Учение о членах предложения вступает в противоречие с реальным процессом порождения речи. Оно не соответствует её реальной структуре. При смешении сфер языка и речи ничего другого и не могло появиться. Несомненно, что предложение основано на материале конкретного языка, как несомненно и то, что оно непосредственно составлено из минимальных речевых единиц.
Ситуация, когда группа слов (синтагма) выступает в качестве единого структурно-смыслового компонента предложения, – обычное явление для распространённого предложения. Но в этих группах начинают вдруг находить и объединять в одно целое слова, связанные не только внутрисинтагмной, но и межсинтагмной связью, не разграничивая их, не принимая во внимание того, что межсинтагмная связь вторична и объединяет она не отдельные слова, а структурно-смысловые группы слов.
Становится очевидным, что вопросы соотношения членов предложения и его синтагматической структуры, а также утверждение, согласно которому предложения строятся из слов путём реализации той или иной структурной схемы, нуждаются в дальнейшем исследовании и научной корректировке.
Основа речи – синтагматическая, в связи с чем отождествлять синтагму с “лексическим распространителем”, т. е. с отдельным словом, неправомерно. Такое действие, пожалуй, могло бы соответствовать какой-то отдельной речевой игре, но сводить речевую деятельность народа и все результаты его творческого мышления, к схемам и их поэтапному словесному распространению вряд ли уместно.
Подобные действия воспринимаются как перепланировка реальной структуры предложения изнутри без учёта её происхождения и её исходных единиц. Поэтому они вызывают естественное сомнение относительно своей правомерности.
С позиций синтагматической теории предложение как реальная речевая единица состоит вовсе не из виртуальных членов, не из актантов, ситуантов или детерминантов, а из синтагм как предельных структурно-смысловых авторских его компонентов с чёткими границами и единым содержанием. Именно синтагмы, а не виртуальные члены предложения разграничиваются в живой устной речи паузами, в результате чего слушателями мгновенно осознаётся значение каждой из них и общее содержание речи. После такого наглядного доказательства уже не нужны никакие другие.
Некоторые представители современной теории членов предложения, чувствуя нестыковки в своей концепции, касающиеся синтаксических связей и отношений между компонентами предложения, стали выделять в качестве членов предложения различные детерминанты, относящиеся к предложению в целом.
Однако каждый такой детерминант в реальности часто является отдельной синтагмой, которая грамматически непосредственно связана не со всем предложением, а с одной или двумя его синтагмами, в результате чего у неё возникает опосредованная смысловая связь и с остальными его структурами. Ср.:
Вместе с другом они разработали несколько специальных маршрутов для наиболее безопасного перехода из одного сектора в другой.
Компонент Вместе с другом квалифицируется сторонниками современной концепции членов предложения как детерминант с характеризующим значением, который непосредственно связан со всем предложением [18]. Дескать, здесь передаётся качественная характеристика основного действия. Такая квалификация не убеждает. Вполне очевидно, что данное предложение состоит из шести синтагм, между которыми существует последовательная грамматическая и смысловая связь.
Вместе с другом / они разработали / несколько специальных маршрутов / для наиболее безопасного перехода / из одного сектора / в другой.
Первая синтагма (Вместе с другом) синтаксически и по смыслу связана не со всем предложением, как это утверждается, а только со второй синтагмой (Вместе с другом + они разработали). И это вполне очевидно.
Мы не видим грамматической связи этой синтагмы с 3, 4, 5 и 6 синтагмами. Ср.:
Вместе с другом… несколько специальных маршрутов…
Вместе с другом… для наиболее безопасного перехода…
Вместе с другом… из одного сектора…
Вместе с другом… в другой.
Так что разговор о детерминанте не убеждает.
Так как первая синтагма предложения (Вместе с другом) соотносится не со всем предложением, а только со второй синтагмой, с которой она непосредственно связана межсинтагмной интонационной, грамматической и смысловой связью, то квалификация её как “члена предложения” – “детерминанта”, – относящегося ко всему предложению ничем не обоснована. Она противоречит реальности. Между первой и второй синтагмами установлены грамматические отношения совместности действий:
Вместе с другом / они разработали …
Между второй и третьей синтагмами – отношения объектные (разработали – что?).
Между второй и четвёртой – отношения цели, назначения (разработали – для чего? зачем?).
Между третьей и четвёртой – определительные отношения (маршрутов – каких?), при которых через назначение определяется качество маршрутов.
Между четвёртой синтагмой, которая связана с пятой и шестой синтагмами – тоже определительные отношения, осложнённые обстоятельственными отношениями направления (для наиболее безопасного перехода / из одного сектора / в другой).
Таким образом, согласно современной теории членов предложения Вместе с другом – детерминант, который относится ко всему предложению. Однако синтагматический анализ структуры предложения показывает, что это не совсем так. Первая синтагма непосредственно не связана с четырьмя последними синтагмами. В предложении последовательная синтаксическая связь между синтагмами как его реальными компонентами: первая связана со второй, вторая – с третьей и четвёртой, третья – с четвёртой, четвёртая – с пятой и шестой, пятая – с шестой. В результате этого возникает опосредованная смысловая связь между всеми синтагмами.
Существующие концепции членов предложения разрушают синтагмы в структуре предложения, вырывая из них отдельные слова и наделяя их статусом самостоятельных членов предложения, хотя они не принимали непосредственного участия в его организации и вошли в него в составе своих синтагм, как их компоненты. Речь составляется из интонационно, грамматически и по смыслу организованных групп слов, а не из отдельных слов. Внутри каждой группы существуют смысловые и синтаксические связи, с их помощью все её лексемы объединяются вокруг её ключевого слова в одну минимальную структурно-смысловую речевую единицу – синтагму. Эти единицы благодаря межсинтагмным связям сочетаются в единую речь. Обратимся к следующим предложениям, чтобы показать важность учёта синтагматической структуры предложения при его анализе.
Трудно объяснить почему, но я его не понимал.
Я бы тоже желал знать почему;
Д. Э. Розенталь считает эти структуры сложноподчинёнными предложениями [19], в которых придаточная часть выражена лишь местоимением или наречием. С подобной квалификацией трудно согласиться, ибо при синтагматическом подходе, отражающем реальную структуру предложений, вполне очевидно, что это простые предложения, в которых выделенные компоненты можно легко заменить соответствующими эквивалентами, после чего снимается любой разговор о сложном предложении. Ср.:
Трудно объяснить / почему, / но я его / не понимал (= Трудно объяснить по какой причине, но я его не понимал);
Я бы тоже желал знать / почему (= Я бы тоже желал знать это или Я бы тоже желал знать причину).
Выделенные слова занимают в предложениях обычную позицию дополнения, но являются наречиями. Не единичная для речи ситуация. Дополнение – предмет внимания субъекта. А предметами внимания могут быть реалии, признаки, действия, причина, следствие, цель и иные обстоятельства. Если опираться на синтагматическую структуру предложения, можно легко выяснить его реальные исходные компоненты.
Он ушёл / и не сказал / куда;
Он обещал / скоро вернуться, / но не уточнил / когда;
Позвонят мне – / расспроси / зачем.
Выделенные слова плохо соотносятся с существующими концепциями членов предложения, тем не менее воспринимаются как самостоятельные однословные синтагмы, указывая на причину, время, направление, цель Они легко сочетаются с глаголами речи, восприятия, осмысления и т. п. Отнесение таких структур к сложноподчинённым предложениям порождает сомнения. Любая лингвистическая теория должна подтверждаться речевой практикой народа или, по крайней мере, не противоречить ей. Весьма странно выглядит теория, которой не соответствует речевая деятельность ни одного носителя языка, даже из числа её сторонников.
